Демографические проблемы в современном мире

Китайская диаспора - "хуацяо" - насчитывает в настоящее время около 550 тыс. человек в Европе, примерно 3,1 млн. человек в США и Канаде, около 500-800 тыс. человек в России [21, с. 128], несколько миллионов человек в странах Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании. Эта диаспора представляет собой реальную основу воплощения геополитических планов КНР. В некоторых странах Юго-Восточной Азии китайцами фактически реализован механизм экономической экспансии через изменение этнического состава населения. В настоящее время в Сингапуре китайцы составляют около 80% населения, в Малайзии они второй по численности этнос (более 5,1 млн. человек), в Таиланде - примерно 10,4% населения, в Индонезии - 2,6%. Закрытость и иерархичность китайских общин позволила китайцам сохранить этническую идентичность. Китайцы не только не растворились среди других этносов, но и создали свой параллельный мир бизнеса, большая часть которого на первых порах пребывала в тени, но со временем фактически взяла под контроль экономики Сингапура, Индонезии, Таиланда, Филиппин.

Китайские кварталы ("чайна-тауны") довольно распространены во многих крупных городах США (Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Нью-Йорк), Канады и Европы. В Канаде этническое присутствие китайцев особенно заметно в западной провинции Британская Колумбия. Здесь иммиграция китайцев подтолкнула развитие экономики, активизировав спрос на рынке недвижимости и привнеся восточноазиатскую экономическую динамику. По прогнозам социологов, численность этнических меньшинств, составляющих в настоящее время около трети населения Торонто, к 2005 г. увеличится до 50%. В Ванкувере доля небелого населения возрастет до 40%, в Монреале, Оттаве, Виндзоре, Виннипеге, Калгари и Эдмонтоне - до 20-30% населения [30].

Согласно данным опросов, около 70% канадцев относятся к китайцам довольно лояльно, признаки социальной напряженности возникают в основном на границах "чайна-таунов", где и происходит столкновение ценностей. Канадское общество ориентировано на социальное равенство и справедливость. Оно болезненно реагирует на консервативный поворот во внутренней политике страны и углубление имущественной дифференциации. И поэтому отчуждение порождают не язык и не цвет кожи иммигрантов из Гонконга и Тайваня, а привычка выставлять богатство напоказ. Китайские мигранты покупают небольшие дома в дорогих районах Ванкувера и Торонто, сносят их и строят новые, максимально используя легальные ограничения по высоте и площади. В результате появилось большое количество домов, которые не вписываются в привычный ландшафт канадских городов.

За последнее время  консалтинговые фирмы, которые обслуживают  состоятельных иммигрантов из Гонконга и Тайваня, постарались довести  до сознания своих клиентов, что  такое строительство может только усилить отчуждение мигрантов от сообщества соседей. Городские власти Ванкувера даже были вынуждены запретить  вырубку более одного дерева в  год без специального разрешения. Примечательно, что иммигранты восприняли это постановление не как экологическое, а как этническое, инспирированное  местным англосаксонским населением и направленное против прибывающих  богатых китайцев. Сходные тенденции  исследователи фиксируют и в  России [4, с. 316]. Некоторые аналитики  считают, что современный Китай  заинтересован в эмиграции своих  граждан и росте "чайна-таунов" в различных странах, а отдельные эксперты даже обвиняют Пекин в использовании этнических группировок для расширения своих "экспансионистских интересов".

По мнению некоторых российских ученых, в ближайшие десять-пятнадцать лет китайская миграция не создаст  открытой реальной угрозы, они признают, что в общем-то КНР и нет особой необходимости открыто угрожать России или еще кому-то. "Большой" Китай создается экономическим путем. Эта политика поощряет постепенное создание прочных экономических и иных связей, для которых далеко не всегда необходима политическая интеграция.

Китайский бизнес на Дальнем  Востоке успешно теснит российский в торговле, производстве продуктов  питания и ширпотреба, строительстве. Это способствует оттоку российского  населения их этих регионов и притоку  в него китайцев. В связи с предстоящим  вступлением России в ВТО эти  процессы могут усилиться, поскольку  устав организации исходит из принципа предоставления предпринимателям из стран-членов ВТО национального  торгового режима. Поэтому вполне вероятно, что "через десятилетия  Россия может осознать, что Китай  в экономическом плане вернул себе тот 1 млн. кв. км, которые утратил  в XIX веке.

Нелегитимные структуры  также заинтересованы в активизации  миграции. С одной стороны, они  давно получают огромную прибыль  за счет транспортировки и трудоустройства  мигрантов, используют их как курьеров для доставки наркотиков, оружия, нелегальных  товаров, расширяют территории и  сферы своей деятельности, а с  другой стороны, они имеют собственные  геополитические амбиции. Оказывается, что реализация идей экспансии на более развитые территории и общества в мире скорее реализуема не столько  на уровне государственном, сколько  на уровне нелегитимных структур.

Например, радикальная Европейская  арабская лига (ЕАЛ) в некоторых государствах Европы открыто выступает с требованием  официального прекращения политики интеграции иммигрантов-мусульман  в общество принимающей страны, требует  превращения арабов в "равноценный" этнос, придания арабскому языку  статуса государственного, исламу - роли официальной религии, введения квот для мусульман в учебных  заведениях и государственных учреждениях. По некоторым данным, члены ЕАЛ  близки к террористической организации "Хезболлах" и ставят своей целью создание в Европе арабского государства.

Отчасти реализация этих планов началась, и недавно пресса сообщила о том, что власти бельгийского города Антверпена "доигрались до настоящей  катастрофы". Здесь активисты  ЕАЛ создали, по сути, параллельные структуры власти - "общественную милицию", составленную из молодых  марокканцев, которые патрулируют  улицы мусульманских кварталов  города, наблюдая за "правильностью" действий местной полиции. "Милиционеры" ходят по кварталам с плакатами "Плохие полицейские, Европейская  арабская лига следит за вами"[11, c. 6.]

В Великобритании открыто  действуют семь радикальных исламистских организаций, насчитывающих по разным оценкам 130-180 тыс. человек. Некоторые  из них имеют тесные связи с  террористическими группировками. По словам специалистов, примерно две  трети исламистских сайтов, содержащих призывы к религиозной нетерпимости, поддерживаются именно из Великобритании.

Как показали события в  США в сентябре 2001 года, события  в Израиле, Чеченской республике и бывшей Югославии, арабские иммигранты активно рекрутируются радикальными группами для совершения террористических актов и диверсий, ведения военных  действий. Американские спецслужбы в 1995 г. в штате Северная Каролина арестовали братьев Хамуд, сбывавших огромные партии сигарет, которые контрабандой доставлялись в США. На заработанные средства (около 7,5 млн. долларов) приобретались взрывчатка, приборы ночного видения, миноискатели для боевиков "Хезболлах". Спецслужбы установили, что предприниматели-арабы, живущие в США, не причастны к терактам 11 сентября 2001 г. - атака на Вашингтон и Нью-Йорк была профинансирована из-за рубежа. Однако известно, что террористы на Ближнем Востоке получают из США от 20 до 30 млн. долларов. Какими суммами пополняют подобные "серые" схемы ежегодный 100-миллионный бюджет "Аль-Каиды" - неизвестно. [34, c. 7]

Кроме того, мигранты часто  используются преступными группами в качестве живых "контейнеров" для доставки наркотиков в страны Запада. Госдепартамент США считает, что крупным поставщиков наркотиков на мировой рынок стала нигерийская мафия, члены которой отличаются ловкостью и взаимной преданностью. Организованные преступные группы используют новый метод транспортировки наркотиков - "пулеметный", когда одним рейсом обычно следуют несколько наркокурьеров. Например, в Риме только в течение месяца 1999 г. среди пассажиров двух самолетов из Карачи было задержано соответственно пятнадцать и восемнадцать курьеров, работавших на нигерийские банды.

Фактически на поток поставлен  бизнес по доставке и использованию  труда нелегальных мигрантов  из беднейших стран в экономически развитые страны. Существуют крупные  преступные группы, специализирующиеся на трафике мигрантов, а сама эта  проблема стала не просто серьезной, но и глобальной.

По оценкам ООН, на торговле людьми организованные преступные группы зарабатывают ежегодно 3,5 млрд. долларов. Как утверждает британский журнал "Экономист", доходы теневых структур на перевозке  нелегальных мигрантов составляют около 5-7 млрд. долларов в год, а эксперты Управления Верховного комиссариата ООН  по делам беженцев считают, что подобный бизнес приносит не менее 7 млрд. долларов чистого дохода в год. Председатель Палаты депутатов Италии Л. Виоланте располагает сведениями, согласно которым доходы теневого бизнеса по торговле людьми составляют около 5 млрд. долларов в год, а его жертвами становятся преимущественно дети, вынужденные мигранты, женщины. [16, c. 122].

Нелегальная транспортировка  людей непосредственно связана  с такими проблемами, как незаконное усыновление детей, проституция, торговля людьми для пересадки органов.

Например, сейчас рынок сексуальных  услуг стран Северной Америки, Европы и Азии насыщен женщинами из развивающихся  стран. По некоторым данным, из 200 тыс. проституток в Германии 75% женщин прибыли из других стран, в Великобритании из 80 тыс. - 50% иммигрантки, в Италии из 50 тыс. - 90% иммигрантки, во Франции из 30 тыс. - 60% [17, c. 59].

Исследователи выделяют несколько  волн миграции женщин - жертв работорговли. Первую волну составляли тайские и филиппинские иммигрантки, вторую - доминиканские и колумбийские, третью - ганские и нигерийские, четвертую - женщины из Центральной и Восточной Европы (прежде всего, России, Украины, Молдавии). Данную тенденцию подтверждает информация Международной организации по миграции (МОМ). Согласно одному из отчетов этой организации, количество славянских женщин, перевозимых в Бельгию, Нидерланды, Польшу и Швейцарию, превысило традиционные "поставки" африканских, южноамериканских и азиатских женщин. Например, в 1994 г. 17% "артистических" виз, выданных Швейцарией танцовщицам, получили россиянки [30].

Контрабандисты, зарабатывающие на нелегальной иммиграции, выстроили  своеобразные "технологические цепочки". Специально подготовленные люди расписывают  потенциальным мигрантам все  достоинства жизни в Европе. По мнению профессора социологии Чикагского университета и Лондонской школы  экономики С. Сассена, "эффективный маркетинг нелегальной миграции серьезно увеличивает ее масштабы: не будь поставленной на поток рекламы, нелегальная миграция не была бы головной болью Европы" [17, c. 59].

В условиях глобализации повышается роль нелегитимных акторов в организации миграции населения. Миграция уходит в тень, где невозможно проконтролировать ее масштабы, защитить права мигрантов. В конечном итоге, это чревато не только ущемлением прав отдельных людей, попадающих в зависимость от организаторов миграции, но и угрозой безопасности целых государств.

Как любой сложный и  многогранный феномен, международная  миграция имеет довольно неоднозначные  последствия. Считается, что в современном  обществе она стала механизмом, который отчасти позволяет снимать демографическое и социально-экономическое напряжение, выравнивать диспропорции между бедным Югом и богатым Севером. Однако так ли все просто в этом вопросе и действительно ли механический перелив населения из трудоизбыточных и бедных регионов в менее населенные и богатые может привести к снижению напряженности в обществе? Полагаем, что нет. Миграция - это не только социально-экономический, но и сложный этнокультурный процесс, который сопровождается, помимо увеличения или уменьшения численности населения, еще и изменением его этнического состава, формированием локальных этнических общностей и диаспор, вносит изменения в культурно-бытовую сферу и даже меняет репродуктивные установки населения.

Скорее всего, напряжение снимается только на одном полюсе мировой экономики - в странах  происхождения мигрантов. Там сокращается  количество безработных, из-за рубежа мигранты присылают денежные переводы, на которые существуют домохозяйства, а порой целые населенные пункты и национальные экономики. Ежегодно мигранты направляют около 70 млрд. долларов в свои страны в форме денежных переводов. По данным ООН, в 2000 г. денежные переводы мигрантов из-за рубежа в  свои государства составляли более 10% ВВП Албании, Боснии и Герцеговины, Кабо-Верде, Сальвадора, Ямайки, Иордании, Никарагуа, Самоа, Йемена [30].

По мнению руководителя отдела миграции Международной организации  труда (МОТ) М. Абеллы, трудовая миграция оказывает огромное воздействие на экономику и общество стран происхождения мигрантов. Ее социальные последствия довольно весомы и ощутимы. Значительная часть зарубежных доходов расходуется на приобретение отечественных предметов потребления и услуг, а также жилищное строительство, которое оказывает стимулирующее воздействие на развитие экономики.

В странах-реципиентах (в  большинстве своем экономически развитых) миграция имеет также определенные положительные последствия. Прежде всего, она пополняет трудовые ресурсы и компенсирует сокращение численности населения. Это особенно актуально для "стареющего" населения Европы. Если в 1970 г. люди старше 65 лет составляли 8,2% населения европейских стран, то к 2001 г. - уже 16,2%. По прогнозам, к 2025 г. в общей численности населения этих стран доля пенсионеров будет составлять 21%, а в 2050 - 27,6%.

Учитывая, что в большинстве  стран пенсии выплачиваются за счет налогов, взимаемых с работающих, то рост доли пенсионеров приведет к повышению нагрузки на работающих. По оценкам Европейской комиссии, если на сегодня в странах ЕС на выплату пенсий тратится от 10,5% ВВП (в Великобритании, где действует смешанная пенсионная система - с государственными пенсиями и выплатами из накопительных пенсионных фондов) до 19,7% ВВП (в Италии, где сегодня самая высокая доля пенсионеров), то в 2030 г. эти цифры вырастут соответственно до 15,5% в Великобритании и до 33,3% - в Италии. По оценкам Центра европейской политики в Брюсселе (CEPS), для того, чтобы поддерживать существующий баланс на сокращающемся рынке труда Европы, в страны Евросоюза ежегодно необходимо импортировать 1,5-3,0 млн. иностранных рабочих. Прогноз ООН еще более радикален - в нем идет речь о 4,5-6,0 млн. иммигрантов в год.

Однако миграция имеет  свои издержки, прежде всего политико-культурного  и социального характера. Кроме  того, определенная часть европейцев склонна видеть в иммигрантах  конкурентов, отнимающих у них рабочие  места. Это имеет два важных следствия.