Римская сатира

 

2. Сатиры Ювенала

Инвектива (позднелат. — бранная речь, от лат. invehor — бросаюсь, нападаю) - резкое обличение или сатирическое осмеяние реального лица или группы лиц; обычно сопровождается некоторым сдвигом в реальности изображения; характеризуется структурной и смысловой двуплановостью, нередко выдвигающей на первый план личные обвинения в целях общественного опорочивания.

Инвектива отличается от эпиграммы необязательностью стихотворной формы (в современном, начиная от Марциала, понимании эпиграммы) и отсутствием развлекательного юмористического аспекта, обычно присущего эпиграмме, но обычно имеет общую с ней сатирическую окраску.

Децим Юний Ювенал (ок. 60-х гг. I в., умер после 127 г.) был немолодым человеком, когда начал писать сатиры. Достоверных биографических сведений о нем сохранилось немного. Он происходил из Аквина, маленького италийского городка, где семья его владела земельным участком и принадлежала, по-видимому, к местной муниципальной верхушке. Во времена Домициана Ювенал был незначительным литератором, выступал с декламациями, занимался, может быть, мелкими адвокатскими делами и вынужден был оказывать клиентские услуги влиятельным лицам. Впоследствии он достиг некоторого благосостояния: сатиры он выпускал без «посвящений» каким-либо покровителям, т. е. как человек с независимым социальным положением. Литературное наследие Ювенала — 16 сатир (в 5 книгах); все они составлены в последомициансвское время, первые шесть при Траяне, прочие уже в правление Адриана.

 Ювенал выступил как сатирик-обличитель. Первая сатира сборника содержит  обоснование выбора жанра и  литературную программу. При тех  впечатлениях, которые римская жизнь  приносит на каждом шагу, «трудно  сатир не писать»:

Коль дарования нет, порождается стих возмущеньем.

 Подобно Марциалу, Ювенал противопоставляет  свою сатиру мифологическим жанрам; тематика сатиры — действительные поступки и чувства людей, —

Все, что ни делают люди — желания, страх, наслажденья,

 Радости, гнев и  раздор.

 Задача сатирика формулируется  как будто ясно — изображать  пороки своего времени. Но тут  автор вводит собеседника, призывающего  к осторожности: называть имена  живущих небезопасно. Выход, однако, найден — Ювенал будет называть имена умерших.

 

 В отличие от «смеющейся»  сатиры Горация и докторального  тона Персия, стихотворения Ювенала  будут принадлежать, таким образом,  к типу негодующей сатиры. Классицистически  настроенный поэт мыслит себе  при этом сатиру традиционного  типа, содержащую «ямбографический»  элемент осмеяния конкретных  лиц, т. е. тот элемент, который  уже почти был устранен у Персия (стр. 447). Ему вспоминается «пылкий Луцилий». Но в условиях империи метод Луцилия уже был невозможен. Отсюда своеобразный прием Ювенала: он оперирует именами времен Домициана или даже Нерона, а из живущих называет только людей низкого социального положения или приговоренных по суду. Вместе с тем автор дает понять читателю, что его сатира, хотя и отнесенная к прошлому, в действительности направлена на настоящее.

 В творчестве Ювенала можно  различить два периода. Наиболее сильные и яркие произведения относятся к первому периоду (примерно, до 120 г.), в течение которого составлены были первые три книги собрания (сатиры 1 — 9). Поэт выбирает в это время острые темы, и сатира получает форму шумной декламационной инвективы против пороков и бедствий римской жизни, с иллюстрациями из хроники нескольких поколений.

 Ювенал показывает запустение  италийских городов, тяготы скученной  столичной жизни для бедного  гражданина, конкуренцию приезжих  иноземцев, греков и сирийцев, вытесняющих честного римского  клиента (3-я сатира). В живых  зарисовках проходит бедственное  положение интеллигентных профессий,  поэтов, адвокатов, преподавателей  риторики и грамматики (7-я сатира). Унижения клиентов за трапезой  у патрона изображаются в 5-й  сатире: «если ты способен все  это перенести, так тебе и  надо», — мрачно заключает  автор. К сравнительно редкому  у нашего поэта повествовательному  типу принадлежит 4-я сатира, обличающая  деспотический режим Домициана:  пародируя формы эпического изложения,  Ювенал рассказывает, как рыбак  принес императору камбалу небывалой  величины и как по вопросу о ее приготовлении был созван императорский совет. Получившая большой резонанс в мировой литературе сатира о знатности (8-я) приближается к привычной в римской поэзии форме сатиры-рассуждения. На многочисленных примерах показывается, что длинные генеалогии теряют ценность, если их обладатель недостоин славы предков.

 Знатности нету нигде, как только в доблести духа.

 Выпады против вырождающейся  знати, ее роскоши и беспутств мы находим во многих сатирах, и те имена, которыми сатирик иллюстрирует обличаемые пороки, принадлежат преимущественно к сенаторскому сословию. С чрезвычайным озлоблением подаются фигуры богатых вольноотпущенников. Большая сатира против женщин (6-я) вся построена на примерах из жизни представительниц высшего римского общества, вплоть до императриц. Жениться — безумие; сатира содержит длинный перечень женских недостатков, в число которых входит и отсутствие недостатков.

 В этих сатирах много преувеличений,  сгущения красок, нарочитого подбора  единичных случаев, особенно когда  речь идет об изображении беспутства. Автор нередко сам охлаждает свой декламационный пыл ироническими концовками. Но вместе с тем Ювенал затрагивает ряд серьезных и существенных моментов римской жизни. Обезлюдение и пауперизация Италии были вполне актуальной проблемой, побудившей Нерву и Траяна провести ряд мероприятий кредитного и благотворительного характера. В произведениях Ювенала нередко звучит голос небогатых слоев свободного италийского населения; сатирик разделяет их недовольство современной жизнью, их моральные представления и их предрассудки. Отсюда его ненависть к чужеземцам, к богачам-вольноотпущенникам и горькие упреки по адресу эгоизма знати и скандального поведения ее отдельных представителей.

 В буржуазной литературе  образ Ювенала много раз искажался.  Пока буржуазия была революционным  классом, она усматривала в  Ювенале обличителя тирании и  аристократии, проповедника строгой  республиканской морали. Это было, конечно, неправильно. Но столь  же ошибочна возобладавшая у  буржуазных исследователей XIX в.  тенденция изображать Ювенала  пустым «декламатором». Его критика  римской действительности имеет,  как мы видели, совершенно определенную  социальную базу. Но «негодование»  сатирика-рабовладельца не может  подняться до критики социальной  системы в целом и не выходит  за пределы нападок на «нравы».

 

 Во второй период творчества  Ювенал обращается к морально-философским  темам, рассуждает о неразумных  желаниях, воспитании, упреках совести.  Критика действительности приобретает  более отвлеченный характер жалоб  на моральный упадок современности,  на развращенную городскую жизнь,  и резкость тона ослабевает. Иногда  Ювенал пытается приблизиться  к горацианской манере; такова, например, 11-я сатира, содержащая приглашение  приятеля на скромную загородную  трапезу.

 Своеобразна композиция сатир.  Автор больше дорожит цепью  образов, чем логической связью, резко переходит от одной темы  к другой и столь же неожиданно  возвращается к прежней. Как истый «декламатор», он старается действовать средствами ораторского внушения, нагромождает чувственно-яркие образы, гиперболы, патетические восклицания и вопросы. Ювенал — сатирик декламационного стиля.

 И вместе с тем на примере  этого писателя видно, в какой  мере риторическая культура сопровождалась  упадком общего культурного уровня. Ювенал рассуждает на философские  темы, но познания его в философии  ничтожны; он часто приводит мифологические  примеры, но ограничивается общеизвестными  сюжетами: Интересно его отношение  к мифологии: он осуждает мифологические  сюжеты трагедии как рассказы  о безнравственных поступках  и преступлениях, и это та  позиция, на которой впоследствии  будут стоять христианские авторы.

 У нас нет сведений о  том, как современники отнеслись  к сатирам Ювенала. Поздняя  античность и Средние века  ценили его как моралиста и  признавали лучшим римским сатириком.  Но особенную славу приобрел  Ювенал во времена подъема  революционной буржуазии. Как  уже было указано, в римском  сатирике видели пламенного обличителя  аристократии и деспотизма. Эта  точка зрения определила собою  восторженную оценку Ювенала  у В. Гюго, а в последнее время  у Э. Синклера («Искусство маммоны»). Популярна она была и в России, сперва в декабристские времена, а затем — в 50 — 60-х г. г. Онегин не случайно умел «потолковать о Ювенале», и Пушкин призывал «музу пламенной сатиры» вручить ему «Ювеналов бич».

 

3. ФЕДР

             (Конец I в. до н. э. - первая  половина I в. н. э.)

 

     Федр -  римский   баснописец.  Сведения  о  его  жизни очень скудны.  По  происхождению   Федр был рабом. Родился он  в Македонии, но уже с детства  попал в Рим. Впоследствии он был отпущен на волю. Федр – плебейский поэт.  Основным  жанром  своего  творчества  он  избрал басню, то есть жанр, который считался в римской литературе свойственным "низовой литературе". Иносказательная  форма  этого жанра давала возможность выразить протест против  верхушки  общества.  В  своих  баснях  Федр выступает против гнета и

насилия правящих кругов, против паразитизма  и лени богачей (ср. басню "Пчелыи трутни"), против тщеславия знати, против доносчиков. Сохранилось 120 басен Федра; они написаны шестистопным ямбом.

     Многие   сюжеты  басен  заимствованы  Федром  у  греческого  баснописца Эсопа.   В   Западной  Европе  басни  Федра  были  использованы  французским баснописцем Лафонтеном.

       Великий  баснописец  Крылов  использовал,  творчески   переработав,

некоторые  сюжеты  басен Федра, например "Волк и Ягненок", "Волк и Журавль","Ворона  и  Лисица",  "Петух  и  Жемчужное  Зерно".

В конце басни (иногда в начале) автор помещает небольшое изречение, в котором заключена главная  мысль, т.е. мораль, обращенная к читателю

Следует выделить такие особенности басни:  
а) мораль;  
б) аллегорический (иносказательный) смысл;  
в) типичность описываемой ситуации;  
г) характеры-персонажи;  
д) осмеяние человеческих пороков и недостатков. 
 
Федр так аргументирует выбор жанра:     

...Угнетенность  рабская, 
Не смевшая сказать того, что хочется, 
Все чувства изливала в этих басенках, 
Где были ей защитой смех и выдумки.

Басни написаны латинским шестистопным ямбом (ямбическим сенарием), как и комедии Плавта и Теренция. В основном, это переводы басен Эзопа, но также и собственные басни «в духе Эзопа». При составлении своих сборников Федр ориентировался на диатрибу, поэтому подражал Горацию, чьи сатиры были образцом диатрибического стиля в стихах.

Политическая сатира присутствует лишь в первых двух книгах басен  с явными намеками на императора Тиберия и его правление, на могущественного временщика этой эпохи Сеяна (басня «Солнце, которое хочет жениться») и др. Однако после каких-то «перипетий», Федр смиряется и начинает заискивать перед богатыми. 
 
Басни Федра, их злободневность ,аллегория и сатира  
 
ВОЛК И ЯГНЕНОК

                  К ручью однажды волк с ягненком  враз пришли.

                  Гнала их жажда. По теченью  выше - волк,

                  Ягненок - ниже много. Глотки  озорство

                  Злодея мучит, - повод к ссоре  тут как тут.

                  "Зачем ты воду, - говорит, - здесь  мне мутишь -

                  Хочу я пить здесь". А ягненок,  страха полн,

                  Ему ответил: "Как могу вредить  тебе?

                  Вода течет ведь - от тебя к  моим губам..."

                  А тот, сраженный силой правды  слов его:

                  "Прошло полгода, как ты здесь  перечил мне".

                  Ягненок молвит: "Не родился  я тогда!"

                  - "Ну что ж! отец твой, - волк  в ответ, - перечил мне".

                  И тут, схвативши, растерзал  ягненка он.

                  Вот эту басню написал я  про того,

                  Кто гнет безвинных, повод выдумавши сам.

Аллегория – Образ Волка как  угнетателя бессильных и слабых. Образ Ягненка как более слабого героя, не способного сопротивляться

 
ЛИСИЦА И ВИНОГРАД

                  К лозе высокой, голод чувствуя, лиса

                  В прыжках скакала - винограда  кисть достать.

                  Но взять невмочь ей - и она сказала так:

                  "Еще не зрел он - не хочу  я кислый брать".

                  Коль кто бессилье хочет словом облегчить,

                  К себе относит пусть он  басни этой смысл.

 

СОБАКА, НЕСУЩАЯ МЯСО ЧЕРЕЗ  РЕКУ

                 К чужому рвешься - по заслугам  прочь свое!

                 Плыла собака, мяса кус держа в зубах,

                 И отраженье видит в зеркале  воды.

                 "Несет другая там добычу", - мыслит так

                 И хочет вырвать. Но обманут  жадный глаз:

                 В зубах, что было, потеряла  тут она;

                 На что польстилась - тоже взять  того невмочь.

 

ВОЛК И ЖУРАВЛЬ

                Кто за услугу от бесчестных дара ждет -

                Грешит тот дважды: недостойным  в помощь он,