Учреждение и полномочия III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии (СЕИВ) канцелярии

Записка определяла также штат III отделения. Новый орган полиции целиком базировался на Особенной канцелярии Министерства Внутренних Дел. Общее число чиновников должно было составить 16 человек, не считая начальника и управляющего отделением: по 3 человека в каждой экспедиции (в первой- 4 чел.), экзекутор, журналист и их помощник. Каждая экспедиция во главе со своим начальником (экспедитором) подчинялась непосредственно управляющему отделением, а через него – начальнику. Общие расходы по экспедициям составляли 41 500 руб. в год (23 500 – на жалованье чиновникам, 6 000  - на канцелярские расходы и 12 000 – на наем квартиры, освещение и т.п.). Внештатные расходы, в т.ч. и на агентуру, определялись Николаем I.

III отделение являлось центральным учреждением тайной полиции, аппарат управления которого был небольшим. Основные функции в деле «политического розыскания» возлагались на жандармерию, которая была коренным образом реорганизована, став исполнительным органом III отделения на местах.

Жандармы, входившие в  состав конно-городской (с 1810 г.) и военной  полиции (с 1815 г.), не были объединены в одно ведомство. Обязанности их не выходили за рамки несения обычной полицейской службы, Создавая новую жандармскую организацию, необходимо было не только объединить все жандармские части (жандармский полуэскадрон, армейский жандармский полк, жандармские дивизионы и команды) под одним руководством, но и связать жандармерию с политической полицией.

Официальный указ об учреждении Жандармской организации вышел в свет 28 апреля 1827 г. Он впервые официальным порядком ввел понятие «жандармский корпус», в состав которого вошло 5 округов, Каждый округ состоял из вновь образованных жандармских отделений (во главе с губернскими штаб-офицерами), жандармских дивизионов и команд. Шеф жандармов (он же начальник III отделения), начальники округов и губернские штаб-офицеры представляли наблюдательную полицию, жандармские дивизионы и команды – конно-городскую полицию, военная полиция первоначально не вошла в состав округов. «Положение» 28 апреля 1827 г. и последующие распоряжения по корпусу жандармов стремились привести все жандармские части в одну систему, в то же время, делая разграничение в назначении этих частей и сосредотачивая  основное внимание на наблюдательной полиции. Таким образом, в начале 1827 года в распоряжение III отделения была предоставлена военная сила жандармов. Их организация охватила всю Европейскую территорию Российской Империи и насчитывала в своих рядах в 1828 году 4278 человек. Указы 1826-27 гг. положили начало существованию в России нового органа политической полиции – III отделения и Корпуса Жандармов.

3. Ш Отделение (1826-1855 гг.)

Функции, цели и задачи.

Организация и  структура.

История развития III Отделения во второй четверти ХIХ века – часто рассматривают как историю борьбы против революционного и общественно-политического движения в стране, историю полицейского террора во всех его проявлениях, но большая часть работы 3 отделения представлена уголовными, гражданскими и административными преступлениями. Правительство уделяло внимание также польскому и еврейскому вопросам, лишь около 5% приходилось на решение вопросов о русских революционерах. На III отделение возлагалась обязанность контроля и надзора за аппаратом управления с целью «предотвращения возможных злоупотреблений и беззаконий».

Создавая III отделение, Николай I полагал, что оно будет «государевым оком», то есть тем учреждением, благодаря которому в Зимнем дворце получат возможность обозревать правдивое состояние дел в империи и умов верноподданных. Надзор за обстановкой в стране осуществлялся с помощью целого рода источников информации, среди которых наибольшее значение имели:

а) сообщения жандармских  штаб-офицеров с мест;

б) агентурные данные;

в) перлюстрация.

Анализируя эту мысль императора, князь-эмигрант П.В.Долгоруков, лично знавший в 1840-х годах руководителей III отделения и его структуру, не без сарказма писал:

«Одно из самых забавных заблуждений русского правительства  заключается в том, что оно  воображает себе узнать что-нибудь дельное через тайную полицию! Страшная ошибка! Шпионы получают деньги, кладут их к себе в карман, правительству же рассказывают что им вздумается и чаще всего клевещут на своих личных врагов! Одним словом, правительство расходует огромные деньги для того лишь, чтобы ничего не узнать, очищать свободный путь всевозможными злоупотреблениями и служить слепым орудием личной мести своих агентов. Иначе и быть не может. Подлец, соглашающийся быть шпионом и доносителем, способен и лгать. Можно ли верить его рассказам?»

Основы, на которых строилась  вся агентурная деятельность во второй четверти ХIХ века, были довольно примитивны: не существовало никакой организации ведения наблюдения, агенты действовали бесконтрольно, и представляемые ими сведения были несистематичны. Информация, сообщаемая агентами в III отделение, не выходила за рамки так называемых «слухов и толков» и зачастую сводилась к широко распространенным доносам. Одной из особенностей развития политического сыска в рассматриваемый период было наличие специальных чиновников по особым поручениям и чиновников, «причисленных к III отделению», которые, находясь на легальном положении, в большей или меньшей степени занимались агентурной деятельностью как внутри страны, так и за ее пределами. К середине 40-х годов ХIХ  века их число не превышало 10 человек. Основная масса агентов была представлена осведомителями «широкого профиля», которые имели незавидную репутацию даже у руководства политической полиции. В целом, во второй четверти ХIХ века тайная агентура только зарождалась.

Перлюстрация, наряду с  донесениями жандармских штаб-офицеров и агентов, являлась немаловажным источником информации. Наблюдением и контролем за контролем корреспонденцией III отделение занималось с первых дней своего существования, находясь в тесном контакте сначала с почтовым департаментов МВД, а с 1830 года с Главным Почтовым управлением, ведению которого непосредственно принадлежала перлюстрация.

Человек умный и талантливый, Долгоруков упустил одну немаловажную особенность взаимоотношений «шпиона» (секретного агента) с его хозяином: начальство считает полезными и необходимыми секретными агентами лишь тех, кто докладывает ему то, что оно, начальство, желает услышать. Именно такие секретные агенты пользуются доверием и щедро поощряются. «Шпионы» очень быстро и легко усваивают условия предлагаемой им игры, поэтому от них узнают не правду, а то, за что платят большее вознаграждение.

Руководитель сыска  спрашивает секретного агента, не имеет  ли столичный кружок либералов связей с провинцией. Конечно же, агент находит требуемые связи… Не зреет ли заговор против трона? Зреет. Не тянутся ли нити к европейским республиканцам? Тянутся. А члены кружка либералов шумно и открыто спорят об особенностях идей утопического социализма Фурье и вовсе не помышляют о насильственном свержении существующего строя. Но если агент скажет правду, то ему не заплатят и уволят за ненадобностью. А деньги нужны, и выгодное место так хочется сохранить…

Особенно «прославился Генерал Л.В.Дубельт», который чтобы  выслужиться перед царем, сам починял заговоры, потом «разоблачал» их. Этот управляющий был умнее не только своих начальников, но и «умнее всего Третьего отделения и всех отделений СЕИВ канцелярии». Имя Дубельта стало в николаевской России нарицательным для обозначения вездесущего и всеведущего карателя, жуткого в своей палаческой учтивости. «Нет, мой добрый друг, - говорил он на допросе очередной жертве, - вы меня, старого воробья, не проведете. Это все поэзия, мой дорогой друг, а Вы у меня в крепости все-таки посидите».

Основное внимание уделялось  вопросам внутренней «безопасности». В первое время все усилия III отделения были направлены главным образом на предотвращение последствий восстания декабристов. Возросла цензурная опека за периодическими изданиями, литературой и театральными представлениями. Одновременно с этим, были сделаны первые шаги к подчинению своему влиянию иностранной прессы (в этом плане определенная роль отводилась агентам-литераторам).

Отчеты III отделения 40-х годов иллюстрируют весь ход борьбы органа полиции с возросшим общественно-политическим движением в стране. Наибольшую угрозу «общественному порядку», по мнению III отделения, представляли: активизация деятельности передовых журналов («Отечественные записки», «Современник»), возрастание студенческого движения на Украине, где с конца 1845 года и до начала 1847 года действовало Кирилло-мефодиевское общество.

1848 год принес определенные  изменения в общий характер  деятельности органа «высшей»  полиции. Революция в Западной  Европе, оживление революционного движения в России, особенно в западных губерниях, требовали усиленного внимания со стороны правительства. Поэтому возрастает роль III отделения, а также его взаимодействие с министерствами (Иностранных Дел, МВД, Народного просвещения) для борьбы с «крамолой». 1848 год положил начало так называемой «эпохе цензурного террора».

Наряду с оптимистическими выводами о «спокойствии» и «тишине» внутри страны III отделение в своих отчетах отмечало влияние революционных событий в Западной Европе в 1848-49 гг. на Россию. В качестве примера оно приводило ряд дел, которые стали предметом особого внимания тайной полиции: кружок Петрашевского, «мятежный заговор» в Вильно, «беспорядки» в училище правоведения и ряд других. Вся угроза обществу и трону была специально преувеличена: на деле это были кружки по интересам.

Наряду с решением «политических» задач, III отделение СЕИВК активно действовало как орган контроля и надзора за положением дел в системе государственного управления. Не стесненное никакими рамками, имея широкие полномочия как личный осведомительный орган императора, оно стало собирать обширную информацию о состоянии госучреждений, вмешиваясь в сферу деятельности министерств и ведомств в известной степени направляя политику правительства в нужное русло. III отделение практически вело наблюдение и представляло Николаю I  сведения обо всех основных отраслях управления государством, начиная от Министерства Внутренних Дел и заканчивая духовным ведомством. В его отчетах содержались и характеристики деятельности различных министров и главноуправляющих. В одних случаях III отделение ограничивалось «дружескими советами и увещеваниями», в других – настаивало на принятии немедленных действий со стороны министерств и ведомств, в третьих – ходатайствовало перед императором о необходимости смены какого-нибудь должностного лица и т.п. Такая активная оценка являлась частью общего централизованного надзора.

III отделение вмешивалось не только в дела администрации, но и выполняло судебные функции, «подменяя» часто и Министерство юстиции, и правительствующие Сенат в решении особо важных политических и уголовных дел.

Всесторонний полицейский  контроль и надзор осуществлялся  непосредственно под руководством императора. «Высочайшие» резолюции  предельно точно передают атмосферу  личного участия Николая I  в вопросах политической полиции, его постоянное стремление регулировать весь ход действий III отделения, не допуская возникновения относительно независимого органа полиции.

Такое управление «по  личной воле и личным воззрениям», помимо установленных государственных учреждений, через собственную канцелярию, являлось одной их характерных черт николаевской монархии.

Одновременно с ростом значения канцелярии, каждое из отделений  было связано с важнейшими отраслями  управления, происходил процесс разложения Системы министерского управления и уменьшения влияния Государственного Совета и Комитета Министров.

Основные функции были возложены на Корпус жандармов –  исполнительный орган полиции. Наиболее важную роль в нем играли губернские жандармские штаб-офицеры. Руководствуясь секретными Инструкциями, они практически не были ограничены в своих действиях. Информация, сообщаемая жандармами в III отделение, была обширна и многообразна. Она касалась различных сторон государственной и общественной жизни страны: политического, экономического состояния вверенных им губерний, описания «нравственного духа» всех сословий, хода рекрутских наборов, положения на ярмарках, результатов ведения следствий по делам о пожарах, о неповиновении и «буйстве» крестьян, о случаях жестокого обращения помещиков с крепостными, о дворянских выборах и деятельности губернских секретных комитетов по делам о раскольниках, о перемещениях иностранцев и действиях фальшивомонетчиков и, вообще, обо всех происшествиях в губерниях.

Характерной чертой нового органа политической полиции было то, что его структура и организация, начиная от подразделения на экспедиции и кончая образованием разветвленной сети жандармских округов, в целом оставались неизменными на протяжении последующих 80 лет. В то же время аппарат учреждения претерпевал определенные изменения в соответствии с возрастанием объема задач, стоявших перед органом полиции, с проникновением его во все новые сферы политической и общественной жизни страны.

Численность штата III отделения с 1826 г. по 1856 г. выросла с 16 чел. (11.860 руб./сер.) до 30 чел. (41.450 руб./сер.). Общее число чиновников равнялось 40-45 чел., а общие расходы по отделению составляли свыше 100 тыс.рублей.

Аппарат III отделения, являясь центром политической полиции в России, представлял собой сложный, взаимосвязанный механизм. Подразделенный на экспедиции по характеру рассматриваемых дел и непосредственно подчиненный управляющему отделением (а с 1839 г. начальнику Корпуса жандармов), он постоянно расширялся, приобретая формы бюрократического учреждения. Наиболее ответственная работа выполнялась под руководством Начальника отделения самим управляющим и его ближайшими помощниками. Это был основной стержень учреждения.

За первые 30 лет существования III отделения и Корпуса Жандармов сменилось: два начальника отделения – А.Х.Бенкендорф (25.06.1826 - 02.09.1844 гг.) и А.Ф.Орлов (17.09.1844 - 05.04.1856 гг.), а также  три управляющих отделением М.Я.фон Фок (15.07.1826 – 27.08.1831 гг.), А.Н.Мордвинов (01.09.1831 – 18.03.1839 гг.) и Л.В.Дубельт (24.03.1839 – 29.06.1856 гг.).