Идеи справедливости в налогообложении

Важным для данного исследования является тот факт, что соразмерность налогообложения тесно соприкасается с реализацией более частного по отношению к нему принципа экономической обоснованности налогообложения. Это объясняется тем, что налогообложение должно соотноситься не только с необходимостью реализации налогоплательщиками своих основных прав и свобод, но также должно учитывать их экономическое положение. В частности, принцип экономической обоснованности исключает произвольное установление налогов и сборов и требует, чтобы налогообложение тех или иных лиц осуществлялось исключительно с учетом их налоговой способности. Игнорирование этого принципа может привести к тому, что налогообложение станет непосильным бременем для налогоплательщиков, непреодолимым препятствием для нормального существования и развития.

Рассматривая принцип экономической обоснованности налогов и сборов, отдельные специалисты как очевидное отмечают, что совокупность налогов и сборов, составляющая налоговое бремя каждого отдельно взятого налогоплательщика, должна позволять последнему реализовывать свои конституционные права, в том числе и право частной собственности. Отсюда вытекает предположение о том, что законодательно установленные элементы налогообложения по каждому конкретному налогу должны иметь достаточное обоснование, позволяющее четко определить, на какую конкретно часть собственности налогоплательщика претендует государство и почему.

Экономическая обоснованность налогов и сборов базируется на оценке имущественного состояния налогоплательщиков, поскольку исходит из необходимости учета их налоговой способности при определении условий налогообложения. Такая оценка может осуществляться посредством использования двух основных критериев, один из которых включает оценку получаемых налогоплательщиком выгод (критерий индивидуальной полезности), а второй - его платежеспособности (критерий общественной полезности).

В первом случае речь идет об оценке субъективной готовности конкретного налогоплательщика уплачивать тот или иной налог, которая, в свою очередь, находится в прямой зависимости от индивидуальной полезности для данного индивида государственной деятельности, финансируемой посредством взимания налоговых платежей. Указанная зависимость фактически означает, что чем больше выгод получает налогоплательщик, тем выше может быть уровень его налогообложения, и, наоборот, при низком качестве предоставляемых государством услуг налогообложение должно стремиться к уменьшению.

Что касается второго критерия, основанного на оценке платежеспособности налогоплательщика, то он имеет в своем основании фактическую способность отдельных налогоплательщиков исполнять свои налоговые обязанности, т.е. нести налоговое бремя. Непосредственно в качестве показателей платежеспособности могут служить данные об источниках и размере доходов налогоплательщика, о принадлежащем ему имуществе, об уровне и структуре потребления и некоторые другие экономические показатели. На основе этих данных в целом и осуществляется экономически обоснованное определение условий налогообложения для тех или иных групп налогоплательщиков.

Показатели, которые имеют отношение к экономическому обоснованию того или иного налога, в первую очередь относятся на счет его объекта. Это объясняется тем, что сама обязанность по уплате налогов связывается с определенными объектами, к которым относятся наличествующие у налогоплательщика доходы, недвижимость, транспорт и другое имущество. В свое время М.Н. Соболев справедливо подметил, что «связывание взимания налога с каким-либо объектом не есть дело усмотрения государства. Оно вытекает из мысли, что наличие данного объекта дает право заключить об известной налогоспособности человека, которая и позволяет обложить его налогом».

Представляется, что экономически обоснованное налогообложение в любом случае должно исходить из необходимости сохранения налогоплательщику такой части принадлежащего ему объекта, которая бы позволила благополучно исполнять соответствующую налоговую обязанность и впредь, т.е. сохранить налоговую способность, в сочетании с минимально возможным ограничением его имущественных прав. В тех же целях во внимание должны приниматься и иные экономические показатели, характеризующие платежеспособность налогоплательщика, например, размер расходов, понесенных им в связи с получением дохода.

В конечном счете все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что справедливое налогообложение должно строиться на основе гармоничного сочетания финансовых интересов государства, общества и налогоплательщиков. Необходимым условием этого является последовательная реализация принципов всеобщности равенства и соразмерности налогообложения.

2. Справедливость как основная идея в налоговом праве

Понятия «право» и «справедливость» имеют один этимологический корень: «правовое», «праведное». Таким образом, регулирование общественных отношений — это регулирование на основе справедливости .

Каждому человеку присуще чувство справедливости. Например, известный ученый И.А. Ильин был убежден в том, что «где-то в глубине бессознательного живет священная способность человека отличать лучшее от худшего, предпочитать именно лучшее, радоваться ему, желать его и любить его. С этого и начинается духовность человека, в этом и состоит жизнь духа. При этом, говоря о «лучшем», надо разуметь не субъективно-приятное или удобное, а объективно-совершннейшее в смысле художественном, нравственном, социальном и религиозном. Человеку дано от Бога и от природы некое инстинктивное чувствилище для объективно-лучшего, и воспитать ребенка значит пробудить и укрепить в нем на всю жизнь это инстинктивное чувствилище. В искусстве это называется художественным чутьем или «вкусом», в нравственности — совестью, или чувством справедливости, или еще органической добротой души, в науке — чувством истины или иногда очевидностью, в религии — жаждою Совершенства, молитвою или иногда Богосозерцанием, в общественной жизни это выражается в здоровом и крепком правосознании» .

Термин «справедливость» многоаспектен, имеет смысловые оттенки в философии, социологии, юриспруденции. Справедливость представляет собой нравственный ориентир во взаимоотношениях людей и нередко толкуется в контексте понятий «честность», «беспристрастность», «правда», «истина». Используются также и понятия «интерес», «желание», «благо». В подобном сочетании, справедливость есть отношение человека к другому лицу, опосредованное отношением к благам, на которые они оба претендуют; возможно, ее деление на дистрибутивную и уравнивающую. В праве о справедливости говорят как об универсальном принципе, объединяющем морально-этические ценности, которые общество желает видеть мерой, эталоном поведения.

Выделяют три функции справедливости: помощь праву, заключающаяся в индивидуализации рассматриваемых дел, затем восполнение имеющихся в праве пробелов и, наконец, исправление слишком суровых последствий юридических норм .

Сегодня справедливость обоснованно признается не только вечной, но и высшей ценностью, с которой все остальные должны согласовываться и не могут ей противоречить . Так что же представляет собой справедливость, как она соотносится с правом? Здесь нет однозначного ответа, поскольку не существует единодушия в понимании права .

Для сторонников нормативного понимания права справедливость — не свойство, а принцип, исходная, определяющая идея, установка, составляющая нравственную основу возникновения, развития и функционирования права . Например, М.Н. Руткевич пишет: «В понятии справедливости фиксируется моральное и правовое представление о том, что соответствует законам, нормам права и общественной, господствующей в обществе морали, что заслуживает нравственного признания, а что нет» . По М.Н. Руткевичу, не справедливость определяет содержание нормы права, а наоборот, норма права указывает границы справедливости.

Представитель либертарно-юридического типа правопонимания В.С. Нерсесянц считал, что «справедливость входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость — это сущностное свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т.д.). … Более того, только право и справедливо. Ведь справедливость, потому, собственно, и справедлива, что воплощает собой и выражает общезначимую правильность, а это в своем рационализованном виде и формализованном виде означает всеобщую правомерность, т.е. существо и начало права, смысл правового принципа всеобщего равенства и свободы» .

Сторонники естественно-правовой концепции утверждают, что нравственность дана человеку in potentia. Права на жизнь, свободу и телесную неприкосновенность, репродукцию потомства, собственность и т.д. даруются человеку in potential от рождения в силу принадлежности к биологическому типу homo sapiens, и это — его естественные права .

Как видно среди представителей юридической науки не существует единого взгляда на понимание справедливости, но можно с уверенностью сказать, что справедливость — не только правовая, а также философская и социологическая категория. Политики, философы, юристы и т.п. не устают говорить о справедливости, которая якобы установилась в России. В связи с этим Р.С. Данелян достаточно четко подчеркивает: «Справедливость — общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренной главным образом под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей; способ обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного существования в рамках единого социального пространства. Существуют два значения понятия справедливости — широкое и узкое. В широком смысле справедливость есть разумность общественной жизни; она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, является основной добродетелью социальных институтов. В специальном, узком смысле слова справедливость есть нравственно санкционированная соразмерность в распределении выгод и тягот совместной жизни людей, степень совершенства самого способа кооперирования деятельностей и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе и государстве. Для построения теории справедливости существенно признание того, что индивиды рассматриваются в аспекте их совместной жизни как взаимно нуждающиеся друг в друге и потому равные между собой. В этическом аспекте справедливость выступает как равенство в достоинстве быть счастливыми и в обладании необходимыми для этого благами. Всякая цельная концепция справедливости исходит из основополагающих и одинаково доступных всем индивидам ценностей, а всякая социальная практика справедливости предполагает некий каждый раз исторически конкретный набор материальных и духовных благ (от бесплатной раздачи пищи в античных полисах до блага свободы в современных либеральных демократиях), к которым все граждане имеют изначально равный доступ. Здесь точкой отсчета и исходным нормативным основанием справедливости оказывается взаимность золотого правила нравственности» .

Таким образом, Р.С. Данелян доказывает незыблемую связь между справедливостью и нравственностью. И в этом с ним вполне можно согласиться. Конечно, справедливость более широкая категория, чем нравственность, объединяющая все сферы социального представления о жизненных ценностях. Она может охватывать моральные, политические и экономические ценности в правосознании человека.

В правовом аспекте справедливость выступает как формальное равенство, одинаковость масштаба (требований, законов, правил, норм), посредством которого «измеряются» поступки граждан, становящихся в таком случае лицами, уравненными между собой в качестве субъектов права. И в морали, и в праве справедливость оказывается равенством, но существенно различным. Нравственная (этическая) справедливость — это, можно сказать, равенство бесконечностей, люди здесь равны так, как могут быть равны совершенные миры. Правовая справедливость, напротив, есть равенство единиц, она полностью укладывается в рамки арифметического равенства, но в известном смысле только ее и можно считать равенством, люди здесь равны именно как субъекты права, как если бы у них не было других свойств, интересов, потребностей, целей, кроме как выполнять нормы права. Люди равны и в качестве «соучредителей» социального пространства .

Особое значение приобретает справедливость в урегулировании правом отношений по взиманию и уплате налогов. Поскольку налоги являются основным источником в формировании доходов и отличаются по своему характеру безвозмездностью, то достижение «праведного» имеет значение не только важного и основополагающего признака, но и очень сложного, трудноразрешимого вопроса, обеспечивающего правомерное изъятие в казну государства части доходов организаций и физических лиц. В этом случае справедливость основывается не только на нравственных началах, но и на экономических законах и аксиомах, испытанных временем и обусловленных историческими факторами.

Идея справедливого налогообложения — стержень основных учений и теории финансовой сферы. Она свойственна и мыслителям глубокой древности, и современникам. Так, выражая свои взгляды на справедливость в области налогообложения Марк Випсаний Агриппа (63–12 гг. до н. э.) писал: «Налогообложение вовсе не отличительная черта монархии — любая форма правления требует взимания налогов… Нам следует облагать сборами любую собственность, приносящую прибыль ее владельцу, и для этого станем взимать налоги в империи повсеместно. Ведь вполне справедливо то, что ни одно лицо, ни одна местность не остаются свободными от налогов, в то же время как сами они, подобно всем остальным, пользуются благами, которые государство предоставляет всем посредством взимания налогов» .

В отличие от Агриппы ряд древних мыслителей (например, Аристотель) считали, что всеобщность налогообложения должна быть свойственна только периодам чрезвычайных обстоятельств. По их мнению, налоги на граждан должны были вводиться, когда существовала угроза войны. В иные периоды справедливым являлось только налогообложение рабов. Неравенство в налогообложении, как и во всем другом, было свойственно людям от рождения. Данное правило было естественной нормой.

Существенно меняются взгляды на справедливость налогообложения в средние века. Т. Гоббс (1588–1679 гг.) в своем знаменитом труде «О государстве» писал: «К равной справедливости относится также равномерное налогообложение, равенство которого зависит не от равенства богатства, а от равенства долга всякого человека государству за свою защиту. Недостаточно, чтобы человек трудился для своего существования: он должен также в случае необходимости сражаться для защиты своего труда. Люди должны поступать как евреи при восстановлении храма после возвращения из плена, когда они одной рукой строили, а в другой держали меч, или же должны нанимать других, чтобы те сражались за них. Ибо налоги, которыми верховная власть облагает людей, есть не что иное, как жалованье, причитающееся тем, кто держал государственный меч для защиты людей, занимающихся различными промыслами и ремеслами» .