Политическое устройство Коринфа после свержения тирании Кипселидов

   Многие ученые  сравнивают внутреннюю политику  коринфских тиранов с политикой  Писистрата, поскольку все они  действовали в интересах полиса. Подобное сравнение, очевидно, проводил  еще Аристотель, причисляя в своей  классификации Кипсела и Периандра  к числу демагогов. Впрочем,  тирания в Афинах установилась  гораздо позднее, чем в Коринфе,  и в то время, когда Коринф  уже являлся одним из крупнейших  полисов Эллады, Афины в физическом  плане еще не существовали  как город. А строительство  флота началось только после  реформы Солона. (По своим географическим  и климатическим условиям Аттика  была средней областью между  аграрной Беотией и «промышленной»  Мегарой. Поэтому процессы, происходившие  в приистмийских полисах, в  Аттике проявлялись с опозданием.)

  После установления  тирании Коринф становится политическим  лидером среди всех приистмийских  полисов, постепенно группируя  их вокруг себя путем военного  давления и проведения тонкой  торговой политики. Так, например, Мегары и Сикион занимались  сбытом коринфской продукции  в полисы Эгейского бассейна, в то же самое время, поставляя  собственные товары в Коринф  и здесь же закупая все необходимое.  Определенное экономическое давление  со стороны Коринфа в 7-начале 6 вв. до н.э. испытывал Аргос.  В силу того, что его продукция  не могла конкурировать с керамикой  «протокоринфского» и «коринфского»  стилей, Арголида оказалась насыщена  коринфской продукцией, а производство  отечественной керамики во второй  половине VII в. До н.э. стало резко сокращаться ⁹. Скорее всего, происходящие процессы вызывали недовольство аргосцев и усиливали и зависимость от Коринфа. Лидирующее положение на всем Коринфском перешейке позволяло полису вести активную внешнюю политику, связанную, прежде всего, с продолжением колонизации Западного Средиземноморья и установлением прочных связей с государствами Малой Азии.

   Вывод апойкий  в Амбракию, Анакторий и на  Иллирийское побережье окончательно  утвердил политическое влияние  Коринфа на Западе. Благодаря  жесткой политике Периандра, на  некоторое время был приостановлен  выход Керкиры из-под непосредственного  контроля Коринфа. В 660 г.до  н.э произошло первое столкновение  между коринфянами и керкирянами,  которое было проиграно последними. Зарождение отношений с Милетом  происходило не случайно и  связывалось с именем милетского  тирана Фрасибула – друга и  советника второго коринфского  тирана Периандра.

   Этот полис, так  же как и Коринф, переживал  в VII в. до н.э. мощный экономический подъем. Здесь были развиты ремесло и торговля, специализировавшиеся на производстве, переработке и сбыте шерсти, экспортировании вина и оливкового масла. Широкомаштабная колонизационная политика, проводимая Милетом, ставила этот полис в один ряд с крупнейшими государствами того времени. Основание Эгейского моря и развитие мореплавания позволяли Периандру и Фрасибулу свободно общаться друг с другом и обсуждать проблемы проведения войны. Между Лидией и Милетом были налажены отношения и лидийским царем Аллиатом, впоследствии оказывавшем помощь Периандру.

   На мой взгляд, тираническое правление можно  считать естественным явлением  греческой истории, основывавшемся  на сильной единоличной власти. По мере укрепления позиций  торгово-ремесленных слоев Коринфа  необходимость в ней постепенно  отпадала, что, собственно, и привело  к установлению олигархического  правления. В отличии от Афин, возможность установления демократии  в Коринфе была маловероятной,  поскольку роль местного демоса  была незначительной, а вся экономическая  власть находилась в руках  торгово-ремесленной верхушки.

Глава 2 Политическое устройство Коринфа после свержения  тирании Кипселидов

  Тирания Кипселидов  в Коринфе, как и аналогичные  ей режимы других греческих  полисах, возникла в результате  обострения социальной напряженности  в ходе так называемой архаической  революции VII-VI вв. до н.э.

   Являясь системой  экстраординарной по своему характеру,  тирания была лишь переходной  формой в политическом развитии  эллинского общества. После подавления  выступлений аристократии, не желавшей  мириться с потерей власти, и  стабилизации внутреннего положения  в полисах дальнейшее сохранение  тиранических режимов, не способных  к эволюции, не было объективно  необходимым. Монархические иллюзии  сторонников тирании, навеянные  в значительной степени впечатлениями  об «отеческом» правлении басилеев  эпических времен, должны были  рассеяться при столкновении  с действительностью. Вследствие  этого демос, не видевший более  в лице низвергнутой аристократии  серьезного противника, со временем  начинал тяготиться авторитарной  власть своих лидеров или их  наследников и в конечном итоге  поднимался на их свержение.

    В Коринфе режим  тирании закончил свое существование  в правление третьего представителя  династии Кипселидов, Псамметиха, сына  Горга, продержавшегося у власти  в течении трех лет (588- 585 гг. до н. э.) (Arist. Pol.  5. 9, 22, 131b) ¹⁰.

   Поздняя античная  традиция приписывает свержение  коринфской тирании военному  вмешательству спартанцев ( Plut.  De Her. Mal. 21, 895d) ¹¹. Однако это утверждение вызывает определенные сомнения. В это время Спарта, пытавшаяся подчинить Тегею, была вовлечена в войну с аркадянами (Hdt. 1, 66-67). Сохранились и враждебные отношения лакедемонян с их постоянным противником Аргосом (Hdt. 1, 82). При таких обстоятельствах отправлять войско, столь необходимое для осуществления собственных целей, к тому же через широкую полосу вражеской территории, в отдаленный Коринф было если не безумием, то, по крайней мере, очень рискованным предприятием ¹².

  Спарта действительно  вступила в активную борьбу  с режимами тиранов, но примерно, полвека спустя после падения  Кипселидов, когда ей удалось  установить свой контроль над  значительной частью  Пелопоннеса,  объединив государства полуострова  в Полопоннесский союз. Благодаря  вмешательству спартанских войск  были свергнуты тирании Писистратидов  в Афинах (Hdt. V,63-65;Thue 1. 18; Arist. Ath. Pol. 19, 5)  и Ликдамида на Наксосе (Plut. De Her. Mal.21, 859d), предпринята попытка изгнания самосского тирана Поликрата, закончившаяся, правда, неудачей лаконцев и их союзников(Hdt. 3, 47-48, 54-56) ¹³.

   Эти действия принесли  Спарте славу тираноборца, и  уже Фукидид, не называя, за  исключением Афин, конкретных тираний,  приписывает лакедемонянам заслугу  в свержении многих автократических  режимов. Вероятно, это расхожее  мнение и дало впоследствии  основание для предположения,  что и коринфская тирания была  устранена с помощью Спарты.

   Геродоту, жившему  в более близкое к падению  тирании время, как будто ничего  не известно о вмешательстве  спартанцев в дела Коринфа.  Согласно же сведениям Николая  Дамасского, тирания Кипселидов  пала в результате восстания  самих коринфян. Автор рассказывает, что Псамметих был убит заговорщиками,  после чего народ разрушил  дома тиранов и конфисковал  их имущество. Могилы уже умерших  Кипселидв были разрыты, а останки  их вместе непогребенным  телом  последнего тирана выброшены  за пределы Коринфа.

   По мнении П.  Оливы, инициатором в свержении  тирании была верхушка торгово-ремесленных  слоев ¹⁴. Добившись во время правления Кипселидов, покровительствовавших развитию торговли и ремесла, влиятельного положения в коринфской экономике, торговая знать, вероятно, начала заявлять претензии и на участие в политическом руководстве городом для осуществления выгодных им преобразований. Подавление последним тиранами любой оппозиции должно было активировать их действия против Кипселидов.

   Впрочем, я не  исключаю участия в свержении  коринфской тирании и аристократии, которая могла воспользоваться  ростом антитиранических настроений  в собственных интересах. Однако  в новых условия представители  старой знати должны были пойти  на компромисс, или даже соглашение, с новой влиятельной силой—богатыми  торговцами и владельцами крупных  эргастерий. В лбом случае в  конце архаического периода возврат  к господству аристократии времен  Бакхиадов был невозможен.

   Сведения о политическом  устройстве Коринфа после падения  Кипселидов сохранились в одом  из фрагментов «Истории» Николая  Дамасского: « Сам ( народ) тотчас  учредил следующий государственный  строй: была создана коллегия  восьми пробулов из остальных  граждан».( FgrHist 90 F 60,2).

   По мнению большинства  исследователей, текст фрагмента  испорчен, вследствие чего смысл  сообщения Николая Дамасского  не совсем ясен. Прежде всего  вызывает сомнение крайняя малочислен6ность  совета и несоответствие числа  советников количеству коринфских  сил. Исходя из этого, М. Дунекер  предлагает заменить знак, обозначающий 9, на 70. В соответствии с его  предположением совет, избранный  коринфянами, состоял из семидесяти  членов-булевтов ¹⁵.

   Иную интерпретацию  сообщения предлагает Г. Бузольт.  Он считает, что восемь коринфских  фил выбирали из своей среды  по одному пробулу, то есть  всего восемь. Кроме того, каждая  фила назначала по 9 членов совета) всего 72). Пробулы, составлявшие  вместе с членами совета группу  из 80 человек, и представляли, по  мнению немецкого историка, правительство  Коринфа. Такая интерпретация,  как полагает Г. Бузольт, хорошо  согласуется с сообщением Фукидида  об аргосском совете, также насчитывавшем  80 членов( 5, 4, 7, 9) ¹⁶. Точку зрения Г.Бузольта в целом разделяет Г. Берве.

   Оригинальную мысль  по данному вопросу высказывает  Г. Лутц. Согласно его версии  «откада» означает не «восемь», а «одну восьмую» часть и  является не объемом, а субъектом  в избрании пробулов. То есть  «октада» является одной из 8 фил,  на которые подразделялось население  Коринфии. Причем это филы, по  мнению Г.Лутца, не были равны  между собой по своему социально-политическому  статусу. Одна из фил, названная  в тексте фрагмента «октадой»,  включала в себя коринфскую  знать, именно она и избирала  пробулов. Остальные 7 фил, состоявшие  из рядовых граждан Коринфа,  участвовали только в выборе  членов совета.¹⁷

   Близкую к версии  Г. Лутца точку зрения предлагает  Н. Хэммонд. Однако последний,  соглашаясь с Г. Лутцем в  том, что в избрании пробулов  участвовала лишь одна из 8 фил,  считает, что право на выдвижение  пробулов не было закреплено  за конкретной филой, а передавалось  по очереди в каждую из них ¹⁸.На наш взгляд, версия Г. Лутца маловероятна, так как она превышает филы из этно-административных подразделений в социальные группы или сословия.

   Более приемлемой, по нашему мнению, является точка  зрения Л. Уибли. Последний  предполагает, что каждая из восьми  коринфских фил выбирала по  десять кандидатов, один из которых  назначался пробулом, а остальные  девять становились членами совета.¹⁹ Версия Л. Уибили, поддержанная Э. Виллем, представляется нам более вероятной еще потому, что она практически не требует правки текста источника.

   Таким образом,  вывести какие либо конкретные  суждения о посттиранической  конституции Коринфа в целом  и функции пробулов в частности,  только на основе небольшого  фрагмента Николая Дамасского, конечно,  невозможно. Сам титул пробулов  подразумевает предварительное  рассмотрение этими должностными  лицами вопросов и принятие  по ним заключений перед вынесением  их на голосование в совет  или народное собрание.

   Пробулы, вероятно, представляли собой особую коллегию, действовавшую в рамках совета  и им принадлежало право окончательного  решения рассматриваемых вопросов. Остальные же члены совета  имели, скорее всего, лишь право  совещательного голоса.

   Аристотель в «Политике»  сообщает, что в руках пробулов  было сосредоточено верховное  управление государственными делами: «Над всеми… должностями стоит  власть, имеющая верховные полномочия  во всех делах, она приводит  в исполнение приятные решения,  вносит законопроекты, председательствует  в народных собраниях… В некоторых  местах эта власть называется  пробулами».

   Ведущая роль небольшой  коллегии пробулов в политической  жизни Коринфа подразумевает  установление в городе после  свержения тирании олигархической  формы правления, что подтверждается  сведениями Аристотеля: « Некоторые  должности свойственны особенно  тому или иному виду государственного  устройства. Например, должность пробулов  не свойственна демократии. …Если  эту должность занимает небольшое  число лиц, то это признак  олигархии. Но небольшое число  пробулов стоит в прямой связи  с самим характером этой должности,  отсюда ясно, что она является  характерной особенностью олигархического  строя. А где имеются и пробулы,  и совет, там пробулы стоят  выше членов совета». В более  кратной форме эту же мысль  Аристотель приводит в другом  месте: « Из должностей, на которые  избирают лиц с верховными  полномочиями… пробулы суть олигархическое  установление».