Римская семья и формы родства

 

Наоборот, «в браке sine manu мать в древнейшем праве юридически не связана с детьми. Она не член семьи отца своих детей, она - агнатка своих старых агнатов, член своей старой семьи, в которой она наследует и члены которой наследуют после нее и осуществляют над нею опеку»1.

 

Однако подобно тому, как с течением времени была значительно смягчена юридическая отчужденность мужа и жены в браке sine manu, она была почти устранена в отношениях между матерью и детьми, рожденны­ми от брака sine manu. Когнатическая, кровная связь стала постепенно служить основанием права матери на совместное проживание с нею несо­вершеннолетних детей, находившихся под опекой постороннего лица или даже мужа, с которым мать была в разводе, позднее даже на осуществление матерью опеки. Матери было предоставлено право на алименты от детей, детям было воспрещено предъявлять к матери некоторые иски, привлекать ее к суду без разрешения магистрата, более того ограничивались пределы ее имущественной от­ветственности перед детьми. Наконец, сенатусконсульты II в., а затем им­ператорские конституции установили и последовательно расширили до­пущенные претором взаимные права наследования детей и матери, состо­явшей в браке sine manu.

 

Иначе были построены от­ношения отца с детьми. Для этих отношений было безразлично, состо­ял ли отец в браке sine manu или cum manu. Дети всегда находятся под властью отца, который является их домовладыкой.

 

Эта власть, первоначально безграничная, постепенно, однако, смягчалась. Основной причиной этого являлось распадение прежней кре­стьянской семьи (в связи с развитием рабовладельческих хозяйств), разви­тие в городах ремесел: сыновья все в больших размерах ведут самостоя­тельное хозяйство. Наряду с этим, сыновья приобретают самостоятельное положение в постоянной армии и в государственном аппарате.

 

Уже в древнейшее время власть «отца семейства» над личностью детей умерялась воздействием семейного совета, суждения которого не были юридически обязательны, но и не могли, в соответствии с обществен­ными воззрениями, игнорироваться при наложении на детей суровых наказаний. В конце же республики и в начале периода империи был введен ряд прямых ограничений прав домовладыки на личность детей. Право продавать детей было ограничено случаями крайней нужды и распространялось только на новорожденных детей. Упразднено было право выбрасывать детей. Согласно указу II в., власти могли принудить отца освободить сына от его власти. Наконец, за подвластными детьми было признано право об­ращаться к магистрату с жалобами на домовладыку, а так­же право требовать от него алименты.

 

В сфере имущественных отношений подвластные дети были, по-видимому, рано допущены к совершению сделок от своего имени. Но все права из таких сделок возникали для их домовладыки. Обязанности же из этих сделок для него не возникали. Вместе совершенные подвластными деликты (то есть действия, причинившие вред) служили основанием для иска против домовладыки о возмещении вреда или выдаче подвластного потерпевшему для отра­ботки причиненного им вреда.

 

Одновременно с последовательным ограничением власти мужа над же­ной, с одной стороны, и параллельно с расширением круга юридических последствий из сделок рабов, с другой, осуществляются и процесс посте­пенного признания имущественной право- и дееспособности подвласт­ных детей. Претор стал предоставлять против «отца семейства» такие же иски из сделок подвластных, какие он предоставлял на осно­вании сделок рабов. Но сами подвластные, после того как они ста­новились свободными от отцовской власти, стали признаваться ответственными по этим сделкам по праву квиритов.

 

В то же время, если пекулий (выделенное домовладыкой имущество), который нередко выделялся подвластному сыну, продолжал признаваться имуществом отца семейства, то определенные группы имущества могли напрямую принадлежать подвластному сыну, минуя домовладыку. Таким имуществом постановлением Цезаря была признана, под влиянием создания постоянной профессиональной армии, военная добыча, а равно и все имущество, приобретенное сыном в связи с его военной службой. Домовладыка был не вправе отобрать это имущество у сына, сын не только мог свободно пользоваться этим имуществом, он вправе и распоряжаться им, в частности, завещать (сначала во время пребывания на военной службе, а начиная со II в. независимо от момента составления завещания). Однако в случае смерти сына без завещания, это имущество переходит к отцу, и притом без обременения домовладыки обязатель­ствами умершего сына.

 

Правила, сложившиеся в период принципата для имущества, при­обретенного сыном на военной службе, были в период империи, в свя­зи с созданием большого административного аппарата принцепса, пе­ренесены и на имущества, приобретенные на гражданской службе: государственной, в придворных или церковных должностях.

 

Наконец, с признанием права наследования детей после матери, со­стоявшей в браке sine manu, невозможно было не оградить от притяза­ний со стороны домовладыки и имущество, унаследованное детьми от матери. В IV в. это имущество было объявлено принадлежащим детям с правом домовладыки на пожизненное пользование и управление им.

 

В дальнейшем в такое же положение были последовательно поставлены имущества, унаследованные от родственников с материнской стороны. Развитие завершилось постановлением, что «отец семейства» сохраняет право собственности лишь на то состоящее в обладании детей имущество, кото­рое либо приобретено на средства отца, либо получено от третьего лица, желающего создать известную выгоду для самого домовладыки, а также на имущество, которое отец передал под­властным, желая подарить его, но которое оставалось собственностью отца вследствие недействительности сделок между ним и подвластными деть­ми.

 

От власти «отца семейства» можно было высвободиться в связи с её прекращением в случаях: смерти домовладыки, смерти подвластного, утраты свободы или гражданства "отцом семейства" или под­властным, лишения "отца семейства" права отцовской власти за то, что он оставил подвластного без помощи. Кроме прекращения отцовской власти было возможно осво­бодиться от неё в законном порядке, то есть с помощью эманципации, которая могла иметь место в случаях, если домовладыка самолично с помощью специального акта освобождения высвобождал под­властного по своему желанию, сыновья могли выкупиться из подчинения "отцу семейства" (в отличии от дочерей). Вместе с этим сын мог добиться своего высвобождения через суд.

 

6. Узаконение и  усыновление. Опека и попечительство

 

 

Законными считались дети, зачатые в браке, каковыми были родившиеся не ранее 182 дней после свадьбы и не позже 300 дней после смерти мужа. Над внебрачными детьми власть отца могла быть установ­лена путем узаконения (legitimatio), которое возникло в период империи и применялось вначале только в отношении детей, рожденных в конкубинате. Со временем сложились три спосо­ба узаконения:

 

- представлением внебрачного  сына в местные декурионы с  наделением его имущественным  цензом;

 

- после­дующим браком  родителей;

 

- изданием императорского  ре­скрипта.

 

Римское семейное право регулирует отношения усыновления, под которым оно понимает установление отцовской власти над посторонним лицом . Существовало два вида усыновления :

 

- усыновление в отношении  лица , ненаходящегося под отцовской  властью - arrogatio;

 

- усыновление лица , находящегося  под отцовской властью - adoptio.

 

Первый вид усыновления осуществлялся путём получения специального рескрипта от магистрата, который внимательно расследовал обстоятельства дела и выяснял, не отразятся ли усыновление невыгодно на интересах усыновляемого . При этом виде усыновления усыновляемое лицо поступало под отцовскую власть усыновителя со всеми правовыми последствиями, в том числе и имело право наследовать имущество усыновля­емого. Второй вид усыновления осуществляется путём занесения в судебный протокол соглашения «отца семейства» усынов­ляемого с усыновителем в присутствии усыновляемого. В этом случае прекращалась родительская власть прежнего домовладыки и устанавливалась отцовская власть усыновителя. Римское законодательство определяло круг лиц, который мог быть усыновителями . Это были мужчины , которые не могли быть подвластными отцовской власти, а также должны быть старше усыновляемых не меньше, чем на 18 лет.

 

Помимо отношений узаконения и усыновления, римскому праву был знаком институт опеки и попечительства. Так, лицо в связи с возрастом, состоянием здоровья или некоторым особым положением может нуждаться в помощи и охране при осуществлении своей гражданской правоспособности. Этим целям служили в римском праве опека (tutela) над несовершеннолетними, над расточителями, а также рано утратившая практическое значение опека над женщинами, и попечительство (сurа) над безумными, над так называемыми минорами (т. е. не достигшими 25 лет), над расто­чителями. Различие между опекой и попечительством выражалось в порядке деятельности опекуна и попечителя. Опекун формальным актом согласия придавал юридическую силу сделкам, к совершению которых подопечный не способен; попечитель же выражал свое согласие неформально, возможно .даже неодновременно со сделкой.

 

В древнейшие времена опека устанавливалась в интересах не подопечного, а лиц, которые были его ближайшими наследниками по закону. Ее основной задачей была охрана имущества подопечного в интересах его наследников. Поэтому порядок призвания к опеке (если опекун не был назначен в завещании) совпадал с порядком призвания к наследованию, т. е. опекуном являлся ближайший агнат подо­печного.

 

В древнейшее время опека представляла собою не обязанность опе­куна, а его право, точнее - власть опекуна над имуществом и лично­стью подопечного, близкую по содержанию к власти домовладыки. Однако постепенно права опекуна начинают пониматься как сред­ство для осуществления его обязанностей. Эти изменения, тесно свя­занные с последовательным ослаблением родовых связей, постепенно превращают понятие опеки, как власти, в понятие опеки, как обще­ственной повинности.

 

В связи с этим, наряду с двумя указанными выше порядками уста­новления опеки (в силу агнатического родства с подопечным и по за­вещанию), возникает третий порядок: назначение опекуна государством.

 

Вместе с тем постепенно развился и контроль государством дея­тельности опекунов. Устанавливаются особые основания по которым можно не принять назначения опекуном. Развивает­ся система исков к опекуну в случаях непредставления им отчета о ве­дении дел подопечного, и в случаях не только растраты, но и нерадиво­го ведении дел. Затем входит в обычай требовать от опекуна при вступ­лении его в должность представления обеспечения, а в период империи вводится законная ипотека по­допечного на нее имущество опекуна.