Принятие Основного закона Союза и новых конституций республик

Содержание:

Введение ……………………………………………………………………………..………1

Глава 1. Разработка проекта Конституции ………………………………………………...1

Глава 2. Принятие Основного закона Союза  и новых конституций республик ………...9

Заключение …………………………………………………………………………………14

Список литереатуры ………………………………………………………………………..14

Введение

Конституция СССР 1924 года - один из важнейших документов по истории  отечественного государства и права  ХХ века. Это первый основной закон Союза Советских Социалистических Республик.

Главной и, по существу, единственной предпосылкой создания Основного закона Союза  Советских Социалистических Республик  выступает само по себе возникновение  этого государства. Любое государство, разумеется, может обойтись и без  Конституции. Примеров тому более чем  достаточно не только в прошлом, но и в наше время. А вот существование  Конституции без государства  мыслимо лишь в виде проектов или  каких-то доктринальных разработок, вроде тех, что в свое время  сочинили декабристы. Однако если государство  может обойтись без Конституции, то все же наличие ее, несомненно, укрепляет государственный строй, всю государственную машину, цементирует  ее отдельные части в нечто  единое. Как мы увидим несколько  позже, как раз при образовании  СССР, спор о том, нужна Конституция  или нет, имел весьма серьезные практические основания.

Союз  ССР был образован четырьмя советскими республиками - РСФСР, УССР, БССР, ЗСФСР, возникшими в разное время и по-разному  и ставшими первыми его членами. И для нас это сразу же очень  важно, ибо никакая федерация  не может обойтись без членства, без членов

Глава 1. Разработка проекта Конституции

При создании Советского Союза  возник спор, проходивший, однако, в  довольно узких кругах, - узких, зато решающих, - как следует оформить образование Союза Советских  Социалистических республик: договором  или законом, Союзным договором  или Конституцией.

Все началось с того, что  в декабре 1922 г., когда кое-кто  стал понимать, что за словами таится нечто большее, а именно существо проблемы: будет ли Советский Союз федерацией, конфедерацией или, наоборот, унитарным государством. Союзный договор, с точки зрения юридической, допускал любой из этих вариантов, а вот Конституция означала прочное единство складывающегося объединения, причем именно в сторону федерации.

Это понимала, по крайней  мере, часть деятелей государства, трудившихся  над документами. Несколько позже, через полгода, уже в ходе работы так называемой Расширенной комиссии, один из видных деятелей партии и государства - Т.В. Сапронов - говорил в том духе, что если создается единое государство, то оно должно оформляться Конституцией. Его поддержал, и более определенно, председательствующий.¹

Решения Всесоюзного съезда в отношении образования СССР не отличались от актов Всероссийского. Следует заметить, что на обоих этих съездах, кроме большевиков, работали, хотя и в ничтожном количестве, делегаты от небольшевистских партий, в том числе и националистических (поалей-цион, грузинские федералисты). Решения съезда были вполне однозначны: он принял опять же Декларацию и Договор об образовании СССР, поручив будущему ЦИК Союза доработать их. Ни о какой Конституции на съезде, и тем более в его решениях, ни чего сказано не было, а вот дальше начинаются загадки, порождающие споры о времени начала работы над проектом Конституции. Образованный съездом ЦИК Союза избрал свой Президиум 10 января 1923 г. Последний, в свою очередь, создал 6 комиссий, которым была поручена разработка положений об отдельных органах власти и управления Союза. В литературе всю совокупность этих комиссий стали со временем называть просто комиссией, а в документах уже вскоре даже конституционной комиссией. 3 месяца спустя в циркуляре, разосланном ЦИК союзных республик, Президиум ЦИК СССР даже назовет этот орган комиссией ЦИК по выработке Конституции СССР и положений о союзных наркоматах, выбранной на 1-м заседании Президиума ЦИК Союза ССР*(93), хотя съезд-то поручил ЦИК работать над Договором, а не творить Основной закон.

Уже в январе 1923 г. в документах начинает появляться слово "Конституция", хотя и между прочим. Так, 31 января 1923 г. состоялось заседание органа со странным названием: "Подкомиссия для выработки предварительного проекта союзного Договора "Конституции" и положения о наркоматах СССР".

Подкомиссия эта имела  свою историю. Она была создана Комиссией при Президиуме ЦИК СССР 13 января 1923 г. в составе Т.В. Сапронова, Д.И. Курского, В.А. Аванесова, Д.З. Мануильского, Б. Мдивани, А.С. Енукидзе для "предварительной подготовки всех материалов и проектов положений о СНК, СТО и наркоматах..."*(94). Как видим, ни о какой Конституции здесь речи не шло. Другое дело, что, конечно, вопрос о Совнаркоме и наркоматах, несомненно, конституционный, но в то же время, разумеется, весьма частный.

В тот же день подкомиссия  и занялась порученным ей делом. Она  возложила на Д.И. Курского задание  подготовить проект положения о  СНК и СТО Союза ССР, а на наркоматы по военным и морским  делам, иностранным делам, внешней  торговли и др. - положения о соответствующих  ведомствах.

А вот 31 января впервые появляется слово "Конституция". Но дальше как будто бы разговор становится серьезнее, хотя и снова двусмысленным.

Читаем протокол заседания: "Слушали: 1. Проект "Конституции" СССР, выработанный т. Сапроновым"².

В литературе обычно изображается дело так, что началось обсуждение проекта, подготовленного во Всероссийским  ЦИК*(97), хотя из документов этого не видно, а Т.В. Сапронов выступал как секретарь подкомиссии, а не представитель ВЦИК.

Дальше в цитированном протоколе следует: "Постановили: Принять в основу выработанный тов. Сапроновым проект договора  Союза Республик".

Очевидно, отсюда и пошла  легенда о начале работы над Конституцией именно в январе 1923 года. Может быть, к этому и имеются какие-то основания, однако реальных следов такой работы, похоже, никто еще не обнаружил. Вместе с тем приведенные материалы позволяют думать, что идея Конституции, как будто бы похороненная первым Всесоюзным съездом Советов, была жива.

"Протокол N заседания  подкомиссии комиссии по выработке  конституции Союза ССР". Далее следует перечисление членов подкомиссии в уже известном составе. А потом идет противоречивый текст: "Слушали: 1. Проект договора, предложенный тов. Сапроновым. а) вводная часть. Постановили: а) Вводную часть договора принять в следующем виде: "На основании договора об образовании Союза Сов. Соц. Республик и в развитие основных начал государственного устройства Союза, утвердить настоящую конституцию. 1. Признать, что вырабатываемая конституция, принятая в окончательном виде, будет предложена к принятию и представлена на утверждение в качестве договора, заключенного между всеми союзными республиками, на II-ой Съезд Советов Союза ССР".

Как видим, здесь упорно путаются понятия Союзного договора и Конституции, но никто против этого не возражает, в том числе и Б. Мдивани, как известно, настроенный сепаратистски. Характерно, что при обсуждении дальнейшего текста документа Мдивани все время вносит мелкие уточнения, направленные к расширению прав союзных республик.

Из приведенных документов видно, что работа, которую можно  назвать конституционной, действительно  началась. Об этом упоминает и М.В. Фрунзе на Февральском Пленуме ЦК РКП(б). В его заявлении, посвященном более широкому кругу вопросов, в частности, говорится и о разработке "Конституции Союза, осуществляемой Президиумом ЦИК Союза".³

Работу подкомиссии Сапронова нельзя назвать вполне правомерной, однако нельзя не признать все же полезной. Но вот в феврале того же года появляется санкция на такую работу, исходящая, правда, не от государственных, а от партийного органа. 24-го числа Пленум ЦК РКП(б) по инициативе М.В. Фрунзе принял решение о создании комиссии ЦК для руководства разработкой проектов Конституции⁴. Следует отметить, что в роскошном издании "Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК" отсутствуют материалы важнейших для рассматриваемой проблемы Декабрьского (1922) и упомянутого Февральского пленумов Центрального Комитета, что затрудняет, конечно, работу исследователя.

Таким образом, в дело создания Конституции Союза включилась Коммунистическая партия. Для этого не требовалось  никаких разрешений со стороны государства, поскольку речь шла только о проектах. Вместе с тем решения Пленума  означали поддержку конституционного оформления образования СССР.

М.В. Фрунзе критикует тезисы Сталина за "неопределенность общей  постановки вопроса" за подмену государственных  образований национальностями. В  то же время Фрунзе возражает против смешения независимых республик  с автономными областями, предлагаемого  Мдивани. Возражает он даже против представительства  во второй палате ЦИК от кого-либо, кроме  независимых республик, в то же время  Фрунзе стоит за расширение прав союзных  республик, особенно в хозяйственных  вопросах. Выступает он и за полное равноправие союзных республик, против особого положения органов  России в Союзе, а также за равноправие  палат в Центральном Исполнительном Комитете Союза.

После съезда дело пошло  к своему завершению. 27 апреля 1923 г. президиум ЦИК Союза решил  создать Расширенную комиссию в  составе 25 человек из представителей ЦИК союзных республик и разослал письмо этим ЦИКам с предложением выделить представителей в нее. Ее председателем  был избран М.И. Калинин, вошли сюда и товарищи, участвовавшие ранее  в Комиссии ЦИК Союза. Новому органу было решено передать "все материалы прежних комиссий по выработке Конституции СССР и положений о союзных Наркоматах".

Работе Расширенной комиссии предшествовало обсуждение проекта  Конституции в комиссии ЦК РКП(б), решения которой имели принципиальное значение и определили во многом ход работы Расширенной комиссии ЦИК СССР, первое заседание которой открылось 8 июня 1923 г.

Трудно сказать, мыслилась  ли эта Комиссия уже прямо как  конституционная, но протокол ее заседания, датированный 8 июня, озаглавлен: "Протокол N 1 расширенной Комиссии по выработке  Конституции Союза Сов. Соц. Республик", хотя вопрос о том, чем будет заниматься Комиссия - Конституцией или Союзным договором, решался позднее. Здесь же перечисляется ее состав с четким разграничением по республикам, члены комиссии мыслятся как представители республик: от РСФСР - Сапронов, Рудзутак, Енукидзе, Курский, Мухтаров, Халиков, Саид-Галиев; от УССР - Раковский, Мануильский, Фрунзе, Скрыпник, Затонский; от ЗСФСР - Нариманов, Мдивани, Тер-Габриэлян; от БССР - Червяков, Гетнер, Нодель. В протоколе указываются не все члены комиссии, а лишь участвовавшие в данном заседании, то есть остальные, преимущественно представители России, отсутствовали, кроме того, в работе участвовали два нечлена комиссии⁵.

Но при обсуждении порядка  работы Расширенной комиссии сразу  возник спор о том, что должно быть предметом рассмотрения и что  взять за основу. Было представлено два проекта: разработанный комиссией  ЦИК Союза, существовавшей до создания Расширенной комиссии, и проект Конституционной  комиссии УССР, заметно отличавшийся от первого. Так как большинство  пунктов первого проекта было только что обсуждено комиссией  ЦК, то на заседании комиссии ЦИК  никто, в том числе и представители  УССР, не настаивали на рассмотрении украинского  варианта. За основу был принят проект ЦИК, хотя при его обсуждении вносились  и некоторые формулировки из украинского. В ходе дискуссии по этому организационному вопросу всплыл и еще один аспект проблемы: что все-таки нужно создавать - Конституцию или усовершенствованный Союзный договор? Следует отметить, что украинский-то вариант предполагал именно Договор, а не Конституцию.

Как уже отмечалось, это  был не праздный вопрос, не простая  юридическая тонкость. Конечно, союзное  государство может быть оформлено  и конституцией, и договором. Но если конституция - документ, безусловно, единого, хотя и федеративного государства, то союзный договор может существовать и в конфедерации. Во всяком случае, договор всегда при желании можно истолковать в конфедеративном смысле. А именно этого хотели Раковский и его единомышленники на Украине и в Грузии.

Представитель Украины, Скрыпник поднял любопытный вопрос: распространяется ли Конституция на все союзные республики. Вопрос первоначально кажется странным: поскольку территория Союза и всей совокупности республик одна и та же, то о чем может идти разговор? Но Скрыпника занимала другая идея: заменит ли Конституция Союза основные законы республик или между ними сложится какая-то особая правовая связь?

По проблеме соотношения Договора и Конституции выступил Сапронов, который успокоил Скрыпника, заявив, что последняя полностью включает в себя Союзный договор. В то же время он подчеркнул, что проект Конституции решает вопрос о форме государственного единства Союза ССР в пользу единого государства, что это будет не союз государств (заметим, что наименование нового государства "Союзом ССР" очень мешало), а единое союзное государство, то есть, попросту говоря, что СССР мыслится не как конфедерация, а как федерация.

А дальше расставил точки  над "i" председательствующий. Он своеобразно истолковал решения  Всесоюзного съезда Советов: "Коль скоро объединяются отдельные советские  государства в единое союзное  государство, то, разумеется, и должна быть конституция советского государства..." И тут же он решает проблему соотношения  Конституции и Договора, отмечая, что Конституция должна не заменить Договор, а существовать "помимо договора". Он еще раз подчеркнул, что, с его точки зрения: "Договор бывает тогда, когда объединяется не единое государство, а когда совершенно самостоятельные государства объединяются для конкретных целей".

Найти компромисс попытался  Я. Рудзутак. Он предложил временно уйти от решения проблемы "Договор или Конституция", а заняться разработкой документа с тем, чтобы потом снова вернуться к его названию. Такое предложение было не случайно. При попытке решить проблему простым голосованием за Договор высказалось хотя и не большинство, но половина присутствовавших членов комиссии - 9 человек. Поэтому председательствующий даже не стал продолжать голосование, а заявил, что не видит разницы между тем и другим и что следует заниматься разработкой документа, который он-то мыслит себе как Конституцию. Ему возразил Раковский, отметивший, что даже по объему Договор и проект Конституции резко отличаются - в одном 32, а в другом 85 статей.⁶