Крушение Веймарской республики и установление нацистской диктатуры

      За рубежом работы, где рассматривался вопрос о причинах победы нацистов в Германии и приводится описание обстоятельств, при которых НСДАП пришла к власти, появились уже в 1930-е гг. Одна из них – книга Конрада Гейдена, бывшего члена нацистской партии, изданная и в СССР.

       Историки ФРГ разных поколений и школ (К. Д. Брахер, X. Мюллер, Д. Пойкерт, К. Эрдман и др.) многие десятилетия обсуждают вопрос о том, был ли неизбежным крах Веймарской республики и кто виноват в её падении.

     В 1950-е гг. особое место занимало исследование вопроса о предыстории захвата власти нацистами, причинах гибели Веймарской республики, т. к. остро стояла проблема вины и ответственности разных политических сил за приход фашистов к власти в Германии. Не последнюю роль играло и то обстоятельство, что сама Федеративная республика находилась в процессе становления, и её политическим силам был небезразличен опыт Веймара.

    После образования ФРГ были продолжены публикации военных, политических и других деятелей Веймарской республики, представителей банковских и промышленных кругов (книги Ф. Фриденсбурга, А. Розенберга, Г. Шварца, Я. Шахта и др.). Большинство из них написано с целью оправдания своих действий. Но они дали историкам богатый фактический материал, особенно, если учесть, что в 1950-е гг. для немецких исследователей доступ ко многим архивам был затруднён (так, например, архив нацистской партии был передан в Западный Берлин американцами лишь в 1962 г.).

      Консервативная историография в значительной мере находилась под влиянием этих мемуарных или полумемуарных работ. Социальное содержание истории Веймарской республики игнорировалось, большое место уделялось политическим интригам и закулисной борьбе. Все более прочные позиции стал занимать тезис о «революционном» характере нацистского движения. Он нашёл отражение в первых обобщающих работах второй половины 1950-х гг. по истории Веймарской республики (работы Г. Эшенбурга, В. Миша, Э. Эйка и др.)3.

В 1950-е - 1960-е гг. среди немецких историков получил широкое распространение тезис о нежизнеспособности веймарской демократии. Делался вывод о том, что «1933 г. был результатом 1918 г.».

С середины 1950-х гг. в западногерманские исследования начинает активно проникать, прежде всего, из сферы социальных и политических наук, теория тоталитаризма. Системный подход, предложенный этой теорией, углубил анализ политической структуры не только фашистской Германии, но и Веймарской республики. Указанный метод сыграл значительную роль в работе К. Д. Брахера «Распад Веймарской республики», а также в совместной работе К. Д. Брахера, В. Зауэра и Г. Шульца «Нацистский захват власти». Благодаря конкретно-историческому подходу и богатому эмпирическому материалу, Брахеру и его коллегам удалось нарисовать яркую картину последних лет существования Веймарской республики.

Общий вывод, который делает Брахер в работе о гибели Веймарской республики, состоит в том, что сползание общества к фашизму шло через авторитарный режим Гинденбурга, посредством атак на республику справа и слева. Особенно он указывает на отсутствие у основных политических сил Веймарской республики консенсуса относительно политической власти. Все время велась борьба «за» республику и «против» неё. При этом почти все партии имели военизированные объединения. В условиях кризиса политическая борьба зачастую выходила за её пределы и приводила к уличным столкновениям.

Рассматривая гибель Веймарской демократии, Брахер особо подчеркнул роковую роль президиальных кабинетов на последней стадии существования республики. Он опроверг распространённое мнение о Брюнинге как защитнике конституции и сделал вывод, что его кабинет подготовил процесс «авторитарных перемен», с которой были согласны широкие круги крупной буржуазии, руководители рейхсвера и сам президент Гинденбург, который «привёл страну к авторитарной системе». Брахер критикует руководство политических партий, чьи представители входили в правительство Брюнинга, за отсутствие политической воли в защите Веймарской республики.

М. Брошат в своей работе по истории национал-социализма в Веймарской республике много внимания уделяет атмосфере периода экономического и политического кризиса 1929 - 1933 гг. Он справедливо подчёркивает, что решающей предпосылкой прихода фашистов к власти в конце этого периода послужили два обстоятельства: успехи Гитлера в мобилизации социальных страхов, национальных утопий и агрессии значительной части немецкого общества; отношения протекционизма, а затем и союза с нацистами со стороны старой консервативной элиты в государстве и обществе4.

Одна из последних работ немецких авторов, посвященных Веймарской республике, – работа профессора Хорста Мёллера, директора Института современной истории (Мюнхен-Берлин) « Веймарская республика: Опыт одной незавершенной демократии. Автор рассматривает политическую, экономическую, общественную и культурную жизнь Германии в 1919 - 1933 гг. Он отмечает, что революция 1918-1919 гг. не способствовала устойчивому и долгосрочному восприятию нового государственного и общественного строя. Глубокое расстройство правосознания, нехватка доверия к новому законопорядку показывали, что «революция 1919 г. лишь казалась законченной; брожение продолжалось, в любой из кризисов она могла разгореться снова. Веймарское государство не в состоянии было сделать то, чего от него ожидали немцы, и все же оно добилось гораздо больше того, чего от него в экстремальных условиях его существования, реально оценивая события, следовало ожидать. В каком-то специфическом смысле оно оставалось незавершенной демократией»5. Касаясь причин гибели Веймарской республики, автор отмечает тяжелые последствия для Германии Версальского мирного договора 1919 г. и внутриполитическую враждебность коммунистической партии, радикальных левых в целом, по отношению к Веймарскому государству., а также отсутствие консенсуса  относительно нового порядка в государстве  и обществе. И политический центр, и три Веймарские партии, по словам Мёллера,  «зачастую отстаивали новую республику лишь вполсилы»6.

История кризиса Веймарской республики тесно связана с проблемой германского фашизма(национал-социализма). Одним из первых крупных исследований, возродивших понятие фашизма, стала книга Эрнста Нольте «Фашизм в его эпоху» (1963), созданная на основе метода, который сам автор определил как «феноменологический». Это означало, что учитывая вождистский принцип фашистской идеологии, единственный надежный источник для понимания и объяснения этого явления – речи и произведения фашистских лидеров Муссолини, Гитлера и вождей помельче7.

При рассмотрении проблемы зарождения фашизма Нольте выдвинул броскую формулу – «Фашизм – это антимарксизм», из чего логически следовал вывод, что не будь социалистической революции в России, не было бы в Европе и фашизма. Понимая фашизм как чисто идеологическое явление, Нольте попытался разработать его типологию от низшей авторитарной ступени через ранний фашизм и оформившийся фашизм к высшей – радикальному фашизму или тоталитаризму8. С точки зрения Э. Нольте, приход нацистов к власти был  ответом на большевистскую революцию 1917 г. и немецкую революцию 1918-1919 гг9.

В большой работе «Подъем национал – социализма. Кризис и революция в Германии» (1975) Герхард Шульц придерживается тезиса о фашизме как революционном проявлении крайнего национализма, охватывающего широкие массы в ходе первой мировой войны и послевоенное трудовое десятилетие. В этот период происходит быстрая политизация и радикализация масс, нарастает грандиозная и противоречивая, эмоционально – революционная волна, из которой и выплеснулся нацизм. Его роднила с ультраконсерватизмом, марксизмом и анархизмом принципиально схожая радикальная платформа, хотя все эти движения боролись друг против друга10.

В книге Шульца рисуется единая цепочка экстремизма, звеньями которой были столь различные внешне явления как движение фашистов в Италии, Баварская советская республика, Советская республика в Венгрии, создание хеймвера в Австрии, кемалистское движение в Турции, возникновение зародыша национал – социализма в Мюнхене. Левый и правый радикализм понимается автором как общее насильственное, находящееся во власти эмоций и идеологических императивов политическое движение, которое не поддается рациональному познанию. Поэтому, самое единое понятие фашизма кажется Шульцу неуместным, в лучшем случае – это идеально – типическая конструкция с довольно органической ценностью. Тем не менее, и на ее основе можно выделить ряд отельных видов фашизма.

Ряд историков негативное развитие политической ситуации в начале 1930-х гг. связывают с партией Центра, которая была важным фактором внутренней политики. Её обвиняют в том, что, поддержав методы чрезвычайного управления, к которым прибегало правительство Брюнинга, она содействовала движению страны в сторону авторитаризма, что члены её парламентской фракции были готовы вступить в правительство Гитлера.

Большинство немецких историков приходят к выводу, что из двух рабочих партий главную ответственность за приход нацистов к власти несёт КПГ. Этот вывод они аргументируют тем, что КПГ была антидемократической партий. Она вела длительную борьбу против буржуазной республики с целью установления коммунистической диктатуры, причём видела основного врага революции в социал-демократии, против которой и сосредоточила главный удар. Партия не была готова к единому антифашистскому фронту.

Но преобладающим является мнение, что основной враг парламентской демократии был справа, в лице НСДАП.

Правоконсервативный историк Иоахим Фест в 1973 г. опубликовал биографию Гитлера (на русском языке была издана в 1993 г.), показав себя мастером психологического анализа, но обошел молчанием социальную природу фашизма.

Книга Феста произвела сенсацию. Несмотря на внушительный объем в 1200 страниц и высокую цену, первое издание разошлось в ФРГ почти мгновенно. За ним последовал ряд новых, книга вышла также в десятках зарубежных переводов и была даже экранизирована.

Читаемая как увлекательный роман, написанная прекрасным стилем, биография Гитлера, естественно, поставила в центр истории своего героя, единолично сокрушившего первую немецкую демократию. Фест проявил себя подлинным мастером психологического анализа, но практически обошёл молчанием социальную природу фашизма как общего явления. Его взаимоотношения с финансово - промышленными кругами и тесная связь между ними не отрицается, но маячит далеко на заднем плане книги и ограничивается кругом личных контактов фюрера с магнатами Рура и Рейна11.

Гитлер в книге Феста представлен как личность, наиболее полно воплотившая  интересы, предрассудки и мироощущение немецко – австрийского мелкого буржуа. Но его чудовищная по масштабу воля к власти обусловила установление нацистской диктатуры и продемонстрировала «поразительную силу влияния личности на исторический процесс». Не одобряя человеконенавистническую политику Гитлера, особенно его зоологический антисемитизм, Фест объясняет это фанатизмом фюрера, несокрушимой верой в свое предначертание, вытекающей в свою очередь из психопатологических особенностей его личности, поданных в книге необычайно ярко в стиле фрейдизма и бихевиоризма.

Книга Феста продемонстрировала богатейшие познания автора, но оставила открытыми слишком большое количество вопросов относительно места и социальной природы нацизма, если, конечно, не считать, что этот феномен исчерпывается Гитлером12.

В историографии ФРГ встречаются весьма разнообразные оценки роли признанного лидера германских милитаристов - генерал-фельдмаршала П. Гинденбурга, президента страны с 1925 г. Консервативные немецкие историки много сделали, чтобы оправдать действия президента, снять с него ответственность за передачу власти нацистам. Либералы же считают Гинденбурга одним из главных виновников этого.

Исследователи СССР и ГДР показали несостоятельность ряда принципов. С полным основанием М. Вейсбекер и К.Виммер раскрывают тенденциозное преувеличение роли лидеров, тезис об их исключительной или даже единоличной ответственности за фашизм и его преступления. Авторы пишут: «Для того, кто определяет фашизм только как «гитлеризм» или «муссолинизм», проблема фашизма перестала существовать одновременно со смертью обоих фашистских фюреров». Но разве нет проблемы неофашизма в самой ФРГ? Анализ новейшей историографии ФРГ показывает дальнейшее усиление этой тенденции. Но персонификация не исчезла и не снята задача ее критики13.

В ФРГ с первых послевоенных лет обнаружилось тесное сотрудничество официальных властей с историографией. Так оставалось и в 70-80-е гг. Многие политики ХДС/ХСС черпают свои оценки прошлого из трудов умеренных консерваторов. Однако весьма влиятельные круги, в их числе и лидер партии ХСС канцлер Г.Коль, разделяли консервативные взгляды.

В последние годы в ФРГ наблюдается сокращение числа публикаций крайних консерваторов. Складывается впечатление, что крайне консервативные историки и мемуаристы старшего поколения, естественно выбывающие из строя, не находят большого числа преемников. Более существенная причина, однако, в другом. Мыслящие представители господствующих кругов, судя по всему, начинают понимать их идеологическую и научную бесполезность. Но это не означает их полного ухода с арены. Тем более, что определены силы, по – видимому, всячески стремящихся реанимировать это направление. Отметим в этой связи такое явление, как довольно многочисленные переиздания. Вновь опубликованы старые книги таких историков, как Г.Риттер, К.Альман, Э.Францель, мемуаристов Э.Манштейна, А.Шпеера и др14.

Взгляды на фашизм отражены в ряде общих работ историков этого направления появившихся в 80-е годы ХХ века. Таков опубликованный в 1980 г. Последний том 5-томного издания «Духовная история Германии нового времени» Х.И. Щёпса. «Нацизм как народное движение было типичным выражением эпохи масс», - заимствует Щёпс мысль из «Моей борьбы» Гитлера. Приход фашистов к власти Щёпс объясняет «диктатом в Версале, который вызвал в Германии враждебную реакцию». «Запад безумно строго обращался с Веймарской республикой», с Гитлером же обходились «непостижимо мягче», ему устроили «полосу внешнеполитических успехов».

Изданная в 1983 г. книга «Вторая мировая война» написана известным в ФРГ еще по публикациям первых послевоенных лет Х.Г. Дамсом, Х.Михаэлисом, Ф.Руге, В.Хубачем15.

Фашизм и социализм Михаэлис относит к тоталитарным системам, равнозначными выступают Октябрьская революция и переворот 30 января 1933 г. В целом фигура Гитлера остается в центре внимания. Гитлер мог «осуществить свои идеи лишь при поддержке со стороны народа», - считает автор. Международные аспекты фашизма освещены в книге противоречиво. Более или менее объективно показаны его глобальные завоевательные цели, вернее, цели Гитлера, политика «умиротворения» западных держав.