Организация территории охотничьего хозяйства ООО «Кюн» Сунтарского района Республики Саха (Якутия)

При сравнении фаун наземных позвоночных животных природных регионов и заповедников [17] мы наблюдаем принципиально иную картину. При четко выраженной зональности числа видов в регионе, фауны заповедников в большинстве случаев совпадают по градации со среднерегиональной нормой. В нескольких случаях имеются даже факты превышения числа видов в фауне заповедника над числом видов в регионе. Это может отражать как повышенную полноту инвентаризации фауны (вид зарегистрирован, но пока не включен в региональные фаунистические сводки) или включение в фауну видов обитающих на регионально удаленных участках одного заповедника (Магаданский). Существенные отклонения (в сторону уменьшения) от среднерегиональной нормы имеется на юге, где богатство фауны наземных позвоночных животных скорее коррелирует с площадью сухопутных частей заповедников. Например, на Восточном Кавказе, где имеется очень богатая общая фауна наземных позвоночных, богатство фауны заповедников относительно низкое, что вызвано меньшими площадями заповедников здесь, чем на Западном Кавказе. Причем имеет место некоторое пороговое значение площади заповедников, ниже которого богатство их фауны резко падает, что особенно хорошо видно на примерах Дагестанского заповедника, Галичьей горы и т.п. Это понятно - если для растения в большинстве случаев достаточно мелкого фрагмента определенного типа местообитания, то позвоночному животному необходимы гораздо более обширные площади для осуществления своего годового цикла. Линнея северная может расти под всего тремя елями, но синица-московка здесь гнездиться не будет. Для многих позвоночных животных характерны сезонные смены местообитаний, поэтому необходимо значительное разнообразие территории, которое мелкие заповедники обычно не могут обеспечить. Высокое богатство фаун заповедников центральной России, безусловно тесно связано с высокой мозаичностью их территорий, унаследованной от периода, когда эти территории использовались в хозяйстве.

В общем можно сказать, что структура сети заповедников страны более приспособлена для охраны фауны наземных позвоночных животных, чем для охраны флоры сосудистых растений. Это понятно - и общественность, и чиновников всегда было легче убедить охранять красивую птицу или охотничьего зверя, чем “траву”. Таким образом для эффективного сбережения растительного мира и биоразнообразия флоры необходимо искать новые формы и способы территориальной охраны.

7.2 Рубки лесов и их динамика

Российская экономика всегда держалась на основе массового экспорта природных ресурсов. В разное время ведущую роль играли разные ресурсы (например, до XVIII в. - пушнина, в XVIII в. - продукция горной промышленности, в XIX - хлеб, в ХХ в. до 60-х гг. - хлеб и лес, позже - углеводороды). Кроме пушного промысла все виды экспортной продукции были сопряжены со значительным сводом лесов. Динамика лесистости четко коррелировала с этапами хозяйственного освоения территории России. Леса вырубались как источник древесного угля для металлургии и поташа, сводились под пашни крестьянами после отмены крепостного права и, особенно, в период Столыпинских реформ. Нефтяники получали на отведенных им территориях безраздельное право распоряжаться лесом и рубили его не только для нужд строительства, но и сверх всякой нужды.

Особую роль играл экспорт леса в довоенный и послевоенный период развития России. Соотношение хлеба и леса как источника валюты в середине ХХ в. быстро менялось в пользу леса. “Победы колхозно-совхозного строя” вели к постоянному нарастанию дефицита хлеба в стране, а “нарастание классовой борьбы по мере построения социализма” - к не менее постоянному притоку в лесные районы огромных контингентов дармовой рабочей силы ГУЛАГа. Следует отметить, что в советское время объемы рубок определялись не возможностями лесов, а “плановой потребностью в лесоматериалах” [18].

Рубки леса в России делятся на три категории - рубки главного пользования, рубки ухода и прочие. Официально рубки главного пользования - это производственные товарные рубки. На диаграмме показана динамика объемов рубок разного типа рассчитанная по пятилетиям послевоенного периода [19]. Объем рубок главного пользования, на долю которых приходится 80-95% общего объема рубок в стране, бурно увеличивался в послевоенное десятилетие. После краха ГУЛАГа, во второй половине 50-х гг. темпы прироста несколько снижаются, а с 60-х гг., когда лес уступает место основного источника валюты углеводородам, объемы рубок стабилизируются. Во второй половине 70-х гг. начинается спад, связанный с кризисом производства конца 70-х гг. [20]. Потребности афганской войны несколько замедляют процесс спада объемов рубок в первой половине 80-х гг., после чего спад продолжается, принимая обвальный характер в 90-х гг.

Диаграмма 2. Объемы рубок леса в послевоенной России

Более детальная картина 90-х гг., приводимая на второй диаграмме, показывает, что обвальный спад объемов рубок шел в 1990 - 1993 гг., затем ситуация несколько стабилизировалась. Самую любопытную динамику имеет категория прочих рубок. В эту группу, как в “корзину с обрезками”, попадает все, почему-либо не отнесенное к основным категориям, это - мера бесхозяйственности или управленческой дезорганизации в системе лесозаготовок. На первой диаграмме хорошо видно, что максимумы этой группы совпадают с переломами кривой рубок главного пользования, то есть наблюдаются в те периоды, когда что-то в этой системе существенно меняется. Интересно, что в кризисный период, при замене плановых отношений рыночными, эта категория начинает повторять схему динамики рубок главного пользования. Такое сходство может быть связано с общей зависимостью от уровня экономической активности, которая определяет и рубки главного пользования и значительную часть прочих (вырубка леса на землеотводах под строительство, трубопроводы, ЛЭП, дороги).

Особую тревогу вызывает наличие существенной “невязки” в данных по площади лесов между показателями лесного и земельного учета. Лесники приводят данные о площади лесов в России, которые более чем на 100 млн. га превышают показатели, фиксируемые при земельном учете. Весьма вероятно, что имеет место двойной счет, когда отведенные для строительства, дач или иных целей площади лесниками считаются как леса, а земельным комитетом фиксируется их реальный нелесной статус. Характерно, что за 5 лет с 1992 по 1996 год устойчиво росла площадь земель у некоей группы землепользователей, занимающихся сельскохозяйственным производством, но не относимых официальной статистикой ни к сельхозпредприятиям (колхозы, совхозы, АО), ни к фермерам, ни к хозяйствам населения (во всех этих группах площадь земель снижалась). При этом быстрее всего у невыделяемой статистикой группы юридических лиц прирастала площадь не пашни или сенокосов, а земель, не являющихся сельхозугодьями, но используемых для ведения сельского хозяйства (с 27 до 85 млн. га) [21]. Не здесь ли сидит львиная доля невязки лесников и аграриев по площади лесов?

Наиболее интенсивно в настоящее время рубки производят в полосе областей от Ленинградской до Свердловской, причем в 90-х гг. распределение этого показателя по регионам изменилась мало [2].

Диаграмма 3. Рубки леса в России

Высокие значения этого показателя в таких высокоиндустриальных областях, как Московская, Ленинградская и Свердловская внушает серьезные опасения. В Сибири свыше 10 м3 с 1 км2 берут лишь в Иркутской и Сахалинской областях и Приморском крае. Особенно тревожна ситуация с Приморским краем в котором находятся основные массивы произрастания кедра корейского - очень ценного узкоареального вида деревьев, а также других лесных формаций со слабо представленной в России китайской флорой и фауной. Характеристика общей площади лесов, занятой незаросшими лесом вырубками дается в разделе по лесным ресурсам страны.

До 1991 года рубки главного пользования производились по всем регионам России, кроме Калмыкии. Безусловно, эта практика в степных областях была губительна для лесов. К 1996 г. рубок главного пользования в большинстве степных районов уже не велось [20].

Рис.15. Заготовка древесины в России при всех видах рубок

За период с 1991 по 1996 гг. рост рубок главного пользования, причем, более чем в 2 раза, произошел только в Туве. Безусловно, это связано с тем, что экономически слабая республика, которая к тому же связана с остальной Россией только одним шоссе, старается перейти на самообеспечение лесоматериалами и имеет для этого некоторый запас в Саянских горах. Беспокойство вызывает незначительный спад в промышленных областях Европейской России и, особенно, в преимущественно степной Саратовской области, где объем рубок главного пользования упал всего менее, чем на 20%.

Официально рубки ухода направлены на оздоровление леса, уборку больных или отстающих в росте деревьев и т.п. Реальная роль рубок ухода часто не совпадает с официальной. До 1991 года динамика рубок ухода во многом противоположна динамике рубок главного пользования. Максимальный рост объема ухода совпадает со стабилизацией объема главного пользования. Объяснение нужно искать в том факте, что рубки ухода разрешены в особо охраняемых лесах (водоохранных, пригородных и т.п.). В советское время иногда даже некоторые лесные заповедники получали планы по “рубкам ухода” в куб.м. Таким образом, пока лес был основным источником валюты, под его промысел можно было “пробить” практически любой участок. Когда ситуация изменилась, государство стало уделять больше внимания охране лесов. Но местное руководство должно было решать свои проблемы - и потребности в лесоматериалах покрывались рубками в водоохранных и т.п. лесах, замаскированными под рубки ухода. Характерно, что в 90-е годы и кривая рубок ухода стала более походить на кривую рубок главного пользования, но в гораздо меньшей степени, чем кривая прочих рубок - сказалась тенденция отводить под дачи, коттеджи и т.п. лесные участки вокруг крупных городов, на берегах рек и т.п.

Прекращение рубок главного пользования на юге - безусловно, благоприятный признак, но, к сожалению, не все так хорошо, как это кажется на первый взгляд. Как отмечалось выше, рубки ухода часто отражают внедрение лесодобытчиков в охраняемые леса, а прочих рубок - уровень дезорганизации лесного хозяйства, с которым, несомненно, коррелирует и уровень незаконных рубок.

Как видно на карте в большинстве степных областей объемы рубок ухода и прочих в 1991-1996 гг. возросли, причем, особенно сильно - в крайне малолесных Астраханской, Курганской областях, а также уникальных горно-лесных массивах республики Алтай. Рост происходил в большинстве областей Черноземного центра. Кроме того, очень высок этот показатель для и без того сильно антропогенно трансформированной Калининградской области, где это, по-видимому, связано с большими объемами строительства. Формально благополучной выглядит ситуация в Ставропольском крае, но весьма вероятно, что в этом прифронтовом регионе идет тотальная незаконная вырубка лесов, а система регистрации лесоотводов просто нарушена.

Рис.16. Изменение объема рубок

Скорее всего, эти процессы вообще характерны для Кавказа и сибирской глубинки. Особенно опасна ситуация на Кавказе, практически все леса которого крайне важны для сохранения биологического разнообразия России . Низкий уровень жизни и доминирование родственных, клановых, национальных связей в социуме, включая работников лесной охраны, крайне затрудняют здесь налаживание эффективной системы охраны лесов.

7.3 Прочие воздействия – загрязнения, пожары, вредители

Наиболее негативно влияющие на леса виды антропогенного загрязнения природы - кислотные дожди. Об их интенсивности можно судить по выпадениям серы. [22] Наиболее высокими показателями характеризуются окрестности Норильска с его крайне экологически грязной цветной металлургией. Роль этого очага загрязнений особенно опасна - под техногенным прессом оказываются малоустойчивые предтундровые леса, возобновление которых занимает очень длительный период.

Другая зона высоких значений этого показателя располагается вдоль западных границ России. Благодаря господству западного атмосферного переноса в этом секторе континента, здесь выпадают осадки практически со всей Европы с ее мощным промышленным загрязнением атмосферы.

Третья зона - Предуралье. Помимо сильного воздействия самого Уральского индустриального района, здесь действуют и транзитные загрязнители. Гряда Уральских гор способствует выпадению дождей из воздуха, прошедшего из Западной Европы и перенесенного через всю Европейскую Россию, где он насыщается дополнительным количеством загрязнителей.

Пожары - давний бич российских лесов. В Сибири и Дальнем Востоке, по мнению лесоводов, вообще нет лесных участков, не пройденных лесными пожарами за последние сто лет. Огромные площади и слабо развитая дорожная сеть делают последствия лесных пожаров особенно тяжелыми. Налаженная в последние десятилетия авиационная противопожарная служба в 90-х гг. снизила эффективность своей деятельности в силу финансовых трудностей.

Можно сделать неутешительный вывод о росте как пройденной площади, так и погубленного леса на один пожар. Снижается эффективность тушения лесных пожаров и все больше горят более зрелые леса.

В силу серьезных колебаний активности лесных пожаров по годам из-за изменения погодной ситуации, в качестве индикатора пожарной активности на территории страны мы используем отношение общей площади гарей к площади лесов - показатель, суммирующий последствия лесных пожаров за достаточно длительный ряд лет, сглаживающий годовую специфику.

Можно выделить крупные регионы Дальнего Востока - Якутию, Хабаровский край и, особенно, Магаданскую область, где это отношение превышает 10%, достигая в Магаданской области почти 35%., в то время, как на большей части страны этот показатель колеблется в пределах 1 - 2%. Огромные, труднопроходимые и малонаселенные регионы Дальнего Востока крайне неблагоприятны для тушения - возникающие здесь очаги быстро охватывают большие площади. Кроме того, в этих регионах существенна в населении прослойка освоителей, которые крайне пренебрежительно относятся к природе и часто становятся виновниками возникновения лесных пожаров.

Воздействие на леса вредителей также широко распространено в России, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке и столь же резко меняется по годам. Основными вредителями являются дендрофильные насекомые и мышевидные грызуны.

Из насекомых выделают хвоегрызущих (сибирский и сосновый шелкопряды, шелкопряд- монашенка, обыкновенный и рыжий сосновые пилильщики, пилильщики-ткачи и забайкальский минер Фризе, на долю которых приходится более 97% площади очагов хвоегрызущих вредителей), литогрызущие (непарный шелкопряд, зеленая дубовая и другие листовертки, златогузка, пяденицы, американская белая бабочка, дубовый блошак и двуцветная хохлатка - более 99% площади очагов листогрызущих вредителей), и прочие вредители (стволовые вредители, хрущи, сосновый подкорный клоп и облепиховая муха - более 95% площади очагов прочих вредителей). Основными болезнями лесов являются корневая губка, стволовые и комлевые гнили, смоляной рак сосны и сосудистые заболевания.

Общая площадь выявленных очагов вредителей и болезней леса особенно значительна на Европейском юге и на Урале. С одной стороны, учет таких очагов во многих труднодоступных и малонаселенных регионах Сибири и Дальнего Востока неполон. С другой - именно леса в густонаселенных, с развитым хозяйством районах, особенно на южной границе леса, наиболее подвержены воздействию вредителей и болезней.