Русская культура 14-17 веков

   Написанная  по случаю взятия Казани икона-картина  «Церковь воинствующая»,

   представляющая  апофеоз Ивана Грозного, наполнена  аллегориями и

   историческими  параллелями. В такого рода  произведениях политические,

   светские  тенденции становились преобладающими. Еще сильнее эти тенденции

   выступали  в миниатюре ряда рукописных  книг. Крупнейшие книгописные

   мастерские  находились в Новгороде, Москве  и Троице-Сергиевой лавре.

   Фундаментальный  «Лицевой свод» содержит около  16 тысяч миниатюр. Военные

   и жанровые  сцены с почерпнутыми из жизни  бытовыми деталями выполнены  в

   графической  манере и подцвечены акварелью.  В них появляются

   многоплановые  построения пространства, реальный  пейзаж. Книгопечатание,

   первые  опыты которого в 50-х гг. XVI в., положило начало русской

   гравюре.  Иван Федоров нашел для нее  художественное решение, независимое

   от иконной  и миниатюрной живописи.

       На рубеже XVI-XVII вв. в Москве формировались  два течения в живописи,

   условно  называемые по фамилиям их  ревностных сторонников «годуновским»  и

   «строгановским»,  первая из них тяготела к  строгому стилю икон и

   монументальной  росписи XV-XVI вв., но обнаруживала  так же типичную для

   мастеров XVI в. любовь к царственной пышности, а при иллюстрировании

   псалтырей  возрождало старую традицию оформления  рукописей рисунками на

   полях. Строгановская  школа культивировала мелкое, щегольски-утонченное

   письмо, сочетая  краски с золотом и серебром; иконы писались для домашних

   молелен  богатых феодалов - ценителей изощренного  мастерства. Несколько

   изнеженная  красота и беззащитная слабость  святых в расцвеченных одеждах,

   фон со  сложным фантастическим пейзажем  характерны для работ мастеров

   этой школы  – Емельяна Москвитина, Стефана  Пахири, царских иконописцев

   Прокопия  Чирина, семьи Савиных и др.

       Польско-шведская интервенция начала XVII в. задержала развитие

   искусства,  но к 1640-м годам художественное  творчество заметно

   оживилось.  Расширился социальный контингент  заказчиков. Наряду с царским

   двором, духовенством  и боярами усиленное строительство  и украшение

   каменных  церквей и палат вели купцы  и разбогатевшие посадские люди.

   Растет  число художников, порой недостаточно  профессионально

   подготовленных, что снижает общий уровень  мастерства. Но среди выходцев

   из городских  низов и государственных крестьян  было немало людей с ярким

   дарованием, создавших росписи, иконы, миниатюры  поражающие свежестью

   мировосприятия, свободой и разнообразием толкования  сюжетов, смелостью

   технических  приемов. Искусство демократизируется,  становится более

   понятным  и доступным, приближается к  народному мироощущению. Известно

   много имен  мастеров XVII в. – московских, ярославских,  костромских,

   нижегородских,  чаще всего работающих большими  артелями: одни мастера

   намечали  композиции на стенах церкви, другие писали лица, третьи –

   одежду  и драпировки, четвертые архитектуру  и ландшафты, пятые –

   орнаменты  и т. д. Коллективное творчество  вырабатывало четко выраженное

   единообразие. В иконописи 1-й половины XVII в.  прослеживаются традиции

   строгановской  школы. Автор иконы «Алексий, митрополит  московский»

   любовно  расцвечивает и пышную ризу  святого, и затейливые облака  фона, и

   расстилающийся  внизу пейзаж. В иконах, рассчитанных  на восприятие

   издали, формы  крупнее, линия энергичнее, силуэт  выразительнее, колорит

   проще и  глуше. Монументальная живопись  развивается под заметным влиянием

   иконописи  и западноевропейской гравюры.  Умножаются сюжеты, сведенные к

   занимательному  рассказу с бытовыми деталями, масштабы фигур уменьшаются,

   рисунок  теряет былую лаконичную выразительность,  индивидуальные образы

   вытесняются  без конца повторяющимися типами.

       В середине XVII в. центром художественной  живописи становится

   Оружейная  палата Московского Кремля, сильно  влиявшая на русское

   искусство  в целом. Ее живописцы были  мастерами широчайшего диапазона:

   они выполняли  стенные росписи, иконы и миниатюры,  раскрашивали мебель и

   домашнюю  утварь, писали царские портреты, оформляли церковные и светские

   праздники  и т. д. И хотя частая смена  занятий вырабатывала у мастеров

   шаблонные  приемы, Оружейная палата поддерживала  искусство на очень

   высоком  профессиональном уровне. Здесь  возникли первые в истории

   русского  искусства специальные трактаты  о живописи, написанные Иосифом

   Владимировым  и Симоном Ушаковым, ставившие  проблему жизненного

   правдоподобия  иконных изображений. В живописи  Ушаков главное внимание

   уделял  светотеневой лепке формы, достигая  мягкости переходов, объемности

   изображения,  настойчиво добиваясь впечатления  их реальности.

       В XVII в. в русском искусстве  появился новый для него жанр  – портрет.

   До середины XVII  в. авторы портретов еще  следуют иконописным принципам,

   и их  работы мало отличаются от  икон. Позднее, не без влияния  работавших

   в России  иностранцев, в портрете появляются  приемы западноевропейской

   живописи, точно фиксируются черты лица, выявляется объемность фигуры,

   хотя трактовка  одежд остается плоскостной, а  изображение в целом –

   застыло-неподвиж-ным.

       Стенопись ярославских и костромских  иконописцев, работавших также  в

   Москве, Ростове,  Романове и Борисоглебской слободе,  Вологде, Троице-

   Сергиевой  лавре и других городах, отмечена  неисчерпаемой фантазией,

   интересом  окружающей действительности. Мастера  умели придать

   занимательность  и декоративность многофигурным,  полным динамики

   многоцветным  росписям, покрывающим стены и  своды храмов живописным

   ковром. Ряд  сцен слагается в повествовательные  циклы со множеством тонко

   подмеченных  бытовых деталей и с мотивами  реальных пейзажей. Эти росписи,

   так же  как иконы в ярославской церкви  Ильи Пророка и несколько

   превосходных  икон Семена Колмогородца, пронизаны  оптимистическим

   мироощущением  людей, еще робко, но радостно  открывающих красоту земной

   жизни.

       Искусство XVII в., преимущественно  повествовательное и декоративное,

   стремилось  к литературности и внешней  выразительности, достигавшейся

   часто за  счет весьма свободного истолкования  иконографических сцен и

   насыщения  их бытовыми деталями. Это, а  также постоянный интерес

   художников  к портрету и к изображению  реальных построек и пейзажа

   подготовили  русское искусство к переходу  на путь светского развития.

   Этот переход  был невозможен, однако, без решительного  освобождения

   искусства  от влияния церкви, без внедрения  в культуру светского начала,

   которое  несли с собой реформы Петра  I.

       Скульптура занимала особое место  в художественной жизни русского

   средневековья.  Официальная церковь относилась  к ней отрицательно как к

   пережитку  идолопоклонства, но не могла  не считаться с ее популярностью

   в народной  среде. В те моменты истории,  когда объединение всех сил

   народа  было особенно важно, скульптура  получала доступ в храм, служа

   действенным  проводником актуальных идей. Поэтому  в ней преобладают

   сюжеты, которые  в народном сознании связывались  с героическим или

   высоким  нравственно-эстетическим началом.

       Обычно изваяния выполнялись  в дереве, хотя известны отдельные

   произведения  в металле: автопортрет мастера  Аврама на трофейных

   бронзовых  вратах Софии Новгородской, собранных  им на рубеже XII – XIV

   вв.; серебряная  фигура царевича Дмитрия работы  Гаврилы Овдокимова «с

   товарищами».  Встречается и скульптура в  камне: «Георгий» В. Д. Ермолина,

   большие  памятные кресты с рельефами.  Как правило, деревянная скульптура

   была полихромной.  Локальная роспись темперными  красками сближала ее с

   иконой. Эта  близость усугублялась тем, что  рельефы не выступали за

   плоскость  обрамляющей изображение нетронутой  кромки доски, а уплощенные

   фигуры, рассчитанные  на строго фронтальное восприятие, помещались в

   киотах  с цветным фоном, плотность  цвета и весомость объема, подкрепляя

   друг друга,  создают особую интенсивность  декоративного звучания

   скульптуры. Фигуры, развернутые на плоскости,  сохраняют цельность и мощь

   округлого  блока дерева. Неглубокие геометризованные  порезки,

   обозначающие  одежды и доспехи, подчеркивают  монументальность объема и

   непроницаемую  твердость массы, по контрасту  с которой тонко

   моделированные  черты лица приобретают повышенную  одухотворенность,

   выявляя  внутреннюю жизнь, сконцентрированную  в величественных, застывших

   фигурах.  Как и в живописи, в скульптуре  возвышенная идея выражалась

   ритмом, пропорциями,  силуэтом замкнутых композиций, наделяя телесный

   облик святых  напряженной духовностью, лишенной  индивидуальных черт.

       В течении XIV - XVII вв. скульптура  проделала в общих чертах ту  же

   эволюцию, что и живопись, от лапидарной, обобщенной трактовки

   статических  фигур к большей повествовательности  и свободе в передаче

   движения. Не связанные непосредственно  с византийской традицией,

   скульптура  была свободнее в воплощении  местного понимания идеалов

   нравственной  красоты и силы. В отдельных  местных школах ощущаются

   отзвуки  дохристианских традиций. Эти традиции, хотя и вызывали

   решительные  меры со стороны церкви по  их искоренению, нашли свое  прямое