Идейно — художественное своеобразие повести А. Камю «Посторонний»

Министерство образования  Республики Беларусь

 

Учреждение образования

 

«Могилевский государстенный университет им. А.А. Кулешова»

 

 

 

Исторический факультет

 

 

Кафедра русской и  зарубежной литературы

 

 

Контрольная работа по истории  мировой литературы

 

студента III курса ОЗО исторического факультета

 

Куропаткина Валерия  Васильевича .

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Домашний адрес :

 

г.Могилев

 

ул.Орловского , д. 28 , кв. 29

 

тел.: 375336934292

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Могилев 2013 г.

 

 

Тема : Идейно — художественное своеобразие повести А. Камю «Посторонний» .

 

 

 

План :

 

 

Введение.

 

1. Философский смысл повести «Посторонний» А. Камю .

 

2.  Концепция отчуждения личности и общества в философии Альбера Камю (на примере повести "Посторонний") .

 

3. Проблема преступления и наказания в повести А. Камю «Посторонний» .

 

4.  Экзистенциальное восприятие мира в повести А. Камю «Посторонний»

 

5. Почему роман А. Камю назван «Посторонний»?

 

Заключение .

 

Источники и литература .

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение :

 

Альбер Камю – один из моралистов в современной французской литературе ХХ столетия

 

   С давних пор культура Франции была щедра на «моралистов»,  то  есть  назидателей,  нравоучителей, проповедников добродетели. Прежде всего это мастера пера и мыслители, обсуждающие в своих книгах загадки человеческой природы с остроумной прямотой, подобно Монтеню в ХVIв., Паскалю  и  Ларошфуко в ХVIIв., Вальтеру, Дидро, Руссо в XVIII в. Франция XX столетия выдвинула очередное созвездие таких моралистов: Сент-Экзюпери, Мальро, Сатр... Среди первых в ряду этих громких имен должен быть по праву назван и Альбер Камю. В своем творчестве он рассмотрел концепцию отчуждения личности и общества. Он - глашатай множества разрозненных фишочек, которые в мире, расколотом на лагеря, ведут судорожные поиски собственного серединного   пути. В своих произведениях он придерживался умозаключений «философии существования», экзистенциализма. Понять жизнь - значит, по Камю, различать за ее изменчивыми малодостоверными обликами   лик   самой   Судьбы   и истолковать в свете последней очевидности нашего земного удела. Все книги Камю претендуют на то, чтобы быть трагедиями метафизического прозрения: в них ум тщится пробиться сквозь толщу преходящего, сквозь житейско-исторический пласт к прямоугольной бытийной правде существования личности на земле.

К одной  из таких книг относится и произведение Камю «Посторонний», о котором уже написаны тысячи станиц. Он вызвал живой интерес как во Франции, так далеко за ее рубежами. Но и сегодня, более сорока лет после его выхода а свет, книгу продолжают читать, она остается во Франции бестселлером. «Посторонний» прочно вошел в лицейские и университетские курсы, где трактуется как «капитальная дата» в истории французской литературы. Эта книга Камю называется и «лучшим романом поколения Камю», и  «одним из больших философских мифов в искусстве этого века»

                                                    

и даже одним из наиболее захватывающих, убедительных и наилучшим образом построенных  романов в мировой литературе.

 Литература о «Постороннем» настолько разнообразна, что знакомство с ней дает довольно полное представление о  возможностях различных направлений в методологии современного западного литературоведения. Повесть подвергалась разного рода прочтению - метафизическому,    экзистециалистическому, биографическому, политическому и социологическому. К ней обращались представители многих областей знаний.

[http://www.bestreferat.ru/referat-20537.html]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Философский  смысл повести «Посторонний»  А. Камю .

 

      Смысл названия повести имеет несколько аспектов прочтения. Во-первых, встает вопрос о том, кто является этим самым «посторонним». Исходя из текста произведения, следует считать таковым главного героя - господина Мерсо. Но его нельзя причислить к обычным литературным персонажам, о значении данного образа речь пойдет ниже. Из первого вопроса сразу же вытекает следующий: по отношению к чему герой становится «посторонним», а также на каком основании можно проследить это его качество. Вышеприведенные вопросы отсылают нас к рассмотрению художественного пространства и времени.

 

      Художественное пространство повести «Посторонний», по нашему мнению, представляет собой область жизни человека, некий обобщенный и отвлеченный топос его существования: пространство из географических рамок Алжира и вообще Французской республики переносится на уровень сознания. Но художественному осмыслению в данном произведении подвергается не все пространство существования человека, оно уточняется и определяется художественным временем повести, которое является моментом осознания и постановки вопроса «стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить», и последующего за ним выбора, действия. Вопрос порожден абсурдом существования - главным лейтмотивом творчества Камю. Последующих действий может быть три: самоубийство, «философское самоубийство» и примирение с текущей жизнью, что влечет за собой обезличивание человека. Об этих путях Камю рассуждал в философском эссе «Миф о Сизифе» и пришел к выводу, что все они являются актами «неподлинного существования». Задавшись вопросом, что же представляет собой жизнь, человек неизбежно приходит к констатации абсурда, который порожден взаимодействием человека и мира. Самоубийство представляется попыткой уйти от абсурда. «Философское самоубийство» Камю иначе называет «уклонением» или «скачком через стены абсурда», оно означает попытку устранить мир через интеграцию в какой-либо Мировой Разум, следовательно, оно сродни религии. Но оно всего лишь примиряет человека с жизнью, в результате чего он не «выстраивает» себя посредством свободного выбора (как Сизиф), который становится четвертым путем, трудно осуществимым, но при своей реализации приводящим к положительной форме бесконечной свободы (в отличие от отрицательной формы - самоубийства). Таким образом, мы считаем, что Камю исследует состояние сознания человека в этот самый решающий дли него момент жизни.

 

    Обратись к рассмотрению образа Мерсо, можно предположить, что это не реально живущий индивид, а скорее некий архетип человека, задавшегося вопросом о смысле существования и стоящего на пороге выбора.

 

                                                                                                                                      

     Необходимость выбора порождена осознанием абсурда жизни, из чего вытекают противоречия между личностью и космосом. Подобная ситуация существования сознания (как философской категории, сознания вообще, без наделения его личностными характеристиками) в момент необходимости осуществления выбора ложится в основу философского тоноса (который приравнен к сюжетному пространству повести).

 

      В тексте произведения можно найти целый ряд деталей, подтверждающих нашу мысль о философской запланированности образов Мерсо и всего Алжира. Воображаемость образа Мерсо акцентирует отсутствие у него портрета, привычек, точных указаний на возраст, вследствие чего героя можно отнести к разным поколениям (от 25 до 40 лет). Кроме того, нашу мысль очень ярко подчеркивает тот факт, что психологизм в данном произведении фактически предстает как «минус-прием», то есть его значимое отсутствие, своеобразный «антипсихологизм». Доказательством ирреальности, практической неосуществимости фабульного действия может послужить суд над Мерсо. То, что его судят и за поведение на похоронах матери, противоречит не только юридическим законам, но и правам человека и элементарному здравому смыслу. Тем не менее, к данному обстоятельству обращается не только прокурор, но и адвокат (например, в эпизоде, когда он просит присяжных учесть, что именно привратник предложил кофе). Подобным образом можно рассмотреть и сцену на пляже, куда арабы неизвестно зачем дважды возвращаются (повторно уже после того как узнали, что у их противников есть пистолет). Наконец, неправдоподобным выглядит смертный приговор - отсечение головы на гильотине, так как в середине 20 века такой казни уже не было. Из всего вышеперечисленного можно сделать вывод, что воображаемый автором философский топос повести наполнен абсурдом, на основании которого исследуется поведение человека вообще; его существование в период необходимости выбора и представляет собой фабулу произведения. На «сотворенность» художественного пространства указывает и отсутствие «литературного статуса» повествования (ведется от первого лица, но форму дневника или предсмертных записок можно исключить, потому что в тексте среди занятий Мерсо писательство указано не было).

 

      Доминантной чертой образа Мерсо (и одновременно философским выводом из него) служит мотив «равнодушия» героя, который можно прочитать как сознательный уход его от предстоящего выбора. Он становится «посторонним» по отношению к самому бытию. Перед ним проходя т различные явления бытия, которые могут повлечь определенные действия героя. Но он ко всему оказывается равнодушным, тем самым не углубляясь ни в одну из

возможностей выбора. Фраза «мне все равно» при различных ее вариантах

повторяется в тексте 15 раз и становится ключевой: «...Тогда он спросил, хочу

ли я стать  ему другом. Я сказал, что мне  все

 

 

 равно...»; «Мне все равно, друг так друг, а ему, видно, вправду этого хотелось»; «...Я подумал - можно стрелять, а можно и не стрелять, какая разница»; «Конечно, я любил маму, но какое это имеет значение» и т.п.. В результате мир вокруг героя принимает форму «застывшего потока», который параллелен Мерсо, а не пересекается с ним. Мерсо не может «выстроить» себя подобно Сизифу, но он и не прибегает ни к одной из форм «уклонения» (в частности, религии), следовательно, для него остается шанс «подлинной жизни».

 

     Почти всех персонажей, присутствовавших на суде, по отношению к Мерсо можно разделить на три группы, которые являются воплощением абстрактных философских категорий. Эти категории соотносятся с возможными вариантами выбора для главного героя. К первой группе можно отнести Раймона, Масона и арабов. Они выражают собой тягу к не-бытию и толкают героя к насильственному пути преодоления абсурда, высшей точкой которого должно было стать самоубийство. Вторую группу составляют персонажи, олицетворяющие «уклонение», «скачок сквозь стены абсурда», как го: следователь и священник (предлагающие Мерсо путь религии), директор и привратник дома призрения, Тома Перез (требование определенного типа поведения на похоронах как таинстве смерти можно считать одной из форм «философского самоубийства»); главным представителем данной группы становится прокурор, обвиняющий Мерсо в отсутствии вышеперечисленных условий и (соприкасаясь с первой категорией) «тянущий» героя к не-бы гию. Третья группа включает в себя Мари, Саламано и Селеста. Особенность данной категории - примирение с жизнью (Мари - через любовь и брак; Саламано - через сочувствие и привязанность; Селест - через дружбу и привычку).

[http://book-science.ru/humanities/literature/filosofskij-smysl-povesti-postoronnij-a-kamju.html]

 

2.Концепция отчуждения личности и общества в философии Альбера Камю (на примере повести "Посторонний") .

 

      С другой стороны, своим негативизма Мерсо поверяет общепринятые ценности, чтобы своей внутренней правдой осудить внешнюю ложь. Жанр романа близится к моралистическому роману, поэтому философско-эстетическая система автора не отделима от его личности. Полноту «Постороннему» придает его философский подтекст. В «Постороннем» Камю стремится придать истории универсальный характер мифа, где жизнь изначально отмечена печатью абсурда. Действительность здесь является скорее метафорой, необходимой для раскрытия образа Мерсо. Механически размеренно течет жизнь молодого героя на городской окраине Альшера. Служба мелкого клерка в конторе, пустая и монотонная, прерывается радостью возвращения Мерсо к пляжам «залитым солнцем, к краскам вечернего южного неба». Жизнь и здесь под пером Камю

 

 

 предстает своей «изнанкой» и своим «лицом». Сама фамилия героя содержит для автора противоположность сущности: «смерть» и «солнце». Трагизм удела человеческого, сотканный из радости и боли, и здесь с недоступностью закона охватывает все круги жизни героя». Мерсо не требует много от жизни и по-своему он счастлив. Следует отметить, что среди возможных названий романа Камю отметил в своих черновиках «Счастливый человек», «Обыкновенный человек», «Безразличные».

      Мерсо - скромный, уступчивый и благожелательный, правда, без особого радушия, человек. Ничто не выделяет его из числа обитателей бедных предместий Алжира, кроме одной странности - он удивительно бесхитростен и равнодушен ко всему, что обычно представляет интерес людей. Жизнь алжирца сводится Камю до уровня непосредственно чувственных ощущений. Он не видит оснований менять свою жизнь, когда хозяин конторы предлагает ему подумать о карьере, где для него нашлась интересная работа. В Париже Мерсо уже бывал, у него нет не малейшего честолюбия никаких надежд. Ведь жизнь, считает он, не поменяешь, та или иная жизнь в конечном счете равноценна. Но, когда-то в начале жизни Мерсо учился, был студентом и, как все, строил планы на будущее. Но ученье пришлось оставить, и тогда он очень скоро понял, что все его мечты в сущности не имели смысла. Мерсо отвернулся от того, что прежде казалось преисполненным значения. Он погрузился в пучину равнодушия. Вероятно, именно здесь надо искать причину поразительной безчувственности Мерсо, секрет его странности, Но об этом Камю молчит до последних страниц, до той ключевой сцены в романе, когда выведенный из себя домогательствами священника Мерсо лихорадочно выкрикивает слова своей веры в лицо служителю церкви: «Я был прав, я и теперь прав, я всегда прав. Я жил вот так, а жил по-другому. Я де лал то, и не делал этого. Ну и что? Я славно жил в ожидании той минуты бледного рассвета, когда моя правда обнаружиться. Из бездны моего будущего в течение всей моей абсурдной муки подымалась во мне сквозь еще не наставшие годы дыхание мрака, оно все уравнивало на своем пути, все, что доступно моей жизни, - такой ненастоящей, такой призрачной жизни». Занавес над тайной Мерсо приподнят: смерть неотразимый и бессмысленный факт, лежит на основе правды. Секрет «индивидуума» героя заключается в выводах, которых он уехал, осознав конечность и абсурдность жизни.  [http://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=81940#1]

 

      Затравленный всесильной механикой лжи «Посторонний» остался со своей правдой. Камю, видимо, хотел, чтобы каждый поверил, что Мерсо не виновен, хотя он и убил незнакомого человека, и если общество послало его на гильотину, значит совершило оно преступление еще более страшное.