Психологические основы допроса

Основным способом противодействия  во время допроса является дача ложных (полностью или частично) показаний  либо вообще отказ давать какие-либо показания.

Обязательной проверке подлежит утверждение обвиняемого  об алиби. Тщательный и детальный  допрос выявит незнание допрашиваемым  подробностей и обстоятельств, относящихся  к пребыванию в определённое время  в том месте, на которое он ссылается, заявляя о своей непричастности к совершённому преступлению. Например, неосведомлённость о порядке  проведения вечера отдыха или же незнание названия и содержания пьесы, которую  он якобы смотрел дома по телевизору и т.д.

В случае отказа подозреваемого от показаний (психологически наиболее сложная ситуация допроса) следователь  в благожелательном тоне разъясняет, что подозреваемый упускает возможность  самозащиты, раскрытия смягчающих ответственность  обстоятельств.

Допрос обвиняемого  производится, когда следователь  располагает доказательствами, достаточными для предъявления обвинения и  изобличения допрашиваемого в совершении преступления.

Допрос обвиняемого  проводится по пунктам предъявляемого ему обвинения. Положительный ответ  обвиняемого на поставленный вопрос о том, признаёт ли он себя виновным, не должен влиять на необходимость полного всестороннего и объективного расследования уголовного дела. «Признание обвиняемым своей вины не является исключительным, наиболее «сильным» доказательством; оно не имеет преимущественного значения и, как все другие доказательства подлежит проверке и оценке». Признание может быть положено в основу обвинения лишь в случае его подтверждения совокупностью доказательств.

Правдивость показаний  обвиняемого в определённой мере стимулируется чётким и доступным  разъяснением ему значения чистосердечного  раскаяния как обстоятельства, смягчающего  его ответственность. «Акцент должен делаться не на признание вины, а  на раскаяние, существенной стороной которого является всемерное содействие следствию  в полном и всестороннем расследовании  преступления».

В случае правдивого признания  допрос обвиняемого также должен отвечать ряду тактических требований: вопросы следователя должны обеспечивать полноту показаний, по всем существенным для дела обстоятельствам должны быть получены исчерпывающие показания. Должны быть особенно тщательно выявлены те стороны обстоятельств, достоверность  которых может быть проверена; причины, приведшие обвиняемого к преступлению; данные о личности обвиняемого, сведения о соучастниках.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Диагностика и изобличение ложности показаний

В любых показаниях допрашиваемого, умышленно искажающего истину, содержится ложь, которая полностью или частично формирует то или иное высказывание.

Ложь – средство управления поведением людей путём их дезинформации. Лицо, противодействующее следствию  и дающее заведомо ложные показания, вступает со следователем в позиционное  противоборство, прогнозирует возможные  действия следователя, пытается рефлексивно  управлять его деятельностью. Лжец оценивает, как его ложные показания  будут приниматься, оцениваться  и использоваться следователем. При  активной, «творческой» лжи лжец стремиться создать псевдомодель события, состыковать  его элементы, выдумать причинно –  следственные связи, привязать их к  определенному месту и времени.

С точки зрения структуры  можно выделить следующие виды показаний, содержащих ложь; показания, полностью  состоящие из вымысла; показания, частично содержащие ложные утверждения, которые  либо прикрывают правду, которую допрашиваемый  скрывает, либо являются дополнением  к ней.

Полный вымысел сравнительно легко опровергается. Детализация  и последующая проверка места, времени  и других обстоятельств вымышленного события неминуемо ведут к  разоблачению лжи. Ложные показания, основанные на реальных фактах, требуют тесной увязки и согласования подлинного и  вымышленного. Без этого они не будут достаточно правдоподобны  и убедительны. Согласование лжи  и правды, стремление допрашиваемого придать своим показаниям видимость  максимальной правдоподобности протекают  часто в условиях дефицита времени  и напряжения психики. Это обстоятельство является одной из причин возникновения  в ложных показаниях неувязок и расхождений.

Диагностируя ложность показаний, следователь может избрать  одну из двух тактических возможностей:

• изобличит лжеца при его первых попытках ввести следствие в заблуждение;
• позволить лжецу дать ложные показания и затем изобличить его.

Когда кроме ложных, противоречивых показаний ничего больше не удаётся  получить, не следует отчаиваться  и показывать это допрашиваемому, так как субъект, который открыто  лжёт, уже этим частично разоблачает  себя, демонстрирую свою заинтересованность в покрытии истины. С этой точки  зрения, как ни парадоксально, может  быть, это звучит, ложь тоже является важной информацией, которой нужно  уметь воспользоваться. Поэтому  вряд ли полностью можно согласиться  с утверждением, что с психологической  стороны для получения правдивых  показаний лучше предупреждать  ложь, чем разоблачать её.

 

В литературе можно встретить  достаточно широкий перечень речевого (вербального) поведения, с помощью  которых оценивается лживость показаний. В частности, о том, что показания  могут быть ложными, свидетельствуют:

• не соответствие показаний (полностью или частично) бесспорно установленным доказательствам по делу;
• схематизм сообщаемых сведений, однотипность («заученность») различных подробностей, сопутствующих событиям;
• употребление несвойственных допрашиваемому речевых форм, оценочных суждений, которые использовались раннее другими лицами на допросах;
• «забывание» обстоятельств, которые вряд ли могли быть забыты данным субъектом с учётом времени, прошедшего с момента событий, его возрастных профессиональных особенностей.

Подобные формы поведения  лиц, пытающихся ввести в заблуждение, обмануть следователя, могут оценивать  последним не только в чисто информационном отношении (сказал – не сказал, сказал, но совсем не то, что точно установлено  по делу и т.д.), но и с точки  зрения невербальных проявлений на уровне психофизиологических реакций, сопровождающих речь лжесвидетеля, которые наблюдаются  в его мимике, жестах, интонации  голоса и т.д. Проблема с ложью  заключается в том, что наше подсознание  работает автоматически и независимо от нас. Поэтому «зык телодвижений, выявляющий скрытые связи между  нашим скрытым внутренним состоянием с внешне наблюдаемыми телесными  проявлениями обычно «выдаёт нас  с головой. В тот момент, когда субъект начинает лгать его жестово-мимические реакции начинают вызывать у нас ощущение того, что нам лгут. Этими реакциями могут быть: сокращения лицевых мышц, расширение или сужение зрачков глаз, испарина на лбу, румянец на щеках, учащенное моргание и множество других мелких жестов, сигнализирующих об обмане, которые проявляются на какие – то доли секунды. Следует сказать о глазах и взгляде. Подмечено, что если субъект пытается что – то скрывать, то его глаза встречаются с глазами партнёра по общению меньше одной трети всего времени их разговора. Такое поведение может сопровождаться направлением взгляда в сторону или вниз, внутрь себя или в пространство (отрешенный взгляд), непроизвольным потиранием века, ушной раковины и т.п.

О стремлении субъекта отгородиться от своего партнёра по общению, скрыть от него свои подлинные намерения  косвенно могут свидетельствовать  и его различные так называемые закрытые позы в виде скрещенных на груди рук, закидывание ноги на ногу, сцепленных пальцев рук.

 

Состояния волнения, тревоги, нервозности, возможно, обусловленные стремлением  субъекта скрыть истину от органов  правосудия, его колебаниями –  давать правдивые показания или  продолжать лгать, могут выражать в  виде различных ритмичных движений пальцев, рук, ступней, периодически повторяющегося во время допроса ерзанья на стуле, в виде так называемых жестов –  самоадаптёров (вращение всевозможного  рода мелких предметов, случайно оказавшихся  под рукой и т.п.), приоткрытый  рот напротив, прикусывание губ, замедленный  темп речи, почёсывание подбородка и т. д.

Далеко не всегда следует  малейшую мимическую реакцию обязательно  принимать за показатель лжесвидетельства, поскольку причинами её могут  быть и совсем иные обстоятельства.

Ложность всегда противоречива. При анализе этих противоречий неизбежно  выясняется истина. Для этого в  следственной практике используется ряд  тактических средств: задаются детализирующие повторные вопросы, однотипные вопросы  задаются в разной последовательности, проводится ряд проверочных следственных действий, используются приёмы правомерного психического воздействия.

 

 

2. Наиболее распространённые психологические приёмы и методы разоблачения лжесвидетельства

В обширной литературе по юридической психологии, криминалистике описано достаточно большое количество разнообразных психологических  приёмов, используемых при разоблачении лжесвидетелей.

Правомерен любой тактический  приём психического воздействия, если он не направлен на вымогательство признания, не связан с нарушением норм нравственности, прямой ложью, подавлением  воли подследственного лица.

Кратко остановимся  на некоторых приёмах и методах  разоблачения лжесвидетельства.

Метод повторного допроса  или повторной постановки вопросов, но уже в несколько ином контексте, по сравнению с теми, которые уже  ставились, рассчитан на не очень  прочную память допрашиваемого, который, дав однажды ложные показания, стремится  придерживаться их и в дальнейшем. Однако, запамятовав отдельные детали из своего вымысла, допускает противоречия с раннее сообщёнными сведениями. Нельзя судить о правдивости или  о неправдивости лишь по эмоциональным  проявлениям допрашиваемого – заиканию, покраснению, дрожанию конечностей. Не являются индикатором противодействия  и различные колебания, сомнения. «лжец всегда стоит на своём, а  правдивец под конец начинает обыкновенно путаться, смущённый возникшими сомнениями в правде своих слов». И, тем не менее, полученные в ходе повторного допроса расхождения в показаниях допрошенного лица позволяют обратить на него более пристальное внимание следователя, побуждая последнего активнее заняться поиском ответа: почему данный субъект даёт противоречивые показания, тем более в каких – то даже и не столь существенных деталях? Давно подмечено (и не без оснований), что маленькая ложь всегда рождает большие подозрения.

Группа методов, создающих  искаженное представление об осведомлённости  следователя, объединяет большое количество разнообразных приёмов, с помощью которых демонстрируется повышенная осведомлённость, профессиональная уверенность следователя в раскрытии преступления, доскональное изучение им обстоятельств дела. К ним можно отнести прежде всего приёмы чисто поведенческого характера (уверенная манера держать себя и задавать вопросы, тон, которым ставятся эти вопросы, выжидательные, многозначительные паузы, перемежающие речь, улыбки, выражающие сомнения относительно того, о чём говорит лжесвидетель, прямоё, открытый взгляд, соответствующие мимические реакции, уместная жестикуляция и пр.). Следователь может использовать данные о личности обвиняемого (подозреваемого), деталях его поведения накануне совершения преступления, его связях, демонстрацию предметов, ассоциирующихся у обвиняемого (подозреваемого) с совершённым преступлением. Последовательность предъявления доказательств должна демонстрировать осведомлённость следователя о последовательности преступных действий обвиняемого (подозреваемого).

Однако, как совершённо справедливо подчёркивает Г. Г. Доспулов, используемая следователем информация должна быть абсолютно точной. Иначе, сообщив допрашиваемому неверные сведения, следователь рискует показать свою неосведомлённость и только лишь укрепит решимость допрашиваемого продолжать давать ложные показания.

В качестве приёма, создающего преувеличенное представление об осведомлённости  следователя, может быть использованное и заранее продуманное размещение на его рабочем столе, в других местах служебного кабинета (в зоне видимости) различного рода документов, таблиц, вещественных доказательств, изъятых  с места происшествия, во время  обыска и т.д.

Суть метода постановки косвенных вопросов, именуемого некоторыми авторами методом «косвенного допроса», состоит в том, что допрашиваемому ставятся вопросы, имеющие второстепенное для него значение, но, отвечая на них, он вынужден сообщить именно те сведения, ради которых и были поставлены эти  «второстепенные» вопросы.

Как пишет А. Р. Ратинов, «интересующие следователя вопросы  задаются без всяких акцентов, в  будничном, даже небрежном тоне, чтобы  не подчёркивать их особого значения. При этом используются различные  отвлекающие приёмы, при помощи которых  переключается внимание допрашиваемого с тех обстоятельств, которые  подлежат выяснению, нарочито выделяются несущественные моменты, создаётся  видимость того, что в них и  заключён весь смысл допроса».