Русская правда как памятник права

Содержание

 

 

Введение

Крупнейшими памятником русского права является Русская Правда. Списки Русской Правды дошли до нас в большом количестве но их единая классификация до сих пор отсутствует.

Русская Правда была кодексом древнерусского феодального  права. Ее нормы лежат в основе Псковской и Новгородской судных грамот и последующих законодательных актов не только русского, но и литовского права.

В статьях Русской  Правды говорится об установлении права  феодальной собственности не только на землю и угодья, но и на движимое имущество коней, бобров, орудия производства и др.

Для эпохи предшествовавшей Русской Правде характерным объединением сельского населения была соседская  община. Она выросла в процессе разложения семейной общины.

Древнейшая  часть Русской Правды является записью  более старых норм сделанной при князе Ярославле Владимировиче. Ее иногда называют “Правдой Ярослава”. Эта часть состоит из первых 16 статей “Краткой Правды”. За ней следует “Правда Ярославичей”, т.е. сыновей Ярослава Пространная редакция более сложна по составу и включает в себя множество княжеских законов изданных между серединой XI и началом XIII в.в., систематизированных и хронологически перемешанных.

Основное содержание Русской Правды отражает интересы княжеского хозяйства управления. При сравнении  отдельных ее частей ясно виден рост княжеской власти и расширение княжеского суда.

 

 

1. Становление древнерусского права

 

Источниками права  признаются обычай и закон. Первый период истории русского права есть время  господства обычного права: законодательная деятельность власти, хотя начинается с древнейших времен и потом постепенно расширяется, но далеко еще не может конкурировать со средой действия обычаев.

Обычное право. История знает восточных славян во время полного господства у  них обычного права; древнейшие термины, означающие право вообще, относятся к обычному праву: «правда», «норов», «обычай», «преданье».

Вышеприведенные термины указывают и на происхождение  обычного права, и на его свойства.

Признавая автономию  действия частного лица за первоисточник  права вообще, полагают возможным установить следующий процесс образования обычного права:

• более энергичное лицо поступает как ему угодно;
• другое следует ему из пассивной подражательности;
• через установившуюся практику образуется привычка поступать так, а не иначе;
• повальный обычай;
• общее убеждение о необходимости всем действовать именно так, а не иначе.

Таким образом, в основе права был положен произвол, т. е. отрицание права.

Первоисточник права есть природа человека (физическая и моральная), подчиненная таким же законам, что и природа органическая и неорганическая.

Право на первой ступени является чувством (инстинктом) — месть, защита детей родителями.

На второй ступени  право проникается сознанием (в  союзах общинных и государственных), превращаясь из явления природы  в действия воли: то, что есть (факт), превращается в то, что должно быть (право). Привычка укрепляет действие единообразных норм, а не создает их.

Обычное право выражается, прежде всего, в юридических действиях (фактах). Важнейшей формой выражения обычного права являются акты юридических сделок и судебные акты. Они служат преимущественно для распознания права гражданского и уголовного. В них действующие лица стараются совершить действие согласно с правом, но не всегда достигают этой цели.

Право может быть выражено в словесных формулах — юридических пословицах, из которых некоторые позднее стали формой закона.

Обычное право  обладает двойной обязательностью  — внутренней и внешней, т. е. право изменяется не только личной совестью и сознанием права.

Для сообщения праву внешней обязательной силы ему придается религиозное значение, т. е. происхождение обязательных норм возводится к самому божеству.

Обычное право:

• считалось прирожденным для известного племени или национальности; отсюда каждый в чужой стране стремился сохранить за собой свои отечественные права;
• сохранялось традицией, передачей, оно в высшей степени консервативно, ибо изменение его грозило разрушением самого права; отсюда — поступать по старине означает «поступать по праву»;
• не выраженное в твердой (письменной) форме, было способно изменяться вместе с жизнью.

Договоры с  греками и немцами. Весь X в. есть век периодических движений целых масс восточных славян в Византию. С греками было заключено 4 договора: в 907 г. и в 911 г. Олегом, в 945 г. Игорем, в 972 г. — Святославом.

Первый договор. В 907 г. Олег пошел на греков, собравши множество варягов, славян (ильменских), кривичей, полян, северян, древлян, радимичей, хорватов, дулебов и тиверцев. Дойдя до Константинополя, он заставил греков заплатить единовременный выкуп по числу его воинов и затем, несколько отступив от города, заключил мир с царями Львом и Александром через посредство пяти своих послов. Главные пункты договора заключались в следующих обязательствах греков:

• платить дань русским на каждый из старших городов, в которых сидели князья — подручники Олега (Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и др.);
• давать корм тем русским, которые приходят в Византию, а русским гостям — месячное содержание.

Греки только добавили необходимую оговорку: чтобы русские, приходящие в Византию, не разбойничали на улицах и в окрестностях Византии.

Содержание  договора 907 г. казалось на первых порах  достаточным; но в следующие годы сами греки должны были внушить русским мысль о необходимости более подробных условий.

В 911 г. был заключен второй договор в Византии, через  послов Олега. Этот договор уже гораздо  богаче первого юридическим содержанием; он касался отношений (уголовных  и гражданских) между греками  и русскими, находившимися в Византии, международных обязательств русских возвращать имущество греков, потерпевших кораблекрушение, взаимного выкупа и возвращения в отечество рабов-пленников.

В 945 г. был заключен новый, третий договор с греками, который включал статьи из договоров 907 и 911 гг. с некоторыми изменениями не в пользу русских и добавку о пограничных странах.

В войне 971 г. Святослав  был побежден греками и заключил договор (четвертый) о вечном мире с греками.

Право, выраженное в договорах, было искусно составлено договаривающимися сторонами, которые стремились согласовать русское обычное право со столь отличным от него византийским правом. Однако в договорах гораздо больше следов русского права, чем византийского.

Договоры, не устанавливая норм для отечественного русского права, имели значение и для истории русского права. Под влиянием культуры Византии русские в первый раз пробуют выразить нормы своего права в объективной (письменной) форме и потом сделать их для себя обязательными по силе внешнего принуждения и клятвы.

Подобное же значение имели договоры с немцами, хотя и относились они ко времени гораздо более позднему, к XII и XIII вв. С немцами заключали договоры западнорусские земли: Новгородская, Смоленская, Полоцкая и Галицкая. В них содержание юридических норм почти тождественно с русским правом (благодаря культурной близости обеих договаривающихся сторон). Там, где немецкое право противоречит русскому, в договорах берет перевес русское право. В договорах определялось в равной степени и положение немцев на территориях русских государств, и положение русских на немецких территориях, а потому они имели значение внутреннего действующего права.

Развитие византийского  права. В конце X в. (988 г.) отношения с Византией привели к принятию христианства, что произвело настоящий переворот во всех сферах правовой жизни: обычное русское право во многом прямо противоречило христианским учению и морали и церковному праву; с христианством явилась церковь как учреждение внешнее, имевшее свои канонические законы, во многом несогласные с обычаями русских; с церковью явилось множество лиц из Византии (духовные и светские), образованных и влиятельных, привыкших к своему праву и не желавших подчиниться ни лично, ни по имуществу праву русскому.

Такой всеобъемлющий  переворот мог бы привести к полной замене местного права чужим. Русское обычное право отличалось устойчивостью, что и привело только к необходимому усвоению церковного права и к частичной и свободной рецепции некоторых кодексов византийского светского права.

Заимствование светского византийского права совершалось с относительной свободой в выборе кодексов. Наиболее важные из реципированных кодексов:

• Эклога Льва Исаврянина и Константина Копранима (739— 741 гг.);
• Прохирона Василия Македонянина (870-878 гг.).

Свободное отношение  к византийским кодексам обнаруживается: из состава Судебника царя Константина, или закона судного людям, который дошел до нас в двух редакциях (краткой и пространной); в кормчих и мерилах праведных; в переработке содержания византийских источников (приспособлении их к русскому праву).

Уставы. Переворот, произведенный  в русском обществе христианством, кроме рецепции вызвал и самостоятельную законодательную деятельность среди русских.

Закон появился уже в форме  уставов. Уставы издавали Ярослав, его  сыновья и последующие князья. Отдельные уставы, дошедшие до нас, в частности церковные уставы, приписывались Владимиру, Ярославу, Всеволоду Новгородскому (до 1136 г., ок. 1135 г.), Святославу Новгородскому (1137 г.), Ростиславу Смоленскому (1150 г.). Первоначальный закон допускал в себе неопределенность формы, возможны были дальнейшие добросовестные изменения без нарушения основных начал и без предположения о подлоге. В уставах назначаются пределы светительного суда (по предметам и лицам), назначается содержание церкви (десятина); а в уставе Ярослава содержится ряд уголовных постановлений, имеющих связь с семейным правом и нравственностью.

Русская Правда есть попытка  неотрицательной кодификации законов: законодательная кодификация предпринята  лишь в XIV-XV вв., в Псковской и Новгородской судных грамотах; оба эти памятника выходят за пределы первого периода, но по содержанию относятся к нему.

Псковская судная грамота издана «всем Псковом  на вече в лето в 905 г. (1397 г.) по благославлению попов всех 5 соборов». В составе  грамоты явно видны следы хронологического наслоения содержания. Всю грамоту можно разделить на три части: от 1-й до 76-й статьи, от 77-й до 108-й, от 109-й до конца. Каждая из них начинается учредительными законами (о составе суда).

Источники Псковской  судной грамоты указаны в ее надписаниях: она «выписана из грамоты великого князя Александра и грамоту князя  Константина и из всех приписков псковской пошлины». Эти источники по своему значению те же, что и источники Русской Правды — уставы княжеские; в отличие от дальнейших уставов, вошедших в Русскую Правду, псковские уставы охватывали уже значительную массу узаконений (были попытками кодексов) и изложены в особых грамотах.

Вторым источником Псковской судной грамоты были псковские пошлины, т. е. обычное право, вероятно, самый обильный источник.

Псковский закон  черпает свое содержание из обычаев; он отличается от обычая внешней принудительностью (выразившейся в наложении законодателями на самих себя церковной клятвы) и письменной формой (подлинник узаконений хранится в «Лавре Св. Троицы»; «разодрать грамоту» значит уничтожить самый закон). Инициатива закона принадлежит посаднику, а принятие его и отмена — вечу, разумеется, с участием князя. Публикация закона при народном составлении его на вече не имеет значения.

Новгородская  судная грамота дошла до нас в  отрывке (начальном). Она составлена около середины XV в. «всем государям Вел. Новгородом на вече, на Ярославле дворе», и потом по завоевании великим князем Иваном III, переписана на его имя в 1471 г. Из содержания видно, что она основана на обычном праве.

2. Русская Правда как памятник права

 

До наших  дней дошло более ста списков Русской Правды. Их можно представить в трех основных редакциях: краткой, пространной, сокращенной. Древнейшей редакцией (не позднее 1054 г.) является краткая Правда, состоящая из Правды Ярослава, Правды Ярославичей, Покона вирного, Урока мостников.

Пространная редакция, возникшая не ранее 1113 г. и связанная с именем Владимира Мономаха, разделяется на Суд Ярослава и Устав Владимира Мономаха.

Сокращенная редакция появилась в середине XV в. из переработанной пространной редакции.

Источниками кодификации  явились нормы обычного права и княжеская судебная практика. К числу норм обычного права относятся положения о кровной мести и круговой поруке. Законодатель кровную месть стремится ограничить. Круговая порука сохраняется как политическая мера, связывающая всех членов общины ответственностью за своего члена, совершившего преступление.