Конфуцианский тип культуры

Одной из основных причин, приведших к распространению конфуцианства в Китае, являлось то, что конфуцианцы не только сконцентрировали управление государством и обществом, но и уделяли огромное внимание воспитанию и образованию. Это привело к тому, что конфуцианство стало повсеместным, каждый китаец с юных лет жил в конфуцианской атмосфере, действовал только в соответствии с принятыми обрядами и ритуалами. Даже если китаец в последствии становился буддистом, даосом или христианином, в глубине своего естества, даже подчас не осознавая этого, он мыслил и вел себя как конфуцианец.

Воспитание начиналось с семьи, с малолетства, с приучения к культу предков и нормам сяо, к строгому соблюдению церемониала в семье и, особенно, на людях, в обществе. В простых крестьянских семьях конфуцианское образование часто этим и ограничивалось; в более зажиточных семьях детей учили грамоте, знанию письменных канонов, классических конфуцианских сочинений. При этом следует заметить, что многие пассажи из Шуцзин и Шицзин, изречения из Лунь Юй и тем более заповеди и нормы Лицзи распространялись изустно. Их знали все, грамотные и неграмотные, знали с детства. Понятно, изложенные конфуцианцами, они превратились в афоризмы,  и сделались достоянием массы, которая легко восприняла эту соответствовавшую древним традициям писаную норму, придав ей значение Великого Закона.

ОБРАЗОВАНИЕ

Образование заключалось в обучении грамоте, знанию письменных канонов и классических конфуцианских сочинений. Благодаря повсеместному распространению конфуцианства в средневековом Китае грамотеи обладали большим авторитетом и социальным статусом. В стране процветал культ грамотности, слой грамотеев в Китае играл туже роль, которую в других цивилизациях играли дворянство, духовенство и бюрократия вместе взятые. Образованный человек должен был хорошо знать древние тексты, оперировать изречениями мудрецов и самостоятельно писать сочинения, согласующиеся с канонами конфуцианства. Дать сыну образование — мечта каждой китайской семьи, но реализовать ее могли немногие. Сложность обучения чтению иероглифов, пониманию древних текстов требовала долгих лет упорного труда. Но и награда за труд была весьма заманчивой. Пройдя систему экзаменов, каждый грамотный человек мог войти в сословие шэньши, что давало ему ряд привилегий. Первая экзаменационная ступень называлась сю-цай, проходила она в течение двух-трех суток. Экзаменуемый должен был за это время под бдительным контролем экзаменаторов написать небольшую поэму, сочинение о каком-либо событии древности, а также трактат на отвлеченную тему. Успешно сдавали экзамен только 2–3% соискателей. Следующие ступени цзюньжэнь и цзиньши предполагали еще более строгий отбор. Сдавшие самый сложный экзамен, могли рассчитывать на высокие должности в бюрократической системе, почет и богатство. Даже прошедшие первую и вторую ступень пользовались большим уважением окружающих и могли претендовать на второстепенные должности. Обладатели степеней и их соискатели автоматически попадали в особое сословие шэньши, которое занимало место господствующего класса в средневековом Китае. Важно отметить, что путь в шэньши основывался лишь на знаниях и упорном труде — богатство и социальное положение не играли в этом решающей роли. Это обеспечивало мобильность данной социальной группы, притягивало в нее самых упорных и талантливых в овладении конфуцианскими знаниями.

Каждый, кто проникал в слой шэньши, тем более получал хотя бы одну ученую степень, приобретал социальные и весьма ощутимые материальные привилегии.

Слой шэньши были людьми богатыми, преимущественно землевладельцами (деньги в Китае почти всегда вкладывались в приобретение земель). Однако богатство само по себе не обеспечивало принадлежности к сословию, хотя сыну богатого было легче получить образование и оказаться в рядах шэньши. Кроме того, характерная для богатых семей практика – обилие сыновей и отсутствие принципа майората, из-за чего даже самое значительное имущество уже в третьем поколении исчислялось лишь сотыми его долями и становилось практически небольшим, – приводила к тому, что слой шэньши всегда был мобилен. Одни, более удачливые и упорные, вливались в него, другие, получившие в наследство небольшую часть имущества отца или деда и сами не преуспевшие в учении и сдаче конкурсных экзаменов, оказывались за его пределами. Ни конфуцианство как господствующая идеология, ни система политической администрации империи от этого ни в коей мере не страдали.

Сам научно-технические знания Конфуций считал опасными, поскольку они отвлекают от духовного совершенствования, и демонстративно их сторонился. Однако нельзя полагать, что Конфуций осуждал рациональное знание. Первейшим долгом Конфуций считал развитие в человеке естественных достоинств и устранение его недостатков. Он часто говорил своим ученикам, что не правда делает человека великим, а человек делает великой правду! Конфуций предлагал изучать ошибки человека или присматриваться к тому, как он выполняет свой повседневный долг перед ближними. Он не строил теорий и часто говорил ученикам, что книжное образование оторвано от жизни, делает человека не столько умнее, сколько глупее.

По Конфуцию практика - это прежде всего общение с людьми. Истинно мудрый должен жить как живут все, жить по обычаю и искать в жизни лишь моральное удовлетворение. Жить как все - означало жить в соответствии с определенным ритуалом. Несомненно, ритуал был центральным понятием древнекитайской традиции, причем китайцы не делали различия между религиозными обрядами и светскими церемониями. Для Конфуция ритуал - это главное условие человеческого общежития и, следовательно, лучшее средство знания того, что такое человечность. Другими словами, Конфуций открыл в ритуале основу всей человеческой деятельности, рецепт правильного поведения на все случаи жизни. Можно прочитать в "Беседах и суждениях" напутствие Учителя: "В обществе держитесь так, словно принимаете почетного гостя. Исполняя служебные обязанности, ведите себя так, словно руководите торжественными жертвоприношениями. Не делайте другим того, чего себе не желаете. Так вы не сотворите зла ни в государстве, ни в семье.

Конфуцианство в средневековом Китае было силой, которую невозможно было ликвидировать, не ликвидировав вообще все то, на чем держалось общество. И наоборот, именно конфуцианство придавало китайской общественной и государственной структуре такую живучесть, которая не идет ни в какое сравнение со стабильностью власти в любой другой стране. Консерватизм конфуцианства в сочетании с достигнутым им сравнительно высоким уровнем культуры и удачным для своего времени и конкретных условий китайской империи решением проблемы бюрократического аппарата с конкурсом чиновников оказались залогом прочности Китая.

Как известно, для всей истории средневекового и особенно позднесредневекового Китая было характерным периодическое завоевание империи более отсталыми в культурном отношении народами. Для XIII— XIV вв. это было владычество монголов, для XVII— XX — маньчжур. И монголы, и маньчжуры, и их предшественники в более ранние периоды завоевывали Китай, подчиняли его силой, основывали новые династии и правили на протяжении столетий. Но, несмотря на это, китайская империя не гибла, как это не раз случалось в аналогичной ситуации с другими могущественными государствами. Напротив, эта империя сравнительно быстро и легко «переваривала» своих завоевателей, окитаивала их, особенно их верхнюю прослойку, так что уже через два-три поколения потомки завоевателей сами становились — если еще не полностью в расовом отношении, то целиком в плане культуры — китайцами. Одна из главных причин этого в том, что конфуцианство в Китае было не просто идеологией, выдержавшей напор там, где другие пасовали.

Получив полное влияние в системе просвещения и воспитания, сумев организовать систему государственных экзаменов с практикой замещения должностей наиболее способными конфуцианцами, оказавшись фактически основой административно-политической структуры страны, конфуцианство стало неуязвимым и незаменимым. Оно стало выше любой религии и любой идеологии — оно стало образом жизни, принципом организации стабильного и достаточно жизнеспособного организма. И это соответствовало соотношению сил в обществе, реальной действительности.

Как следствие этого, в умах конфуцианских лидеров формировались не только убеждения в величии, превосходстве и совершенстве китайской цивилизации, но и привычки считать все соседние народы — как и живущие на окраинах империи нацменьшинства — кандидатами в китайцы. Соответственно с этим правители китайской империи всегда проводили откровенную политику ассимиляции по отношению ко всем соседним народам, оказавшимся в орбите их влияния.

КНИГИ  И  ИЗРЕЧЕНИЯ

Классические конфуцианские книги распадаются на «Пятикнижие» («У-цзин») и «Четверокнижие» («Сы-щу»). Эти книги далеко не все могут считаться религиозными. Некоторые из них к религий не имеют никакого отношения. Классическое «Пятикнижие» - еще и сейчас основной канон конфуцианской религии - состоит из следующих сочинений: древнейшая книга - «И-цзин» («Книга перемен») - сборник магических формул, заклинаний; «Шу-цзин» («Древняя история») - история легендарных императоров, религиозного содержания в ней мало; «Ши-цзин» («Книга песнопений») - сборник древней поэзии, отчасти космологического и мифологического содержания (в последней из четырех частей сборника есть и чисто религиозные песни или гимны, исполнявшиеся в связи с религиозными обрядами и жертвоприношениями); «Ли-цзи» («Книга церемоний») - описание многочисленных обрядов, далеко не все из которых имеют религиозное значение, «Чун-цю» («Книга весны и осени») - это хроника одного из Китайских княжеств.

«Сы-щу» («Четверокнижие») состоит из следующих книг; «Да-сюе» («Великое учение») - учение о самоусовершенствовании человека, изложенное по Конфуцию одним из его учеников; «Чжун-юн» («Книга о середине») - учение о необходимости соблюдать во всем гармонию и не вдаваться в крайности; «Лун-юй» - книга изречений и афоризмов Конфуция и его учеников; «Меи-цзы» - учение философа Мен-цзы, самого выдающегося из позднейших учеников Конфуция.

Наставление Конфуция о том, как быть хорошим чиновником.

   Цзы-Чжан спросил Учителя: "Что я должен сделать, чтобы стать благородным мужем и поступить на государственную службу?"

   "Ты должен придерживаться  пяти высоких качеств и отвращаться  от четырех пороков".

   "Каковы эти пять высоких качеств?"

   "Благородный муж  любезен независимо от подарков. Он работает бок о бок с  людьми, не давая повода для  обиды. У него есть амбиции, но  не алчность. Он величественен, но  не чрезмерно горд. Он внушает  уважение, а не злость".

   "Что именно  вы понимаете под этими качествами?"

   "Разве работа  на благо людей не есть великодушие  без ожидания вознаграждения? Если  ты даешь подходящую работу  подходящему человеку, кто будет  обижен? Если человек отбросил  страсти, чтобы достичь совершенства, и достиг всего, что было в  его силах, — как он может  быть жадным? Благородный муж  всегда выполняет свои обязанности, вне зависимости от их размеров  и сложности, и поэтому он не  ленив — разве это не величие  без гордости? Благородный муж  следит за своей наружностью. Он носит одежду и шляпу  надлежащим образом и с другими  людьми обходится уважительно. А  благодаря его серьезному поведению  люди тоже испытывают к нему  глубокое уважение — таким  образом, он вызывает уважение, а  не злость".

   "А что такое четыре порока?"

   "Приговаривать  человека к смерти, если он  не справился со своей задачей, потому что не получил правильных  инструкций, — это жестокость. Ожидать, что человек что-то сделает, не  получив нужного совета, — это  произвол. Настаивать на том, чтобы  человек в спешке закончил  свою работу, когда он говорит, что выполняет ее постеленно, — это вред. Обещать вознаграждение, а потом с неохотой выплачивать его — это мелочность".

Еще несколько советов о хорошем управлении.

   "Если правитель  честен с самим собой, послушание  будет и без приказов; но если  он сам нечестен, то послушания  не будет, даже если приказы  отданы".

   "Если бы только  какой-то правитель взял меня  на работу, я бы за месяц  уладил все проблемы, а потом  три года все шло бы гладко".

   "Говоря об управлении, Учитель сказал Жань Ю: "Всего лишь попроси других делать то, чему ты сначала их научил".

   Конфуций подчеркивал  необходимость учения и говорил, как к нему относиться.

   "Учись так, как  если бы ты никогда ничего  не знал, ибо если ты боишься  потерять, то чему ты можешь  научиться?"

   "Трудно найти  человека, который хочет учиться  три года, не получив в конце  обучения работы".

РЕЛИГИЯ

Если попытаться охарактеризовать религию Китая в целом, то бросается в глаза прежде всего ее глубокое своеобразие. В отличие от большинства других мировых религиозных доктрин для конфуцианства характерны не мистицизм и метафизические абстракции, а строгий рационализм, ставящий превыше всего государственную пользу и приоритет общих интересов над частными. Здесь нет духовенства, как например, в христианстве, его место заняли чиновники, выполняющие административные функции, в число которых входили и религиозные отправления Последние сводится к строгому выполнению предписанных обрядов. Обряды же, чинные, сдержанные, совершенно лишены какого-либо вдохновения, религиозной экзальтации. 

Особенности религиозной структуры Китая были заложены в глубокой древности, начиная со II в. до н.э. Как и у других народов, у китайцев было множество богов и духов, которым они приносили жертвы, в том числе и кровавые. Но с течением времени на первый план среди этих богов и духов вышел Шанди, верховное божество и легендарный родоначальник, их предок-тотем. В Китае Шанди воспринимался прежде всего как первопредок, заботящийся о благосостоянии своего народа. Это проявилось в том, что именно к нему шли просьбы и мольбы народа, связанные и с проблемой урожая, и с военными успехами, и с благополучным разрешением от бремени супруги.