Когвентивная лингвистика

о древности  соответствующего концепта, а также  о его ценностной значимости: «чем многообразнее потенциал знакового  выражения концепта, тем более  древним является концепт и тем  выше его ценностная значимость в  рамках данного языкового коллектива» (Слышкин, 2000, с. 18);

о коммуникативной  релевантности концепта, необходимости  обсуждать его, обмениваться данной концептуальной информацией в конкретном социуме: раз у концепта много  видовых названий, значит, об этом необходимо детально говорить, данная концептуальная информация коммуникативно востребована.

Причины вербализации или отсутствия вербализации концепта - чисто коммуникативные (коммуникативная релевантность концепта).

Вместе  с тем количественная незначительность номинативного поля концепта, особенно в области прямой, непосредственной номинации концепта (то есть номинации  собственно концепта в целом, а не отдельных его признаков), далеко не обязательно свидетельствует  о его коммуникативной нерелевантности - ср. концепт «русский язык», который  имеет ограниченную системную объективацию (русский язык, русский), но частотность  этих единиц велика и концепт коммуникативно релевантен.

Известно  также, что увеличение количества языковых единиц, объективирующих тот или  иной концепт, формирование обширного  синонимического ряда или лексико-фразеологического  поля является отражением коммуникативной  значимости, а следовательно, популярности того или иного предмета, явления («закон Шпербера»).

Такой предмет  или явление подвергается в соответствующий  период развития общества дополнительному  осмыслению, в нем выявляются новые  признаки, которые и отражаются в  увеличении номинативного поля данного  концепта и повышении его номинативной плотности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

АНАЛИЗ  ПРОИЗВЕДЕНИЯ Н.В.ГОГОЛЯ «НОЧЬ ПЕРЕД  РОЖДЕСТВОМ» С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КОГНИТИВНОЙ  ЛИНГВИСТИКИ

2.1.Номинативная плотность в произведении   Н.В. Гоголя  “Ночь перед рождеством”.

 Принципы выделения, типология  и структура показано, что выделение художественных концептов в тексте “Ночь перед рождеством” происходит на основе его лексической структуры. При помощи  метода полевого структурирования  в тексте выявляются наиболее крупные лексико-семантические поля, которые объективируют наиболее значимые художественные концепты текста. В то же время мы отмечаем, что изучение основных художественных концептов не ограничивается только анализом одноименных лексико-семантических полей, а затрагивает как лингвистические сферы этимологии, диалектологии, семасиологии, текстологии и проч., так и экстралингвистические сферы культурологии, философии и психологии. Наиболее крупными лексико-семантическими полями в тексте “Ночь перед рождеством” являются поля «божественной», «демонической» лексики, а также «праздник» и «дорога». В основе появления этих полей лежат такие художественные концепты, как «Бог», «черт», «праздник» и «дорога».  Также мы показываем, что в тексте существует совершенно особый феномен «смех», репрезентированный «смеховым» лексико-семантическим полем и претендующий на концептуальную значимость. В качестве основных в тексте “Ночь перед рождеством” мы выделяем художественные концепты «Бог» и «черт», поскольку они репрезентируют основной сверхчувственный конфликт повести - «Бог ↔ черт».

 

2.2. Анализ некоторых художественных концептов разных видов в произведении   Н.В. Гоголя  “Ночь перед рождеством”.

 

Художественный концепт  «черт» в тексте “Ночь перед рождеством” синтезирует в себе представление обо всей «чертовщине», выступая в качестве некоего «обобщенного образа зла».  Считаем, что данный художественный концепт не может быть отнесен к какому-то одному типу: с одной стороны, он обладает признаками предметного концепта (черт как персонаж), с другой - в плане актуализации своих культурно-религиозных смыслов – признаки «образ-концепта».   Ядро данного художественного концепта вербализовано лексемами, номинирующими три основных «демонических» образа: черт + заместительные номинации, Солоха + заместительные номинации, Пузатый Пацюк + заместительные номинации. К зоне ближней семантической периферии относятся лексемы, номинирующие второстепенные «демонические» образы, а также парадигма лексем, выражающих   признаки, атрибуты и действия всех «демонических» образов.   Дальнюю периферию составляет пласт идиоматических выражений с лексемами черт, ведьма и их заместительными номинациями.

Безусловно, сложнее, чем с художественным концептом «черт», решается вопрос о типологической природе художественного концепта «Бог». Учитывая весь эмоционально-смысловой комплекс, связанный в религиозной культуре с божественным началом, невозможно равноположить  концепт «Бог» какому-либо другому.   Поэтому мы склонны рассматривать художественный концепт «Бог» как особое ментально-вербальное образование,  обладающее «абсолютным» содержанием и как таковое образующее  особый сингулярный тип концепта.  К зоне ближней семантической периферии «божественного» лексико-семантического поля мы относим словосочетания и лексемы пречистая дева, божья матерь, чудотворец, святой Петр, Страшный суд, ключи, вербализующие образы Священного Писания; зона  дальней периферии  представлена лексемами, связанными с церковной семантикой, т.е. объективирующими  «бытие Бога на земле»: церковь, крылос, архиерей, рождество, петровка, литургия, набожный, молиться и т.д..

Далее выделяются художественные концепты вспомогательной функции, которые объективируют развертывание  основного сверхчувственного конфликта  «Бог ↔ черт» в пространстве и  времени.

Художественные концепты «праздник» обладает особым содержательным наполнением - он выражает событийно-временной план текста. В рамках апробируемой нами типологии этот художественный концепт наделен признаками «образ-концепта». Ядро вербализовано лексемой праздник, а также названиями праздников – Рождество и Петровка. Структурные элементы периферии репрезентированы лексико-семантическими микрополями «еда и напитки», «наряды», «песня», «танец» и др.

И, наконец, квалификация художественного концепта «дорога», объективирующего пространство текста “Ночь перед рождеством”, вновь вызывает проблемы типологического характера.  Так, с одной стороны, учитывая наличие у данного художественного концепта чувственно воспринимаемого ядра, мы относим его к предметным концептам. С другой стороны, лексико-семантическое поле, связанное с этим концептом, во многом состоит из лексем пространственного значения, что является признаком топологического концепта. И, наконец, ядро этого художественный концепт вербализовано также лексемой путь, которая при определенном ракурсе рассмотрения является именем «образ-концепта».   Учитывая все это, мы определяем художественный концепт «дорога» как концепт смешанного типа. Далее в его структуре выделяются такие лексико-семантические микрополя, как «направление и скорость  движения», «участники движения», «дорожная атрибутика (поклажа, обувь)» и др.

 

2.3. Эмоционально-реактивный феномен в произведении   Н.В. Гоголя  “Ночь перед рождеством”, как сформировавшийся концепт в филогенезе.

 

Произведение   Н.В. Гоголя  “Ночь перед рождеством”  содержит описание принципиально важного для Гоголя эмоционально-реактивного феномена «смех».   Усматривая в «смехе» концептуальную природу, мы полагаем, что он представляет собой особый тип эмоционально-реактивного (или рефлективного)  концепта. В проекции на художественный текст «смех» в большей степени тяготеет к типу «образ-концепта». Первый критерий концептуализации «смеха» - это устойчивая и разнообразная вербализация этого феномена в тексте. Второй критерий – это наличие культурной составляющей, так называемой «памяти» концепта. A priori  мы разводим концептуальную сторону бытования смеха в текстах Н.В. Гоголя и так называемую технологическую, которая представляет собой те приемы и средства, при помощи которых формируется смеховое повествование. Обращаясь к рассмотрению «памяти» художественный концепт «смех», мы обосновываем, что самое главное  внешнее отличие русского отношения к смеху от западно-европейского состоит в том, что на Руси, несмотря на любовь народа к веселым массовым праздникам,  никогда не было «смеховой культуры» (М.М. Бахтин) в той форме, в какой она существовала на Западе. Русская церковь в целом не поощряла смеховых действ языческого происхождения, что повлияло на дальнейшее формирование русской ментальности и нашло отражение в языке.  Так, в частности, смех у нас систематически рифмуется с грех: «Мал смех, да велик грех. Где грех, там и смех. Грех не смех» и т.д. (В.И. Даль). Эта двойственность отношения к смеху является основной чертой, характеризующей СМЕХ писателя на культурно-историческом уровне.  Что касается собственно лингвистического (текстового) уровня исследования концепта, то он представлен довольно сложным процессом взаимодействия различных лексико-семантических полей. Это не только сама лексема смех, но также гнездо синонимов, дериватов и однокоренных имени слов: хохот, усмешка, смешных, насмешливо, улыбнуться и т.д.  Ядро составляют синонимы  смех и хохот. Остальные  входят в пласт ближайшего к ядру окружения: первый приядерный слой составляют лексемы, выражающие полноту эмоции (смешных, насмешливо, хохочущих,  хохотала и т.д.); второй   -  неполноту эмоции (усмешка, улыбнуться и т.д.). Важной особенностью «смеха» в “Ночь перед рождеством” являются два аспекта его концептуализации.  Первый аспект касается особенностей текстового употребления ядерных и приядерных  лексем: лексема хохотать (+ производные) последовательно – за исключением одного случая -  употребляется для характеристики действий определенного множества людей: «… потолкаться между кучею хохочущих и поющих девушек…» (Ночь перед рождеством, 167); а лексемы улыбаться (+ производные) и усмехнуться (+ производные) ни разу не употребляются в тексте для одновременной характеристики более чем одного образа: «Государыня … не могла не улыбнуться, слыша такой комплимент» (Ночь перед рождеством, 192) и т.д.. Дальнейшее исследование обнаруживает, что контексты, вербализующие массовые сцены, последовательно воспроизводят языческую составляющую праздника, и,  напротив,  там, где внимание концентрируется на личности (за исключением «демонических» образов), на первый план выходит христианская тема.  Второй аспект концептуализации «смеха» связан с функционированием художественного концепта «праздник», «черт» и «Бог». В соответствии с ними художественный концепт «смех» распадается на три типа: смех-1, смех-2 и смех-3. Под обозначением смех-1 нами понимается такой смех, который формируется в тексте, прежде всего, благодаря влиянию художественного концепта «праздник» со свойственной ему семантикой веселья. Поэтому этот тип можно также назвать праздничным смехом.  Объект этого смеха – практически любой образ. По своей сути  смех-1 является чистым комическим смехом, а по функции зачастую совпадает с   «насмешливым смехом» (В.Я. Пропп). Смех-1 всегда позитивен, его цель – создание комического эффекта и, соответственно, мелиоративной эмосемантики текста. Смех-2 образуется, в первую очередь, под влиянием художественного концепта «черт» и может быть назван демоническим смехом. Объектом этой насмешки может выступать любой образ, субъектом – всегда демонический или тяготеющий к таковому. Этот тип смеха формируется, как правило, имплицитно, носит иронический характер и не направлен на провоцирование  смеховой реакции у читателя. В противоположность первому типу смеха смех-2 направлен на создание пейоративной эмосемантики текста. Смех-3 образуется преимущественно под влиянием художественного концепта «Бог» и определяется нами как наиболее сложная разновидность художественного концепта «смех».  При формальном подходе мы не можем назвать этот тип собственно смехом, поскольку он не обладает признаками динамичности, стремительности, порывистости и прочими, которые называются в качестве основных.    Смех-3 - это явление внутреннего порядка, связанное с православной ценностной парадигмой и которое можно также назвать преображенным смехом, смехом «в умилении и веселье», появляющимся в соответствующих обрядовых ситуациях (религиозные праздники).

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Когнитивная лингвистика прочно заняла свое место  в парадигме концепций современного мирового языкознания. Именно ее возникновение  и бурное развитие на современном  этапе являются характерной чертой языкознания рубежа веков. когнитивная лингвистика- одно из направлений междисциплинарной когнитивной науки.

Исходные постулаты, разработанные лингвистами, когнитологами, психолингвистами. Прежде всего, это признание невербального характера концептов и концептосферы, лишь часть которой получает выражение (овнешнение) при помощи языковых знаков разного ранга (лексемы, фразеосочетания, структурно-синтаксические схемы).

Когнитивная лингвистика установила, что концепт  не привязан к одному языковому знаку: он выражается многими знаками - как  языковыми, так и неязыковыми - и  никогда полностью не выражается. Любой концепт находится в  мозгу разных людей, составляющих то или иное общество; имея общую часть  для всех, он включает и множество  варьируемых признаков - социальных, групповых, индивидуальных.

Концепты, а с ними и концептосфера, постоянно развиваются, какие-то признаки они теряют, какие-то приобретают, какие-то видоизменяют. Поэтому, чтобы получить через анализ языка более или менее полное представление о признаках концепта, входящего в концептосферу конкретного народа, желательно привлечь к исследованию не только лексикографическое, но и психологически реальное его наполнение, включая его оценочное, эмоциональное, энциклопедическое содержание, отражаемое в том числе паремиями, ассоциативными полями и т. п.

Концепт - дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и его отношении к данному предмету или явлению.

Термин  «картина мира» возник в рамках физики на рубеже ХІХ - ХХ в. С 60-х годов ХХ в. Проблема «картины мира» стала рассматриваться в рамках семиотики при изучении первичных моделирующий систем (языка) и вторичных систем (мифа, религии и т.д.)

По мнению ученых, которые занимаются этим вопросом когнитивная лингвистика - это мышление, которое представляет собой манипулирование  ментальными репрезентациями типа фреймов, сценариев, планов, моделей  и других структур знаний. Язык является ментальным феноменом, становится одним из способов кодирования разнообразных форм познания: чувственного (ощущение, восприятие, представления) и рационального (понятия, суждения, умозаключения). Понять и исследовать способы концептуализации мира можно, лишь овладев определенным набором знаний из новой научной парадигмы.

Языковая  картина мира отражает способ речевосстановительной деятельности, характерный для той или иной эпохи, с её духовными, культурными и национальными ценностями. Концепт включает понятие, но не исчерпывается только им, а охватывает всё содержание слова: и денотативное, и коннотативное, отражающее представления носителей данной культуры о явлении, стоящем за словом во всем многообразии его ассоциативных связей. Он вбирает в себя значение многих лексических единиц. В концептах аккумулируется культурный уровень каждой языковой личности, а сам концепт реализуется не только в слове, но и в словосочетании, высказывании.

Отсутствие  языкового знака для вербализации концепта не определяет реальность его  присутствия или отсутствия в  сознании человека, так как существует много невербализованных концептов. Причины вербализации/ невербализации концепта - чисто коммуникативные (востребованность концепта для обмена информацией между говорящими). Какая-то часть концептов индивидуального сознания может оставаться невербализованной.

Тем не менее изучение семантики языковых знаков позволяет получить доступ в концептосферу, так как эта семантика составляет значительную часть концептосферы народа, пользующегося системой знаков конкретного языка.

Семантико-когнитивная концепция изучения языка базируется на изучении соотношения семантики языка с концептосферой народа, соотношения семантических процессов с когнитивными.  Часть концептосферы, которая закреплена за знаками данного языка, мы называем семантическим пространством языка.

Семантика языковых знаков, как теперь выясняется, недостаточно изучена традиционными  лингвистическими методами. Кроме лексикографического  значения, обнару жено психологически реальное (психолингвистическое) значение, которое варьирует у разных групп людей, у отдельных личностей.

По номинативной плотности и рекуррентности языковых средств, выражающих концепт, можно судить о его важности, актуальности и коммуникативной востребованности в том или ином обществе в тот или иной период времени.

Концепты и семемы языковых знаков постоянно взаимодействуют и «перетекают» в сознании человека друг в друга. В силу этого, изучив содержание семантики языковых знаков по всему номинативному полю концепта, исследователь получает знания о большом количестве признаков концепта.

Благодаря этому можно, с одной стороны, лучше понять процессы семантических  изменений в системе языка, а  с другой стороны, дать достоверный  материал для историков, этнографов, культурологов и представителей других гуманитарных наук о содержании концепта.