Психология творческого мышления

      Под воздействием внешних факторов: жизненных событий, прочитанных книг, советов, рассказов у человека происходит изменение «внутренних условий», или появление нового «внутреннего содержания» (вопросов, ценностей, мыслей).  Оно идет изнутри – как результат внутренней работы. Появление внутреннего содержания сопровождается желанием поделиться им с другими, выразить, оформить, материализовать его. Бывает, что имеющийся «набор умений» для этого недостаточен – необходимо искать новые формы. Появление внутреннего содержания, «стремящегося» обрести материальную форму – важнейший момент творчества. Содержание может появляться и при созерцании, и в размышлениях, и в диалоге с другими или с самим собой, и «само собой» - «бессознательно». Творчество многообразно, как многообразны формы внутреннего содержания.

      В психологии наиболее изучено решение  нестандартных творческих задач  - одной из составных частей научного и особенно технического творчества. Прогресс в изучении этого направления  можно объяснить его близостью  к исследованиям интеллекта.

      Аспекты художественного творчества  наименее изучены, т.к. малодоступны методологии.  

1.2.2. Творчество как  общение и познание 

      Творчество  можно рассматривать как разновидность общения. При этом производство содержания соответствует пассивной, а оформление – активной фазе общения – самовыражению. Передавая свое  внутреннее содержание другим (в том числе будущим поколениям), автор самоутверждается, самореализуется, самоактуализируется и т.п.

      В «пассивной» фазе творчество является познанием... Внутреннее содержание ученого, художника и т.д. – это разновидности знания, отражения тех или иных сторон мира. Невыразимое обычными языковыми средствами знание художника отличается от знания ученого меньшей ролью формально-логических и большей – эмоционально-образных компонентов. 

1.2.3. Произвольность и  осознанность творчества 

      Творчество  часто представляют «мистическим»  процессом, не контролируемым автором. Не автор творит, а с ним что-то творится, в результате чего получается произведение. И внутреннее содержание, и процессы оформления не осознаются. Следовательно, изучение творчества -  невозможно?

      Такое мнение небеспочвенно, но непроизвольность  и/или бессознательность творчества нельзя абсолютизировать. Иногда все  произведение  осознается мгновенно, например, во сне, и остается «только» воспроизвести его. Однако чаще осознается один фрагмент будущего произведения (музыкальная фраза, стихотворная строка, деталь картины, кусок плана пьесы, план работы, часть логического вывода, обрывок мыли и т.п.), затем – другой и т.д.

      Многие  механизмы творчества специфичны для  конкретных творческих состояний, людей  или видов творчества и их нельзя изучать в отрыве от этой конкретики – «вообще».

      Произвольность  в «творчестве жизни» проявляется  чаще ярче, чем в художественном творчестве. В техническом – чаще, чем в литературном. В литературном – чаще, чем в композиторском.

      В психологии центральным механизмом творчества считается воображение, которое представляет собой форму  активности сознания.  
 

      1.3. Психофизиологические аспекты изучения творчества

      1.3.1. Творчество как  поиск

      В противовес определению творчества, как механизма психологической  защиты, в психоаналитической литературе прозвучали утверждения, что творческая активность отражает первичный, свободный  от конфликтов потенциал личности, что это не механизм компенсации невротических расстройств, а самостоятельная внутренняя потребность. Тогда возникает вопрос, имеет ли эта потребность биологическую основу и если имеет, то какую именно.

      Данный  раздел курсовой работы предлагает ознакомиться с интересными исследованиями израильского психолога, психотерапевта  В.С. Ротенберга.  Он  полагает, что творчество - это разновидность поисковой активности, как движущей силы саморазвития каждого индивида (под этим понимается активность, направленная на изменения ситуации или на изменение самого субъекта, его отношения к ситуации, при отсутствии какого-то определенного прогноза желательных результатов такой активности).

      Исследования, проведенные на человеке и животных, показали, что поисковая активность значительно повышает устойчивость организма к воздействию самых разнообразных вредных факторов. Этот эффект почти не зависит от характера эмоций, сопровождающих поисковое поведение: устойчивость  к заболеваниям возрастает и при положительных, и при отрицательных эмоциях. Противоположное состояние - отказ от поисковой активности в ситуации, которая не удовлетворяет субъекта, - значительно снижает устойчивость индивида и может даже закончиться его гибелью. Особенно важно, что снижение поисковой активности делает субъекта более уязвимым к вредным воздействиям даже в такой ситуации, которая, на первый взгляд, вполне его удовлетворяет. Это значит, что  наличие или отсутствие поисковой активности более существенно, чем эмоциональная оценка ситуации.

      Было  предположено, что  большое значение поисковой активности для выживания  определяется ее основной функцией, представляющую собой  как бы движущую силу саморазвития каждого индивида. Поэтому, целесообразно выживание путем естественного отбора именно тех особей, которые не склонны реагировать на трудные ситуации отказом от поиска. Потребность в поиске является двигателем прогресса, так как  это - потребность в самом процессе постоянного изменения.

      Наблюдения  за поведением человека и животных позволяют привести аргументы в пользу существования самостоятельной потребности в поисковой активности. У животных она особенно четко выявляется в ситуациях, когда первичные потребности заведомо удовлетворены. Однако этот феномен удается обнаружить только в условиях эксперимента.

      В отличие от животных, только у человека, в связи с условиями его  существования, позволяющими на более  или менее длительный срок гарантированно удовлетворять первичные потребности, поисковая активность проявляется  в своем "чистом" виде. Так, она может принять форму так называемой надситуативной активности, когда субъект сам ставит перед собой более сложные, чем от него требуют, задачи,  не будучи уверенным, в их выполнимости. Подобный  же механизм лежит в основе неоправданного риска. "Упоение в бою" может быть иногда результатом удовлетворения высокой потребности в поиске. Творчество, с этой точки зрения, одна из наиболее естественных форм реализации потребности в поиске. Но учитывается  существование и других мотивов творчества - потребности в самоутверждении, признании со стороны других членов общества и т.п. Но потребность в самоутверждении не стоит приписывать творчеству крупных художников. Для людей с низким творческим потенциалом так называемые "свободные профессии" -  чересчур тяжелый хлеб, и они обычно предпочитают другой путь социальной деятельности. Для людей же творчески одаренных сам поиск нового приносит гораздо большее удовлетворение, чем достигнутый результат и  его материальные плоды. История науки и искусства полна примеров, когда талантливые люди отказывались от быстрого преуспевания, сопряженного с профанацией творчества. В то же время не так уж часто встречаются люди творчески одаренные, которые успокоились на достигнутом. Творческая потенция и самовлюбленность коррелируют гораздо слабее, чем можно было бы ожидать. Да и сама эта невысокая корреляция скорее может быть отнесена за счет любви "творчества в себе". С представлениями о ведущей роли стремления к признанию плохо согласуется и опыт ряда выдающихся ученых: по достижении бесспорных и признанных успехов в своей области они внезапно круто меняют сферу исследовательской деятельности, обращаясь часто к заведомо непосильным задачам, рискуя потерпеть поражение.

      Творчество, созидание ради созидания, является оптимальной формой поисковой активности еще по одной причине. В случае если поиск (любой, кроме творческого) безуспешен, его отрицательные результаты приобретают такую большую эмоциональную значимость, что даже перекрывают стремление к достижению цели. Таков один из основных механизмов развития состояния отказа от поиска. В лучшем случае, поисковая активность переключается в другом направлении. Но в процессе творчества, когда единственной целью и главной радостью является постижение или созидание, никакие неудачи не являются настолько психотравмирующими, чтобы заставить прекратить поиск, ибо отрицательный результат - это тоже результат, и он означает только, что необходимо расширить зону поиска. Но если в это время в центре внимания оказываются собственные переживания, если неудачи воспринимаются не с точки зрения их значения для дальнейшей деятельности, а как угроза престижу, то они становятся психотравмирующими и могут вести к внутреннему конфликту и активизации неизжитых комплексов.

      «Состояние  отказа от поиска имеет тенденцию к иррадиации, к распространению с одной сферы деятельности на другую. Это особенно характерно для специфического отказа от поиска путей решения мотивационного конфликта, который лежит в основе невроза. Известно, что невроз отрицательно сказывается на творческой продуктивности. Вероятнее всего, что  в этом проявляется иррадиация отказа от поиска. Учитывая выше изложенное, вновь возвратимся к представлениям о творчестве,  как о сублимации нереализованных (фрустрированных) потребностей. Если субъект вынужден отказаться от удовлетворения некоторых потребностей, если за счет этого зона поисковой активности поневоле оказывается суженной, то компенсаторно может усилиться поиск в творчестве. Но  не менее вероятна и другая возможность - вынужденный отказ от поиска способов удовлетворения важных потребностей может оказаться настолько травмирующим, что поведение по типу отказа распространится и на другие виды активности, в том числе на творчество. С другой стороны, ориентация на творчество может быть воспитана с самых ранних лет, и тогда совсем не обязательно сужение поля жизненной поисковой активности для того, чтобы субъект из всех форм самореализации выбрал именно творчество. Вот почему нет и не может быть однозначной связи между фрустрацией и творческой активностью, и концепция сублимации не дает объяснения всем имеющимся фактам и не может считаться универсальной». (Психология художественного творчества: Хрестоматия / Сост.Сельченок К.В. – Минск: Харвест, 1999.- с.53-72 – (Библиотека практической психологии).

1.3.2. Роль Межполушарной  асимметрии

      Одним из наиболее перспективных направлений в исследовании психофизиологии творчества является изучение роли межполушарной асимметрии. Как уже твердо установлено, с функциями левого и правого полушария у человека связаны два типа мышления - абстрактно-логическое и пространственно-образное. Эти типы мышления имеют ряд синонимов: вербальное и невербальное (поскольку абстрактно-логическое мышление в отличие от образного базируется на способности к продуцированию речи); аналитическое и синтетическое (поскольку с помощью логического мышления осуществляется анализ предметов и явлений, тогда как образное мышление обеспечивает цельность восприятия); дискретное и симультанное (поскольку с помощью логического мышления осуществляется ряд последовательных операций, тогда как образное мышление обладает способностью к одномоментному восприятию и оценке объекта).

      Из  трех вышеперечисленных характеристик  пространственно-образного мышления наиболее важны две последних  – способность мышления к цельному и одномоментному отражению предметов и явлений реального мира. Преобладающие в психологической литературе представления, согласно которым основные отличия между двумя типами мышления сводятся к тому, что логическое мышление оперирует словесным материалом, а образное – образами, недостаточно обоснованы. Экспериментальные исследования показали, что правое полушарие оказывается способным к пониманию слов и простых вербальных конструкций, в то же время левое полушарие также вполне способно к опознанию образов. Основное различие между двумя типами мышления, скорее всего, определяется характером организации контекстуальной связи между словами и образами. Левополушарное мышление так организует любой используемый материал (неважно - вербальный или невербальный), что создается однозначный контекст, более или менее одинаково понимаемый различными людьми. Без создания такого однозначного контекста было бы невозможно социальное взаимодействие. Слово, вырванное из контекста, не является определенным по значению,  оно в большинстве случаев многозначно, что находит отражение в словарях. Слово "коса" может обозначать и сельскохозяйственное орудие, и женскую прическу, и участок суши, вдающийся в море, и может, наконец, иметь метафорический смысл (например, "коса смерти"). Только контекст, т.е. взаимосвязь данного слова с другими в предложении определяет конкретный и однозначный смысл слова, чтобы выбрать и зафиксировать из всех возможных потенциальных значений и смысловых оттенков слова только одно и установить линейную связь между такими одинарными значениями отдельных слов.