Миропонимание первобытного общества

Обычно магия понимается как колдовство — ряд приемов, направленных на то, чтобы повлиять на естественные явления или события сверхъестественным образом. Но, говоря о первобытности, мы должны учитывать, что люди того времени, в силу особенностей своего мышления, не отделяли «рациональное» от «иррационального», «естественное» от «сверхъестественного». Мир, в котором они жили (или живут), был единым, нераздельным. В нем одинаково воспринималось то, что для нас уже разделено.

Мифологические предки, духи, или некая безликая сила и тому подобное были для первобытного человека не менее реальны, чем «естественные» природные процессы и явления — в их сознании также одухотворенные. Или, если хотите — вторые были столь же «ирреальны», как и первые: одно от другого не отделялось. Точно так же не разделялись в сознании первобытного человека и способы, которыми он стремился достичь своих целей (а магия всегда направлена на достижение именно «земных» целей: удача на охоте, смерть врага, исцеление от болезни и т. п.).

Для австралийского аборигена, например, все детали исключительно сложного процесса изготовления бумеранга были одинаково необходимы, чтобы оружие хорошо работало. Но и европеец, наблюдающий и описывающий этот процесс, не сможет провести здесь безошибочную грань между техническими и магическими приемами. Да, нанесение узора — это магия. А выдерживание в воде и песке в течение определенного времени — что это? Техническая необходимость, или опять же магия? Это еще более характерно для «традиционных» способов лечения. По словам известного специалиста по первобытным верованиям С. А. Токарева, «даже опытный врач не всегда сумеет разграничить рациональное и магическое среди приемов врачевания».

Более того, человек с архаическим сознанием чаще всего считает, что к желанной цели его приводит именно магический прием сам по себе, а вовсе не какая-то стоящая за ним «потусторонняя сила». Когда австралийские «делатели дождя» разбрызгивают в разные стороны заколдованную воду и машут пучками перьев — они вовсе не обращаются при этом к какому-то «духу дождя»! Они просто уверены в том, что такие их действия должны вызвать дождь — точно так же, как определенные манипуляции с костяной палочкой и куском камня или стекла приводят к появлению наконечника, а определенные действия охотников — к добыче мяса.

Магия «срабатывает» не всегда? Конечно! Но ведь то же самое можно сказать и о «рациональных» действиях. Наконечник может сломаться в процессе изготовления, а охота далеко не всегда бывает удачной. К тому же некоторые магические приемы оказывались исключительно эффективными. По свидетельствам этнографов-европейцев, в той же Австралии наведенная «кость смерти» разила свою жертву без промаха — вернее бумеранга или копья.

Таким образом, в первобытных коллективах то, что мы называем «магией», охватывало все стороны жизни, представляло собой великое разнообразие средств и приемов, но ни по своим задачам, ни на практике, ни в сознании не противопоставлялось в большинстве случаев тому, что мы считаем «рациональной деятельностью». В сущности, магия — это то же «испытание природы», стремление подчинить ее своим целям, что и наука. Можно согласиться с одним из крупнейших исследователей первобытных верований английским ученым Джеймсом Джорджем Фрезером в том, что в основе своей первобытная магия ближе к науке, чем к религии: она также исходит из принципа постоянства действия сил природы, незыблемости причин и следствий, и возможности воздействовать на эти силы в своих интересах. Но, разумеется, в нерасчлененном комплексе первобытного сознания магические действия составляли также неотъемлемую часть действий, которые мы можем называть «религиозными обрядами и ритуалами».

Магические приемы так бесконечно разнообразны, что очень трудно их упорядочить, классифицировать. Ученые их распределяют по целям (вредоносная, производственная, лечебная, любовная магия и проч.), по способам применения («контактная» — путем прямого контакта, «парциальная» — действие направлено на часть объекта: волосы, ногти, след и проч., «имитативная» — через воздействие на заместитель объекта, например, на его изображение и т. д.).

Вредоносная магия

Здесь важно обратить внимание на одну особенность, которую единодушно отмечают все, кто занимается первобытными верованиями. Это — особая роль в архаичных обществах вредоносной магии, направленной на то, чтобы причинить зло своему врагу. Именно эта магия оказывается наиболее распространенной, и вместе с тем, — тайной, запретной. Ее очень боялись: ведь для первобытного человека любой несчастный случай, любое заболевание, а тем более, смерть (кроме смерти в бою) связывались с действием колдовства. Вот почему европейцы, посещавшие Австралию, Новую Гвинею и другие места, населенные первобытными народами, слышали от тех, с кем они вступали в общение, что сами эти люди такой гадостью не занимаются, но вот соседние племена — ужасные колдуны! Разумеется, эти «ужасные колдуны» рассказывали тому же европейцу прямо противоположное, и обвиняли в колдовстве прежних его собеседников.

Знахарство, или лечебная магия всегда требовали специальной подготовки и вызывали в обществе большое уважение. Даже в наши дни многие, если не подавляющее большинство, предпочитают химиотерапии траволечение. А в архаических обществах о тех же травах знали гораздо больше, чем лучшие знахари нашего времени! Но и здесь было бы совершенно бессмысленным отделять «рациональное» от «иррационального».

Простейшую помощь — себе ли, члену ли своей семьи — мог оказать любой общинник. В трудных же случаях требовалась профессиональная помощь. Этнографические описания аналогичных действий колдунов и шаманов, наблюдавшихся учеными и путешественниками уже в новое время, позволяют осуществить следующую художественную реконструкцию:

Так уже десятки тысяч лет назад формировались «белая» и «черная» магия. И если мы попытаемся проследить, куда ведет основная дорожка от первобытной магии в современность, то увидим: в оккультизм, в «тайное знание». Тайна — она и есть тайна; не будем ее здесь затрагивать. Более узкая тропинка ведет от магии к современным наукам, и уж совсем слабая — к религии, где все основано на прямо противоположных принципах, где предполагается существование высшей, личностной силы, которую можно о чем-то попросить, но невозможно заставить сделать так, как тебе предпочтительно.

Как же обучали магическим действиям? «Бытовой», обыденной магии, видимо, так же, как и обычному поведению: подражанием. Некоторые приемы, доступные только для посвященных, передавались в процессе инициации. Чтобы стать «официальным» колдуном, знахарем, требовались особые условия: для этой роли подбирался особый человек, проходивший кроме наставничества у старого колдуна особенно суровые испытания. Иногда эта «профессия» передавалась по наследству, от отца к сыну. Тайные, запретные знания, связанные с вредоносной магией, передавались тоже тайно, и никто не знает, как далеко в глубь прошлого уходят современные «союзы» и «ордена» колдунов.

Но об одном нужно помнить: в архаических обществах колдун — важнейшая фигура. Именно на колдунах в первую очередь лежит величайшая ответственность: единство Рода, стабильность Рода, благополучие Рода. Все это могло быть достигнуто только через связь с Первопредками, с Могучими Духами — кем бы ни были последние. Для христианских миссионеров, долгие годы проведших среди «отсталых народов» — а это воистину подвиг! — распространено убеждение, что все «первобытные» колдуны — слуги Дьявола. Лично я в это не верю. Я думаю, что мир духов Природы не столь одномерен и что, по меньшей мере, в те времена обращение к этим силам вовсе не обязательно означало связь с Тьмой. Впрочем, в каких-то случаях подобная связь, бесспорно, имела место: ведь главной задачей колдуна была защита и упрочение Рода! И, верно, находилось немало таких, кто считал: призывать при этом на помощь можно кого угодно.

Разделение колдунов на «злых» и «добрых» — скорее всего, достояние более поздних времен. Но вполне возможно, что истоки такого разделения в какой-то мере проявлялись и во времена охотников на мамонтов.

Рождение и посвящение

История Древнего мира / Древний мир / Первобытная культура

Рождение и посвящение

Вся жизнь людей архаических сообществ определялась четырьмя важнейшими вехами: рождение, посвящение, свадьба, смерть. В какой-то мере это свойственно и нам — но только в какой-то мере. Что, например, означает для нас «посвящение»? Выдачу паспорта? Получение аттестата зрелости? Принятие воинской присяги? В любом случае все эти события — даже последнее — играют в нашей жизни несравненно меньшую роль, чем Обряд Посвящения в архаических обществах.

С другой стороны, факты рождения и смерти значили для архаического сознания совсем не то, что для нас. Кстати, заметим: для первобытных народов — тех же охотников на мамонтов — беременность вовсе не связывалась напрямую с половым актом. По их представлениям, главное значение имели здесь амулеты, наговоры, вкушение специальной пищи, а то и нечто совсем случайное. «Случайное», разумеется, только для нас, но отнюдь не для людей с архаическим сознанием. К примеру, может ли быть случайным такой факт, что дух, живущий в камне или дереве, вскочил в тело женщины, когда она проходила мимо?.. Поскольку беременность становилась реальностью лишь с того момента, когда будущая мать ощущала движения плода в своем теле, ей, конечно, казалось очень важным, в какой именно обстановке это случилось...

Итак, рассмотрим основные вехи жизненного пути человека той эпохи. Начнем с рождения, детства и посвящения во взрослые.

Рождение

Археологические материалы не предоставляют нам никаких данных о том, как протекали роды у жен палеолитических охотников, какими обычаями и обрядами они сопровождались? Судя по этнографическим данным, дела обстояли по-разному у людей различных культур. В романе «Закон крови» описано, как во время родов и в первые дни после них муж не мог находиться под одной крышей с роженицей. Такого рода запреты были нередки — они хорошо зафиксированы этнографами:

Впрочем, только что родившийся младенец — это еще не человек в полном смысле слова. Для того чтобы ему стать хотя бы ребенком, «получить детское имя» должно было пройти какое-то время, должны были совершиться какие-то обряды. О том, что отношение к новорожденным младенцам и детям более старшего возраста было совершенно различным, свидетельствуют и археологические данные. Младенец, умерший сразу или почти сразу после рождения, еще не был для рода никем. Однако выживший, получивший «детское имя» ребенок уже занимал в коллективе тех же охотников подобающее место. Во многих отношениях, включая «интимные» стороны, взрослая жизнь в архаичных обществах была, пожалуй, менее отгорожена от детских глаз, чем наша. Во многих, но далеко не во всех.

Постороннему наблюдателю может показаться, что в архаических обществах дети — это, воистину, «привилегированный класс»! Им, действительно, позволялось то, что было немыслимо для взрослых. Но не потому, что их баловали, а лишь потому, что не считали полноценными людьми. Не прошедшие Обряд Посвящения (об этом ниже) — это еще не люди, а дети. Им позволяется многое, но далеко не все. На детскую шалость взрослый охотник не обратит внимания — разве что улыбнется, щелкнет по носу или по лбу. А вот за нарушение настоящего Запрета могла последовать кара пострашнее любой порки.

В жизни архаических обществ есть такие стороны, которые доступны только взрослым мужчинам, но совершенно запретны для женщин и детей. К ним относятся некоторые (не все) Священные Места и связанные с ними обряды. Нарушившего такой запрет не могли спасти ни его детский возраст, ни отцовская любовь.

В остальном же детство охотников на мамонтов, как и наше, протекало в играх, в посильной помощи взрослым (в основном женщинам, ибо мужская жизнь была сплошь и рядом ограждена запретами). И, конечно — в мечтах о взрослой жизни.

Эти мечты сбывались рано: детство охотника на мамонтов, не в пример нашему, было скоротечно; мальчик уже в 12—14 лет должен был стать мужчиной, полноправным членом своего Рода. Для этого он должен был пройти важнейшее событие в своей жизни: Обряд Посвящения, или, как его называют ученые, инициацию.

Посвящение

Для члена архаического сообщества именно Посвящение является важнейшим, кульминационным событием жизни. Вспомним франко-кантабрийские пещеры с их настенными росписями. Для чего они предназначались? Что происходило в этих пещерах? Об одном можно сказать с достаточной уверенностью: в них подростки проходили обряды инициации, — посвящения во взрослого мужчину, полноправного члена племени. Об этом говорят, например, следы босых юношеских ног, сохранившиеся на затвердевшей глине в некоторых пещерах.

Во Франции, в пещере Тюк д'Одубер имеется зал, расположенный примерно в 700 метрах от входа. Проникнуть туда можно, лишь переплыв вначале подземную реку, а затем — пробираясь почти ползком по узкому, длинному и извилистому коридору. И вот в этом зале археологи обнаружили следы подростков, двигавшихся необычным способом: ступая на землю не всей ступней, а только на пятки. Далее в одном месте следы расходятся по пяти различным направлениям... Обнаружены подобные следы и в ряде других пещер.

Из этнографии нам известно, что посвятительные обряды (они имеются у всех первобытных народов) были очень долгими, часто — мучительными и даже сопровождались членовредительством. А на стенах некоторых пещер имеются «негативные» (обведенные красной краской) или «позитивные» (нанесенные краской) отпечатки рук, у которых один палец был лишен верхнего сустава. Во время таких обрядов подростки узнавали и «священную историю», записанную на стенах пещер и державшуюся в глубокой тайне от непосвященных. Человек, проходивший инициацию, как бы «умирал» и «рождался» заново, уже в новом качестве — как мужчина, обладающий всеми правами и необходимыми знаниями.

Насколько известно по данным этнографии, посвятительные обряды юношей включали в себя следующие основные моменты:

— длительную изоляцию от детей и женщин; сближение с мужчинами и стариками;
— тренировку в охоте и умении владеть оружием;
— испытание на выносливость: пищевые запреты, мучительные процедуры;
— усвоение правил племенной морали и дисциплины;
— приобщение к «священному знанию».