Сословно-представительная монархия в России XVI в

Значение боярской думы во времена Ивана IV начала падать именно потому, что русская знать  не была объединена ни в какие корпорации, а поодиночке бояре и князья были бессильны перед верховной властью.

3. Земский собор

Новому уровню политической организации страны, сложившемуся к  середине XV в. - единому государству, должны были соответствовать и новые  социальные институты - сословия и представительные учреждения, отстаивавшие интересы крупных  областей. Таким органом, по мнению целого ряда исследователей, стал земский  собор.

Земские соборы собирались нерегулярно. Первый из них, созванный  в 1549 г. и заседавший до 1550 г., принял “Судебник” 1550 г. и сформировал  программу реформ середины XVI века. Последний земский собор состоялся  в 1653 г. в связи с решением вопроса  о включении Украины в состав России.

В земский собор  входили, прежде всего, боярская дума - бояре и удельные князья, и Освещенный собор - высшие слои духовенства. На многих совещаниях земских соборов присутствовали также представители дворянства и верхушки посада. Схематически систему  органов власти и управления России середины XVI века можно представить  следующим образом: В истории  развития земских соборов в целом  можно выделить соборы 3-х групп: 1) выборные; 2) соборы последних лет  Смуты и 1648 г.; 3) все прочие. При  этом первые соборы можно не учитывать, поскольку они созывались главным  образом для “заслушивания правительственных  деклараций” (например, собор 1549 г.) и  санкционирования законодательных  и иных мероприятий (собор 1551г.).

В период избрания в 1613 г. первого Романова соборы также  не играли значительной роли, поскольку  решали все влиятельные бояре. А  после Смуты было восстановлено  самодержавие в полном его значении, то есть монархия без каких-либо ограничений. В середине XVII века, когда стали  проявляться первые признаки абсолютизма, соборы служили правительству в  основном местом для произнесения заявлений, в том числе - внутриполитических.

Соборы 1611- 1613 и 1648 гг., в противовес всем остальным, действительно  вынесли хоть какие-то решения: в  частности, соборам 1648 г. удалось предопределить Уложение 1649 г. Как отмечает Торке, влияние населения на законодательство здесь чувствуется гораздо больше, чем влияние даже французских Генеральных штатов в XV и XVI вв., но связано это было, скорее, с периодами “безвластия” и “ополчений” в России, чем с реально действовавшей системой законодательной представительной власти. Эпизодические явления деятельной работы земских собраний в России очень быстро миновали.

Как уже говорилось выше оценка роли и политического  влияния земских соборов в  исторической литературе крайне неоднозначна. Но прежде, чем останавливаться на ней, следует вспомнить о происхождении  самого словосочетания “земский собор”. Впервые оно было введено К.С.Аксаковым в 1850 г. по аналогии с выражением “земская дума”, использованным еще Карамзиным Н.М. Позднее С.М.Соловьев ввел этот термин в свою “Историю России”, и с тех пор “земский собор” укрепился в научном языке. Русские славянофилы видели в нем признак противостоящей царю “силы народа”; в соответствии с действительно существующим выражением “собор всея земли”, “земля” означала для них весь народ, хотя как известно, крестьяне, составлявшие почти 90% населения Руси, в работе соборов, за единичными исключениями, не участвовали.

По определению  Л.В.Черепнина, земский собор являлся сословно-представительным органом единого государства; совещанием правительства объединенной Руси с сословными представителями, созданный в противовес произволу феодального права.

Противоположную точку  зрения высказывают некоторые современные  историки. Немецкий ученый Торке Х.-Й., например, рассматривает сущность земских соборов с точки зрения этимологии слова “земство”. “Земские дела” - в его понимании - это задачи и потребности местного самоуправления, созданного при Иване IV, в отличие от центрального, правительственного, т.е. - “государевых дел”. “Земские люди” или “земля”, в отличие от служилых людей, это выборные местные должностные лица, принадлежащие (за исключением, например, дворянских губных старост) к посадскому населению. На этом основании Торке делает вывод, что выражение “земский собор” не может означать учреждение в целом, в которое входили царь, освященный собор, дума, служилые люди и, наконец, земские люди.

Совершенно иначе  термин “земство” трактует Черепнин, который полагает, что земство  по отношению к XVI в. - это именно “вся земля”, государство: “дела земские” - государственные дела, “устроение земское” - государственное строительство, устройство.

Правы, по-видимому те историки, которые считают, что местное выборное управление и его представители в Москве - не то же самое, что сословие: посадские люди, хотя они и должны были выбирать только самых “лучших” (т.е. - богатых) людей, не имели качеств гражданина в западноевропейском понимании - их зависимость от правительства и политическое бесправие были слишком велики. В разгар опричнины участники собора 1566 г. умоляли царя прекратить репрессии: за такую дерзость челобитчики лишились своих языков.

Торке, например, рассуждая о сущности сословия, указывает на два значения этого понятия: профессиональное и территориальное. По его мнению, когда речь идет о сословном представительстве, следует принимать во внимание не столько социальное или профессиональное значение сословий, сколько состав территорий, которые они представляют. Этой “территориальной зависимости” русские посадские и торговые люди не обнаруживали, т.е. в России в данный период времени еще отсутствовал институт гражданства - основная предпосылка создания сословного представительства. Западные сословия представляли из себя политическую силу, потому что черпали ее в местных интересах - в провинциальном сепаратизме (например, сеймики в Польше или ландтаги в Германии). Сословные собрания в западных странах, если и не издавали законов, то по крайней мере, управляли на местном уровне.

В России же этого  не было. Русское дворянство не могло  развить настоящего сословного сознания не только из-за отсутствия исторических предпосылок, но еще и потому, что  оно было обязано служить, то есть до 1762 г. дворянство не было свободно по отношению к государю.

В целом нужно отметить, что в западной литературе существует мнение, что в России не было развитого  феодализма, если под ним понимать не только характер взаимоотношений  между феодалами и крепостными, но и - в первую очередь - участие  в правительственной власти. Сословия, возникшие в разных странах и  в различное время, имели и  разное влияние на управление государственными делами. По утверждению Торке, применительно к середине XVI века, только в Англии, Швеции, Польше и Венгрии сословия находились на подступах к “законодательному авторитету”.

В поддержку этой точки  зрения можно привести и высказывание А.М. Сахарова, который замечал: “Следует иметь в виду, что сословно-представительная организация в России не получила такого большого развития, как в  некоторых странах Западной Европы, а самодержавная власть не испытывала никаких серьезных ограничений  со стороны сословного представительства. Земские соборы все более становились  совещательным органом, без определенных функций, постоянного представительства, норм и сроков выборов представителей”.

Таким образом, можно  заключить, что сложившуюся в  России систему “земских соборов” считать политическим представительством, способным реально воздействовать на власть, можно только с очень  большой натяжкой.

4. Церковная реформа

Преуспевала и Церковь, которой в тот период (митрополиту, епископам и монастырям) принадлежала треть всего негосударственного земельного фонда. Защищая устои  православия как символа общегосударственного единства, Церковь старалась занять ведущее место в процессе объединения  страны, а вместе с тем - укрепить и расширить свое материальное благосостояние за счет новых земельных приобретений, а политический и идеологический вес - за счет своего влияния на новый  государственный и общественный порядок. О том, что Церковь играла не только духовную роль в строительстве  русского централизованного государства, говорит в частности тот факт, что еще с начала XVI века широко практиковались расширенные заседания  боярской думы с церковными соборами.

Одна из попыток  урегулировать взаимоотношения  между Церковью и государством в  середине XVI века была предпринята на Стоглавом соборе 1551 г., на котором  воинствующим церковникам - “иосифлянам” - удалось отстоять свои огромные земельные  богатства от секуляризационных устремлений царя Ивана IV. Монарх хотел получить санкцию церкви на государственные преобразования и в то же время принять меры к подчинению Церкви и ограничению ее привилегий. Работа собора протекала главным образом так: царь задавал вопросы, заранее составленные его приближенными, собор, возглавляемый митрополитом Макарием, давал на них ответы. Вопросы Ивана IV относились к чисто церковной области. Собору предстояло в целом обсудить меры по укреплению дисциплины среди духовенства, унификацию обрядов, моральное состояние служителей церкви, положение низшего духовенства.

В результате все же был достигнут некий компромисс: ограничивался рост церковных землевладений, положения царского Судебника распространялось и на “святительский” суд, монастыри лишались пожалования из царской казны - “руги”, однако основные позиции русского духовенства остались непоколебимыми.

По замечанию Н.Е.Носова, в России, как и в Германии или в Испании XV - XVI вв., Церковь была великой силой в государстве. Слабость русского города, а вместе с ним и зарождающейся русской буржуазии, как пишет Носов, не создали необходимой социальной почвы для антиклерикализма и реформационных идей, основным оплотом которых на Западе было именно городское сообщество.

Утверждение о силе и влиянии Церкви в Русском  государстве XVI века сомнений не вызывает, но приведенное выше обоснование  этого вывода представляется весьма спорным. Во-первых, вряд ли возможно говорить о реальном существовании “русской буржуазии” в XVI веке, когда даже феодальные отношения в России еще не были окончательно оформлены. Во-вторых, и  в более поздний период уже  сложившихся буржуазных отношений  российская общественная мысль не допускала  сколько-нибудь значительных выпадов  в сторону православия. Неразвитое же гражданское сознание, отличавшее русское общество как в XVI, так  и в более поздние столетия, само по себе не может служить обоснованием силы и могущества церковной организации.

5.  
Реформы местного самоуправления: губная и земская реформы

Первым крупным  шагом в создании сословно-представительных учреждений на местах явилась губная реформа конца 30-40 гг. XVI века., проведенная московским боярским правительством. До этого на местах единой системы управления не было. До реформ середины XVI в. сбор налогов на местах поручался боярам-кормленщикам, которые фактически были правителями отдельных земель. В их распоряжение поступали все средства, собранные сверх необходимых податей в казну, то есть за счет бесконтрольного управления землями они “кормились”. Реформы отменили “кормление”. Сбор налогов, податей и суд на местах были переданы в руки “губных старост”, избиравшихся из местных дворян (в сельской местности) и “излюбленных голов” (в городах).

По мнению Н.Е.Носова, реформы местного самоуправления были проведены под влиянием новгородско-псковских, а возможно, и польско-литовских порядков “шляхетского и городского самоуправления”. По его сведениям, сам термин “губа” западно-русского происхождения, он заимствован из псковской территориально-административной терминологии и обозначает по псковским писцовым книгам XVI в. “тянущиеся к городу сельские округа”. Известие о введении губных учреждений сохранила псковская летопись, датированная 1540-1541 гг.

Избрание губных органов  проводилось на общих уездных  съездах князей, детей боярских и  волостных судей (тяглых миров). Выборы проводились строго посословным  куриям и скреплялись поручными  записями выборщиков. Приведение же к  присяге (крестное целование) губных старост  осуществлялось в Москве - в Разбойном  приказе.

Главной обязанностью губных старост был сыск и расправа над ворами и разбойниками - “ведомыми  лихими людьми”. Соответственно ограничивалась власть наместников и волостелей: за ними сохранялись лишь суд и  взимание судебных пошлин по делам  об убийстве.

Порядок, установившийся в результате реформ местного самоуправления охранялся очень жестоко: средство дознания - пытка и повальный обыск, наказание за разбой - смертная казнь (виселица), за первое воровство - битье  кнутом, за второе - отрубание руки, за третье - казнь.

На основании всего  вышеизложенного Н.Е.Носов делает вывод, что губная реформа была направлена на охрану интересов феодалов, купечества и наиболее зажиточных слоев городского и волостного населения от покушений на их жизнь и частную собственность. Он проводит аналогию между русским “кровавым законодательством” XVI в. и подобными явлениями в европейских странах, характерными для периода первоначального накопления, подтачивавшим феодальные устои.

В дальнейшем - во 2-ой половине XVI в. - губные явки, как и  сопутствующая им обязательная мирская  порука, стали одним из средств  обнаружения и поимки беглых крепостных крестьян и холопов.

6. Приказы в России

Еще до реформ середины XVI века отдельные отрасли государственного управления и управление отдельными территориями страны стали поручаться (“приказываться”) боярам. Так появились  первые приказы - учреждения, ведавшие отраслями государственного управления или отдельными регионами страны. По некоторым предположениям, первые приказы стали складываться еще  с 1511 г., а в середине XVI века их существовало уже несколько десятков. Однако, как утверждает советский историк  А.К.Леонтьев, из состава других ведомств приказы стали выделяться только во второй половине XVI века.