Образ женщины в современной культуре

Громов Д.В. в своей работе «Роль юношеских инициационных посвящений в традиционном и современном обществе»17 рассматривает юношеские инициации не только как инструмент социализации, но и как метод стимулирования психологической перестройки инициируемых. Собственно, психологическая и социальная составляющие взаимосвязаны: получение нового социального статуса предполагает определенную степень психической зрелости и наоборот, присвоение социального статуса является фактором, стимулирующим психологическую перестройку. Наконец, в ходе инициационной перестройки психики вырабатываются качества, необходимые для успешной и эффективной социализации. Согласно мнению Е.М. Мелетинского, «первобытный коллектив насильственно подавляет, но не качественное своеобразие личности, которая еще не успела развиться, а естественный эгоизм, биологические инстинкты, которые могут оказаться разрушительными для рода»18.

Громовым Д.В. было проведено исследование, призванное показать наличие психологической составляющей в педагогических работах инициационного типа и исследовать характер и направленность психологических изменений у инициируемых.

Основываясь на определенном критерии – соответствии инициационному сценарию – Громов Д.В. выбрал для исследования несколько групп.

1. Организованные подростковые  группы, выезжающие в летние лагеря  и подразумевающие определенную  “экстремальность” педагогического  процесса (военно-патриотические школы, спортивные секции и др.)

2. Курсантские коллективы  высших военных учебных заведений.

3. Коллективы солдат срочной  службы (с учетом опроса призывников).

Исследования показали, что в большинстве групп в ходе работ инициационного типа действительно произошла определенная психологическая перестройка, выражающаяся в следующем.

1. Изменилась направленность  реакции при взаимодействии с  фрустратором (т.е. при преодолении  препятствия, при разрешении конфликтных  ситуаций). Повысилось количество  реакций направленных на достижение  цели, снизилось количество реакций, подразумевающих неконструктивную  враждебность. Снизилось количество  случаев неконструктивного ухода, «бегства» от фрустрирующей ситуации. Снизилось количество отрицательно заряженных эмоций, возникающих в фрустрационной ситуации, что привело к общему изменению стрессоустойчивости. Повысилась устойчивость к стрессам, в основе которой лежит способность человека к адекватной оценке экстремальной ситуации и предвидение возможности и способа выхода из нее.

2. Произошло  снижение уровня эмоциональной  тревожности. Можно предполагать  изменение структуры тревожности: снижение склонности к эмоциональной  тревоге, но при этом повышение  уровня тревожности как инструмента  исследования окружающей действительности.

3. Изменилась  структура агрессивности инициируемых: снизилась враждебная агрессивность (подразумевающая неконструктивную, эмоционально окрашенную агрессию, направленную на нанесение вреда  фрустрирующей стороне), но при  этом повысилась агрессивность  инструментальная (когда эмоциональная  окраска невелика, цель нейтральна, агрессия сознательна и используется  как один из инструментов для  достижения цели).

5. Изменилась  структура взаимодействия члена  группы с окружающим миром, в  том числе – с собственно  участниками группы. Взаимодействие  начало строиться на основе  направленности на конструктивное  достижение личных и общих  целей. Можно говорить о выработке  навыков применения агрессии  в случае необходимости.

Сравнив результаты психологических исследований с целями, преследуемыми традиционными юношескими инициациями, Громов Д.В. приходит к выводу об их корреляции друг с другом:

- в ходе  инициационных работ в исследуемых  группах происходило обучение  инициируемых навыкам взаимодействия  с окружающей действительностью  и обществом;

- происходит психологическая перестройка, подразумевающая присвоение нового социального статуса; предполагающая его “взрослые” права – в том числе, право творческого и агрессивного воздействия на окружающий мир.

Опираясь на всё вышесказанное, можем утверждать, что юношеские инициации изначально имели своей целью не только присвоение посвящаемому нового социального статуса, но и психологическую перестройку, необходимую для получения этого статуса, что и сохраняется в современной культуре.

Рассмотрим процесс инициации в армии. На любой стадии прохождения службы, командир всегда отслеживает, сколько солдат имеют титул «обстрелянный». Ведь «Первый обстрел» - это и есть инициация. Пойдя этот барьер, солдат приобретает другой статус, как в своих глазах, так и в глазах товарищей и командного состава. Это пример непреднамеренной, но, в условиях реальных событий, абсолютно неизбежной и всеми ожидаемой инициации. Армейскую инициацию можно отнести к возрастным инициациям, потому что только при достижении определённого возраста юношу могут призвать на службу.

Армия как инициация – самый яркий пример мужских возрастных инициаций в современном мире.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Женские возрастные инициации в современной культуре.

На первый взгляд очень сложно определить, какие женские возрастные инициации присутствуют в современной культуре, однако они существуют. Все женские возрастные инициации связанны с биологическими циклами взросления девушки – первая менструация, дефлорация, климакс и т.д.

Я рассмотрю женскую инициацию в современной культуре на примере родов как инициации.

Еще с древнейших времен было замечено, что в родах для женщины характерно не совсем обычное, иррациональное состояние сознания. Женщину перед родами считали как бы стоящей на грани мира здешнего и тамошнего. Роды, в некотором смысле, тоже смерть. Беременная женщина, носительница двух душ, умирает, дав жизнь двум новым самостоятельным существам: матери и ребенку. Приближением к «смертному» состоянию объяснялись действия, совершаемые повитухой, роженицей и ее близкими: перед родами просилось прощение, как перед смертью; рождение происходило не в избе — а на краю — в бане, хлеве, само действие было потаенным, старались, чтобы кроме самых близких о событии никто не знал.

Не смотря на большое развитие медицины, роды продолжают оставаться смертельно опасными. И женщины продолжают испытывать страх перед ними. «На степень психической незащищенности женщин перед родами указывает то, с какой легкостью большинство из них соглашается на применение любых обезболивающих препаратов, не думая о возможных последствиях для ребенка»19.

В той мере, в которой женщина в родах не столько зациклена на своих ощущениях, а сосредоточена на ребенке, открывается новому опыту терпения и самоконтроля, умению отказаться от собственного «Я» и отдаться процессу — от всего этого зависит легкость прохождения родов.

Все это наиболее удачно возможно только в ситуации, когда ценности материнства достаточно осознаны женщиной. При их становлении возникает характерная для беременности психическая перестройка самосознания женщины с постепенным включением в него образа ребенка. В этот момент будущей матерью переживается симптом принятия новой жизни в себе. Принятие своего нового образа, статуса, роли проникнуто основным чувством: «у меня будет ребенок», смешанным с опасением успешности будущего материнства. Вначале женщина осознает, что будет иметь ребенка; она как бы говорит себе: «Я не едина, я ношу в себе что-то». На следующем этапе происходит перенос доминанты с себя на будущего ребенка, появляется чувство гордости и единства с тем, кого она носит под сердцем. Для самой будущей матери вместе с ребенком вынашивается готовность к выполнению миссии материнства. Это вершинное переживание беременности является своеобразным индикатором восприятия, переработки и оценки женщиной опыта своего психофизиологического состояния. Он характеризуется надвигающейся ответственностью за судьбу ребенка, снами, мечтами и фантазиями о нем. Теперь, когда женщина точно определилась в своем желании иметь ребенка, она испытывает нарастающее нетерпение и возбуждение, связанные с уже надоевшей беременностью, стремление к ее окончанию.

Женщина, успешно прошедшая инициацию родами, познавшая двуликость материнского прообраза, получает доступ к собственным творческим силам, становится воплощением животворного начала. Такое преобразование полезно и ребенку, которому необходима мама, способная увидеть любую ситуацию с ребенком, не только через призму собственных представлений, а умея вжиться, ощутить истинные потребности малыша. То есть можно сказать, что «прикосновение» к архетипу расширяет границы собственного опыта, увеличивает ролевой репертуар личности, обогащает ее.

 

 

Общие возрастные инициации в современной культуре.

В советское время существовали такие обряды инициации, т.к без них невозможно становление и взросление человека, (октябрята, пионеры, комсомольцы). Сегодня смена возрастных этапов выражается через ясли, сад, школа (начальная, средняя, старшая), вуз, работа, пенсия, получение паспорта, доступ к выборам, как признание гражданской зрелости и вузовского диплома, заключение или расторжение брака, выход на пенсию. Но если в первобытной культуре было строгое разделение на мужскую и женскую возрастную инициацию, то в современной культуре инициации носят общий характер.

Одним из ярких примеров возрастной инициации является процесс получения паспорта лицами, достигшими 14 лет. Паспорт – это некий символ, который означает, что его владелец достаточно взросл, что бы отвечать за свои поступки и быть частью общества. При получении паспорта человеку даётся звание – гражданин. Если в первобытной культуре целью инициации было довести до сведения юношей и добиться от них соблюдения норм, регламентирующих отношения между полами, половых запретов, то в современной культуре целью является донести до сведения человека такие нормы, которые описывают отношения в обществе в целом.

Так же стоит отметить инициацию при достижении человека 18 лет. Это очень важная грань между человеком, не вступившего в полную ответственность, и гражданином, который несёт ответственность за все свои поступки в обществе. Согласно конституции Российской Федерации способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении 18 летнего возраста.20 При достижении 18 лет происходит признание полной гражданской зрелости, это проявляется в получении доступа к выборам. Считается, что именно с 18 лет человек может разумно делать свой выбор, понимая его последствия. Помимо ряда запретов, появляются и права, которых не было до совершеннолетия. Это, например, право на вступление в брак, которое было невозможным для людей, не достигших возраста совершеннолетия. Совершеннолетие в различных странах современного мира может быть не только при достижении человека 18 лет, оно может происходить до 18, в 18, в 19, в 20 лет и в 21 год. Иногда совершеннолетие происходит поэтапно – при достижении 18 летнего возраста человек получает доступ к части правам и обязанностям, и уже в 21 год вступает в полное пользования правами. 

Ещё один пример возрастной инициации в обществе – это получение аттестата. В советское время его называли «дипломом зрелости», а значит, процесс его получения тоже можно отнести к возрастным инициациям. Как  и в первобытной культуре, человек проходит испытания, что бы получить желаемый статус, однако в современной культуре испытания не носят жестокий телесный характер, они скорее проверяют на прочность дух и разум испытуемого. В данной инициации испытаниями являются выпускные экзамены, которые охватывают знания за весь курс обучения претендента на получение аттестата. И то насколько хорошо будет пройдено испытание, определяет степень готовности к взрослой жизни человека.

Не смотря на то, что в современной культуре отсутствуют жестокие инициации, встречаются такие виды инициаций, в которых используется кровь. В качестве примера можно привести акцию, которая была проведена в Тюмени – «День донорского совершеннолетия». В этот день люди, достигшие 18 лет, впервые садились на донорское кресло и сдавали кровь. В этом случае можно провести аналог с кровопусканием, которое было часть инициации в первобытной культуре. Так же не к гуманным способам инициации в современной культуре можно отнести процедуру «подвешивания», которую современные люди заимствовали у первобытных культур. Это ритуал проходит в таком порядке – испытуемого нанизывают на крюки, чаще всего прокалывают спину, однако иногда проколы делают на икрах и над коленями. Далее под присмотром специалиста человека поднимают вверх на этих крюках. Именно в этом подвешивании в воздухе заключается испытание инициации, т.к. в момент ритуала испытуемый борется со своим страхом, он словно переживает смерть. Подвешивание является границей между жизнью и смертью. Как только ноги оторвались от опоры и находятся в воздухе – человек переживает смерть, и возрождается, когда снова опустится на землю. Это способ инициации я отношу к возрастным, потому что к подвешиванию не допускаются люди, не достигшие совершеннолетия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

В реферате я рассмотрела различные виды инициаций в первобытной и современной культурах. Опираясь на работы учёных в областях психологии и культурологи я выделила этапы и основные признаки возрастных инициаций. Сравнивая инициации в первобытной культуре с инициациями современного мира можно найти и сходства и различия.

Во-первых, в современной культуре не наблюдается строго разделения инициаций по половому признаку, большинство ритуалов являются общими и дозволенными как для юношей, так и для девушек.

Во-вторых, испытания для претендентов получения нового статуса стали менее агрессивными, и направлены не на силу тела, а на выносливость и крепость духа. Однако нельзя сказать, что в первобытной культуре инициации носили строго телесный характер. Это не так -  дух проверялся наряду с телом. Различие в том, что в современной культуре телесным испытаниям выделяют меньшую роль, нежели духовным.