Причины неудач Красной Армии на начальном этапе Великой Отечественной войны

Советская бронетехника применялась без разведки местности, без поддержки артиллерии, пехоты, авиации, без учета ее боевых возможностей и назначения. Боевой устав предусматривал для танковых частей лишь один вид боя, как в  наступлении, так и в обороне  – атаку. Стрельба с места в  обороне допускалась в исключительных случаях. Поэтому легкие танки шли  во встречный бой или под прицельный огонь противотанковой артиллерии.

В результате механизированные корпуса оказывались  неспособны решить поставленные перед  ними задачи и были разгромлены в первые же дни войны. Это заставило Ставку принять 15 июля решение о расформировании мехкорпусов, продолжавшемся до сентября 1941 года. Танковые дивизии передавались в подчинение командующим армиями, а моторизованные реорганизовывались в стрелковые, что должно было повысить в итоге их боеспособность.²

Теперь  следует несколько более подробно охарактеризовать состояние авиации. За период 01.01 - 20.06.1941 от авиационной промышленности частями ВВС РККА было получено только 706 самолетов. Поставки машин новых типов составили лишь 11 Як - 1, 55 МиГ - 1 и МиГ - 3 и один Пе - 2, причем почти половина машин поступила в части в июне 1941 г. Из имевшихся к июню 1941 г. в Военно-воздушных силах РККА 106 полностью сформированных истребительных авиационных полков предполагалось в течение 1941 г. перевооружить новой авиациозиной техникой 22 полка. Из этого количества к началу войны были полностью перевооружены только восемь. Еще хуже было положение с перевооружением бомбардировочной авиации, так как новый тип бомбардировщиков - Пе-2 - начал поступать в части только в марте 1941 г. К 22.06.1941 из имевшихся в Военно-воздушных силах 82 скоростных бомбардировочных авиационных полков был полностью перевооружен на новую авиационную технику только один полк и два полка, находившиеся в стадии перевооружения.³

Ситуация  с самолетными средствами связи  была следующей: все бомбардировщики  оборудовались коротковолновыми радиостанциями РСБ или РСБ-бис, которые имели паспортную дальность связи в режиме телефонии до 300 км, в режиме телеграфии -- до 600-- 700 км. Эти станции считались соответствующими предъявляемым к ним требованиям и просуществовали до конца войны. Истребители до 1940 г. радиостанциями не оснащались вовсе. Лишь с началом производства истребителей новых типов на них стали устанавливать станции типа РСИ-3 из расчета одна на 15 самолетов, остальные комплектовались только радиоприемниками.

Снижение  уровня боевой подготовки в Военно-воздушных  силах накануне Великой Отечественной  войны произошло в основном за счет вновь сформированных авиационных частей, укомплектованных молодым летным составом. Так, в ВВС ЛенВО 60% летного состава были выпускниками осени 1940. г. Летная подготовка сводилась в основном к аэродромным полетам, ограниченному воздушному бою, частично к стрельбе по конусам и маршрутным полетам в районе аэродромов.

В целом  по ВВС на 22 июня 1941 г. на новые типы самолетов было переучено около 10% всего летного состава строевых частей. Что касается уровня подготовки, к июню 1941 г. она была следующей: 95% от общей численности экипажей самолетов приграничных округов сдали зачеты на полеты в простых метеоусловиях, однако в сложных метеоусловиях к боевым действиям были подготовлены менее 18% экипажей, ночью в простых метеоусловиях - 19%, в сложных - 0,8%.¹

Таким образом, уровень подготовки летного состава  позволял вести боевые действия в  основном в простых метеоусловиях  и на старых типах самолетов. Отсутствие теоретических знаний могло до некоторой  степени компенсироваться богатой  практикой, но и тут все обстояло крайне плохо, поскольку большинство  советских авиационных командиров было выдвинуто "наверх" буквально за несколько месяцев до начала войны. Так, из 16 командующих ВВС округов только двое имели стаж нахождения в данной должности от года до двух, пять - от полугода до года, а остальные - менее шести месяцев. К последней категории относились 53 из 58 командиров авиадивизий и 120 из 244 командиров полков.

Одной из причин неудач советских Вооружённых  сил в начале Великой Отечественной  войны принято считать репрессии, которым подвергся командный  состав в 1937-1938 гг. При этом многие исследователи  обращают внимание на 2 основных фактора: 1) в ходе репрессий была уничтожена значительная часть офицерского  корпуса, в результате чего армия  к 1941 году осталась без опытных командиров, 2) Тухачевский, Уборевич, Якир и другие представители высшего командного состава были гениальными полководцами, устранение которых явилось невосполнимой утратой. Данный вопрос является интересным для исследования, поэтому мы остановимся на нем подробнее.

С учётом центрального аппарата Наркомата обороны, военно-учебных заведений, тыловых  учреждений, разведорганов, а также командного состава, находящегося в резерве, всего за первые 10 месяцев 1937 года из РККА были уволены 13 811 лиц командно-начальствующего состава, из них арестованы 3776 человек. В 1938 году были уволены по директиве ЦК ВКП(б) и народного комиссара обороны 7718 человек. ²

Наряду  с очисткой армии от враждебных элементов  часть начсостава была уволена и  по необоснованным причинам. После  восстановления в партии и установления неосновательности увольнения возвращены в РККА 6650 чел., главным образом  капитаны, старшие лейтенанты, лейтенанты и им равные, составляющие 62% этого  числа. На место уволенных пришло в армию проверенных кадров из запаса 8154 чел., из одногодичников — 2572 чел., из политсостава запаса — 4000 чел., что покрывает число уволенных.

Увольнение  по 1939 году идёт за счёт естественной убыли  и очистки армии от пьяниц, которых народный комиссар обороны своим приказом от 28 декабря 1938 года требует беспощадно изгонять из Красной Армии.

Таким образом, в 1937-1938 гг. из Красной Армии действительно  было уволено около 40 тыс. офицеров. Однако далеко не всех из них можно  считать жертвами репрессий. О том, что далеко не все уволенные из Красной Армии офицеры были расстреляны, красноречиво свидетельствует и  количество рассмотренных комиссией  Щаденко жалоб, ходатайств и заявлений — около 30 тысяч. Чтобы иметь возможность подать жалобу, надо оставаться в числе живых.

Теперь  подробнее остановимся на вопросе  возникновения нехватки командных  кадров перед войной. В это время  происходило резкое увеличение численности  Красной Армии, связанное с ее переводом на кадровую основу в 1935-1939 гг., а так же с введением всеобщей воинской обязанности в 1939 г. При этом создавались десятки тысяч новых офицерских должностей, которые необходимо было заполнить. Если в 1937 году армия располагала по штату 206 тысячами человек начальствующего состава, то к 15 июня 1941 года общая численность командного и начальствующего состава составляла по списку 439 143 человека.

Таким образом, в количественном отношении влияние  репрессий на командный и начальствующий состав РККА оказывается весьма незначительным, а образовавшийся некомплект был  вызван резким увеличением численности  армии.

Что касается качественного состава офицерского  корпуса, то репрессии не наложили, да и не могли наложить из-за незначительности их масштабов по сравнению с общей  массой офицерского корпуса видимого отпечатка на образовательный уровень. Некоторое падение доли офицеров, имеющих среднее военное образование в 1938-1939 гг. объясняется не репрессиями, а значительным притоком в армию офицеров из запаса, из сверхсрочников и особенно офицеров, окончивших курсы младших лейтенантов. В то же время в предвоенные годы наблюдается устойчивая тенденция к увеличению процента офицеров, имеющих академическое образование. В 1941 году этот процент был наивысшим за весь межвоенный период и равнялся 7,1%. До репрессий, в 1936 году эта цифра составляла 6,6. Проведённые расчёты показывают, что в период репрессий наблюдался устойчивый рост количества начсостава, имеющего среднее и высшее военное образование. Так, академическое образование в 1936 году имело 13 тыс. лиц начсостава, в 1939 году — после фактического окончания репрессий — 23 тыс., в 1941 году — 28 тыс. офицеров. Военное образование в объёме военной школы имело соответственно 125, 156 и 206 тыс. военнослужащих.¹

Больше  всего от репрессий пострадал  советский генералитет, но при этом объективно нго образовательный уровень вырос. В первой половине 30-х гг. доля лиц этой категории, имеющих высшее военное образование, колебалась от 30 до 40%. Перед началом репрессий 29% имело академическое образование, в 1938 году их было уже 38%, а в 1941 году 52% военачальников имело высшее военное образование.

Таким образом, репрессии не снизили образовательный  уровень затронутых ими категорий  офицеров, они повлияли на уровень  образования старших и средних  офицеров, которые выдвигались на вышестоящие должности.

Теперь  остановимся на последствиях репрессий  высшего командного состава. По данному  вопросу существуют различные расхождения  среди отечественных историков, но последние исследования, на которые  мы опирались в данной работе, указывают на следующее: на смену погибшим в результате репрессий пришли в основном люди того же поколения, но другие - и с иным опытом. Так репрессированные Я. Б. Гамарник, В. М. Примаков, М. Н. Тухачевский, И. Ф. Федько, Н. Э. Якир родились в 1893-1897 годах, и в те же самые годы, в 1894-1897-м, родились Г. К. Жуков, И. С. Конев, Р. Я. Малиновский, К. К. Рокоссовский, Ф. И. Толбухин. Но первые, исключая одного только Тухачевского, провоевавшего несколько месяцев в качестве подпоручика, не участвовали в Первой мировой войне, а вторые (кроме окончившего школу прапорщиков Толбухина) начали на ней свой боевой путь простыми солдатами. ²

Далее, первые оказались вскоре после революции  на наиболее высоких руководящих  постах (хотя им было тогда всего  от 21 до 25 лет) — без сомнения, по идеологическим, а не военным соображениям, — а вторые, медленно поднимаясь по должностной лестнице, обретали реальное умение управлять войсками.

Итак, Красная  Армия обладала небольшим опытом ведения современной войны. Ее единственным большим опытом была гражданская  война, но она мало была похожа на современную  войну. После этого была война  в Испании, в 1938-1939гг. велись также успешные бои против японцев у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, но они также не были похожи на большую войну, начавшуюся в 1941 году. Уроки были извлечены из зимней войны в Финляндии, но их не успели достаточно широко претворить в практику. Отсутствие боевого опыта негативно отразилось на действии командиров. Разведка, как наземная, так и воздушная почти не велась и даже полученные разведчиками данные зачастую оставались неиспользованными. Проблемным вопросом являлась связь, советские военачальники осуществляли руководство с помощью посыльных и делегатов связи. В танковых частях были радиофицированы только машины командиров рот, батальонов. Подготовка механика-водителя танка была недостаточной, на нее отводилось всего пять часов, а многие имели всего 1,5 - 2часа практики вождения. Боевой устав предусматривал для танковых частей лишь один вид боя, как в наступлении, так и в обороне – атаку. В авиации поступление новых типов самолетов проходило медленными темпами, опыт пилотов также был небольшим. Что касается репрессий, то их влияние на боеспособность Красной Армии не было катастрофичным, падение же общего уровня солдат и офицеров был связан с резким увеличением численности РККА и массовым призывом в ее ряды новобранцев.

Заключение

Обе стороны  конфликта готовились к активной наступательной войне, которая должна была проводиться в короткие сроки  и с применением современных  видов вооружений. В условиях, когда  первый удар был нанесен германской стороной и весь ход операции в  начале войны проходил в соответствии с планом, советские войска оказались  в сложной ситуации. По причине  слабой подготовки проведения оборонительных операций Красная Армия не смогла оказать достойного сопротивления  опытным войскам Вермахта. Попытки  же проведения контрнаступательной операции так же не принесли успеха, по причине слабого взаимодействия войск и сложности оперативной ситуации.

Немецкие  войска превосходили советские лишь по численности личного состава, по количеству техники РККА зачастую превосходила противника. Однако Красная  Армия не была отмобилизована и не закончила процесс стратегического развертывания, не имелось развернутых тыловых структур и лишь завершалась организация органов управления на театре военных действий. Большинство войск либо находились в местах постоянной дислокации, либо в лагерях, либо на марше.

Красная Армия обладала небольшим опытом ведения современной войны. Ее единственным большим опытом была гражданская  война, но она мало была похожа на современную  войну. После этого была война  в Испании, в 1938-1939гг. велись также  успешные бои против японцев у  озера Хасан и на реке Халхин-Гол, но они также не были похожи на большую  войну, начавшуюся в 1941 году. Уроки были извлечены из зимней войны в Финляндии, но их не успели достаточно широко претворить в практику. Отсутствие боевого опыта негативно отразилось на действии командиров. Разведка, как наземная, так и воздушная почти не велась и даже полученные разведчиками данные зачастую оставались неиспользованными. Проблемным вопросом являлась связь, советские военачальники осуществляли руководство с помощью посыльных и делегатов связи. В танковых частях были радиофицированы только машины командиров рот, батальонов. Подготовка механика-водителя танка была недостаточной, на нее отводилось всего пять часов, а многие имели всего 1,5 - 2часа практики вождения. Боевой устав предусматривал для танковых частей лишь один вид боя, как в наступлении, так и в обороне – атаку. В авиации поступление новых типов самолетов проходило медленными темпами, опыт пилотов также был небольшим. Что касается репрессий, то их влияние на боеспособность Красной Армии не было катастрофичным, падение же общего уровня солдат и офицеров был связан с резким увеличением численности РККА и массовым призывом в ее ряды новобранцев.