Система спецпоселений, исправительно-трудовых лагерей и тюрем в 30-е годы 20 века

     28 июля 1939 года приказом  НКВД СССР было утверждено  Положение о тюрьмах НКВД СССР  для содержания подследственных.

     А 2 августа 1939 НКВД  СССР введена в действие Временная  инструкция о режиме содержания  заключенных в исправительно-трудовых  лагерях.

     Инструкция ставила  перед органами НКВД следующие  конкретные задачи: обеспечить надежную  изоляцию преступников и добиться наиболее эффективного использования заключенных в трудовых процессах.

     Вместо Временного  Устава конвойной стражи СССР 1928 года в сентябре 1939 года принят  Устав службы конвойных войск  (УСКВ-39).

     С 1939 года правовое  положение подследственных стало регулироваться единым нормативным актом, тем не менее, учитывающим состав подследственных. В нем оговаривалось, что действие его распространяется на центральные тюрьмы ГУГБ НКВД СССР (Внутренняя, Лефортовская, Сухановская и Бутырская), внутренние тюрьмы НКВД и УНКВД республик, краев и областей.  Для этих тюрем следующие ограничения: запрещалось использовать заключенных для хозяйственного обслуживания; извещение о смерти родственникам не высылалось и трупы не выдавались.

     К 1 марта 1940 года в исправительно-трудовых лагерях и исправительно-трудовых колониях НКВД СССР насчитывалось около 107 тысяч человек охраны, из них свыше 12 тысяч – стрелки охраны, подобранные из «заслуживающих доверия» заключенных.

     На 20 марта 1940 года  на территории РСФСР функционировало 265 тюрем, в них отбывало наказание 257.933 человека. На территории остальных союзных республик находилось 227 тюрем, в них отбывало наказание 180 886 человек.

     В исправительно-трудовых  лагерях ГУЛАГа содержалось 1 269 785 заключенных, в том числе:

- за контрреволюционные преступления (троцкисты, зиновьевцы, правые, измена  Родине, террор, диверсия, шпионаж, вредительство,  руководители контрреволюционных  организаций, антисоветская агитация, прочие контрреволюционные преступления, члены семей изменников Родины и другие) – 417 381;

- за особо опасные преступления  против порядка управления (бандитизм,  разбой, перебежчики и другие) –  46 374;

- за иные преступления против  порядка управления (хулиганство,  спекуляция, нарушение закона  о паспортизации и другие) – 182 421;

- за расхищение соцсобственности  по закону от 7 августа 1932 года  – 23 549;

- за должностные и хозяйственные  преступления – 96 193;

- за преступления против личности  – 66 708;

- за имущественные преступления  – 152 096;

- социально вредные и социально  опасные элементы – 220 835;

- за воинские преступления –  11 067;

- за прочие преступления –  53 161 человек.

     Главное управление  местами заключения практически  с начала 20-х годов до 50-х годов  ХХ века выдерживало линию на самоокупаемость мест лишения свободы.

     Еще своим циркуляром  № 69 от 19 февраля 1924 года оно  отменило все ранее изданные  распоряжения по организации  труда в местах заключения. На  места было разослано Положение  об управлении мест заключения  по рабочей части. В целях всемерного развития работ и приближения к самоокупаемости, говорилось в Положении, рабочая часть мест заключения организуется на принципах хозрасчета.

     Ст.9 НТК 1924 года говорила  о том, что каждое исправительно-трудовое  учреждение должно стремиться возмещать трудом содержащихся в нем заключенных затрачиваемые на них издержки.

     ИТК 1933 года определялось, что провозглашенная Конституцией  РСФСР обязанность общественно-полезного  труда для всех граждан распространяется  и на лишенных свободы, способных к труду. То есть был окончательно сформулирован принцип обязательности труда в местах заключения.

     В первые годы Советской  власти использование заключенных  на административных и хозяйственных  должностях в местах лишения  свободы имело вынужденный характер и рассматривалось как нарушение порядка отбывания наказания. Теперь же подобная практика была полностью узаконена.

     Ст.65 ИТК 1933 года допускала  «в целях развития самодеятельности  и инициативы» использование  лишенных свободы из среды трудящихся, осужденных за преступления, не являющиеся тяжкими, на работах административно-хозяйственного, счетно-канцелярского, политико-воспитательного и технического характера, выполняемых низшим и средним персоналом мест лишения свободы.

     Так, по состоянию на 1 февраля 1931 года штаты управления УСЕВИТЛАГа насчитывали 542 единицы. Заключенными было укомплектовано 411 должностей (75,83%).

     Начало 30-х годов –  этап развития мест заключения  Советской России, - было отмечено  острой конкурентной борьбой НКВД и НКЮ за контроль над системой исполнения наказания, которая закончилась к середине 30-х годов сосредоточением всех мест лишения свободы, спецпоселений и бюро исправительных работ в подчинении Народного Комиссариата внутренних дел СССР.

     В целом в период с 1924 по 1954 годы система мест лишения свободы по своей структуре во многом приблизилась к ее современному состоянию. Принцип самоокупаемости был доведен почти до абсолюта: заключенные сами себя обслуживали (включая сюда частично и управление местами заключения), окупали свое содержание, конвоировали и охраняли. Показательно, что с 1931 года предприятия исправительно-трудовых учреждений были включены в народохозяйственный план.

     К началу 40-х годов  система мест заключения включала  в себя: исправительно-трудовые лагеря; исправительно-трудовые колонии; тюрьмы; детские трудовые колонии; учреждения для больных заключенных. Если не считать ряда специфических мест лишения свободы периода Великой Отечественной войны, пенитенциарная система просуществовала в таком виде до 1954 года.

     С началом войны  руководители ИТЛ и колоний  получили от руководства ГУЛАГа  и НКВД СССР ряд распоряжений, существенно ограничивавших права  заключенных. Некоторые из этих  ограничений носили кратковременный  характер и вскоре были отменены.

     В 30-е годы ХХ  века исправительная система  все больше строилась на принципе  трудовых отношений. Расстрелы  не могли, конечно, перевоспитать  осужденного, и даже громадные  сроки лишения свободы, оставлявшие  малую надежду на освобождение, тоже не стимулировали перевоспитание. Главной целью наказания фактически становилось лишь использование заключенных на массовых и тяжелых работах, куда затруднительно было привлечь рабочую силу на условиях обычного найма.

     В сущности в 30-х годах стала проводиться в жизнь старая идея великого утописта Томаса Мора, который полагал, что в идеальном государстве тяжелые и неприятные работы будут осуществляться энтузиастами или преступниками. В 30-х годах в нашей стране действительно господствовал трудовой энтузиазм, особенно среди молодежи. И параллельно с этим существовали многочисленные объемные стройки, использовавшие многотысячные массы заключенных для строительства рудников, добычи золота и других драгоценных металлов, лесоразработок и т.п.

     Труд заключенных,  как всякий подневольный труд, был не всегда рентабельным  и во всяком случае мало  производительным. Но система позволяла  перебрасывать большие массы  людей туда, где это требовалось,  создавать для них минимум  условий труда и отдыха, пренебрегать тяжелыми климатическими и вообще природными условиями. Эти обстоятельства и сыграли свою роль, когда массовые расстрелы 1937 года были заменены долгосрочным лишением свободы.

     Обе системы мест  лишения свободы – лагеря ОГПУ  и колонии Наркомюста – были  переданы образованному в 1934 году  НКВД СССР и полностью вышли  из-под контроля местных Советов.

     А примерно с середины 30-х годов исправительно-трудовое  законодательство и особенно практика его применения начинают ухудшаться. Фактически исправительно-трудовые кодексы, не будучи отменены, перестают применяться, подменяясь ведомственными инструкциями.

     К началу войны  система мест заключения включала  в себя:

- исправительно-трудовые лагеря;

- исправительно-трудовые  колонии; 

- тюрьмы;

- детские  трудовые колонии; 

- учреждения  для больных заключенных. 

     За исключением ряда специфических  мест лишения свободы периода  Великой Отечественной войны,  пенитенциарная система просуществовала в таком виде до 1954 года.