Культурно-исторические предпосылки Возрождения

По тематике пьесы Лопе де Вега разделяют на несколько групп. Крупнейший советский исследователь  испанской литературы К. Державин считает, что они группируются вокруг проблем  государственно-исторического (так  называемые "героические драмы"), социально-политического и семейно-бытового характера. Последние обычно называют "комедиями плаща и шпаги".

В колоссальном но тематическому  и жанровому диапазону творчество Лопе де Вега (от религиозной драмы "Сотворение мира" до плутовской комедии "Молодчик Каструччо") наибольший практический и исторический интерес  представляют две самые большие  количественно и качественно  группы пьес: народно-героические драмы  и бытовые комедии.

В серии народно-героических  пьес Лопе воссоздал для сцены  основные эпизоды национальной истории  от последнего вестготского короля (VIII в.) до царствования Карла V и Филиппа II (XVI в.). Основой служили исторические хроники, предания, эпические песни и романсы. Этой народной поэзией испанские драматурги пользовались и до Лопе, но только ему удалось слить романс и театральное действие в органическое единство. Для него романс являлся не просто неисчерпаемой кладовой для сюжетов, тем и образов, но и чем-то значительно большим. В прологе к стихотворному сборнику 1604 года Лопе говорил: "Я, как истинный испанец, не в состоянии не считать этот жанр достойным всяческого уважения, поскольку он соответствует природе нашего языка". Иными словами, писатель указывал на связь художественного произведении с существом и культурными традициями создавших его людей. Романсная основа новой испанской драматургии связывает эту последнюю с самыми живительными национальными традициями.

В народно-героических драмах с наибольшей четкостью выразились и социально-политические воззрения  Лопе. Коротко их можно было бы определить так: идеалом является союз просвещенного  абсолютного монархи и народа. Лопе де Вега (как, впрочем, и его  единомышленников и учеников по театральной  реформе) устраивала (хотя и с оговорками) сословная монархии с четким разделением  прав каждого сословия. Антифеодальная настроенность Лопе не подлежит сомнению. В этом он был последователен и  определенен. Что касается основной социальной идеи Лопе, то трудно сказать, в какой степени понимал он ее утопичность. По некоторым натяжкам в разрешении конфликтов в пьесах вроде "Звезды Севильи" можно предположить, что полной веры в реалистичность идеи у Лопе не было. В этом смысле показательна замечательная драма  Лопе де Вега (быть может, лучшая во всем испанском театре) "Фуэнте Овехуна".

Острая антифеодальная направленность и защита народных прав- вплоть до права  на открытую борьбу с деспотизмом  — характеризуют лучшие исторические и социально-политические пьесы  Лопе де Вега такие, как "Звезда Севильи", "Периваньес и командор Оканьи", "Саламейский алькальд». Однако ни в одной из них эти черты  не достигают такой силы и размаха, как в "Фуэнте Овехуна", пьесе, созданной в 1612—1613 годах в пору расцвета творчества драматурга и по праву считающейся вершиной испанской национальной драматургии, достойным памятником, воздвигнутым поэтом мужеству и доблести родного народа.

В конфликте между населением Фуэнте Овехуны и командором появление  короля ни разрешает этого конфликта, а только санкционирует уже готовое  его разрешение. Лопе оставляет вопрос, открытым: что было бы, если виновник смерти командора был обнаружен? Что было бы, если б командору  удалось бежать? Милосердие, которое  король проявляет к восставшему  против него магистру, тоже ставит под  некоторое сомнение реальность альянса  между народом и короной. То, что  в последующие века пьеса Лопе де Вега воспринималась как абсолютно  революционная, заставляет сильно сомневаться  в том, что формула "король и  народ" была для Лопе де Вега уж так  безусловна. Ведь дело не в искажении  пьесы со стороны будущих постановщиков, дело в том, что сам текст дает основания для такого ее прочтения. Но даже при самом "благонамеренном" прочтении дальше скептической формулы "на короля надейся, но сам не плошай" пойти было трудно. В еще большей  степени заставляет усомниться в  незыблемости веры Лопе в утопию народной монархии его авторское эмоциональное  отношение к своим персонажам. Что может быть условнее, бледнее, немощнее, чем обрисовка короля Фердинанда? И что может быть теплее и красочнее, чем фигуры даже второстепенных персонажей из парода, выписанных в этой пьесе? Таких примеров можно привести в  творчестве Лопе де Вега великое множество. Демократизм Лопе де Вега, его чутье  и чувство реальности неизбежно  должны были привести ого к серьезным  сомнениям. Действительность давала для  этого ежеминутные поводы.

Демократизм, народность "Фуэнте Овехуаны" проявляется не только в сюжете и основной идее, но и  в построении художественных образов, в деталях, в целом ряде бытовых  подробностей, в народных песнях, изображении  народных обычаев (сцена свадьбы  Фрондосо и Лауренсьи). Народный юмор входит в пьесу с чудесным образом  Менго, ум и чисто народная находчивость которого проявляется не только в веселых, но и трагических ситуациях. Шутка- оружие остроумного древнего поэта. примененная вовремя и кстати, она разряжает напряжение и выводит из опасного положения не только Менго, но и его товарищей, как это происходит в последней сцене пьесы. Этот народный юмор усиливает общее оптимистическое звучание пьесы, победителем в которой является народ, носитель настоящих человеческих ценностей: подлинного благородства, верности, любви, мужества и несокрушимой дружбы.

Совершенно иные, но тоже типичные для эпохи Возрождения  проблемы ставит Лопе де Вега в своих  комедиях, обычно именуемых "комедиями  плаща и шпаги". В центре их, как правило, стоит борьба молодежи за право любить по своему выбору, борьба за новую мораль. Выбор этой темы не случаен.

В "Происхождении семьи, частной собственности и государства" Энгельс отмечал, что в эпоху, расшатавшую старые представления  и устои, право свободного личного  выбора не могло остановиться перед  нестерпимыми "притязаниями старшего поколения распоряжаться телом, имуществом, душой, счастьем и несчастьем младшего" и не было "ничего более  незыблемого прочно установленного, чем положение о безнравственности  всякого брака, не покоящегося на взаимной половой любви и на действительно  свободном согласии супругов"

В Испании с ее застойной  идеологией и строжайшей сословной  иерархией этот вопрос стоял особенно остро. С ним и сталкивают нас  любовно-бытовые комедии Лопе.

В XVI ст. в испанской семье еще крепко держались домостроевские традиции, и женщина была фактически рабой сначала отца, потом мужа настолько, что в "Сборнике законов" за 1567 год сохранялась статья, утверждавшая право мужа убить неверную жену. Но ветер дальних странствий и приключений, надувавший паруса путешественников, купцов, конкистадоров освежил, развеял спертый воздух наглухо закрытых старинных особняков. К тому же рядом была Италия с ее бурной общественной жизнью и "вольными" нравами. Испанцы читали Петрарку, Боккаччо, Ариосто. И начинает колебаться отцовская власть, дают трещину сословные предрассудки: в недрах испанской семьи идет то глухая, то открытая борьба отцов с детьми, желающими избирать себе спутников жизни не по родительской воле и расчету, а по свободному выбору и зову сердца.

Именно эти явления  и отражены в "комедиях плаща и  шпаги" Лопе де Вега. В них показана и борьба молодежи с домостроевскими  обычаями, и новый взгляд на ценность человека, не зависящую от его происхождения, и стремление женщины отстоять свои человеческие права. Здесь звучит гимн раскрепощающейся человеческой природе, ее красоте, воле, энергии.

Не случайно большое место  отводится в этих пьесах женщинам, которые зачастую являются инициаторами и ведущими сложной интриги.

Обманывает расчетливую  и глуповатую мать и завоевывает  сердце легкомысленного Люсиндо  умная и хитрая Фениса ("Изобретательная  влюбленная"). Много находчивости и ума приходится приложить и  героине "Валенсианской вдовы" Леонарде, чтобы, не потеряв доброго  имени и обойдя туповатую бдительность своего опекуна, стать женою любимого ею Камило, и тик да лее, и так  далее. Характерно, что препятствием к соединению влюбленных у Лопе в  большинстве случаев является или  бедность, или сословное неравенство.

Ты позабыл, что твой отец

Давно уж разорен вконец,

Что замок ваш — развалин груда?

Ты знатен, да, но ты бедняк,

И ты мечтать о браке  можешь?

Да что невесте ты предложишь?

("Учитель танцев", действие  первое, явление II).

Об этом спрашивает у влюбленного  Альдемаро его друг. И в самом  деле, кто же выдаст за бедняка богатую  красавицу- Флорелу! И как осмеливается мечтать о знатном (да еще и легкомысленном) кабальеро доне Фелисе Инес- простая крестьянка из деревушки Хетафе? ("Крестьянка из Хетафе").

Но, по мнению писателей Возрождения, любовь- великая сила, дающая человеку волю, мужество, находчивость. Что же касается общественного положения, то "рожденье- случай безразумной  воли" (Шекспир). И мы уже видели, что и в глазах Лопе де Вега "чистота  крови" не имеет ни значения, ни цены. Он наделяет крестьянскую девушку умом, энергией и целеустремленностью, которых  с лихвой хватает на то, чтобы, переодевшись в мужское платье, провести аристократические  семьи двух своих знатных соперниц и добиться брака с любимым. Заметим  к тому же, что и по уму и  по своим нравственным качествам  крестьянка Инес на две головы выше и молодых аристократок, столь  легко меняющих предметы страсти, и  своего непостоянного, лживого, да еще  и корыстолюбивого возлюбленного.

Впрочем, сословные предрассудки не имеют цены и для более знатных  героев великого комедиографа. Тот  же Альдемаро, стремясь завоевать Флорелу, решительно нарушает один из основных законов высшего испанского общества- презрение к труду. В сословной  Испании считалось, что труд несовместим  со званием и честью идальго. Старый слуга его отца, узнав, что молодой  человек стал учителем танцев, с  ужасом говорит Альдемаро:

Какой позор! Для рыцаря Наварры!

Под звон гитары танцам обучать!

Как тут смолчать? Где  гордость кабальеро?

Ведь ваша сфера — подвиги  войны!

("Учитель танцев" действие  второе, явление XII).

Но Альдемаро не разделяет  подобных убеждений.

Еще дальше идет по этому  пути герой "Девушки с кувшином" дон Хуан, отвергающий любовь и  руку знатной дамы доньи Анны ради простой служанки Исабель. К чести  Хуана, он до последней минуты не подозревает, что его избранница происходит из рода герцога Медина и именно ее разыскивают по всей стране с тех нор как король простил ей убийство оскорбителя старика-отца. Для Хуана эта служанка, что

...мыла, стряпала, стирала,

Носила воду, убирала,

Таскала уголь для плиты.

("Девушка с кувшином", действие третье, явление IV).

Ну, и что же? Смотреть, как любимая стирает, наполняет  водой свой кувшин, для него живая  радость-

Любовь тебя равняет с  дон Хуаном,

И твой кувшин пусть будет  мне приданым...

Коль ты чиста, прекрасна, благородна,

Кувшин я нашим сделаю гербом

И глина станет чистым серебром!

("Девушка с кувшином", действие третье, явление IX).

Ярок, своеобразен, жизнерадостен  мир этих комедий. И невольно возникает  вопрос, насколько соответствует  он реальной действительности, повседневной жизни Испании. Тождества между  ними, увы, нет. Утверждая следование природе, как основной принцип своего творчества, великий комедиограф  оставлял за художником право показывать и то, каким этот мир должен быть. Именно в комедиях он широко пользуется этим правом, привнося в них богатый  романтический элемент, придающий  им такой праздничный, порою даже сказочный характер.

Советский литературовед  В. Р. Гриб верно отмечает, что комедия  Лопе "создала легкий, радостный  мир, где почти нет грани между  желанием и осуществлением, где достаточно только сильно хотеть, чтобы добиться своего, где всегда торжествует личная энергия любовников- бурная, стремительная  и вместе с тем почти что  невесомая, нематериальная, так как  все серьезные действительные препятствия  с ее дороги убраны, "опекуны" всегда тупы и беспомощны, соперники- простофили, а от внутренних сомнений в своей  правоте любовники избавлены". Прибавим, что этой праздничности способствует стремительное развертывание действия. Комедия Лопе- комедия интриги, и события летят в ней вперед все убыстряя и убыстряя темп, увлекая зрителя стремительностью своего полета. Однако это не означает, что герои совсем оторваны от земли. Нет, это не "голубые" герои-марионетки, это подлинные люди Возрождения с горячей кровью, большими страстями и своеобразными характерами, люди, не лишенные недостатков, я нередко и пороков. Вспомним легкомысленного и не очень-то далекого дона Фелиса из "Крестьянки", так легко меняющего свои симпатии и жадно бросающегося на приданое в сорок тысяч дукатов. Да и отношение Теодоро к Марселе отнюдь не безупречно. Не по-ангельски ведут себя и героини. В порыве ревности Диана может разбить Теодоро лицо, предложить утопить Тристана. Мария не только благородно убьет кинжалом оскорбителя родовой чести, но и надает затрещин назойливым парням, а с нахальным хозяином расправится при помощи его же собственных сапог. Под ярким плащом, наброшенным в комедиях на действительность, внимательному глазу не трудно разглядеть и куда более характерные ее черты- черты времени. Это разоренные замки и обнищание идальгии, всерастущая власть золотого мешка, глупость и вырождение знати, расовые предрассудки- стоит только назвать человека мавром, чтобы друзья с отвращением отвернулись от него.