Институт несостоятельности (банкротсва) и рыночная экономика: правовые вопросы

Часть вторая ст. 14.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях дает определение преднамеренного банкротства, под которым понимается юридический факт наличия совершения действий или бездействия, влекущего неспособность юридического лица, индивидуального предпринимателя в полном объеме исполнить обязанности по уплате обязательных платежей или удовлетворению требований кредиторов. Из данного определения непонятно, по чьей вине это произошло. Если по вине самого субъекта правонарушения, то привлечение к ответственности вполне справедливо, а если ситуация была искусственно создана по вине третьих лиц, то о какой форме вины может идти речь. Поэтому предлагаем внести дополнение в ч. 2 ст. 14.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях после словосочетания «...и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей...» в следующей редакции: «...за исключением случаев доведения должника до несостоятельности (банкротства) по вине третьих лиц...», далее по тексту. В результате образуется следующая редакция статьи: «...и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, за исключением случаев доведения должника до несостоятельности (банкротства) по вине третьих лиц, если эти действия (бездействие) не содержат...»

Если характеризовать признак банкротства по субъектному составу правонарушения, в данном случае субъектами являются должностные лица, наделенные полномочиями по управлению юридическим лицом, должником, а также индивидуальный предприниматель. При рассмотрении ст. 14.12 Кодекса следует указать на исключение административной ответственности в отношении гражданина, хотя более половины норм Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях рассматривает в качестве субъекта-правонарушителя физическое лицо. В связи с этим не ясно отношение законодателя к проблеме привлечения гражданина к административной ответственности по признакам фиктивного или преднамеренного банкротства. В отношении этого субъекта существует определенная оговорка в ч. 3 ст. 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». В этой части статьи речь идет о возможности рассмотрения отношений по поводу несостоятельности гражданина только после внесения в настоящий Федеральный закон соответствующего изменения, если существует норма права, которая содержится в ином федеральном законе и регулируется им.

Именно поэтому в настоящее время эта дискуссионная проблема широко обсуждается. Рассмотреть ее предлагаем на примере проекта Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, Налоговый кодекс Российской Федерации, Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (в части введения реабилитационных процедур в отношении гражданина-должника, признанного банкротом)», а также на примере Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты в части введения реабилитационных процедур в отношении гражданина-должника», которые были размещены на сайте Министерства экономического развития Российской Федерации.

В проекте Закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты в части введения реабилитационных процедур в отношении гражданина-должника» вопросам фиктивного или преднамеренного банкротства отведено незначительное место и они носят вспомогательный характер. Тем самым предполагается возможность применения в отношении гражданина-должника административной ответственности по ст. 14.12 КоАП РФ, а это невозможно, так как данная статья предполагает применение ответственности только в отношении должностного лица хозяйствующего субъекта либо индивидуального предпринимателя. Таким образом, проекты носят незаконченную форму законодательного процесса, но уже то, что на проблему было обращено внимание, вызывает необходимость их анализа.

Например, в проекте Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты в части введения реабилитационных процедур в отношении гражданина-должника» в ст. 4 предлагается полная замена в гл. X § 1 «Общие положения». Статью 209 предлагается заменить редакцией «Требования к должнику, представляющему план реструктуризации долгов». В данной статье предпосылки фиктивного или преднамеренного банкротства предложено исключить к моменту представления плана реструктуризации долга, или же должник должен уведомить кредиторов о привлечении его к административной ответственности по ст. 14.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Такой подход вполне оправдан в настоящее время, так как все больше физических лиц способны вступать в гражданские правоотношения, требующие регулирования и выявления административной ответственности за совершенные правонарушения. В статье 213.1 проекта «Основания отказа в утверждении плана реструктуризации долгов арбитражным судом» интерес представляет абзац о наличии в плане реструктуризации долгов, по которым имеется недостоверная информация. Такое дополнение также вполне оправданно, так как это может привести к возникновению признаков фиктивного или преднамеренного банкротства.

Следует указать в п. 5 ст. 213.1 на абзац «...завершение конкурсного производства и освобождение гражданина от обязательств...», где речь идет о выявлении фактов сокрытия гражданином имущества или незаконной передачи имущества третьим лицам. При этом кредитор, требования которого не удовлетворены в ходе процедур банкротства, вправе предъявить требования об обращении взыскания на это имущество. В этом случае можно говорить о выявленных юридических фактах, которые в проекте предлагается квалифицировать как основание к применению гражданской ответственности. Тем самым сужается возможность применения иных форм юридической ответственности, в том числе и административной ответственности, по признакам фиктивного или преднамеренного банкротства, что считаем не совсем верным решением.

И последнее, на что хотелось бы обратить внимание, это п. 2 ст. 216.1 «Особенности освобождения индивидуального предпринимателя, признанного банкротом, от обязательств». В статье речь идет о недопущении освобождения от обязательств в случае вынесения судебного акта по привлечению правонарушителя к административной ответственности за преднамеренное банкротство. В связи с этим вызывает удивление отсутствие в данной формулировке речи о применении ответственности за фиктивное банкротство. А ведь при возникновении признаков преднамеренного банкротства в начальной стадии могут быть выявлены признаки фиктивного банкротства. Таким образом, теряется причинно-следственная связь между двумя составами административной ответственности по признакам ст. 14.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Из анализа приведенных выше проектов нами делается вывод о том, что в настоящее время на законодательном уровне вопрос о фиктивном или преднамеренном банкротстве гражданина не рассматривается, что негативно отражается на всем механизме привлечения правонарушителя по признакам фиктивного или преднамеренного банкротства. К такому выводу можно прийти не только на основании анализа проектов, но и на основании концепции, приложенной к проекту Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, Налоговый кодекс Российской Федерации, Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (в части введения реабилитационных процедур в отношении гражданина-должника, признанного банкротом)», а также на основании пояснительной записки к проекту Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты в части введения реабилитационных процедур в отношении гражданина-должника».

В концепции говорится, что основной идеей проектов является обеспечение защиты прав и интересов граждан при осуществлении в отношении их процедур банкротства. Значение законопроектов для правовой системы заключается в положительном эффекте от приведения норм действующего законодательства о банкротстве гражданина в соответствие с рыночной ситуацией, а также в комплексном решении существующих проблем. Поэтому на данном этапе развития рыночных отношений представляется целесообразным законодательное закрепление так называемых реорганизационных процедур в отношении гражданина-должника. Поэтому непонятно, почему вопрос о фиктивном или преднамеренном банкротстве в проектах носит отсылочный характер на действующее законодательство, в котором признаки фиктивного или преднамеренного банкротства рассматриваются только в отношении хозяйствующих субъектов, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Все это говорит о несовершенстве предложений.

В пояснительной записке обращает на себя внимание формулировка о том, что по результатам проверки обоснованности заявления о банкротстве суд вводит в отношении гражданина-должника процедуры банкротства. При этом в записке не идет речь о возможной или необходимой проверке гражданина-должника по признакам фиктивного или преднамеренного банкротства. Поэтому предположим, что, скорее всего, в п. 1 ст. 209 «Требования к должнику, представляющему план реструктуризации долгов» речь идет о проверке гражданина-должника как должностного лица хозяйствующего субъекта. Таким образом, при рассмотрении субъектного состава можно наблюдать попытку разрешить проблему правового регулирования вопросов несостоятельности (банкротства) гражданско-правовыми методами и способами регулирования без учета как административных, так и уголовных методов и способов защиты прав как самого должника, так и кредиторов. Поэтому считаем необходимым сформировать единый способ правового регулирования банкротства (ликвидации) и несостоятельности (как форму проявления реабилитационных мероприятий). Разнонаправленность гражданско-правового и административно-правового регулирования экономических отношений не дает основания для выработки мер административной ответственности в сфере регулирования фиктивного или преднамеренного банкротства. В результате можно сделать вывод, что с появлением норм права о фиктивном или преднамеренном банкротстве в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях можно говорить о новом механизме правового регулирования юридической ответственности. При этом нужно использовать положительный правоприменительный опыт, выработанный в период действия двух предыдущих законов о банкротстве. Данный механизм в новых условиях должен занимать промежуточное положение между уголовной и гражданско-правовой ответственностью. В связи с этим законодатель принимает вполне правомерное решение по поводу ответственности за фиктивное или преднамеренное банкротство. Оно выражается в целесообразности борьбы с определенными общественно опасными деяниями, возникающими в сфере предпринимательской деятельности.

Для выявления причин применения административной ответственности необходимо рассмотреть понятие «административное правонарушение».

Исследуемое понятие описано в ст. 2.1 «Административное правонарушение» Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Существование квалификационных признаков обосновывается наличием понятия состава правонарушения, который представляет собой совокупность нескольких элементов: субъекта, субъективной стороны, объекта, объективной стороны.

Состав правонарушения предполагает свое выражение в структуре юридической нормы, которая состоит из гипотезы нормы административного права, диспозиции, указывающей на поведение субъектов, и санкции, т.е. элемента, отражающего те необходимые условия, при которых наступает мера государственного воздействия. Претворение в жизнь теоретической модели проступка, закрепленной в составе правонарушения, является фактическим основанием для привлечения к административной ответственности.

При изучении административных правонарушений по поводу фиктивного или преднамеренного банкротства следует учитывать, что определяющим действием состава правонарушения ст. 14.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях является выделение понятия «ложность банкротства», под которым понимается заведомо ложное объявление руководителя хозяйствующего субъекта о своей несостоятельности или же обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом при наличии у него возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме.

Проанализировать противоправные деяния по ст. 14.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях невозможно, если не учитывать действия и отношения, входящие в сферу изучения административных правонарушений по поводу несостоятельности (банкротства). Для такого учета необходимо все входящие в сферу составы правонарушений сгруппировать по элементу «объект». Группировка по иным элементам правонарушения не дает возможности увидеть важнейшие основания в виде управленческих действий, совершаемых должностными лицами юридического лица, а это руководитель, а также действий учредителей по поводу управления юридическим лицом. Поэтому необходимо помнить, что законодательство о несостоятельности имеет комплексное выражение, поскольку в него вошли нормы не только самого гражданского права и его подотраслей, но и отдельные нормы административного и уголовного права. Вместе с тем нельзя забывать, что все нормы права комплексного института банкротства не должны выходить за рамки основ российского законодательства, точнее, за рамки второй главы Конституции Российской Федерации. Это связано с учетом такого субъекта состава правонарушения, как гражданин, индивидуальный предприниматель, должностное лицо хозяйствующего субъекта. Принуждение к соблюдению норм права есть следствие принудительного привлечения их к ответственности, метод воздействия на правонарушителя. Личность и степень ее вины устанавливаются ранее, затем определяется вид ответственности, к которому привлекается правонарушитель, и только после этого следуют меры государственного принуждения.