Курская битва

КУРСКАЯ БИТВА

Накануне битвы

Курская битва 5 июля - 23 августа 1943 г. по праву считается одним из крупнейших событий второй мировой войны. Потерпев неудачу в зимней кампании 1942/1943 гг., Гитлер и его генералы жаждали реванша на Востоке, где, по их убеждению, решался исход войны и судьба III Рейха. В течение всей весны 1943 г. в германской ставке шли ожесточенные споры о том, как же дальше вести борьбу на Востоке. В борьбе мнений верх одержал начальник штаба сухопутных сил (ОКХ) генерал-полковник К. Цейтцлер. Стремясь навязать Красной Армии войну на истощение, он доказывал, что только проведением серии коротких, ограниченных во времени и в пространстве ударов вермахт сможет нанести Красной Армии достаточно большие потери, заставит советское командование ввести в бой прежде намеченного срока свои стратегические резервы. Большое кровопускание, устроенное русским, должно было способствовать столь желанной для Цейтцлера и его единомышленников стабилизации Восточного фронта.

После долгих колебаний фюрер поддержал мнение Цейтцлера. Гитлер был не против самой идеи войны на истощение противника. Однако он был категорически против, пусть даже и временного, отхода с тех позиций, которые занимали к концу зимней кампании немецкие войска, имея в виду прежде всего обеспечение безопасности оккупированных районов Украины, Донбасса и Харьковского промышленного узла. В результате на свет появился план операции «Цитадель», утвержденный Гитлером 15 апреля 1943 г.

Сперва «Цитадель» замышлялась как небольшая, ограниченная во времени и пространстве операция, в которой должны были принять участие 10-12 дивизий 9-й армии группы армий «Центр» и 4-й танковой армии группы армий «Юг». Начать ее фюрер предполагал не ранее 3 мая 1943 г. Однако к лету 1943 г. после серии тяжелых неудач Гитлер утратил присущую ему раньше самоуверенность и теперь старался избежать малейшего риска. Ставки в игре были слишком высоки, и стремясь действовать наверняка, фюрер пришел к выводу о необходимости отложить наступление и лучше подготовиться к нему, стянув в район Орла и Харькова дополнительные силы и дождавшись обещанных рейхсминистром А.Шпеером вооружений и боеприпасов, новых танков и самолетов.

Постепенно операция «Цитадель» из небольшого, призванного решить частные задачи наступления превращалась в битву, которая должна была предопределить ход всей летней кампании 1943 г. 21 июня Гитлер принял оказавшееся роковым для III Рейха решение - наступление должно было начаться 3 июля 1943 г. Спустя несколько дней оно было перенесено на 5 июля. В окончательном варианте план операции «Цитадель» предусматривал участие в ней 2-й и 9-й армий группы армий «Центр», а также 4-й танковой армии и армейской группы «Кемпф» группы армий «Юг». На ступая под прикрытием авиации 4-го и 6-го воздушных флотов, немецкие танковые дивизии должны были соединиться в районе Курска, окружив основные силы советских Центрального и Воронежского фронтов. После успешного завершения «Цитадели» фюрер в зависимости от ситуации намеревался или продолжить наступательные операции на Восточном фронте, или направить часть дивизий на Балканы или Средиземноморье.

Путем беспощадного оголения прочих участков Восточного фронта в районе Курской дуги были собраны значительные силы. 06 этом лучше всего говорят следующие цифры: общая протяженность советско-германского фронта к началу июля 1943 г. составляла около 4375 км, удерживали его 193 дивизии и 2 бригады вермахта и Ваффен СС. Между тем на 550-километровом фронте Курской дуги немецкое командование сосредоточило 33 пехотных, 12 танковых, 2 танковогренадерских дивизии вермахта и 4 танковогренадерских дивизии Ваффен СС. В битву на Курской дуге готовились вступить 3/4 танковых дивизий вермахта, находившихся в это время на Восточном фронте, 1/3 танковогренадерских дивизий, 2/3 тяжелых танковых батальонов, 12 из 26 дивизионов и бригад штурмовых орудий, все танковогренадерские дивизии Ваффен СС. Общая численность немецкой группировки в районе Курской дуги составляла около 1 млн. солдат и офицеров, свыше 10 тыс. орудий и минометов, более 3700 танков и САУ, 1830 боевых самолетов.

По другую сторону линии фронта командование Красной Армии не менее тщательно готовилось к предстоящим летним боям. Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин и Ставка Верховного Главнокомандования очень внимательно подошли к планированию предстоящей летней кампании. В том, что вермахт летом 1943 г.попытается наступать, никто не сомневался, вопрос был в другом -где они будут наступать и как действовать войскам Красной Армии летом 1943 г.

Вопрос, где противник нанесет свой удар, был решен довольно быстро. Начертание линии фронта весной 1943 г., данные разведки и анализ стратегического положения Германии показывал, что скорее всего противник нанесет свой удар в полосе Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов. Второй же вопрос оказался сложнее и вызвал бурные споры. 8 апреля 1943 г. заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Г.К. Жуков направил Сталину доклад, в котором изложил свои мысли по поводу предстоящей летней кампании. Противник, «собрав максимум своих сил, - писал Жуков, - в том числе до 13-15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой с юго-востока...» Далее маршал отметил, что переход советских войск в наступление с целью упредить противника нецелесообразен. «Лучше будет, - писал в заключение своего доклада Жуков, - если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника».

Точка зрения Жукова и поддержавшего его начальника Генштаба маршала А.М.Василевского победила не сразу. Сталин колебался, опасаясь, по словам Жукова, что «наша оборона может не вы держать удара немецких войск, как не раз это бывало в 1941 и 1942 годах. В то же время он не был уверен в том, что наши войска в состоянии разгромить противника своими наступательными действиями». Ряд генералов, в том числе командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф.Ватутин, полагал, что лучше нанести по немцам превентивный удар. Спор разрешился на совещании 12 апреля 1943 г. На нем члены Ставки и командующие фронтами сошлись во мнении, что неприятельский удар, скорее всего, будет нанесен на курском направлении с целью окружить и разгромить войска Воронежского и Центрального фронтов с последующим развитием успеха в восточном или юго-восточном направлениях. Был определен и вероятный срок начала такой операции - 20-е числа апреля - начало мая 1943 г. После обсуждения также было принято решение о пере ходе к стратегической обороне. 21 апреля 1943 г. Сталин подписал директиву о переходе к стратегической обороне.

После получения директивы началась активная подготовка к летней кампании 1943 г. Проделанная советскими войсками титаническая работа по созданию мощной, глубокоэшелонированной обороны дала свои результаты. К началу июля 1943 г. главная полоса обороны Воронежского и Центрального фронтов состояла, как правило, из 2-3 позиций. Каждая позиция имела по 2-3 траншеи, соединенных многочисленными ходами сообщений. За 1-й (главной) фронтовой полосой строилась 2-я, а за ней -3-я (армейская) полосы обороны. Кроме того, сооружались еще три фронтовых оборонительных рубежа. Помимо этого, оборонительный рубеж был создан Степным военным округом, а на левом берегу Дона построен мощный стратегический рубеж обороны. Таким образом, всего было построено 8 оборонительных полос и рубежей, тесно связанных между собой. Общая глубина обороны достигала 250-300 км. Устойчивости обороны Курского выступа способствовало и размещение в тылу за войсками Центрального и Воронежского фронтов мощной резервной группировки - Степного военного округа. Войска округа, которыми командовал генерал-полковник М.М. Попов (впоследствии генерал-полковник И.С. Конев) получили задачу, с одной стороны, в случае успеха противника обеспечить деблокаду окруженных соединений Центрального и Воронежского фронтов, а с другой стороны, сыграть главную роль в планируемом контрнаступлении.

Несмотря на принятие решения о переходе к обороне, идея превентивного наступления по-прежнему циркулировала в высших военных кругах Красной Армии. Активнее всего в ее защиту выступал командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф.Вату тин. Его горячо поддерживал член Военного совета фронта генерал-лейтенант Н.С. Хрущев, которого ничему не научили уроки провалов наступлений Юго-Западного фронта под Харьковом в мае 1942 г. и в Донбассе в феврале 1943 г. В Ставке идея Ватутина не получила поддержки. Между тем противник продолжал проявлять пассивность, хотя все признаки готовящегося наступления были налицо. Дважды, 9 и 20 мая, Ставка и Генштаб Красной Армии извещали командующих Центральным, Воронежским и Юго-Западным фронтами о готовящемся переходе противника в наступление. Однако немецкое наступление так и не началось. Постоянное откладывание его начала вызывало нервозность и беспокойство Верховного, Ставки, Генерального штаба и командующих фронтами. Особенно беспокоился Ватутин, бомбардировавший Сталина телеграммами с просьбой изменить свое решение и отдать приказ о переходе в наступление.

Май и июнь 1943 г. прошли в напряженном ожидании. Подошло время, оптимальное для начала наступления - самые длинные дни, прекрасная летная погода, просохшие после весенней распутицы дороги, а немцы все медлили. Ватутин снова и снова требовал от Сталина отдать приказ перейти в наступление. «Александр Михайлович! - говорил он Василевскому, который в это время был представителем Ставки на Воронежском фронте, - Проспим мы, упустим момент... Противник не наступает, скоро осень, и все наши планы сорвутся. Давайте бросим окапываться и начнем первыми. Сил у нас для этого достаточно...» Справедливости ради необходимо отметить, что уверенность Ватутина в успехе не была беспочвенной. За время затишья на фронте советское командование, государственные органы и труженики тыла проделали огромную работу, чтобы создать условия для успешных действий Красной Армии летом 1943 г. По сравнению с предыдущим периодом войны улучшилось техническое оснащение войск. В период с 1 апреля по 1 июля число самолетов в действующей армии выросло с 5892 до 10252, танков и самоходных артиллерийских установок - с 4976 до 10199, причем значительно выросла доля новых образцов техники. Так, доля тяжелых и средних танков и самоходных артиллерийских установок выросла до 64%, боевых самолетов новых типов до 87,3%. Количество автоматического оружия в действующей армии увеличилось за тот же период в 2, противотанковой артиллерии - в 1,5, зенитной - в 1,2 раза. Изменилась организационная структура танковых и механизированных корпусов, стрелковых дивизий, артиллерии, формировались более крупные соединения войск - танковые армии и стрелковые корпуса, артиллерийские дивизии и корпуса. Благодаря работе отечественной промышленности и поставкам по ленд-лизу удалось поднять количество автомашин в действующей армии и соответственно поднять подвижность войск. Если на 1 апреля в действующей армии было 168434 грузовых автомашины, то спустя три месяца - 195662.

Под влиянием настойчивых просьб Ватутина Сталин стал постепенно поддаваться. То упорство, с которым Ватутин и Хрущев проталкивали идею превентивного удара, и подозрительная, непохожая на традиционный образ действий немецких генералов, медлительность германского командования стали вызывать у Верховного сомнения в правильности принятого в апреле решения. В конце июня Сталин еще раз вызывает в Ставку Жукова и Василевского, беседует с командующими и членами Военных советов Центрально го, Воронежского и Юго-Западного фронтов. Вероятно, после этих переговоров Сталин решил изменить первоначальный план и отдать приказ о переходе в наступление.

Жуков и Василевский были против этого, поскольку все данные были за то, что противник со дня на день начнет наконец свое наступление, и в конечном итоге оказались правы. Немцы с присущей им педантичностью и тщательностью три месяца не только готовились к наступлению, но и совершенствовали оборону. Советское наступление неизбежно бы вылилось в кровопролитные встречные бои с изготовившимися к удару немецкими группировками, опирающимися на мощные оборонительные рубежи. В этом случае предсказать исход битвы на Курской дуге становилось трудно.

К началу июля подготовка войск Воронежского, Центрального фронтов и Степного военного округа к сражению была закончена. Курский выступ усилиями войск и местных жителей был превращен в неприступную крепость, которую защищали лучшие войска Красной Армии и ее лучшие военачальники. Центральный фронт генерала армии К.К.Рокоссовского и Воронежский фронт генерала армии Н.Ф.Ватутина насчитывали в своем составе 76 стрелковых дивизий, 5 стрелковых бригад, дивизию ПТР, 3 укрепленных района, 8 танковых и 1 механизированный корпус, 9 отдельных танковых бригад, не считая отдельных частей. В бой готовились вступить 1336 тыс. солдат и офицеров, 19098 орудий и минометов, 3533 танка и САУ, 2371 боевой самолет. Степной военный округ генерал-полковника И.С.Конева включал в себя еще почти 50 стрелковых и кавалерийских дивизий, 5 танковых и 4 механизированных корпуса, 573 тыс. солдат и офицеров, 7401 орудие и миномет, 1551 танк и САУ, 548 самолетов.

Преимущество советских войск над немецкими было не только в численности, но и в том, что командование Красной Армии знало о готовящемся наступлении противника. В ночь на 2 июля в Генштаб Красной Армии поступили сведения, что неприятель в ближайшие 3-4 дня перейдет в наступление на курском направлении. Но чью того же дня командующие Западного, Брянского, Центрально го, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов получили директиву, в которой они предупреждались: противник в течение 3-6 июля готов перейти в наступление. Войска фронтов были приведены в полную готовность. Начался отсчет времени перед сражением, которое должно было определить исход войны.

3-4 июля немецкие саперы  приступили к разминированию  проходов в минных полях, солдатам вермахта выдали усиленный сухой паек и зачитали приказ фюрера: «Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом. С вашей победой сильнее, чем прежде, во всем мире укрепится убеждение в тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам... Могучий удар, который поразит сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания. И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все...». Последний день перед началом этого великого сражения, 4 июля, выдался жарким и душным. «...Во всем чувствовалась какая-то напряженность, - вспоминал участник сражения, немецкий генерал Ф. фон Меллентин. - Моральный дух наступающих войск был необычайно высок: они готовы были понести любые потери, но выполнить все поставленные перед ними задачи...». До начала «Цитадели» оставались считанные часы.

Сражение

На северном фасе Курской дуги сражение началось в 2 часа 20 минут утра 5 июля 1943 г., когда артиллерия 13-й армии генерал-лейтенанта Н.П.Пухова, против которой ожидался главный удар врага, начала артиллерийскую контрподготовку. В течение получаса над позициями 9-й немецкой армии бушевал огонь свыше 1000 орудий и минометов. Германское командование было застигнуто врасплох - неприятель решил, что русские первыми перешли в наступление. Это внесло некоторое замешательство и дезорганизацию в планы противника, но ненадолго. В 5 часов 30минут войска 9-й армии перешли в наступление. Противник атаковал позиции Центрально го фронта на трех направлениях - ольховатском, малоархангельском и гнилецком. В течение 2-х дней немецкие танки и пехота атаковали позиции 13-й и 70-й армий генерал-лейтенантов Н.П. Пухова и И.В.Галанина, поддержанных 2-й танковой армией генерал-лейтенанта А.Г.Родина, но без особого успеха. Понеся значительные потери, его войска смогли вклиниться в оборону 13-й и 70-й армий на глубину всего лишь от 5 до 8 км. На остальных участках войска Центрального фронта прочно удерживали занимаемые рубежи.

Убедившись в прочности обороны советских войск, командующий 9-й армией генерал-фельдмаршал В.Модель решил попытать счастья под Понырями. Перегруппировав свои войска, 7 июля он бросил их в бой на этом направлении. И здесь его ожидала неудача. Раз за разом немецкие танки и мотопехота при поддержке артиллерии и авиации штурмовали позиции 13-й армии, но прорвать их так и не смогли. 7 июля на северном фасе стал критическим днем сражения - в этот день немцы добились последних крупных тактических успехов. Ни 8, ни 9, ни 10 июля им так не удалось сколько-нибудь существенно продвинуться вперед. Наступательный порыв ударной группировки 9-й немецкой армии был исчерпан.