Образ политического лидера

33 цит. По Кантор Личность и власть в России: сотворение катастрофы //Личность и власть: интеркультурный диалог. М., 1998, С. 62

67

является одним из архетипов  российской менталитета34. Если мы попробуем  перенести этот тезис применительно  к ситуации конца 90-х, то увидим, что  власть обвиняли в слабости не только обычные люди, но и политики. О  существовании в России комплекса  власти говорил, например бывший президент  Ельцин. Так, в “Записках президента”, он отмечал, что в России всегда существовал  комплекс власти. “Власть всегда воспринималась как образ какой-то невероятной, тотальной силы, настолько устрашающей  и несокрушимой, что даже сама мысль  о попытках переворота, путча, мятежа казалась достаточно абсурдной. Власть может рухнуть только сама собой”35. Также вспомним, например, слова  Зюганова о том, что “в огромной стране центр все более разлагается, деморализуется”, или Лужкова, который  на I съезде Отечества говорит о  недостатке “воли у власти”.

“Разгосударствливание” советского человека, усиление его ориентации на сферу частного существования скорее не нейтрализует, а наоборот активизирует потребность в социальной опеке, в результате увеличивается спрос и на социальные гарантии и усиливается ностальгия по доперестроичным временам. А.И. Соловьев36 отмечает, что при Сталине народ не бунтовал не только из-за жесткого правления, но и поскольку “все делалось без внутренних конфликтов, по справедливости”, сейчас же власть действует против вековых устоев, “вешает” на человека ответственность за свою судьбу”. Если использовать психологическую теорию Э.Берна, то сложившаяся система отношений между властью и гражданами напоминает взаимоотношения “взрослый”-“ребенок”, где государство должно обеспечить работой, выплатами и т.п.

Ю.Левада37, анализируя результаты социологических опросов, отмечал, что постоянное невыполнение властями своих обещаний: невыплаты зарплаты и т.п. вызывает у россиян скорее не протест и возмущение, а стремление приспособиться к ситуации и уклониться в свою очередь от исполнения собственных  обязательств: уплата налогов, стремление скрыть доходы и т.п. В общественном мнении господствует уверенность в  том, что нельзя жить, не нарушая  закон, т.е. если власть не выполняет  своего долга, то у граждан появляется моральное право обманывать власть.

34 Мостовая И.В., Скорик  А.П. Архетипы и ориентиры российской  ментальности //Полис, 1995, 4

35 Ельцин Б.Н. Записки  президента. М., 1994, С. 129

36 Соловьев А.И. Культура  власти - на политическом перекрестке  эпох. //Власть 1998, 2, С. 21

37 Левада Ю.Феномен власти в общественном мнении: парадоксы и стереотипы восприятия //Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1998, №5, С.13

68

Многие исследователи  общественного мнения38 считают, что по отношению к власти сложились как бы две противоположные друг другу установки. С одной стороны, это установки тех, что считает, что нужно избавиться от опеки государства, а с другой стороны -(и вероятно таких все-таки большинство), это - ожидание помощи и заботы.

Черты, приписываемые власти и требования, которые к ней  предъявляют. Если в советский период деятельность власти не подлежала сомнению, то первые же опросы постсоветского периода  показали резко негативное отношение  к власти и к ее институтам. Больше всего было обвинений власти в  том, что она слабая и не может  обеспечить своих функций по отношению  к населению. Более половины россиян39, в конце 90-х годов характеризуют  нынешнюю политическую ситуацию, как  “безвластие и анархию”.

Другой характеристикой  власти. которая не устраивает граждан. Стала ее отчужденность. Люди не ощущают себя ответственными ни за действия своего правительства, ни за происходящее в стране. Причем любопытно, что согласно исследованиям ФОМа, и ВЦИОМа, восприятие нынешней власти как “чужой” и “далекой” противопоставляется “своей”, “при которой простым людям жилось лучше всего”. Эта власть ассоциируется у граждан с брежневским застоем40.

В нашем исследовании41 было выявлено, что отношение к власти как к чужой характерно и для наших политиков-законадателей, которые считали, что от них ничего не зависит, и они сами не очень сильно ощущают ответственность за развитие политической ситуации в нашей стране. Возможно, это связано именно с тем, что исполнительная власть в силу сложившейся ситуации действительно имеет больше рычагов влияния.

Что же люди хотят от власти? Опираясь на теорию потребностей А. Маслоу, Е.Б. Шестопал показала, что в середине 90-х в требованиях к власти ведущей была потребность в безопасности, которая состоавляла 65,2%42. Власть респонденты видели как нерешительную, неподконтрольную народу, бессильную перед переступившими

38 см. Левада, Клямкин, исследование ВЦИОМ и ФОМ

39 см. Исследования ВЦИОМ  и ФОМ

40 см. ФОМ №463, опрос проведен 16-17 января 1999

41 исследование проводилось  в Москве в 1995 году студентами  и аспирантами социологического  факультета под руководством  Шестопал Е.Б., в качестве респондентов выступали как рядовые граждане, так и политики, депутаты ГД

42 Шестопал Е.Б. Образ власти в России: желания и реальность // Полис. 1995,4, стр. 86-98.

69

закон, неспособную защитить их, а к тому же не имеющую представления о том, по какому пути будет развиваться страна дальше.

Отношение к властным институтам - По данным многочисленных исследований в течение 90-х годов уровень  поддержки всех ветвей власти оставался  невысоким. Причем, разница в поддержке  правительству, президенту и парламенту была незначительная. По мнению Ю.А. Левады43 недоверие - это некая константа, выполняющая следующие функции: выражает отстранение людей от власти. Недоверие людей к власти отчасти  подпитывается традиционным русским  бунтарством. С конца 80-х - начала 90-х многие исследователи констатируют сложившуюся тенденцию: чрезвычайно низкий уровень доверия к действующим властным структурам сочетается с чрезвычайно высоким уровнем доверия к вновь возникающим. Доверие Съезду народных депутатов и Верховному Совету сопровождалось недоверием к КПСС, потом возникает недоверие к Съезду. Соответственно, появление новых институтов власти – президента, мэра, губернатора вначале сопровождается большим доверием к этим институтам. С 1988 по 1991 год происходит стремительное уменьшение доверия к Горбачеву с 60% до 16%, к 1996 году до 1%44.Такое же падение наблюдается и в отношении политических институтов бывшего СССР.

В пост-советской России наблюдается та же картина. Постоянные конфликты между исполнительной и законодательной властью в 1993 и в 1998 году и чрезмерно сильная президентская власть, постоянные обещания и невыполнение их президентом усиливали недоверие ко всем властям.

Ставшее традиционным недоверие  к властям приводит к актуализирующейся в моменты выборов протестной мобилизации. Доказательством этого являются и губернаторские выборы 1997-1998 гг., где зачастую кандидаты от партии власти проигрывали выборы, и то, что рейтинг лидеров ассоциирующихся с оппозицией всегда был выше. Например, если мы проанализируем данные о вероятности голосования за того или иного политического лидера, то лидер коммунистов Зюганов в последнее время стабильно занимает ведущие места, набирая 20-21% голосов. Однако спецификой российского сознания является, что недоверие к институтам власти приводит скорее не к активной позиции, а к апатии и нежеланию участвовать в

43Левада Ю. Социальные  типы переходного периода: попытки  характеристики //Экономические и  социальные перемены. Мониторинг  общественного мнения. 1997 №2, С. 9-15

44 Тощенко Ж., Харченко С. Социальное настроение. М., 1996, С. 158

70

политике. По мнению Г.И. Вайнштейна опасностью для России является не авторитаризм, а в перспективе  закрепление неустойчивого состояния45.

Однако начиная с конца 1999 года (а особенно с марта 2000), с  того момента как Путин стал президентом  такая ситуация начинает меняться политическая ситуация, меняются правила политической игры. Изменения политической ситуации и институционального дизайна, приводит к изменению взаимоотношений  власти и населения, и к восприятию самой власти и ее институтов.