Нарушения мышления в психопатологическом аспекте

Исследование динамики мыслительной деятельности можно проводить  с помощью тех же методик, которые использовались для изучения операциональной стороны мышления. Но внимание экспериментатора при этом должно быть направлено на анализ следующих психических проявлений:

• переключение вида деятельности испытуемого;
• склонность к чрезмерной обстоятельности суждений и детализации ассоциаций;
• неспособность удерживать целенаправленность ассоциаций.

В его основе лежит  инертность связей прошлого опыта. В  этих случаях больные не могут  менять избранного способа своей  работы, изменять ход своих суждений, переключаться с одного вида деятельности на другой.  
Подобные нарушения часто встречаются у больных эпилепсией, иногда у больных с отдаленными последствиями тяжелых травм головного мозга, при некоторых формах умственной отсталости.  
Экспериментально-психологическое исследование обнаруживает замедленность, тугоподвижность интеллектуальных процессов таких больных, которая приводила в конечном счете к тому, что больные не справлялись даже с элементарными заданиями, если последние требовали переключения.  
Классификацию предметов они не могут выполнить даже на конкретном уровне.  
При выполнении методики исключение предметов у больных доминируют конкретные связи прежнего опыта, они определяют весь дальнейший ход их суждений.  
Из-за подобной инертности связей прежнего опыта больные часто не упускают при выполнении задания ни одной детали, ни одного свойства предметов и в результате не приходят даже к элементарному обобщению. Из этого стремления к уточнению, из желания исчерпать при решении какого-нибудь вопроса все многообразие фактических отношений и возникает то своеобразное эпилептическое "резонерство", проявляющееся в обстоятельности, излишней детализации, которое метафорически обозначается в клинике как "вязкость" мышления.  
"Запаздывающие" ответы больных являются существенным отклонением от нормального протекания ассоциативного процесса. Они свидетельствуют о том, что следовой раздражитель имеет большее сигнальное значение, нежели актуальный.  
Таким образом, в ситуации эксперимента, так же как и в любой жизненной ситуации, выступают все новые стороны предметов и явлений, меняются условия деятельности. Для того чтобы правильно познать эти различные отношения, чтобы правильно действовать согласно изменившимся условиям, человеку нужно уметь переходить от одного способа действия к другому, он не должен автоматически оперировать прежними застывшими операциями или способами.

Подобные нарушения  часто встречаются у больных  эпилепсией, иногда у больных с  отдаленными последствиями тяжелых  травм головного мозга, при некоторых  формах умственной отсталости.

Такие больные иногда в состоянии работать, но делают это с частыми срывамми, теряют прежнюю квалификацию и выполняют  работу, не требующую приобретения и использования новых знаний. Качество их умственной продукции невысоко, темп работы замедлен.

Эксперементально-псхологическое исследование обнаруживает замедленность, тугоподвижность их интеллектуальных процессов. Даже в тех случаях, когда  они могут обобщить материал (выделить основной признак в опыте на классификацию  предметов, понять условность инструкции), они допускают ошибочные решения, если им необходимо переключиться на новый способ решения задачи. Изменение условий затрудняет их работу.

Эта тугоподвижность  мыслительного процесса приводила, в конечном счете, к тому, что больные не справлялись даже с элементарными заданиями, если последние требовали переключения. И в составление пиктограмм, и в опыте на опосредованное запоминание по методу Леонтьева, больные обнаруживали плохую переключаемость.

Решение задачи доступно больным, если оно выполняется только одним определенным способом.

Подобная инертность связей прежнего опыта, в которой  проявляется нарушение динамики мыслительной деятельности, в результате приводила к снижению операции обобщения  и отвлечения. Процесс сортировки, классификации, требующий оттормаживания одних элементов, сопоставления с другими, т.е. известной гибкости оперирования, переключения, для них затруднен.

Такая же трудность переключения обнаруживается и в эксперименте по методу “исключение объектов”.

Конкретные связи прежнего опыта инертно доминируют в мыслительной деятельности больных и определяют весь дальнейший ход их суждений.

Из-за подобной инертности связей прежнего опыта больные часто  не упускают при выполнении задания  ни одной детали, ни одного свойства предметов и в результате не приходят даже к элементарному обобщению. Из этого стремления к уточнению, из желания исчерпать при решении какого-нибудь вопроса все многообразие фактических отношений и возникает то своеобразное эпилептическое “резонерство”, проявляющееся в обстоятельности, излишней детализации, которое метафорически обозначается в клинике как “вязкость” мышления.

Особенно часто обнаруживается подобная инертность связей прежнего опыта при выполнении задания, которое  требует более развернутого объяснения – при определении понятий.

5. Нарушение  процесса саморегуляции познавательной  деятельности.

Нарушения саморегуляции  играют особо важную роль в осуществлении  познавательной деятельности. Эти нарушения  выражаются в невозможности целенаправленной организации своих мыслительных действий. Некоторые формы нарушения мышления невозможно объяснить без привлечения представлений о саморегуляции: они должны рассматриваться как проявления нарушения осознания и подконтрольности своих мыслительных действий. Подобные формы нарушения познавательных процессов не затрагивают осуществления логических операций: больным могут оказаться доступными некоторые задания, требующие развитого абстрактного мышления. Однако в условиях необходимости организации своих действий (в ситуациях неопределенности, выбора, затруднения, конфликта) эти больные оказываются неспособными к осуществлению целенаправленной деятельности. Например, такие нарушения динамики мышления, как расплывчатость, нецеленаправленность, являются, по сути, выражением дезорганизации мышления.

Саморегуляция не сводится к осознанию, контролю и перестройке  мыслительных действий. В зависимости  от того, как осознает себя человек  в данной проблемной ситуации, как  переживает ее, она приобретает для  него различный смысл. Переживание ситуации может стимулировать к дальнейшему продолжению поиска или же отказу от него. Другими словами, саморегуляция может быть направлена на мобилизацию внутренних ресурсов для разрешения содержательного затруднения (решения проблемы или задачи) или же на уход из конфликтной ситуации затруднения (отказ от дальнейшего решения и стремление дискредитировать задачу или же оправдать себя). В соответствии с этим выделяются еще две функции саморегуляции познавательной деятельности – мобилизующая (продуктивная с точки зрения регуляции мышления) и защитная (непродуктивная).

На материале решения  задач на соображение больными шизофренией (вялотекущая форма) А.Б.Холмогоровой показано, что у больных происходит ослабление процесса саморегуляции  мышления, выражающееся в нарушении конструктивной и мобилизующей функций при относительной сохранности контрольной и активизации защитной. Больные способны к контролю своих действий в условиях сформированности эталона действия. Но рпи необходимости самостоятельной выработки нового способа действия и перестройки прежнего у больных не происходит осознания неадекватности своих действий, и, по существу, перестройка не происходит. В ситуациях затруднения активизируются защитные формы поведение: уход из ситуации под различными предлогами, отказ от продолжения решения наступают значительно быстрее, чем в норме. Снижение осознанности мыслительных действий, отсутствие направленности на разрешение содержательного затруднения отрицательно влияют на общую продуктивность мыслительной деятельности.

В исследовании А.Б.Холмогоровой было также показано, то у больных  шизофренией нарушается один из важнейших  механизмов саморегуляции, основа децентрации  и самоанализа – способность  к смене позиции, отчуждению и  объективации своих действий.

Подобные нарушения  саморегуляции связаны с нарушениями  мотивационно-потребностной сферы. Анализ специфики стабильных изменений  личности при шизофрении в сопоставлении  с данными экспериментально-психологического исследования привел автора к выводу, что существенным фактором нарушения саморегуляции у больных шизофренией с преобладанием негативной симптоматики является так называемая “установка на самоограничение”. Последняя выражается в направленности на ограничение контактов и сфер деятельности, предпочтении действовать сложившимися, легко актуализирующимися способами, избегании трудностей и интеллектуального напряжения.

Полученные данные позволяют  объяснить отмечаемый многими исследователями  факт, что наибольшая выраженность нарушения – или буквально следовать заданной цели, или переходить к произвольному целеобразованию. Об этом свидетельствует и исследование А.П.Корнилова, в котором показаны различия в нарушении формирования конечных и промежуточных целей при решении мыслительных задач: если у больных шизофренией снижена побудительность целей, то у больных эпилепсией нарушен регулятивный аспект целеобразования.

В исследовании показано, что нарушения целеобразования  в мыслительной деятельности обеих  нозологических групп носят динамический характер и зависят от общей иерархии целей, стоящих перед испытуемыми. Они отражают складывающиеся актуально в процессе решения взаимоотношения между направленностью, побудительностью и произвольностью конечных целей.

Установлено также, что  при развертывании целеобразования в условиях заданного предметного плана решения выявляются такие особенности мыслительной деятельности, как нарушения побудительного и регулятивного аспектов целеобразования. При незаданности же предметного содержания целей в условиях их произвольного выдвижения проявляются характерные нарушения мышления: актуализация латентных, необычных свойств предметов, абстрактность построений – у больных шизофренией; конкретность, детализация, ригидность мышления – у больных эпилепсией.

 

 

 

Вывод

Мышление – сложный психический процесс, и его нарушения носят разнообразный характер. Нередко можно наблюдать более или менее сложные варианты сочетания подобных нарушений.

Единой квалификации, принципа анализа этих расстройств  нет. В данной работе мы опирались  на параметры, вокруг которых группируются различные варианты изменений мышления, выделенные Б.В.Зейгарник, доктором психологических наук, профессора, основателя отечественной патопсихологии.

Для диагностики разных вариантов расстройств мышления эффективно применение экспериментально-психологических исследований.

При некоторых формах патологии психической деятельности у больных теряется возможность  использовать систему операций обобщения  и отвлечения. Здесь эффективными могут оказаться метод классификации  предметов, “исключение понятий”, объяснение пословиц и поговорок, метод пиктограмм, ассоциативный эксперимент.

Сопоставляя данные, полученные в ходе работы с этими методиками, анализируя их, мы получаем возможность  сделать заключение о том, к какому типу расстройств или их сочетаний, следует отнести нарушения испытуемого.  

 

 

 

Список используемой литературы.

1. Н.Л.Белопольская “Патопсихология хрестоматия” М.,УРАО 1998
2. Б.С.Братусь “Аномалии личности” М. “мысль” 1988
3. Н.Ю.Максимова Е.Л.Милютина “Курс лекций по детской патопсихологии” Ростов-на-Дону “Феникс” 2000
4. С.В.Ильина лекции по патопсихологии УРАО
5. Блейхер В.Ш. "Клиническая патопсихология"
6. Корнилов А.П. "Нарушение целеобразования у психически больных"
7. Хэзлем М.Т. "Психиатрия"
8. Зейгарник Б.В. "Патопсихология"
9. Биренбаум Г.В. К вопросу об образованию переносных и условных значений слов при патологических изменениях мышления. В сб.: Новое учение об апраксии, афазии и агнозии. М.: Наука, 1934. 240 с..