Анализ возможностей развития культуры предпринимательской деятельности у школьников на уроках технологии

Именно централизованная власть с ее огромным количеством безнаказанно действующих чиновников и воевод и нестабильности рынка заставляла русских торговцев плутовать и совершенствоваться в этом «искусстве». Плутовство, обман – лишь вынужденная форма приспособляемости русских купцов к новым политико-экономическим условиям, а не врожденная черта, которую иностранцы приписывают нашим соотечественникам.

Условия постоянной неопределенности способствовали укреплению в купечестве суеверности и обращению к  сверхъестественным силам.

Данные условия вынудили тогда предпринимателей прибегать не только к плутовству и соблюдению привычных языческих методов, помогающих в торговле, но и к любопытному качеству, которое П.Н. Милюков назвал «способностью усваивать всевозможные черты любого национального типа». Это часто помогало купцам сбыть товар покупателям, принимавшим их за иностранцев. Иностранные же товары заполнили российский рынок, и русское нищее купечество не могло конкурировать с ними.

Таким образом, в этике культурных тенденций данного периода выделялись следующие нормы и правила поведения:

• вынужденное плутовство;
• суеверность и использование привычных языческих приемов, помогающих в торговле;
• приобретение неопределенности в национальных чертах характера, что помогало выдавать себя за иностранцев;
• неспособность защититься от произвола государственных чиновников.

Третья смена «кодекса поведения» предпринимателей начинается с XVIII в. в связи с двумя важнейшими событиями, произошедшими на Руси. Это раскол русской церкви на два крыла и Петровские преобразования.

Идеологический раскол Православной церкви послужил толчком для образования огромного количества старообрядческих общин, соединивших в себе языческую и православную культуру.

Именно выходцы из старообрядческих общин составляли основную массу гильдийского купечества. Примерно 2/3 крупных предпринимателей были старообрядцами до конца XIX в. Источником пополнения старообрядческих общин являлось в основном крестьянство, пауперизованное городское население и обедневшее купечество и духовенство. Можно предположить, что предпринимательство этого периода имело «кодекс поведения» крестьян-старообрядцев и «отходных» крестьян. Данный «кодекс» продержался до конца XIX в.

Объединенные мощной ценностью «старой» веры, предприниматели-старообрядцы приходили на помощь не только членам своей общины, но и не оставляли в беде друг друга. Так сплачивался союз буржуазии старообрядческой веры. Начиная с середины XIX века, когда купцы-миллионеры резко выделились среди членов своих общин, происходит оформление специфического предпринимательского кодекса чести, который назывался также заповедями купцов. Вот некоторые из них: [31:151]

• денежку наживай, да честь не продавай;
• не надо барыша, была бы слава хороша;
• лишнего не бери, душу не губи;
• неправая нажива – купцу не разжива;
• не возьмешь товаром, не возьмешь обманом;
• барыш наживай, да совесть не потеряй;
• превыше всего прибыль, а честь превыше прибыли.

Данные заповеди имеют  отпечаток православно-языческого отношения к размеру полученного барыша. Древнерусский постулат «не гоже на Руси одному сытому быть», углубленный православным – «помоги ближнему», способствовал проявлению саморазрушительного чувства вины за свое богатство.

С ростом предпринимательских капиталов среди купечества возрастала необходимость в благотворительных расходах. Щедрость российских предпринимателей стала настолько велика (особенно после 1861 г.), что поражала и иностранцев, и соотечественников.

Можно предположить, что  основные ценности славянской общины были выражены в «кодексе поведения» предпринимателей третьего поколения в виде традиционализма, религиозности, патриотизма, враждебности к иностранным идеям, связи со своими крестьянскими корнями, благотворительности, взаимопомощи.

Перенос ценностей общины – практически закрытого социума, жизнь которого подчинена ритмам природы, - на предпринимательский социум, функционирующий в рыночной экономике, совершенно неадекватен. Предприниматель, вступивший в рынок, должен принять те ценности, которые помогут ему быть жизнеспособным в мире рыночных законов.

Итак, с начала XVIII до конца XIX в. развитие российского предпринимательства определяли культурные факторы, базирующиеся на «кодексе поведения» крестьян-старообрядцев и «отходных» крестьян, сформировавших впоследствии гильдийское купечество. К наиболее ярким нормам и правилам поведения этого периода можно отнести:

• диаметральность, проявляющуюся в поступках, совершаемых в различное время, что обусловлено особенностями праздничного и будничного поведения членов общин;
• отсутствие чувства меры;
• заботу о членах старообрядческой общины;
• взаимопомощь купцов-старообрядцев;
• соблюдение этического кодекса чести, не позволявшего обогащаться сверх меры и получать прибыль нечестным путем;
• появление «ростков» чувства вины за свое богатство по мере отрыва от членов старообрядческих общин;
• традиционализм;
• патриотизм;
• ощущение связи с крестьянскими корнями;
• отсутствие «святости собственности»;
• благотворительность.

Аристократия, считающая  самым почетным занятием военное дело, не считается с материально обеспеченными «купчишками». Правительство опекает лишь виды предпринимательской деятельности, обогащающие казну и развивающие военно-промышленный комплекс.

Крестьянство относится  к предпринимателям довольно терпимо, пока последние способствуют жизнеобеспечению общины. Духовенство игнорирует существование предпринимательской деятельности.

С конца XIX в. происходит смена «кодекса поведения» предпринимателей. Способствовали этому три момента: освобождение крестьян от крепостного права, давшее бывшим крепостным возможность беспрепятственно заниматься предпринимательством; снятие ограничений с 1863 г. на запись в гильдийское купечество для всех слоев населения, в том числе и дворянства; государственная политика, в результате которой купечество перестало быть единственным классом, занимающимся предпринимательством.

Появилось новое понятие  – буржуазия, объединившее все сословия, ее занимающиеся. Формирование «кодекса поведения» российской буржуазии, происходившее на основе синтеза разнообразных «кодексов поведения» практически всех слоев населения – от аристократии до крестьянства, а также резкое обогащение нового сословия благодаря акционерным формам промышленной и финансовой деятельности на фоне значительного обнищания народа в годы первой мировой войны оторвало буржуа от «низов». Это вызвало скрытое недовольство у низших слоев населения, несмотря на рост благотворительности в стране.

Несмотря на то, что  буржуазия конца XIX – начала XX в. состояла из различных социальных слоев, именно купечество, по утверждению А.Н. Боханова, было стержнем. Это вполне естественно, так как буржуазия как класс только оформлялась, а купечество существовало уже несколько столетий. За несколько десятков лет невозможно выработать традиции, правила, нормы поведения. Возможно только осмыслить основные ценности, на которых строятся нормы и правила поведения. Поэтому купечество, уже имевшее прочные этические установки, продолжало быть носителем предпринимательской этики в конце XIX – начале XX в.

Одной из главных норм купеческого поведения было проявление щедрой благотворительности. Своеобразная форма «заглаживания вины» перед  неимущими постепенно превратилась в неадекватное нищелюбие, которое усугубило пассивное принятие богоугодными нищими «дармовых харчей». Со стороны же крестьянства и рабочих, опиравшихся на общинные, уравнительные ценности при оценивании жизненных ситуаций, возникало чувство зависти, а порой даже ненависти к предпринимателям.

Неспособность признать основной массой населения преимущества индивидуального ведения хозяйства, а также принять и понять важность принципа личной собственности, по мнению С.Ю. Витте, пагубно отражалась на благосостоянии государства. Он писал, что если процесс перехода общинного владения в индивидуальную собственность замедлен, «как это было у нас, то народ и государство хиреют».

Вследствие реформ конца XIX в. основным лицом, владеющим частной собственностью, стал предприниматель (буржуазная элита). В результате он оказался прекрасным объектом для обвинений в плохой жизни народа.

До октябрьского переворота 1917 г. наблюдались такие нормы  и правила поведения предпринимателей, которые базировались на «кодексе поведения» буржуазии, сочетавшей различные социальные слои общества – от аристократии до крестьянства:

• своеобразная политическая активность, направленная на поддержание «генетической связи» с народом;
• щедрая благотворительность, доходящая до неадекватного нищелюбия;
• проявление «комплекса вины» и неполноценности перед неимущим населением;
• отсутствие «святости» индивидуальной собственности;
• нежизнеспособности буржуазии, выразившаяся в готовности к уничтожению себя, своего дела и своей собственности во имя справедливости, диктуемой общинным мышлением и принципом православного покаяния.

Предприниматель оказался одинокой фигурой, не пользующейся симпатией со стороны населения. Предпринимательская деятельность оказалась непрестижной и воспринималась как эксплуатация народа.

Правительство продолжало опекать виды предпринимательской  деятельности, обогащавшие казну и развивавшие военно-промышленный комплекс. Духовенство, как и прежде, игнорирует существование предпринимательства. Сама буржуазия, не имеющая «собственнического миросозерцания», отличалась отсутствием «гордости и понимания того, что без ее труда не было бы в обществе главного – богатства». Вследствие этого можно предположить, что сама буржуазия не считала предпринимательскую деятельность почетной.

Аристократия из-за своего массового обнищания, видела в занятии  предпринимательством лишь средство для  поддержания материального благополучия. О почетности предпринимательства среди дворян говорить также не приходится.

Крестьянство и пролетариат, не имеющие опыта индивидуального  ведения хозяйства, отягощенные  уравнительно-общинным мышлением, относились к буржуазии завистливо, а к предпринимательской деятельности как к средству приобретения богатства за счет трудового населения.

Радикальная интеллигенция  открыто выражала свое презрение  буржуазии, считала ее эксплуататором народа и призывала крестьянство и рабочий класс «свергнуть эксплуататоров».

После октябрьского переворота наступает второе по счету «смутное время» репрессий и идеологического  неприятия предпринимательства. Время  с 1917 по 1953 г. явилось инкубационным  периодом «кодекса поведения» предпринимателей. Нет смысла говорить о процессах развития предпринимательской культуры за несколько лет существования нэпа. Ибо практически все предприниматели, «засветившиеся! в этот период, были физически уничтожены, начиная с 1929 г. Социализм «с корнем» выдернул дореволюционную предпринимательскую культуру, но не смог уничтожить предпринимательство как деятельность.

В настоящее время  трудно описать «кодекс поведения» предпринимателей, функционировавших с конца 60-х до 90-х гг. Начиная с 1990 г., когда предпринимательство становится официально разрешенной деятельностью, наступает новый этап в формировании его культурных тенденций. Первоначальные капиталы «теневиков» стали хорошим стартовым началом для создания акционерных обществ, банков, бирж и т.д. Изменились условия игры в бизнес, в результате чего приходилось менять и «кодекс поведения». Доступ в ряды российских предпринимателей пополнился молодыми и не очень молодыми кадрами, которым надо в настоящее время включать поисковую активность для поиска деятельности, компенсирующей необходимость приложения своих сил в предпринимательстве. «Кодекс поведения» молодого российского предпринимателя только формируется.

Однако можно выделить ряд отдельных ценностей, на которые  в основном ориентированна данная социальная группа:

• вера в причинно-следственную связь между жизненными поступками и их результатами, т.е. ответственность за свои действия;
• наличие богатства и собственности не считается препятствием для того, чтобы «войти в рай». Иными словами, богатство не дает повода для чувства неполноценности и вины перед неимущими, в отличие от дореволюционных предпринимателей;
• здоровье, семья, дети и работа являются основными ориентирами в жизни предпринимателя;
• чистой совести придается небольшое значение, так как в стане имеются неблагоприятные условия для развития предпринимательства только честным путем;
• искусству, общению с природой, самосовершенствованию отводится одно из последних мест в шкале жизненных ценностей.

У основной массы населения  прослеживается негативное отношение, как к предпринимательству, так и к самим предпринимателям, считающим свою деятельность самой значимой из всех имеющихся.