Метафоры птиц у Шекспира

Nor did I wonder at the lily's white,

Nor praise the deep vermilion in the rose;

They were but sweet, but figures of delight,

Drawn after you, you pattern of all those.

Yet seemed it winter still, and, you away,

As with your shadow I with these did play.»

 

«Песни Голубя» - труднейшие, филигранные акростихи - давно привлекли к себе восхищенное (а подчас и озадаченное) внимание западных специалистов по английской поэзии. Поражает обилие шекспировских сравнений, метафор, отдельных слов и целых фраз, как будто сошедших на эти страницы из поэм и сонетов Уильяма Шекспира. Как и в сонетах Шекспира, здесь доминирует тема нежной любви - дружбы, определяющей, наряду с творчеством, смысл жизни поэта. Высшее счастье - любить и знать, что ты любим.

Но безоблачная радость  и счастье - не удел нашего Голубя. Многие строки исполнены горечи и боли, несправедливой судьбой он обречен  на страдание; с ним, как можно  понять из другого акростиха, произошло какое-то несчастье, он тяжко болен. Неоднократно он просит у нее прощения за свое состояние, взывает к ее сочувствию, помощи:

 

«If you have compassion, show it,

After all, compassion - the best decoration woman ... 

Reveal your mercy, Phoenix,

Help the suffering of his illness ... 

No drugs, no patches

Do not tighten the wounds that kill my body ... 

Death haunts me 'heels,

Only your love will not give her my heart stop.»

 

Неоднократное возвращение  к этой теме, сам характер этих строк  с их почти медицинской терминологией (болезнь, боли, лекарства, пластырь) оставляют мало сомнений в том, что речь идет не только - и не столько - о душевных, любовных страданиях, томлении и жалобах, где значительную роль может играть поэтическая традиция и мода, но и о страданиях физических, придающих отношениям этой необыкновенной четы трагический, даже жертвенный характер.

«...Я буду твоим неизвестным Голубем. ...О, будь моим Фениксом, а я буду твоим Голубем, И мы будем любить друг друга в тайне от всех. ...О, не разглашай мою любовь, ты, вестник дня! ...Свои чувства и занятия я скрою, Лишь эти строки могут открыть тайны моего сердца».

 

Шекспир писал много  стихотворений, которые впоследствии были переведены различными авторами, включая русских. Например, С.Я. Маршак занимался переводом стихотворений Шекспира. Одно из таковых было «Весенняя песня». Не трудно догадаться, что это стихотворение о любви, о новых чувствах, которые просыпаются в душе, когда приходит весна, и сердце наполняет радостная песня:

 

«The happy couple in love –

Hey-ho! Gay Nonino! –

Walking among the green fields

Sometimes the spring, sometimes engagement,

In those days, when the birds are ringing in the sky.

Lovers are glad spring.

During both the rye lay to rest -

Hey-ho! Gay Nonino! -

And he laid his head on her chest

Sometimes the spring, sometimes engagement,

In those days, when the birds are ringing in the sky.

Lovers are glad spring.

They came up with this verse -

Hey-ho! Gay Nonino! -

What is our life - a short-term color

Sometimes the spring, sometimes engagement,

In those days, when the birds are ringing in the sky.

Lovers are glad spring.

And did you catch a nice time -

Hey-ho! Gay Nonino! -

And the wide-open your heart of love

Sometimes the spring, sometimes engagement,

In those days, when the birds are ringing in the sky.

Lovers happy spring!»

Хочется отметить небольшое произведение Шекспира «Феникс и голубка». Потрясающая история любви людей, которые описаны в образы птиц, где любовь верна, где люди любят друг друга так, что после смерти молодого человека, девушка не может смириться и жить без него. Она отправляется вслед за любимым. Очень эта история похожа на трагедию Шекспира «Ромео и Джульетта».

Любовь феникса и  голубки Шекспир описывает так:

 

«It has become clear: if two 
In one turned, 
If the difference between the combined, 
The mind is wrong, the love of law.»

 

После того, как голубка  – девушка решает убить себя, чтобы быть всегда с любимым, вокруг их тел собирается стая птиц: лебеди, орлы и прочие. Так Шекспир описывает:

 

«We do not bloodsucker brother 
Birds of prey here is not necessary, 
Only the eagle, we ask friendly 
At a solemn ceremony. 
Anyone who knows their turn, 
An hour of imminent death - 
Deacon in the snow-white chasuble, 
Swan song we sing.»

 

В итоге, Шекспир описывает заключительную сцену, где голубка лежит рядом с фениксом, отдавая ему свою любовь на небе, таким образом:

 

«Phoenix died, and she 
Moved away, it is true, 
In the realm of eternity, and sleep. 
Not been fruitless, as no 
Married and childless for many years - 
That vow of innocence. 
If loyalty to il - alas! - 
You will find the beauty - 
That deception, they are dead. 
You who are faithful and beloved, 
Pray for the good of their 
Before the stone stony.»

 

Таким образом, Шекспир доносит до сердец каждого  из нас, что в любви решает не ум, а сердце и что важно оставаться преданными своей любви всегда! Потому что искренне любишь, то всегда будешь рядом с любимым.

Поэма   напечатана   впервые  в  сборнике  «Жертва  любви»,  или «Жалоба Розалинды»  (1601)  Роберта Честера.

Поэма Шекспира напечатана без названия, но на   титульном   листе  книги  говорится,  что  ее  тема  -  «аллегорическое изображение  подлинной  любви,  иллюстрируемое судьбой Феникса и Голубки».

В поэме «Алхимический  феникс Шекспира» речь идет о двух Фениксах: первый – есть некий чудесный Феникс, прошедший через очистительное пламя и воскресший в двусоставной природе, второй, точнее, вторая, – Феникс женского рода, возлюбленная Голубя, погибшая в пламени:

 

«O Twas a mouing Epicidium!

Can Fire? can Time? can blackest Fate consume

So rare creation? No; tis thwart to sence,

Corruption quakes to touch such excellence,

Nature exclaimes for Justice, Justice Fate,

Ought into nought can never remigrate.

Then looke; for see what glorius issue (brighter

Then clearest fire, and beyond faith farre whiter

Then Dians tier) now springs from younder flame?

Let me stand numb'd with wonder, never came

So strong amazement on astonish'd eie

As this, this measurelesse pure Raritie.

Lo now; th' xtracture of devinest Essence,

The Soule of heavens labour'd Quintessence,

(Peans to Phoebus) from deare Lovers death,

Takes sweete creation and all blessing breath.

What strangenesse is't that from the Turtles ashes

Assumes such forme? (whose splendor clearer flashes,

Then mounted Delius) tell me genuine Muse.

Now yeeld your aides, you spirits that infuse

A sarced rapture, light my weeker eie:

Raise my invention on swist Phantasie,

That whilst of this same Metaphisicall

God, Man, nor Woman, but elix'd of all

My labouring thoughts, with strained ardor sing,

My Muse may mount with an uncommon wing.»

 

 «Чудесный» андрогинный Феникс Шекспира аналогичен «совершеннейшему творению» Марстона и представляет собой поэтическое именование «Камня Философов». Но всегда и везде Камень определялся как Rebis – «двойная сущность», родившаяся в результате союза Солнца и Луны или – мужского и женского начал.

 

Особый интерес представляет собой  пьеса Макбет, одна из наиболее известных трагедий Уильяма Шекспира. В тираде Росса выражается представление, что природные силы вмешиваются в человеческие дела. Это  представление,  восходящее   к   средневековому сознанию, для которого  макро-  и  микрокосм  нераздельны,  звучит  во  всей трагедии. В  ней  принимают  участие  стихии,  а  также  птицы,   животные, насекомые, они предупреждают о готовящемся злодеянии, по-своему  откликаются на него. Чтобы ввести их в действие, Шекспир использовал ряд народных примет (заметим, однако, что все они относятся только к гибели  Дункана,  очевидно, потому, что со смертью короля, так же как в "Гамлете", нарушается природный ход жизни и воцаряется кровавый хаос, а смерть Банко  лишь  -  одно  из  его проявлений). Некоторые  приметы  непосредственно  связаны  с  ночью:  в  час убийства Дункана леди Макбет слышит, как "кричит сова (ночная  птица.  -  Н.Е.), предвестница несчастья, // Кому-то вечный сон суля" (II, 2, 3-4); когда Макбет выходит из спальни Дункана, она повторяет, что слышала "крик совы  да зов сверчка" :

That which hath made them drunk hath made me bold:

What hath quench'd them hath given me fire.--Hark!--Peace!

It was the owl that shriek'd, the fatal bellman,

Which gives the stern'st good night. He is about it:

The doors are open; and the surfeited grooms

Do mock their charge with snores: I have drugg'd their possets

That death and nature do contend about them,

Whether they live or die.

 

Другие - не приурочены к  определенному времени: "Охрип, // Прокаркав со стены о злополучном // Прибытии Дункана,  даже  ворон"  (I,  5,  36-38);  за несколько дней до убийства Дункана "был гордый сокол пойман и  растерзан  // Охотницею на мышей совой" (II,  4,  12-13):

As sparrows eagles, or the hare the lion.

If I say sooth, I must report they were

As cannons overcharg'd with double cracks;

So they

Doubly redoubled strokes upon the foe:

Except they meant to bathe in reeking wounds,

Or memorize another Golgotha,

I cannot tell:--

But I am faint; my gashes cry for help.

 

 

Две последние приметы  фактически  превращаются  в  знамения,  но самое развернутое знамение отнесено все-таки к ночи:

The night has been unruly: where we lay,

Our chimneys were blown down: and, as they say,

Lamentings heard i' the air, strange screams of death;

And prophesying, with accents terrible,

Of dire combustion and confus'd events,

New hatch'd to the woeful time: the obscure bird

Clamour'd the live-long night; some say the earth

Was feverous, and did shake.

 

Леди Макдуф размышляя  о будущем своего маленького сына, и совсем не подозревая о дальнейшей участи, которой уготовила ему  судьба, говорит ему:

Poor Bird! Thou’ldst   never fear the net, nor lime,

The pitfall, nor the gin.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Шекспир в широком  смысле признан поэтом природы. Многочисленные образы свидетельствуют о всеобъемлющем характере поэтического мышления Шекспира. Речь не о том, что Шекспир упоминает огромное количество разных явлений жизни, что было известно уже по словарям шекспировской лексики. Образы Шекспира основаны на неисчерпаемом множестве явлений природы, социальной жизни, науки и культуры.

Подавляющее большинство  образов и сравнений у Шекспира связано с природой и сельской жизнью. Природа,  жизнь сельской Англии, погода и ее изменения, времена года, небо, восход солнца и закат, облака, дождь и ветер, солнце и тень; сад, цветы, цветение и увядание, подрезание растений и привитие черенков, удобрение и выпалывание; море и корабли, реки и их берега, сорняки и травы, пруды и водоемы, животные, птицы, растения, игры и спорт, особенно птицеловство, охота, соколиная охота, — таковы те предметы и явления, которые занимают его главным образом и постоянно присутствуют в его сознании»

         Поэтические образы Шекспира свидетельствуют о том, что он тонко чувствовал аромат цветов, был чуток к голосам птиц, знал повадки зверей.

         Когда мотивом сравнений и метафор Шекспира являются птицы - это один из распространенных у него мотивов, - образ передает не столько раскраску или форму птиц, сколько их движение. Обострить впечатление движения – вот к чему стремится Шекспир. В своих сравнениях и метафорах Шекспир касался множества разнообразных областей. Возьмем хотя бы соколиную охоту. "Никто не посмеет шевельнуть крылом, если встряхнет своими колокольчиками Уорик", - говорит Уорик о себе (3 Н. VI, I, 1, 47). Современному читателю приходится разыскивать комментарий, поясняющий, что на шею охотничьих соколов вешали колокольчики, чтобы вспугивать дичь. Любой зритель той эпохи не раз, конечно, видал эти колокольчики - хотя бы на базаре, где торговали охотничьими соколами.

 

      Всего у Шекспира упоминается около 60-и видов птиц: the blackbird (черный дрозд), bunting (овсянка), chough (клушица), cock (петух), cormorant (баклан), crow (ворона), cuckoo(кукушка) , daw (галка), dove(голубь) , duck, eagle, falcon(сокол), finch(зяблик), goose, guinea hen (цесарка), hedge sparrow(завирушка лесная), heron(цапля), jay (сойка), kestrel(пустельга), kingfisher(зимородок), kite (ястреб), lapwing(чибис), lark(жаворонок), loon(полярная гагара), magpie (сорока), mallard(дикая утка), martin (martlet) (ласточка), nightingale(соловей), osprey(скопа), ostrich( \страус), owl, parrot, partridge(перепела), peacock(павлин), pelican, pheasant(фазан), phoenix, pigeon(голубь), popinjay(зеленый дятел), quail(перепел), raven(ворон), rook(грач), sea gull(чайка), snipe(кулики), sparrow, starling(скворец) и т.д.

 

Из всех выше перечисленных стоит, пожалуй, выделить самую любимую Шекспировскую птицу, Феникса. Феникс - один из любимых образов Шекспира. Мифологическая птица - герой его пьесы "Феникс и горлица". Феникс - символ бессмертия и истины, а горлица - любви и красоты. Оба сгорают в огне по причине "брачного целомудрия".

 

В некоторых поэмах драматурга отражались воспоминания детских лет, когда Шекспир бродил по полям в окрестностях родного Стрэтфорда. К примеру: «Смотрите! Нежный жаворонок, наскучившись отдыхом, подымается ввысь из своей влажной горницы» («Венера и Адонис).

 

 

 

 

 

 

Проведенный анализ Шекспировских  сонет содержащих образы птиц позволяет  сделать следующие выводы:

 

-Наиболее широко в поэзии Шекспира представлены образы, содержащие наименования птиц. Большинство метафор и сравнений Шекспира примененных к птицам заимствовано из простейших явлений повседневной жизни, им виденных и наблюденных. Благодаря их специфическим, часто ярко выраженным свойствам, легче осуществляется метафорический перенос.

 

-Изучение метафор и образов с наименованиями птиц, а также их классификация по определенным критериям, помогли выявить, что они характеризуют все сферы жизни человека: его характер, внешность, эмоциональное состояние, отношение человека к предметам и явлениям, его интеллектуальные особенности, материальное положение и финансовую деятельность.

 

- Преобладающее количество образов, содержащих наименования цветов, объединены понятиями отношение человека к чему-либо (оценка) и характер человека. Данные образы дают представление об отношении человека к добру и злу, счастью и несчастью, положительных и отрицательных четах характера, сложившиеся за многое годы. Они ассоциируются с культурно-национальными эталонами, стереотипами, и т.п. и которые при употреблении в речи воспроизводят характерный лингвокультурный менталитет.