Определение тоталитаризма

Автократизм (самовластие) или  небольшое число носителей власти. Ими могут быть один человек (монарх, тиран) или группа лиц (военная хунта, олигархическая группа).

Неограниченность власти, ее неподконтрольность гражданам. При  этом власть может править с помощью  законов, но их она принимает по своему усмотрению.

Опора (реальная и потенциальная) на силу. Авторитарный режим может не прибегать к массовым репрессиям и пользоваться популярностью среди широких слоев населения. Однако он обладает достаточной силой, чтобы в случае необходимости по своему усмотрению использовать силу и принудить граждан к повиновению.

Монополизация власти и политики, недопущение реальной политической оппозиции и конкуренции. Присущее этому режиму определенное политико-институциональное однообразие не всегда результат законодательных запретов и противодействия со стороны властей. Нередко оно объясняется неготовностью общества к созданию политических организаций, отсутствием у населения потребности к этому, как это было, например, в течение многих веков в монархических государствах. При авторитаризме возможно существование ограниченного числа партий, профсоюзов и других организаций, но лишь при отсутствии их подконтрольности властям.

Отказ от тоталитарного контроля над обществом, невмешательство  или ограниченное вмешательство  во внеполитические сферы и прежде всего в экономику. Власть занимается главным образом вопросами обеспечения  собственной безопасности, общественного порядка, обороны, внешней политики, хотя она может влиять и на стратегию экономического развития, проводить достаточно активную социальную политику, не разрушая при этом механизмы рыночного саморегулирования.

Рекрутирование политической элиты путем кооптации, назначения сверху, а не конкурентной электоральной  борьбы.

Учитывая эти признаки авторитаризма, его можно определить как неограниченную власть одного лица или группы лиц, не допускающую политическую оппозицию, но сохраняющую автономию личности и общества во внеполитических сферах. При авторитарной политической системе запрещается лишь определенные, главным образом, политические нормы деятельности, в остальном же граждане свободны.

Таким образом, при авторитаризме  существует монополия, но власть одной  группы, партии, коалиции, которая ни перед кем не подотчетна, существует полный, иногда даже частичный запрет на деятельность оппозиции, сохраняется ограниченный плюрализм, наличие дифференцированных отношений между обществом и государством, отсутствует возможность ненасильственной смены власти.

Авторитаризм имеет богатую  историю, которая включает в себя древние тирании, деспотии и олигархии, абсолютные монархии периода средневековья и Нового времени, фашистские диктатуры. В современном мире авторитарные режимы наиболее распространены в странах Азии, Африки, Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки.

В отличие от тоталитаризма, понятие «авторитаризм» сегодня традиционно объединяет не только различные недемократические модели осуществления государственной власти современности, которые по тем или параметрам не «дотягивают» до тоталитарных, но и их прототипы, имевшие место в прошлом.

Рассмотрим, как соотносятся между  собой тоталитаризм и авторитаризм. Сравнение и сопоставление тоталитаризма  и авторитаризма необходимо не только для углубленного понимания тоталитаризма: ведь оба эти недемократические политические режимы часто отождествляются и смешиваются; оно важно и потому, что из-за непонимания ряда различий, существующих между ними, авторитаризм зачастую называют тоталитаризмом и наоборот.

Безусловно, тоталитарные и авторитарные политико-правовые режимы имеют ряд  сходных черт. К ним можно отнести, прежде всего, господство единственной политической партии, господство единственной официально признанной идеологии, игнорирование принципа разделения властей в деятельности государственных органов, существование жесткой цензуры, преследование за политическое инакомыслие, фактическое отсутствие у населения реальных прав и свобод. Эти сходства, на наш взгляд, выступают наиболее существенными, что и позволяет нам рассматривать тоталитаризм и авторитаризм как в определенной степени родственные явления.

Несмотря на имеющиеся между  тоталитаризмом и авторитаризмом общие  моменты, при более внимательном анализе можно увидеть, что гораздо  более важное, принципиальное значение, по нашему мнению, имеют различия. Тоталитаризм обладает такими, только ему присущими  особенностями, которые полностью  отсутствуют у авторитаризма. Кроме  того, даже те их общие характеристики, которые мы назвали, в зависимости  от того, идет ли речь об авторитаризме  или о тоталитаризме, каждый раз  приобретают качественно новое звучание. Поэтому, как нам представляется, есть все основания говорить о тоталитаризме как об уникальном, не имеющем аналогов, политико-правовом явлении.

Раньше всех в западной политологии  о существенных различиях между  тоталитаризмом и авторитаризмом заявила X. Арендт. В своем главном труде «Истоки тоталитаризма» по этому поводу она писала следующее: «Абсолютная монархия, несомненно, была весьма различной в Испании, Франции, Англии, Пруссии, тем не менее, везде это была одна и та же форма правления. В нашем контексте решающее значение имеет то обстоятельство, что тоталитарное правление отличается от диктатур и тираний. Способность проводить различие между ними никоим образом не является сугубо академическим делом, которое можно спокойно предоставить «теоретикам», поскольку тотальное господство - это единственная форма правления, с которой невозможно какое-либо сосуществование». Поэтому, даже в тех случаях, когда тоталитарные правления развились из партийных диктатур, их сущностные тоталитарные черты принципиально отличаются от особенностей монопартийной диктатуры и не могут быть из нее выведены. Цель однопартийных систем состоит в том, чтобы, захватив рычаги государственного управления, достичь полного слияния государства и партии. В этих системах правящая партия обладает исключительной монополией на власть, не допуская присутствия никаких других партий, равно как и никакой свободы политических мнений. При тоталитаризме ситуация кардинальным образом иная. Тоталитаризм, в отличие от традиционных диктатур, ориентирован на достижение более глобальных целей. Он не стремится только к захвату власти и установлению в стране правления партийной элиты. Окончательной целью тоталитарного правления является установление мирового господства, завоевание всего мира, весь земной шар рассматривается им как своя будущая территория.

К числу иных принципиальных отличий  тоталитаризма от авторитаризма X. Арендт относила:

• Массовую поддержку населением тоталитарной формы правления, которая  «проистекает ни из невежества, ни из процесса промывания мозгов», поскольку немецкое население было осведомлено о так называемых тайнах - массовых убийствах евреев, о подготовке нападения на Россию, сохраняло определенную способность иметь независимые от пропаганды суждения.

• Особое место террора в системе  политической власти тоталитаризма, когда  террор используется не как средство уничтожения и запугивания противников, а как «обычный инструмент управления совершенно покорными массами людей».

• Особое положение тоталитарного  вождя, которое выражается, в частности, в том, что вождь является центральным  элементом всей тоталитарной системы, персонифицирует ее, поэтому он незаменим, а значит, - гарантирован от каких-либо покушений на его единоличную власть.

• Стремление тоталитаризма к полному  упразднению свободы, а не только к ее стеснению или ограничению, как это имеет место при  любой форме авторитаризма.

Среди отечественных ученых впервые  четкую границу между двумя вышеназванными недемократическими формами политического  господства провел современный российский философ Р.Х. Кочесоков. По его мнению, это разделение необходимо проводить в силу следующих обстоятельств:

• Авторитаризм устанавливается вопреки  мнению большинства, или, по крайней  мере, без его поддержки и согласия, отсюда воспринимается большинством (или  значительной частью) населения как  нелегитимный режим; тоталитаризм же характеризуется  массовой поддержкой и поэтому его  легитимность большинством не оспаривается.

• При авторитаризме государство  и гражданское общество разделены, государство не очень интенсивно вмешивается в жизнь гражданского общества, хотя и держит его под  жестким контролем; гражданское  общество в определенной степени остается автономным, хотя и не способно оказывать серьезное воздействие на государство. При тоталитаризме ситуация иная: гражданское общество целенаправленно этатизируется.

• При авторитаризме политическая власть препятствует активной самостоятельной  политической деятельности граждан, хотя и предоставляет человеку определенные возможности самореализации в гражданском  обществе. При тоталитаризме характерный  для авторитаризма политический абсентеизм невозможен вследствие предельной политизации и идеологизации  всей жизнедеятельности людей. Если при авторитаризме политический абсентеизм приветствуется, то при  тоталитаризме он рассматривается  как большое зло.

• При авторитаризме между политическим лидером и народом существует непреодолимая дистанция: узурпатор  и народ. Тоталитарный же вождь и  народ - неразрывная органическая целостность. Тоталитарный вождь, как правило, любимец  толпы, массы. Культ вождя - характернейшая черта тоталитаризма.

Как видим, Р.Х. Кочесоков не ограничивается только теми отличиями, что задолго  до него выявила X. Арендт, но и существенно  дополняет их. В целом же, несмотря на то, что можно назвать и другие известные отечественной и зарубежной науке подходы к разделению тоталитарных и авторитарных правлений, позиции X. Арендт и Р.Х. Кочесокова по данному вопросу представляются нам наиболее аргументированными и, соответственно, наиболее убедительными. Как показывает история и современность, все вышеназванные особенности тоталитаризма характерны для любой его модели. Особенно ярко они проявились в Советском Союзе периода «культа личности» И.В. Сталина и в нацистской Германии, которые традиционно считаются классическими образцами тоталитарных государств, примерами двух основных типов тоталитаризма - фашистского (правого) и коммунистического (левого).

Одним из первых, кто разграничил  тоталитарные режимы на два обозначенных типа, был К. Поппер. В своем труде  «Открытое общество и его враги» он писал: «Существующие в мире закрыто-тоталитарные общества опираются на одну из двух версий историцизма, дающих свои тоталитаризмы. Имеется в виду расистская или фашистская философия истории с одной (правой) стороны, и марксистская философия с другой (левой) стороны». С тех пор деление тоталитарных политико-правовых режимов на правые и левые является весьма распространенным.

К тоталитарным государствам правого  типа отечественные и зарубежные исследователи относят, помимо Германии 1933-1945 годов, Италию (режима Б. Муссолини - «фашизм»), Испанию (режима Ф. Франко - «франкизм»), Чили (режима А. Пиночета). Известный современной науке  перечень государств левого типа включает в себя, кроме СССР, Китай (режима Мао Цзедуна), Кубу (режима Ф. Кастро), Кампучию (режима «красных кхмеров»), социалистические страны Восточной Европы и Юго-Восточной  Азии и другие.

Полагаем, имеет смысл проводить  деление не только по типам тоталитаризма, но и по его частным формам, в  рамках того или иного типа, например, сталинский и маоистский тоталитарные системы, несомненно, тоже имели различия между собой, обусловленные своеобразием и уровнем развития культуры, цивилизации своих стран.

Интересным представляется мнение немецкого исследователя Е. Мачкув, предлагающего проводить деление  тоталитарных режимов коммунистического  типа с точки зрения источников их возникновения. К первой группе он относит  режимы, имеющие «внутреннее происхождение», то есть возникающие преимущественно в результате действий политических сил данной страны (это - тоталитарные режимы на Кубе, в СССР, Китае, Вьетнаме, Северной Корее); ко второй группе - «инсталлированные режимы», то есть установленные вследствие советской оккупации в ЧССР, ГДР, Польской и Венгерской Народных Республиках и Социалистической Республике Румынии. Аналогичной позиции придерживается и Г. Мирский, который также не исключает возможности привнесения тоталитарных порядков извне. Правда, при этом, Северная Корея отнесена им, если использовать классификацию Е. Мачкув, не к первой, а ко второй группе: «Что же касается Северной Кореи, то парадокс состоит в том, что именно в стране, являющейся сегодня, вероятно, последним оплотом тоталитаризма в его «чистом виде», тоталитарная власть отнюдь не была подготовлена всем предшествующим развитием, не имела под собой ни социальной, ни идейной почвы, а была насаждена искусственно, в результате советской оккупации и «импорта» харизматического вождя».

Если против отнесения нацистской Германии к разряду тоталитарных государств никто из исследователей не возражает, то иначе обстоит дело с фашистской Италией. Одни авторы не ставят под сомнение тоталитарность итальянского фашизма, другие, наоборот, отмечают, что в нем отсутствовал ряд важных характеристик тоталитаризма и поэтому он тоталитарным не являлся. Можно назвать и третью точку зрения, которая в современной науке представлена французским исследователем Э. Мореном. С одной стороны, Э. Морен определяет фашистскую Италию как государство тоталитарное, с другой стороны, говорит о незавершенности итальянского тоталитаризма, объясняя это тем, что «итальянский фашизм приручил монархию, не упраздняя ее; он подчинил традиционные господствующие касты, но не уничтожил их; он допустил некоторый культурный плюрализм при условии, что тот не будет заниматься политической критикой; он слился с капиталистической экономикой вместо того, чтобы ее экспроприировать. «Фашистский тоталитаризм, - заключает автор, - не пошел в тотальное наступление на общество, чтобы добиться тоталитарной власти, и совершенно напрасно для обозначения высшей ступени тоталитаризма используют эпитет «фашистский»». Позицию Э. Морена иначе как двойственной и противоречивой не назовешь.

По нашему мнению, несмотря на то, что  термин «тоталитаризм» впервые возник именно в Италии, политический режим  Б. Муссолини так и не вышел  за рамки авторитарной диктатуры. Подтверждением этому может служить хотя бы сохранение высокой степени автономности таких институтов, как церковь, монархия и армия. Тоталитаризм же, напротив, как известно, не терпит никакой автономной политической силы. Кроме того, фашистская Италия не знала характерных для нацистской Германии и сталинского СССР массовых политических репрессий. Как отмечает X. Арендт, в Италии «за годы сугубой активности», с 1926 по 1932-й, особые трибуналы для политических преступников вынесли 7 смертных приговоров, 257 приговоров к десяти и более годам заключения, 1360 приговоров меньше десяти лет и гораздо больше - к изгнанию. Сверх того, 12 тысяч человек были арестованы и признаны невиновными». Для сравнения: в Советском Союзе только за два года (1937-1938) было репрессировано по политическим мотивам 1 587 030 человек, из которых 681 692 расстреляно, причем 631 398 - без суда. Всего же общее количество репрессированных в советском государстве в 30-е - 50-е годы по обвинению в совершении политических преступлений, по различным, весьма противоречивым, данным колеблется от 3 778 234 человека до 50 млн. человек. А. Гитлер в ходе репрессий внутри Германии уничтожил 300 000 немцев. Всего нацистами, по данным главного обвинителя от Великобритании на Нюрнбергском процессе X. Шоукросса, было уничтожено 12 млн. человек. Из них 6 млн. человек были еврейской национальности.