Крушение Веймарской республики и установление нацистской диктатуры

К консервативному направлению необходимо отнести большинство трудов, посвященных истории церкви фашистского периода. Одним из основных центров по изучению церкви 1933-1945 гг. является комиссия современной истории при католической академии в Баварии. Она опубликовала 21-томное собрание документов и исследований. Круг её интересов составляют взаимоотношения церковного руководства и государства, поведение католического населения и католических организаций в отношении фашизма, католическая эмиграция16.

В книге «Нацистская диктатура 1933-1945» опубликованы две работы о церкви обеих конфессий в годы фашизма. Один из наиболее крупных в ФРГ специалистов по истории церкви профессор  Боннского университета К.Репген и его соавторы К.Готто и Х. Хокертс назвали свою главу «Нацистский вызов и католический ответ». Другая глава «Сопротивление евангелистической церкви в третьей империи» принадлежит перу А.Бойенса.

Германский епископат признал власть «легальной». Лишь епископ Пройсинг ратовал за активный протест. В целом для «отцов церкви» не существовало проблемы, справедлива ли война, развязанная фашистами17.

Особое место в литературе ФРГ о фашизме занимает буржуазно-демократическое направление. Его представители группируются вокруг Немецкого союза мира, «Объединения лиц, преследовавшихся при нацизме – Союзе антифашистов» и других прогрессивных организаций. В методологическом отношении они близки к марксистско-ленинской историографии.

Литература этого направления выражает интересы рабочего класса, демократически настроенных служащих и интеллигенции.

Один из видных представителей этого направления – Г.Брюдигам. Его работы о фашизме и антифашизме в Германии с первых послевоенных лет выходят в основном в издательствах, близких к Союзу антифашистов. Исследовательские и публицистские труды его известны в ГДР и СССР. К ранним публикациям относится серия статей «Антикоммунистические легенды в историографии».

Опытный исследователь и популяризатор, Брюдигам дает ответ на многие вопросы, по которым нет единства как среди населения, так и среди историков ФРГ. Прежде всего это роль монополий в захвате власти фашистами.

Преступная роль монополий показана также в книге М.Бурке – Вайт «Германия. Апрель 1945». Автор пишет о «готовности промышленников Рейна, Рура, Саара служить Гитлеру», их «общей заинтересованности» друг о друге. Без промышленников «не было бы ни третьей империи, ни Гитлера». В то же время автор ошибочно возлагает ответственность за становление фашизма «в равной степени и на вермахт, чиновников, немцев вообще», утверждает, что индустрия будто бы «не имела собственного политического веса».

К буржуазно – демократическим суждениям о фашизме ивлении близка концепция, разработанная левосоциалистическими ориентированными учеными из школ В.Абендрота, широко известного в ФРГ и за её пределами.

Наиболее крупный специалист по истории фашизма среди учеников Абендрота – профессор Марбургского университета Р.Кюнль. Уже в 70е гг. он внес значительный вклад в научную разработку истории фашизма, в частности в критику консервативных и социал-демократических взглядов на происхождение и сущность фашизма. Так, в 1970 г. Кюнль опубликовал критический обзор литературы о фашизме.

В опубликованном Кюнлем в 1975 г. сборнике документов «Германский фашизм» он пытался дать «общую картину фашизма, его предпосылок, основ и последствий, его сущности и форм проявления».

Историк бывшей ГДР В. Руге в серии работ, посвящённых истории Германии веймарского периода, анализирует политическую и идеологическую атмосферу тех лет, деятельность различных партий и организаций. Общий вывод его состоит в том, что причиной слабости республики были незрелость демократической традиции и сильное давление со стороны реакционно-консервативных сил. Это сумели использовать нацисты. Руге признаёт относительную самостоятельность нацистского движения, критикует ошибки руководства рабочего движения, профсоюзов, социал-демократов, а также и коммунистов. Тему гибели республики Руге развивает в работе «Конец Веймара. Монополистический капитал и Гитлер». Здесь наблюдается стремление автора смягчить теорию, представляющую Гитлера как «агента» крупного капитала18.

Роль крупных предпринимателей в разрушении Веймарской республики была проанализирована и обобщена в работе Э. Чихона (ГДР) «Кто помогал Гитлеру прийти к власти?». Автор показывает растущее единодушие в кругах промышленников и финансистов к концу 1932 г. относительно идеи привлечения нацистов к власти, закулисную борьбу и интриги при участии банкиров Шахта, Шрёдера, крупных промышленников, подписавших письмо Гинденбургу с требованием вручить власть руководителю «крупнейшей национальной группировки»19.

Глава I. Кризис Веймарской республики

1. Причины кризиса Веймарской республики

Веймарская республика (1919-1933гг.) была многопартийным государством, жизнеспособность которого в значительной мере определялась политическим курсом руководящих партий. Партии Веймарской Германии не проявляли склонности к компромиссам и готовности к сотрудничеству, так как это требовало отказа от некоторых принципов и постулатов. Кроме того, ни у одной из партий не было сильных и дальновидных политических лидеров, способных поставить интересы нации выше интересов отдельных социальных слоев и классов. В конечном счете это привело к деградации партийно – парламентской системы.

Узость политического кругозора была присуща как партиям, стоявшим на республиканским позициях, так и их антидемократическим соперникам. Социал-демократическая Германии (СДПГ), например, так и не смогла окончательно освободиться от идеологических догм прошлого и безоговорочно принять то государственное устройство, в создании которого она сыграла главную ролью.

В 20-е годы СДПГ, которая являлась главной опорой демократической республики, играла роль лояльной оппозиции. Она настолько привыкла к такому положению, что стала считать его желательным и отказывалась от заключения компромиссов, что было необходимо, если бы партия вновь захотела взять на себя государственную ответственность. Вместо того чтобы превратить партию в политическую силу, привлекательную для всех слоев населения страны, ее лидеры неутомимо твердили, что партия выражает интересы исключительно рабочего класса. На практике это означало, что они не делали ничего, что могло бы вызвать недовольство профсоюзов.

Что же касается Независимой социал-демократической партии Германии (НСДПГ), то эта массовая партия, численность которой превышала 900 тыс. человек, пыталась идти «третьим» путем и совместить несовместимое — сочетать власть Советов с парламентаризмом. В итоге в конце 1920 г. ее левое крыло объединилось с Коммунистической партией Германии (КПГ), а оставшаяся часть партии в 1922 г. вошла в состав СДПГ, хотя небольшие организации существовали до 1931 г. Созданная 20 ноября 1918 г. бывшими «прогрессистами» и левыми национал-либералами Немецкая демократическая партия (НДП) не имела четких целей, что приводило к постоянным внутрипартийным трениям и частой смене руководства. В 1919 г. НДП была третьей по значимости партией в республике, но всего за год она потеряла половину своих избирателей. Причиной этого явилась главным образом неистребимая склонность либералов интересоваться больше абстрактными, а не волнующими массы проблемами. Поэтому избиратели все чаще рассматривали НДП как партию непрактичных интеллектуалов. Партия «Центр» придерживалась гибкого парламентского курса и выступала за сотрудничество с социал-демократией. Она опиралась на самые различные социальные слои. Так, фракция «центристов» в рейхстаге состояла из профсоюзных функционеров, учителей, литераторов, представителей духовенства, а также из промышленников, коммерсантов, трактирщиков и крестьян. Такой социальный состав членов объясняет, почему партия «Центр» (в том числе и ее руководство) была прагматичнее и гибче, чем СДПГ, и популярнее, нежели НДП. Партия «Центр» более других была готова к компромиссам. Как выразился один из ее лидеров, И. Йоос, партия придерживалась принципа не «или — или», а «Почему бы не то и другое?». Такая позиция делала возможным ее сотрудничество как с левыми, так и с правыми политическими силами.

Уже с 1925 г. стало очевидно, что без участия партии «Центр» невозможно никакое правительство парламентского большинства. Возросшее по этой причине самомнение партии стало представлять потенциальную опасность для демократии. Пока во главе партии стояли такие люди, как Й. Вирт или В. Маркс, опасность антиреспубликанского эксперимента была маловероятной. Но когда в 1928 г. руководителем партии стал католический теолог Л. Каас, нетерпимый к недостаткам парламентаризма и готовый искать более радикальные решения для преодоления трудностей, то курс партии явно начал отклоняться вправо.

Созданная 24 ноября 1918 г. из бывших консервативных партий кайзеровской Германии, НННП выражала интересы рейнско-вестфальских магнатов тяжелой промышленности, восточнопрусского юнкерства, высшей бюрократии и офицерского корпуса. Она стала оплотом всех антиреспубликанских, националистических и монархических политических сил, настаивая на ревизии Версальского договора и реставрации династии Гогенцоллернов. Когда в 1928 г. во главе партии встал бывший член дирекции крупповского концерна, владелец газетной империи и крупнейшей немецкой киностудии «УФА» А. Гугенберга, человек огромного самомнения и невиданного упрямства, партия окончательно перешла на экстремистские, праворадикальные позиции. И потому вполне логично, что политические интриги НННП завершились ее союзом с национал-социалистами.

По большинству вопросов националистов поддерживала созданная 12 ноября 1918 г. региональная Баварская народная партия (БНП), которая формально считалась отделением партии «Центр», но фактически была гораздо правее.

Новым явлением в партийно-политической структуре Веймарской республики стало создание в Мюнхене в январе 1919 г. Немецкой рабочей партии. Свое окончательное название — Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП) — эта партия фашистского типа получила в феврале 1920 г. после принятия официальной программы «25 пунктов». В 1921 г. партию возглавил неудавшийся художник австрийского происхождения, участник Первой мировой войны, человек с сильной волей и интуицией А. Гитлер (1889—1945).

Программа «25 пунктов» требовала отмены Версальского и Сен-Жерменского (с Австрией) мирных договоров, объединения всех немцев в единую Великую Германию, изгнания из нее «инородцев», прежде всего евреев. Многие положения программы были созвучны настроениям народных масс. Они предусматривали запрет нетрудовых доходов, национализацию крупных трестов, ликвидацию земельной ренты и спекуляции землей, сдачу крупных универмагов в аренду мелким торговцам по низким ценам. Лозунг партии «Общее благо выше личной выгоды» звучал совершенно по-социалистически. Дальновидный Гитлер настоял на включении в программу пункта о необходимости создания сильной централизованной государственной власти и ограничении прав отдельных немецких земель. Но основными принципами нацистской идеологии являлись ненависть к демократии, антисемитизм, славянофобия, антимарксизм. Эта идеология основывалась не на рациональной логике, а на слепой вере в непререкаемые догмы.

Существование в Веймарской республике множества политических партий объясняет, почему с 1919 по 1928 г. в ней сменилось 15 правительств, ни одно из которых не продержалось более 18 месяцев. Это происходило потому, что в рейхстаге было представлено слишком много партий, так что любой кабинет министров мог быть только коалиционным. К тому же число возможных коалиций было ограничено, поскольку социал-демократы и националисты наотрез отказывались сотрудничать. Практически действующими могли быть только два коалиционных правительства: с участием СДПГ и других крупных партий «левее националистов» или с участием националистов и партий «правее социал-демократии». Но и эти потенциально возможные коалиции полностью зависели от благосклонности высших партийных функционеров, постоянно оказывавших давление на своих министров, шла ли речь о внепарламентских интересах партий или о пропагандистских кампаниях, которые время от времени развертывали партийные лидеры. В таких условиях партийно-парламентарную систему Веймарской республики все чаще сотрясали правительственные кризисы, которые озлобляли избирателей, и без того не испытывавших особой любви к демократической системе, навязанной, по их убеждению, Германии западными странами.

Партийная элита дала массу поводов для собственной дискредитации, поскольку судьба любого правительства в Веймарский период «целиком зависела от всесилия партийных эгоизмов, опиравшихся на пропорциональную систему выборов. В рейхстаге царила жесточайшая партийная дисциплина, и судьба каждого депутата была в руках партийного руководства, от которого целиком и полностью зависело составление партийных избирательных списков.

Все это делало положение правительства крайне неустойчивым .

Своеобразие институционального устройства Веймарской Германии наиболее отчётливо отражает ст. 1 её конституции, согласно которой Германскую империя являлась республикой. Формируя демократическое государство, группировки, вынесенные революцией 1918 г. на вершину власти, импровизировали. Единства между ними не было, но все они хотели воспрепятствовать развитию революции по «большевистскому» сценарию. Понятно, что консенсус, достигнутый на основе выбора между альтернативами «победа социалистической революции» и «союз социал-демократии с либералами, рейхсвером и бюрократией», прочным быть не мог. Однако именно на его основе была разработана Веймарская конституция, ставшая своего рода «промежуточным решением». Она вобрала в себя, с одной стороны, умеренно-социалистические и либеральные идеи (была фактически принята парламентская форма правления, опиравшаяся на партийно-пропорциональную систему представительства), а с другой – сделала уступку авторитарным союзникам, учредив квазимонархический пост президента. Его избирали всенародным голосованием. В соответствии со ст. 48 конституции он обладал огромными полномочиями в случае чрезвычайных обстоятельств, причём имел право самостоятельно решать, что следует считать такими обстоятельствами. В стабильной обстановке Германия должна была функционировать как парламентская республика с ответственным перед рейхстагом правительством, в кризисной же ситуации она превращалась в авторитарную квазимонархическую систему».20 По словам Карла Брахера, «Веймарская конституция была готова одобрить нарушение и самоубийство конституции конституционным путём».21