Американский вектор внешней политики Великобритании в постбиполярном мире

«Будущее британской политики зависит  от того, будет ли сделан выбор в  пользу Европы или США», - так звучит популярный среди британских политологов  тезис, число сторонников которого умножилось после начала войны в  Ираке. «Особые отношения» с США  долгое время компенсировали неизбежное ослабление международного веса Великобритании после окончания Второй мировой  войны, а положение Западной Европы в качестве протектората в годы глобального  противостояния США и СССР представлялось британским политикам вполне естественным. Однако в период правления «новых лейбористов» «особые отношения» представлялись многим аналитикам доктриной, не только выработавшей свой потенциал, но и наносящей вред интересам Соединённого Королевства. «То, что давно очевидно для многих, - утверждал А.А. Громыко, - сегодня отказывается признавать лишь малая часть экспертного сообщества Британии. В этом также упорствуют ключевые фигуры политического и военного истэблишмента» [8, С.62]. По мнению Р. Брэйтуэйта, бывшего посла Великобритании в Москве, а затем председателя Объединённого комитета британской разведки, война в Ираке наглядно продемонстрировала, что «особые отношения» превратились в балласт, который наносит урон интересам Британии в Европе и исламском мире [8, С.62]. Критики «особых отношений» указывают на то, что даже в эпоху сверхдержав они почти всегда были «улицей с односторонним движением», служили больше американским, чем британским интересам.

Уход в прошлое биполярного  мира, считают некоторые специалисты  в области международных отношений, открыл для объединяющейся Европы возможность  превращения в самостоятельный  центр силы в мире. В этих условиях для Лондона стало практически  невозможным продолжать приписывать  себе роль беспристрастного посредника между Европой и США, тем более  что в ситуациях разногласия  по принципиальным вопросам внешней  и оборонной политики он неизменно  отдаёт предпочтение Вашингтону.

«Действительно, - заметил в 2005 г. А.А. Громыко, - британская дипломатия, традиционно  признаваемая одной из самых искусных в мире, успехи которой основаны на принципе «постоянных интересов  и временных союзов», демонстрирует, особенно в последнее время, явный  догматизм. Репутация внешней политики Британии основана на способности к  гибкости, балансе интересов, но на практике после прихода к власти в 1997 г. лейбористского правительства  она оказалась подчинена одной-единственной цели - следованию в фарватере внешней  политики США. Трактовка «особых  отношений» никогда не была так прямолинейна. Если в сфере торговли, защиты своих экономических интересов Лондон готов безапелляционно их отстаивать, в том числе с помощью механизмов ЕС, то в вопросах внешней политики и обороны он с завидным упорством отказывается от своего суверенитета» [8, С.62-63].

Следует заметить, что «особые отношения» между двумя государствами иногда заходили настолько далеко, что приобретали  характер приятельских отношений между  их лидерами. Так, взаимодействие Блэра  и Клинтона переросло рамки дипломатического протокола и приобрело в значительной степени личный характер. В результате взаимоотношения британского правительства  и руководства Республиканской  партии, находившейся в оппозиции, заметно  ухудшились. Это, в свою очередь, привело  к кратковременному охлаждению отношений  с США после смены власти в  Белом доме. Именно произошло после  победы на президентских выборах  Джорджа Буша-младшего, лидера республиканцев.

В результате событий 2001-2003 гг. политика сохранения «особых отношений» с  США привела к ослаблению тех  важнейших международных структур, на которых основывался высокий  внешнеполитический статус Великобритании. Так, действия Вашингтона по принижению значения Организации Объединённых Наций ударили не только по организации  в целом, но и по позициям пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН с  правом вето, одним из которых является Великобритания. Соединённые Штаты  фактически отказались от согласования своих действий с союзниками по НАТО. Роль европейских членов североатлантического альянса неуклонно снижается, и, следовательно, значение Лондона в  деле согласования интересов Парижа, Берлина и других ведущих европейских  столиц с Вашингтоном также уменьшилось.

Итак, события вокруг Ирака 2002-2003 гг. с новой силой высветили трудности  Лондона по увязыванию «особых отношений» с США со стремлением вернуть  себе лидирующие позиции в Европе. В 2004-2005 гг. лишь радикальные британские евроатлантисты ратовали за то, чтобы во внешней политике делать ставку на США как на единственную сверхдержаву. Большинство политиков считали, что это тупиковый проект, противодействие которому, уже достаточно серьёзное, возрастет многократно в случае попыток его дальнейшей реализации. «Установление американского мирового господства, - считал британский политолог и экономист Р. Скидельски, - окончилось бы неудачей, несмотря на отсутствие явных ресурсов для противодействия этому. Главная причина состоит в перспективе взрыва антиамериканизма» [8, С.65].

В то же время в Великобритании скептически относятся к идее «многополярного мира», в котором  Европе отводилась бы роль противовеса  Америки. И Великобритания, и США  принадлежат к западной цивилизации  и руководствуются одной базовой  системой ценностей. Противоречия, существующие между Лондоном, Парижем и Берлином, не позволят им в ближайшем будущем  действовать как одно целое. Кроме  того, ЕС, который уже значительное время вполне активно отстаивает в спорах с США, доходящих до «торговых  войн», свои экономические интересы, обладает лишь нарождающимися военными структурами. Без полноценного развития таких структур ведущую роль в  сфере международных отношений  играть невозможно.

А.А. Громыко в 2005 г. изложил в  одной из своих статей прогноз  дальнейшего развития событий, содержание которого заключается в следующем: для того чтобы компенсировать некоторое уменьшение масштабов сотрудничества с Вашингтоном, Лондону будет необходимо усилить свои позиции в Европе. Не исключено, что британское руководство найдёт в себе силы сделать выбор в пользу присоединения к еврозоне. Лидерские качества Британии проявятся также в случае перехода к сотрудничеству в ядерной сфере с Францией, которая, в отличие от англичан, строит свои собственные баллистические ракеты. Обладая наиболее эффективной и мобильной армией в Европе, считает исследователь, Британия также при желании может стать лидером в развитии военной составляющей Евросоюза. Опасность проведения более независимой внешней и оборонной политики, политики в области безопасности (с точки зрения поддержания союзнических отношений с США), по мнению А.А. Громыко, явно преувеличена частью британского политического и военного истэблишмента.

«По-видимому, - читаем мы в статье А.А. Громыко, - в следующие несколько  лет мы станем свидетелями того, как отношения Британии с США  станут прагматичнее, а на европейском  направлении руководство страны приложит усилия по восстановлению своих  позиций» [5, С.66]. Сейчас можно уже говорить о том, что прогноз не оправдался: США являются единственной сверхдержавой, в руках которой - судьба всего мира. Разумеется, американская экономика несколько пострадала в результате финансового кризиса, но для всего остального мира, не исключая и Великобританию, его последствия оказались ещё более тяжкими. По-видимому, британское руководство будет вынуждено считаться с мнением Вашингтона ещё более, нежели в прежние времена.

27 июня 2007 г. в должность премьер-министра  Великобритании вступил Гордона  Браун. Внешнеполитический опыт  Брауна в основном сводился  к работе с такими организациями,  как Международный валютный фонд, Всемирный банк, Давосский форум.  Он принимал активное участие  в дебатах на тему реформирования  международных финансовых институтов. Однако в других вопросах международной  политики Браун практически не  имел опыта.

Летом 2007 г. А.А. Терентьев в своей  статье «Гордон Браун: моралист у  власти» высказывал следующие предположения  относительно направлений внутренней и внешней политики, которые новым  правительством Великобритании будут  признаны приоритетными:

«Своей главной задачей Браун  сделает завоевание симпатий электората, в силу чего сосредоточится на внутриполитических проблемах - экономике, образовании и здравоохранении. Внешняя же политика, считают большинство экспертов, будет играть для него второстепенную роль: он станет уделять внимание только тем вопросам, которые способны принести быструю отдачу (например, война в Ираке).

Вероятнее всего, Гордон Браун отдаст внешнюю политику на откуп британскому  МИДу, который в блэровскую эпоху  постоянно чувствовал себя ущемлённым в правах. Бывший премьер принимал решения, не считаясь с внешнеполитическим ведомством, и нередко шёл на конфликт с профессиональными дипломатами. Браун, похоже, предоставит МИДу свободу  действий, и это, безусловно, придаст  внешней политике Лондона более  предсказуемый и безликий характер. Символом того, что Foreign Office возвращает себе былое влияние, стало назначение на должность главного советника по внешней политике профессионального дипломата Саймона Макдоналда, последнее время возглавлявшего арабский отдел МИДа. Браун дал понять, что не собирается следовать примеру Блэра, который никогда не отбирал себе советников среди сотрудников министерства» [10,С.55].

А.А. Терентьев не ошибся: Гордон Браун, действительно, уделял основное внимание внутренней политике, и роль министра иностранных дел стала более  значительной. Решение Брауна назначить  на эту должность Дэвида Милибэнда, бывшего министра по делам окружающей среды, по мнению А.А. Терентьева, говорило о том, что новый премьер-министр - убеждённый сторонник глобализации, так как опыт Милибэнда во внешней  политике сводится к решению таких  глобальных проблем, как изменение  климата[10].

Гордон Браун не стремился к  изменению приоритетов британской внешней политики. В своей микроэкономической политике он опирался на американскую модель и являлся убеждённым американофилом [10,С.56]. «У Блэра не было таких трансатлантических связей, как у Брауна, - говорит представитель Консервативной партии Грег Хэндс. - Блэру просто удалось построить личные отношения вначале с Биллом Клинтоном, а потом и с Джорджем Бушем. Однако он политик скорее европейского склада. Браун же - стопроцентный атлантист».

2.2 Контакты Великобритании и США в сфере вооружений

Сотрудничество Соединённого Королевства  и США активно развивается  и в военно-промышленном сегменте. США выступают ведущими поставщиками новейших и высокотехнологичных  образцов военной техники для  вооружённых сил Великобритании, однако это не означает, что военно-техническое  сотрудничество между странами носит  лишь односторонний характер. Британская сторона вместе со своими североамериканскими  партнёрами активно участвует в  программах по разработке и созданию новейших образцов вооружения. При  этом двусторонняя кооперация Соединённых  Штатов и Великобритании не всегда означает, что стороны в равной степени пользуются её результатами. Так, филиалы британских компаний на американской территории часто участвуют  в проектах создания новых вооружений, которые предназначены исключительно  для потребностей армии США. В  то же самое время американские компании активно привлекаются для разработки оружия, поставляемого затем британским вооружённым силам.

Сотрудничество Великобритании и  США в оборонной сфере представляет собой комплексную систему отлаженных военно-промышленных контактов, охватывающих широкий спектр производственных циклов по созданию различных видов вооружений, значительная часть которых поставляется для нужд обеих держав.

В практическом смысле для Соединённого Королевства оборонное сотрудничество концентрируется в двух основных плоскостях - в области приобретения американских систем вооружения и сфере  совместного участия в создании новых образцов оружия. Британская сторона активно участвует в  научно-исследовательских и опытно-конструкторских  работах (НИОКР) с американскими  оборонными концернами. Активное партнёрство  в сфере НИОКР развивают и  министерства обороны двух стран. Так, с 1997 г. совместные усилия Пентагона и Министерства обороны Великобритании нашли отражение в более чем 100 соглашениях по обмену технологиями и 30 отдельных проектах (1/2 всех НИОКР, проводившихся в Научно-технической лаборатории обороны, входящей в состав британского военного ведомства) [11, С.69].

Активное сотрудничество в области  оборонных исследований и проектных  разработок прямо отразилось на содержательной стороне оборонного партнёрства  между двумя странами. В конце 1990-х гг. объём американского экспорта военной продукции в Великобританию составлял 1,1 млн. долларов ежегодно. В  свою очередь, совокупная стоимость  британского экспорта в США на протяжении второй половины 1990-х - первой половины 2000-х гг. составляла в среднем порядка 350 млн. долларов[11, С.69].

Кроме того, с начала 2000-х гг. последовательно  расширялось присутствие американских и британских компаний на рынках друг друга. Своими филиалами, созданными на основе приобретённых британских активов, располагают в Соединённом Королевстве  такие оборонные концерны, как Lockheed Martin, Raytheon, General Dynamics и Northrop Grumman. С 2001 г. американские предприятия военно-промышленного  комплекса купили в Великобритании 27 оборонных компаний на общую сумму  в 5,1 млрд. долларов, что составило 50% от всех американских инвестиций в  оборонные отрасли зарубежных государств. В свою очередь, британские концерны приобрели в США 50 военно-промышленных и авиакосмических предприятий за 7,3 млрд. долларов (3/4 всех иностранных инвестиций на американском оборонном рынке) [11,С.70].

Структурообразующим сегментом оборонного взаимодействия между Соединёнными Штатами и Великобританией является сфера стратегических ядерных вооружений, правовые рамки которой регламентирует Соглашение о сотрудничестве по использованию  ядерной энергии в военных  целях (Agreement for Cooperation on the Uses of Atomic Energy for Mutual Defence Purposes), подписанное 3 июля 1958 г. (в 2004 г. срок его действия был в очередной раз продлён на 10 лет, до 2014 г.) [11, С.71].