Общественно-политические взгляды П.Я. Чаадаева

СОДЕРЖАНИЕ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

 

Абсолютно все философы России (точнее, Руси) задавались одним, но очень емким и глубоким вопросом – какая же роль в мировой цивилизации принадлежит России? Этот вопрос затевал нешуточные споры в элите русской философской мысли, приводил к трагическим исходам рвения молодых и неспокойных людей, ставил в тупик всю общую мировоззренческую основу России в глазах мыслящих людей всех времен существования страны как нации. Одним из таких людей был Петр Яковлевич Чаадаев.

Труды великого философа России Петра Яковлевича Чаадаева раскололи  мыслительную элиту первой половины XIХ века на две стороны баррикад – западников (сторонников) и славянофилов (критиков). Две основные концепции трудов Чаадаева (а в дальнейшем и всей русской философии) – это стремление создать утопическое общество и поиск национальной неповторимости России. Петр Яковлевич называл себя религиозным мыслителем, признавая существование Высшего Разума, который проявляет себя в истории страны через Провидение. Чаадаев не отрицает христианство, но считает, что его основная идея заключается в «водворении царства божьего на Земле», причём Царство Божье — это метафора некого справедливого общества, которое уже осуществляется в западном мире (на это акцентировали основное внимание западники). Что касается национальной идентичности родной страны, то автор лишь обозначает идею яркой самобытности России. «Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, — писал он, — мы — народ исключительный». Главный смысл России — быть уроком всему остальному человечеству. Однако Чаадаев был чрезмерно далёк от шовинизма славянофилов и веры в исключительность России. Для него цивилизация – единое целое, а все дальнейшие попытки поиска самобытности — предрассудки и предубеждения, свойственные нации.

Диалог славянофильства  и западничества, начавшийся в 30-е  годы XIX столетия, был своего рода осмыслением сложной и противоречивой исторической судьбы российского общества. «Философические письма» П.Я. Чаадаева напрямую способствовали разделению общественного сознания на славянофильство и западничество. Он находится у самых истоков исторического диалога, в ходе которого была заложена актуальная до сих пор постановка российских проблем. Чаадаев является непосредственным и постоянным участником этого диалога. Но, вместе с тем, его идеи, как отмечают многие исследователи, резко выделяются на общем фоне и не вписываются в сложившиеся типы русской мысли. Чаадаев, способствуя началу диалога, участвуя в нем, являет пример «третьего» воззрения на мир, которое, развиваясь в духе времени, то есть в русле славянофильства и западничества, расширяет мировоззренческие рамки.

Находясь в центре духовных и  интеллектуальных запросов своей эпохи, в тесном общении с участниками  двух общественных партий, Чаадаев  поставил вопросы, не потерявшие остроты в настоящее время. Стремительные изменения: политические, экономические, духовные и др., через которые проходит современное общество, представляют собой огромный материал для наблюдения и анализа глубинных трансформаций мировоззрения личности, общественного самосознания, духовной культуры в целом. Историческая эпоха Чаадаева родственна современной напряженностью мировоззренческих поисков, противоречивостью ценностных доминант, состоянием некой «растерянности», отсутствием устойчивого мировоззрения, и даже мировоззрения как такового.

Чаадаев, тревожа общественное самосознание, придал импульс рождению «современной»  формы российской культуры, способной  совместить «европейское» и «русское», объединить западнические и славянофильские смыслы через их глубинную трансформацию, перевести их на более высокий уровень взаимного проникновения.

Актуальность – думаю, вопрос о самобытности России будет  актуален всегда, потому что любая  нация стремится к самоопределению  в цивилизации, а так как этот вопрос раскрыл Чаадаев и какие силы он пробудил в философской мысли своего времени, ставит его работы в заповедное место «бриллиантов» русской философии и политической науки.

Цель работы – изучить общественно-политические взгляды П.Я. Чаадаева

Достижение этой цели потребовало  решения следующих задач:

1 Изучить основные биографические  данные П.Я. Чаадаева;

2 Изучить общественно-политические взгляды П.Я. Чаадаева;

3 Изучить вклад «Философических  писем» П.Я. Чаадаева в русскую общественную жизнь.

 

 

ГЛАВА 1 ОСНОВНЫЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ

П.Я. ЧААДАЕВА

 

 

Петр Яковлевич Чаадаев родился в старинной зажиточной дворянской семье Чаадаевых в 1794 году. По материнской линии внук академика Михаила Михайловича Щербатова, автора 7-томного издания «Истории Российской от древнейших времен». Рано остался сиротой — его отец умер на следующий год после его рождения, а мать в 1797. Его и старшего брата Михаила, совсем маленьких, забрала из Нижегородской губернии в Москву тётка — княжна Анна Михайловна Щербатова, у неё они и жили в Москве, в Серебряном переулке, рядом с известной церковью Николы Явленного на Арбате. Опекуном Чаадаевых стал их дядя — князь Дмитрий Михайлович Щербатов, в доме которого Чаадаев получил свое образование.

В 1807 — 1811 годах учился в Московском университете, дружил с А. С. Грибоедовым, будущими декабристами Н.И. Тургеневым, И.Д. Якушкиным.

В мае 1812 года братья Чаадаевы вступили лейб-прапорщиками в Семеновский полк, в котором ранее служил их опекун дядя. В 1813 году Чаадаев перешёл из Семеновского полка, где оставались его брат и друзья, в Ахтырский гусарский полк.

Во время Отечественной  войны 1812 года участвовал в Бородинском  сражении, ходил в штыковую атаку при Кульме, был награждён русским орденом св. Анны и прусским Кульмским крестом.

Его биограф М. Жихарев  писал: «Храбрый обстрелянный офицер, испытанный в трех исполинских походах, безукоризненно благородный, честный и любезный в частных отношениях, он не имел причины не пользоваться глубокими, безусловными уважением и привязанностью товарищей и начальства». Участвовал в сражении под Тарутином, при Малоярославце, Люцене, Бауцене, под Лейпцигом, брал Париж. Всю войну прошёл бок о бок со своим университетским другом Якушкиным.

В 1816 был переведён  корнетом в Гусарский лейб-гвардии  полк, расквартированный в Царском Селе. В доме Н.М. Карамзина в Царском селе Чаадаев познакомился с лицеистом А.С. Пушкиным, и вскоре стал любимым другом и учителем молодого поэта, которого называл «грациозным гением» и «нашим Дантом». Чаадаеву посвящено несколько стихотворений Пушкина.

В 1817 году, в возрасте 23 лет, он был назначен адъютантом командира  гвардейского корпуса генерал-адъютанта  Васильчикова. В октябре 1820 взбунтовался I-й батальон лейб-гвардии Семёновского полка, где Чаадаев служил ранее. В связи с этими событиями к государю, находившемуся в Троппау, был послан Чаадаев, которого Васильчиков, командир гвардейского корпуса, выбрал для подробного доклада царю. Через полтора месяца после этой поездки, в конце декабря, Чаадаев подал в отставку и приказом от 21 февраля 1821 г. был уволен от службы. Как указывают, Чаадаев подал в отставку, не считая нравственно возможным продолжать службу после наказания близких друзей из восставшего полка и вступил в тайное общество декабристов. Эта отставка молодого человека, которому прочили самую успешную карьеру, была неожиданной, потрясла общество и вызвала множество версий и легенд: будто бы он был скомпрометирован перед бывшими однополчанами тем, что доставил на них «донос», или что он опоздал со своим пакетом, потому что слишком занимался своим гардеробом, либо что император высказал ему нечто, принятое с отторжением.

Вместе с тем, существует иная точка зрения, основанная на письме Чаадаева своей тёте, которая появилась в книге М.О. Гершензона «П.Я. Чаадаев». Там Гершензон приводит письмо целиком, в частности, там говорится: «Я счел более забавным пренебречь этою милостию, нежели добиваться её. Мне было приятно выказать пренебрежение людям, пренебрегающим всеми… Мне еще приятнее в этом случае видеть злобу высокомерного глупца». К тому же, Гершензон пишет о том, что после отставки Чаадаева все его друзья-офицеры не отвернулись от него ни на минуту (что несомненно имело бы место хоть в какой-то мере, если бы он в самом деле предал интересы гвардии и полка). Также известно, что это письмо было перехвачено, и в таком случае получает объяснение необычайно длинный разговор Александра I с Чаадаевым (длившийся чуть больше часа).

6 июля 1823 года, в частности,  в связи с ухудшением здоровья, уехал путешествовать по Англии, Франции, Швейцарии, Италии, Германии. Перед отъездом, в мае 1822 года, Чаадаев разделил имущество со своим братом, не намереваясь возвращаться в Россию.

  В Германии Чаадаев познакомился с философом Ф. Шеллингом, с представителями различных религиозных течений, в числе которых были приверженцы католического социализма. В это время он переживал духовный кризис, который пытался разрешить, усваивая идеи западных теологов, философов, ученых и писателей, а также знакомясь с социальным и культурным укладом Англии, Франции, Германии, Швейцарии, Италии.

В 1826 Чаадаев вернулся в Россию и, поселившись в Москве, несколько лет жил отшельником, осмысляя увиденное и пережитое  за годы странствий. Начал вести  активную общественную жизнь, появляясь  в светских салонах и высказываясь по актуальным вопросам истории и современности. Отмечаемые современниками просвещенный ум, художественное чувство и благородное сердце Чаадаева снискали ему непререкаемый авторитет. П. Вяземский называл его «преподавателем с подвижной кафедры».

Одним из способов распространения своих идей Чаадаев сделал частные письма: некоторые из них ходили по рукам, читались и обсуждались как публицистические произведения. В 1836 он опубликовал в журнале «Телескоп» свое первое «Философическое письмо», работу над которым (оригинал был написан по-французски в виде ответа Е. Пановой) начал еще в 1828. Это была единственная прижизненная публикация Чаадаева. Всего им было написано восемь «Философических писем» (последнее в 1831).

Чаадаев изложил в  них свои историософские взгляды. Особенностью исторической судьбы России он считал «тусклое и мрачное существование, лишенное силы и энергии, которое ничто не оживляло, кроме злодеяний, ничто не смягчало, кроме рабства. Ни пленительных воспоминаний, ни грациозных образов в памяти народа, ни мощных поучений в его предании... Мы живем одним настоящим, в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя».

Умер Чаадаев в Москве 14 (26) апреля 1856 года.

 

 

 

 

 

ГЛАВА 2 ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ

П.Я. ЧААДАЕВА

 

2.1 Оценка российской  истории П.Я. Чаадаева

 

 

Чаадаев считал, что «обиходная»  история не дает ответов. «Обиходной»  историей он называл эмпирически-описательный подход без нравственной ориентации и надлежащего смыслового исхода для человеческой деятельности. Он считал, что такая история всего лишь перечисляет беспрестанно накапливающиеся события и факты, видя в них лишь «беспричинное и бессмысленное движение», бесконечные повторения в «жалкой комедии мира».

Подлинно философски осмысленная история должна «признать в ходе вещей план, намерение и разум», постигнуть человека как нравственное существо, изначально связанное многими нитями с «абсолютным разумом», «верховной идеей», «богом», «а отнюдь не существо обособленное и личное, ограниченное в данном моменте, то есть насекомое-поденка, в один и тот же день появляющееся на свет и умирающее, связанное с совокупностью всего одним только законом рождения и тления. Да, надо обнаружить то, чем действительно жив человеческий род: надо показать всем таинственную действительность, которая в глубине духовной природы и которая пока еще усматривается при некотором особом озарении».

Своей задачей Чаадаев  называл «изъяснение моральной  личности отдельных народов и всего человечества», но по сути он занимался не исследованием судеб различных наций, а толкованием человеческой истории как единого связного текста. Г.В. Флоровский пишет, что главный и единственный принцип Чаадаева — есть «постулат христианской философии истории. История есть для него созидание в мире Царствия Божия. Только через строительство этого Царствия и можно войти или включиться в историю». Смысл истории, таким образом, определяется Провидением, а руководящая и постоянно обнаруживающая себя идея истории — идея религиозного единения человечества, привнесенная в мир христианской религией и ею хранимая. Древние цивилизации оказались обреченными именно потому, что воплощали идею «языческой разъединенности», то есть имели лишь материальный, земной интерес, а истинная духовность и мощный нравственный потенциал составляет прерогативу «таинственно единого» христианства, и поскольку только духовный интерес «беспределен по самой своей природе», одни лишь христианские народы «постоянно идут вперед».

По отношению к России Чаадаев  был настроен крайне критически. «...мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого». «Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих...». «Если бы мы не раскинулись от Берингова пролива до Одера, нас и не заметили бы... И в общем мы жили и продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным уроком для отдаленных поколений...».

Крепостничество вызывало у Чаадаева особое негодование. Его отношение  к монархии выражено в прокламации, которая была написана в 1848 году, во время революции в Европе. Эта прокламация была спрятана в одной из книг в его библиотеке. В прокламации, написанной мнимокрестьянским языком, Чаадаев выражает радость по тому случаю, что народы поднялись против монархов. Прокламация заканчивается словами: «Мы не хотим царя другого, окромя царя небесного». Отрицательное отношение Чаадаева к России, выраженное так сильно в его первом «Философическом письме», несколько сгладилось под влиянием князя Одоевского и других друзей. В 1837 году. Чаадаев написал «Апологию сумасшедшего», которая после его смерти была опубликована в Париже. Чаадаев пришел к выводу, что бесплодность исторического прошлого России является в известном смысле благом. Русский народ, не будучи скованным окаменелыми формами жизни, обладает свободой духа для выполнения великих задач грядущего. Православная церковь сохранила сущность христианства во всей его первоначальной чистоте [8,с.220-221].