Особенности детско-родительских отношений в подростковом возрасте в диаде мать-дочь

Это всегда некая чрезмерность, преувеличенность и эгоизм. (Додонов Б.И., 1978)

 

 

 

 

I.2.2 Типы материнской любви

 

К типу материнской любви  относится, для матери у которой  ребенок - моя радость, с акцентом на слове «мое».

В основе позиции матери лежит представление о любви  к ребенку как о выполнении всех его желаний и капризов. Ребенку  служат всем, чем могут, только бы он любил свою мать. Вернее, даже не служат, а прислуживают. И, конечно, осыпают подарками, так как подарок- лучшее средство, чтобы расположить к себе ребенка, задобрить, вызвать симпатию.

Второй тип «слепой» любви проявляется в заявлении  исключительных прав на ребенка. Мать ревнует его к другим не в силах представить, как ее любимое дитя способно еще кого-то любить.

Следующий тип «слепой» любви называют протекционистским. Мать любой ценой стремится все  предоставить ребенку все жизненные  блага. В ответ на критику такие  матери отвечают, что хотят добра  своему ребенку. Святая материнская любовь оправдывает все средства для достижения цели, то есть приобретения материальных благ, которые по ее мнению, особенно ценны. Эти средства могут зачастую быть нечестными, вредящими другим людям. Такие матери в присутствии ребенка могут высказываться следующим образом: « А какое нам дело до других, лишь бы у тебя все, было!», « Никогда не пробьешься с оглядкой на других. Взаимопомощь, дружба- все это хорошо в сказках, но по телевизору, а в жизни дело обстоит совсем по-другому!»

Ребенок очень чутко воспринимает личность своего воспитателя, его жизненные позиции, отношение к другим людям, к миру, и поэтому когда он вырастет, то осуществит усвоенные еще в детстве принципы. Постаревшая мать станет для своего взрослого ребенка в первую очередь теми «другими» людьми, который забудет, что мать хотела для него только добра и все для этого делала. Кроме того, мать, любящая своего ребенка «слепой» любовью, считает, что лучше его знает, что нужно ее ребенку. Такая мать не ждет, пока проявятся способности и склонности ее чада, не учитывает его индивидуальность, не просит совета - ей заранее все ясно. Такими бывают обычно те матери, которые перенесли трудное детство. При этом такая мать часто не хочет иметь второго ребенка, лишь бы все досталось единственному, ненаглядному. Она сама подбирает ребенку друзей, которые, по ее мнению, могут хорошо влиять на ребенка и могут быть чем-то полезны ему (Мещерякова С.Ю., 2000) . Сама того, не желая, такая мать лишает своего ребенка братьев и сестер, и лишает его настоящей дружбы.

Мать переносит на ребенка свою систему ценностей, которая заключается в приобретении благ, но при этом она забывает передать ценности труда, ведущего к благосостоянию, ценность теплых человеческих отношений, взаимопонимания, только благодаря которым люди чувствуют себя счастливыми и защищенными. Поэтому на деле оказывается, что матери, которая дала своему ребенку «все», не оказывается места в жизненных устремлениях повзрослевшего чада. Таким образом, образом всякая чрезмерность, в том числе и чувства любви, вредит, так же как и недостаток этой любви.

Однако есть женщины, у которых чувство материнской  любви развито слабо, а некоторые  вообще не хотят иметь детей. Они  оправдывают это чем угодно, и  отсутствием нормальных жилищных условий, неустойчивым материальным положением, тем, что дети требуют больших материальных расходов и т. д. В определенной мере такие жалобы оправданны. Особенно сейчас, когда в нашей жизни нет стабильности. Многие женщины боятся иметь детей, так как не готовы нести за них ответственность. У таких женщин не развито чувство ответственности, они эгоистичны, не умеют любить никого, кроме себя. А дети – это значит, ограниченные возможности получить хорошее образование, рост в карьере, повышении квалификации, реализации своих способностей и возможностей. Жизни женщины замыкается на кухне, дети приносят в ее жизнь волнение, шум, беспорядок. К тому же возникает беспокойство за свою внешность: при нынешней сверхкультуре, стройности дети представляют угрозу идеалу физического совершенства. Некоторые видят в детях опасность для внутреннего равновесия.

Такие женщины боятся любви, боятся сильных чувств, зачастую имея опыт потери любви: «Будем постоянно  переживать за ребенка, за его неудачи, за его поражения», - говорят такие женщины, «мы будем приносить все в жертву детям, а они в один прекрасный день бросят нас, забыв о благодарности, от них только мучения.»

И, наконец, некоторые  женщины не хотят материнства  из–за горьких впечатлений собственного детства, а другие из – за психосексуальных отклонений, с которыми им не удалось справиться. (Филиппова Г.Г., 2004)

Однако хуже, когда  женщины рожают детей, чувство материнской  любви не возникает. В результате этого возникает проблема девиантного  материнства. К проблемам девиантного материнства относятся и проблемы, связанные с матерями, отказывающимися от своих детей и проявляющими по отношению к ним открытое пренебрежение и насилие, и проблемы отношений между матерями и детьми, которые служат причинами снижения эмоционального благополучия ребенка и отношений в его оптимальном психологическом развитии в младенческом, раннем, и дошкольном возрастах. (Хорни К., 1993).

 

I.2.3 История материнства

 

Долгое время тема « история материнства» не признавалась как самостоятельная и самоцельная  мировым научным сообществом. Она входила как составляющая в этнологические и психологические, медицинские и, отчасти, правовые исследования.

Французский историк, один из основоположников школы Анналов  – Филипп Арьес, подвергся критики  за весьма спорный вывод об отсутствии в средневековье «представления о детстве» и «его ценности для человека», - было уделено не слишком много внимания вопросам о специфических функциях и значении отца и матери в жизни ребёнка в доиндустриальную эпоху, то есть из самой концепции автора вытекало то что в раннесредневековой фазе, когда детей «не замечали» и «часто бросали» и в позднесредневековой, когда по его словам отношение к детям было отмечено «амбивалентностью», допущением ребёнка к жизни взрослых, но непризнанием за ним никаких собственных прав.

Многие исследователи  сходились во мнении о том, что  возникновение материнской любви  в начале Нового времени стало  своеобразным «мотором», источником движения в изменении семейной жизни.

Психолог Джером Каган  видел обратную связь: возникновения  нового отношения к ребёнку, в частности материнской любви, считал он, было результатом изменения модели семейной жизни и роли ребёнка в обществе: с увеличением продолжительности жизни в детях стали в большей степени видеть дополнительные рабочие руки в семеье, кормильцев и содержателей в старости, а от сюда возникали и новые эмоциональные отношения к ним.

В средние века в материнстве видели «естественную» и даже биологическую предопределённость женщины как матери. Во второй половине XV века отчётливо начали проявляться во всём мире тенденции, враждебные детоцентизму, который характерен для XVI – XX в.в. социально – политическая эмансипация женщин и всё более широкое вовлечение их в общественное производство делает их семейные роли, включая материнство, не столь всеобъемлющими и, возможно, менее значимыми для них. Самоуважение женщины имеет, кроме материнства, многие другие основания – профессиональные достижения, социальную независимость, самостоятельно достигнутое, а не приобретённое благодаря замужеству общественное положение. Некоторые традиционно материнские функции в институте семьи принимают на себе общественные институты и профессионалы (врачи, воспитатели, специализированные учреждения и пр.)

Это не отменяет ценности материнской любви и потребности  в ней, существенно изменяет характер материнского поведения. (Кошелева А.Д., 1997). Таким образом, чувство материнской любви, как и всякое другое чувство, имеет различную степень глубины и интенсивности в зависимости от индивидуальных особенностей женщины.

Исследователи средневековой культуры выявили, что понятие материнства (в том числе представления о плохой и хорошей матери) и понятие «правильного супружества» развивались одновременно, для раннего средневековья была характерна высокая оценка девственности и бездетности.

С точки зрения концепция  материнства в Новое время  формировалась не столько церковными постулатами, сколько светской литературой. Образованные матери воспитывали в  это время уже не только силой  собственного примера, но и литературным примером.

Исследователи феномена материнства, работавшие в последние десятилетия XX века, заставили актуально зазвучать ряд сторон, которые не были научно обоснованы. Исследовательницы различных форм социально – политической активности женщин и женское движение конца IX начала XX века обратили внимание на использование феминистками прошлого столетия идеи «духовного материнства» как элемента «посестринства» между единомышленницами.

Отличающиеся проявления материнского отношения существовали всегда, но они могли носить более скрытые или открытые формы и сопровождаться большим или меньшим чувством вины в зависимости от общественного отношения к ним проявлениям.

В 20-ые годы термин материнства «вошёл в обиход», о нём заговорили разом  учителя, социальные работники, врачи  гигиенисты. В это время материнство перестало быть природным атрибутом женщины и превратилось в социальную проблему.

Историки, изучавшие неэлитные слои общества, внесли свою лепту в изучение представления о материнской любви эти исследователи (Е. Рилей, Е. Росс, К. Кэннинг) использовали прессу отчёты фабричных и мединспекторов для исследования этих социальных слоёв общества.

Предреволюционный период в истории  русского материнства, оказавшийся  неимение исследованным. В настоящее время представлен статьями А. Линденмей и Б. Мэдисона о защите прав матерей – работниц и значимости в этом смысле закона 1912 года о страховании рабочих

Внимание зарубежных историков, социологов, литературоведов всегда привлекал  советский период. Исследования Э. Вуд  «Баба и товарищ» вышедшее совсем не давно. Исследовательнице удалось без иронии отнестись к правовым документам времён гражданской войны, проанализировать работы видных деятелей большевистской партии, обращавшихся к теме материнство и считавших этот женский долг «несопоставимым» с долгом революционным. Чаще всего материнство интересовало зарубежных авторов именно как часть проблемы «освобождение женщины», «решение женского вопроса в СССР» особое внимание привлекал печально известный закон, запрещавший аборты. Таким образом, анализ зарубежной историографии материнства – как российского, так и европейского – не оставляет сомнения в том, что эта тема многогранна.

Это чувство проявляется в материнстве  как одной из социальных женских  ролей, потому даже если потребность  быть матерью, и заложена, в женской природе, общественные нормы и ценности оказывают определяющее влияние на проявления материнского отношения. Понятие «нормы материнского отношения» не является постоянным, т.к. содержание материнских установок меняется эпохи к эпохе.

 

I.2.4 Отличие материнской любви от других видов любви

 

«Любовь – удовлетворительный единственный ответ на вопрос о проблеме существования человека», - говорит Э. Фромм. Однако что же такое любовь? Достаточно чёткого определения ещё не удалось дать никому. И эта трудность появляется, прежде всего, из–за многообразия видов любви, так как любовью отмечено вся человеческая деятельность во всех её проявлениях.

Можно говорить об эротической  любви и любви к самому себе, любви к человеку и к богу, любви к жизни и к Родине, любви к истине и к добру, любви к свободе и к власти. для того, что бы попытаться объяснить феномен любви были предприняты попытки классификации различных видов проявления этого чувства. Кэмпер, например, в основу своей теории о возможных водах любви выделяет два независимых фактора власть (способной силой партнёра сделать то, что ты хочешь) и статус (способность вызвать желание другого человека пойти навстречу вашим требованиям). Он выделяет 7 видов любви:

1. Романтическая любовь, в которой оба партнёра обладают высокой властью и статусом;

2. Родительская любовь к маленькому ребёнку, в которой родитель обладает высокой властью и низким статусом, а ребёнок наоборот;

3. Братская любовь, при которой оба члена пары имеют малую власть друг над другом, но идут на встречу один к другому;

4. Харизматическая любовь, например, в паре учитель – ученик, когда учитель обладает и высоким уровнем власти и статуса, ученик же, не обладая властью, охотно идёт навстречу учителю;

5. «Поколение», литературному или какому – либо другому герою, с которым нет реального взаимодействия и у которого нет власти, но есть статус, а у его поклонника нет ни власти, ни статуса;

6. Влюблённость или односторонняя любовь, когда один обладает и властью и статусом, другой же их лишён;

7. «Измена», когда один обладает и властью и статусом, а другой только властью. Как в случае с супружеской изменой.

Аврелий Августин выделяет 3 формы любви:

1. Любовь человека к Богу, она выражается как стремление человека к совершенству на пути к Богу.

2. Любовь к ближнему. Ближний – это подобие Бога.

3. Любовь Бога к человеку.

Американский учёный Эрих Фромм выделяет 5 видов любви:

1. Братская любовь, основывается на чувстве «все мы одно целое»

2. Материнская любовь из–за своего альтруистического характера считается наивысшей формой любви.

3. Эротическая любовь, когда человек стремиться к полному слиянию с человеком противоположного пола.

4. Любовь к себе.

5. Любовь к Богу.

Материнская любовь отличается от других видов любви характером глубинных жизненных потребностей человека, которые она удовлетворяет.

 Материнская любовь  отличается существенно от любви  отцовской по следующим признакам:  это любовь безусловная, мать заботиться о благополучии ребёнка, эта любовь требует тесных постоянных контактов с ребёнком, тогда как отцовская – условная любовь и направлена на реализацию себя посредством ребёнка.