Средневековая рыцарская поэзия: трубадуры и минезингеры

Вместе  с тем, только любовной тематикой  все богатство лирики трубадуров не исчерпывается: большой популярностью  пользовалась у трубадуров сирвента, стихотворение сатирического или остро политического содержания, как правило, направленное против лицемерия и алчности церкви или же самого папского Рима. В жанре плача, выражая скорбь по ушедшему товарищу или сеньору и превознося его добродетели, поэт пользовался случаем высказать собственные политические убеждения.

Самые разнообразные темы от любовных (которую  из дам предпочесть – добродетельную, но холодную, или же благосклонную, но способную на измену, кто более  достоин любви: отвечающий куртуазным требованиям простолюдин или  грубый, но знатный барон; как вести  себя с дамой на ложе) до проблем  выбора поэтического стиля разрабатывались  в поэтическом споре – тенсоне. [3]

Наличие в провансальской поэзии таких форм, как сирвентес, плач и тенсона, свидетельствует  о том, что, хотя любовная тема и занимала в ней господствующее положение, она вовсе не являлась единственной. Трубадуры при случае охотно откликались  на злобу дня, касались вопросов политических и социальных. Даже в любовную поэзию изредка проникали вопросы, имевшие  социальную подоплеку,— например, вопрос: кто больше достоин любви —  учтивый простолюдин или бесславный барон? [4] Кроме того, трубадуры любили описывать природу, особенно в весенний период, когда кругом все цвело, и тогда в душе поэта царила полная гармония любви и окружающего мира.

Такое разнообразие жанров творчества трубадуров подводит нас к вопросу о генезисе их лирики: А. Жонруа настаивает на книжном происхождении лирики провансальских поэтов, заимствовавших рифму и строфу из восточной поэзии, ему возражает Г. Парис, выдвигающий версию народных истоков лирики трубадуров. В пользу концепции последнего говорят жанры баллады (песни с припевом, сопровождающей пляс) и пасторелы. В тоже время изысканная строфическая организация кансоны, настойчивый поиск новых строфических решений и открытие новых возможностей рифмы указывает на неотъемлемую связь лирики трубадуров с книжной традицией. Собственно открытие рифмы, а с нею и строфы было совершено в европейской поэзии именно трубадурами, что отмечал А. С. Пушкин, указывая: «…поэзия проснулась под солнцем полуденной Франции». [3]

С годами в провансальской поэзии усиливались  нападки на власть имущих, заметно  расширился ее публицистический диапазон. Этому в значительной мере содействовали  трагические события, обрушившиеся в начале XIII века на Прованс. По призыву  папы северофранцузские феодалы  начали «крестовый поход» против южнофранцузских  областей, в которых широко распространилась так называемая альбигойская ересь, отрицавшая многие кардинальные догматы  католической церкви. В течение двадцати лет с перерывами (1209—1229 гг.) продолжались «альбигойские войны», приведшие  к страшному опустошению Прованса. В этой войне погибли культурные центры Прованса, многим трубадурам пришлось бежать из разоренной страны в Италию и Испанию. Таким образом, творчество трубадуров постепенно угасает, но при этом дает жизнь другим направлениям рыцарской лирики, таким, например, как миннезанга. [4]

Миннезингеры

 

Трубадуры были первыми куртуазными лириками Европы. За ними последовали поэты  других европейских стран. Среди  них видное место заняли немецкие миннезингеры («певцы любви»), выступившие  в последней трети XII века. К этому  времени в феодальной Германии сложились условия, благоприятствовавшие развитию придворной рыцарской культуры. К началу XIII века немецкая куртуазная поэзия, как лирическая, так и эпическая (рыцарский роман), уже достигла замечательного расцвета.

Понятно, что миннезингеры широко использовали опыт провансальских трубадуров, впервые  разработавших концепцию куртуазного служения. У миннезингеров, в частности, мы встречаем поэтическую форму, восходящую к романским образцам. Например, распространенная у миннезингеров «песня рассвета» (тагелид) совпадает с провансальской альбой, а строфическая любовная «песня» приближается к кансоне. Вместе с тем миннезанг (так начиная с XVIII в. называют немецкую средневековую рыцарскую лирику) обладает рядом своеобразных черт. В нем меньшую роль, чем в поэзии романской, играет чувственный элемент. Немецкие поэты более склонны к рефлексии, морализации, к перенесению житейских проблем в сферу умозрительных спекуляций. Их гедонизм носит обычно более сдержанный характер. Нередко их произведения окрашены в религиозные тона. Однако, как и поэзия трубадуров, поэзия миннезингеров была в основном светской.

Следует заметить, что не сразу миннезанг  подчинился требованиям куртуазии. Поначалу, наряду с направлением собственно куртуазным, связанным с традициями трубадуров, заметную роль играло другое направление, обращенное к традициям  отечественной старины, близкое  к народным любовным песням и даже к героическому эпосу. Поэты этого  направления, возникшего на юго-востоке  Германской империи, не стремились к  сложным, изысканным формам, их строфика проста, стихи обычно связаны парными  рифмами. Охотно обращаются старшие  миннезингеры  к «женским песням», восходящим к древней фольклорной  традиции, но концепция любви у  поэтов-архаистов подчас заметно  отходит от куртуазных представлений. У них в роли лирического героя  нередко выступает женщина, а  то и девушка. Именно ей суждено вздыхать и молить о любви, в то время  как надменный и суровый мужчина с легкостью се оставляет. [4]

Однако  в дальнейшем поэты этого направления  все-таки склоняются к куртуазным чертам лирики и тем временем постепенно приближается рассвет миннезанга. Так за такими поэтами как Генрих фон Фельдеке и Фридрих фон Хаузеном – основателями миннезанга – потянулся длинный ряд поэтов, весьма изысканно воспевавших «высокую любовь». Попав в любовный плен, они почти не замечают окружающего мира, все существо их соткано из любовного томления, из тончайших переливов чувства. Особенно характерно это для поэзии Рейнмара фон Хагенау, названного Старым (около 1160 — около 1205), виднейшего предшественника Вальтера фон дер Фогельвейде. Рейнмар не устает сетовать на жестокосердие прекрасной дамы, которая хотя и принимает его служение, но лишает его даже самых незначительных своих милостей. При всем том поэт не отрекается ни от жизни, ни от любви. Даже истерзанный отчаянием, не смеет он клясть и порочить прекрасных дам. Впрочем, не всегда поэты-рыцари блуждали в густом тумане любовной меланхолии. К ярким краскам питал, например, склонность выдающийся миннезингер Генрих фон Морунген (около 1150—1222). Его изящным, искусно скомпонованным песням присуща пластическая выразительность и общий светлый, жизнелюбивый тон. Даже в песнях о неразделенной любви земной мир не утрачивал для поэта своей привлекательности и многоцветности. [4]

Как и лирика трубадуров, поэзия миннезингеров  обладала своими особенностями и  жанрами. Ритмико-структурной основой  миннезанга являлась строфическая песня, состоящая из одной или нескольких одинаковых строф. Выделяют такие тематические разновидности песен как плясовая, утренняя, любовная, женская и песня о крестовом походе. При этом используются как монологическая, так и диалогическая формы изложения. Последняя (нем. Wechsel; букв. — «чередование») представляет собой обмен строфами между рыцарем и его Дамой. Активно культивировался миннезингерами и нестрофический шпрух (нем. Spruch), воспринятый ими от шпильманов и ставший основной формой политической, дидактической и сатирической поэзии. Тематика шпруха затрагивала самые разнообразные сферы человеческой жизни: дружбу, любовь, богатство, быт, религию, политику. В конце шпруха содержится поучительный вывод в виде сентенции или поговорки. В меньшей степени использовался лейх (нем. Leich), являвший собой сложное объединение различных по строению строф и связанный по происхождению с латинским гимном. Лейх (ср.-в.-нем. Leich) отличается большим объемом и сложностью структуры: строки (их число могло доходить до нескольких сотен), входящие в краткие строфы (как правило, двустишия) пелись на один мотив, но каждая строфа имела свою мелодию. Предполагается, что первым сочинителем лейха был один из ранних миннезингеров Фридрих фон Хаузен, строивший свои произведения по образу секвенции. [2]

В XIV и XV веках наступил закат миннезанга. Все реже рыцари обращаются к поэзии. К тому же в новых исторических условиях само куртуазное служение становится явным анахронизмом. Новые веяния проникают в придворную поэзию. Собственно куртуазный элемент отходит на второй план, уступая место бытовым зарисовкам и размышлениям о состоянии современного общества.  О торжествующей кривде и деградации рыцарства с тревогой и негодованием писал последний  талантливый миннезингер — Освальд  фон Волькенштейн (1377— 1445), проживший  бурную, наполненную приключениями  жизнь. Подобно Тапгейзеру, он склонен рассказывать о пережитом. Призрачному миру куртуазного идеала предпочитает оп конкретные проявления жизненной правды. Даже весна наделена у него местным, тирольским колоритом. Наряду с пылкими любовными песнями, создавал он песни кабацкие, наполненные хмельным разгулом.

На  этом заканчивался миннезанг, уступавший место бюргерскому мейстерзангу.

 В заключение своей контрольной работы хотелось бы привести несколько примеров творчества трубадуров и миннезингеров, дошедших до наших времен.

 

На  легкий, приятный напев

Слова подобрав и сложив,

Буду  я их шлифовать,

Чтоб  они правдой сияли.

В этом любовь мне поможет –

В Донне  чудесный исток

Доблестей я обретаю.

 
Смотрю на нее, онемев

И сердце к ней так устремив,

Что и в груди не сдержать,

Если б на нем не лежали 
Думы о той, что умножит 
Власть надо мною в свой срок, -

Только о том и мечтаю!

 
Готов я, любви восхотев,

Жечь свечи и масло олив,

Тысячи месс отстоять,

Лишь бы мне счастие дали.

Пусть мне Люцерну предложат,

 

Светлой головки кивок

Я на нее не сменяю.

 
На папском престоле воссев

Иль царственный Рим покорив,

Все соглашусь потерять,

Только б надеяться дале,

Что поцелует, быть может, -Иначе - ведает Бог! –

Нет ей и доступа к раю.

 
Хоть множество мук претерпев,  
Я свой не смиряю порыв!  
Стал и друзей избегать,

Чтоб рифмовать не мешали.

Тот, кто мотыгой корежит

Поле, не так изнемог!

Словно Монкли, я страдаю.

 

(Арнаут  Даниэль, 1180 – 1210 гг)

 

Миннезанг

 

"Этот сокол ясный был мною  приручен.

Больше года у меня воспитывался он.

И взмыл мой сокол в небо, взлетел  под облака.

Когда же возвратится он ко мне  издалека?  

Был красив мой сокол в небесном раздолье:

В шелковых путах лапы сокольи,

Перья засверкали - в золоте они.

Всех любящих, Господи, ты соедини!"

 

(Кюренберг,  при Венском дворце, пер. В.  Микушевича) 

Заключение

 

Итак, историко-культурная роль поэзии трубадуров заключалась, прежде всего, в том, что это была первая в Западной Европе светская поэзия на народном (провансальском) языке, которая выработала его “правильные” нормы, довела его до высокой степени совершенства и положила тем самым начало общему переходу средневековых литератур с латыни на национальные языки.

Также хочется отметить, что как творцы трубадуры и их последователи - миннезингеры стали абсолютными новаторами в своей области, представив миру новое видение любви, как блага, любви к идеализированной женственности, выраженной не в божественном начале, а в земном, мирском создании – прекрасной Даме. Это говорит о том, что трубадуры, пользуясь различными метафорами, формулами, особенными строфами, впервые в Европе  создали светскую лирику, что нельзя недооценивать в общей концепции развития поэтического творчества.

Таким образом, вся рыцарская лирика не только вобрала в себя лучшее, что  было создано до нее предшественниками  в области поэтической культуры, но и дала мощный толчок всей последующей  европейской лирике.

В заключение хотелось бы отметить, что тема рыцарского творчества освещена в литературе достаточно обширно, но при этом многие источники  отмечают, что в связи с тем, что первоначально подобной лирике не уделяли достаточного внимания многие произведения были потеряны. Кроме  того, биографии некоторых авторов написаны не достаточно достоверно, приукрашены и оформлены специально в духе века, в котором творил автор. Зачастую сложно понять, что видишь перед собой: реальную биографию реального человека или очередную легенду, воспевающую славную жизнь славного человека. Это говорит о том, что рыцарское течение в поэзии было настолько многоплановым, что его нельзя свести к строгим канонам и хронологически расписать в учебнике, изучению рыцарской лирики необходимо посвящать много и много времени и с каждым разом будешь узнавать все больше и больше и информация будет все интереснее. Рыцарская культура имела весьма сложную структуру. Рыцари в средневековом обществе выделялись в отдельную, достаточно большую его часть. Они занимали значимое место в тогдашней сословной иерархии. Так же рыцарство оставило огромный отпечаток на канонах истории всего человечества и тексты, созданные в то время еще долго будут будоражить умы ценителей. 

Список  литературы

 

1. Культурология. ХХ век: Энциклопедия: в 2-х т. – СПб., 1998.
2. Матюшина И. Г. Миннезингеры // Словар-ч ь средневековой культуры / Под ред. А. Я. Гуревича. — М.:РОССПЭН, 2003. — 282 с.
3. Погребная Я.В.: История зарубежной литературы Средних веков. Учебное пособие, 2010. – 339 с.
4. Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов., - М., 1974, 576 с.
5. Федотов О. И. Рыцарская лирика // История западноевропейской литературы Средних веков. Учебник- хрестоматия. Идеограммы, схемы, графики. – М., 1999.
6. Шайтанов И., Афанасьева О., Зарубежная литература 10-11 классы. Методические советы .- М. : Просвещение, 2008.- 95 с.