Проблемы социализации современной молодежи

Противоречия между поколениями  представляют собой сейчас особую катализационную  среду для усугубления многих застарелых и новых проблем. У  нас в обществе межпоколенческие отношения накалялись долгие годы, обострялись, и ныне остры, как никогда прежде."Молодежь - первая и главная жертва на войне абстрактного будущего с реальным настоящим."(53, с.13)

Сейчас идут дискуссии о том, надо ли помогать молодежи, не усилит ли это ее потребительские настроения, иждивенческие тенденции и т.п. А между тем, пока молодежь ждет от общества поддержки и помощи, оно меняет условия и атмосферу ее жизни крайне медленно. Старшие по-прежнему претендуют на роль наставников, в то время, как сами давно перестали многое понимать в новой жизни, а также скомпрометировали себя в глазах молодежи. Поэтому у нее в качестве авторитетов для подражания все чаще выступают сверстники, добившиеся максимального жизненного успеха.

Критического запала советской  академической социологии периода  расцвета перестройки хватило только на то, чтобы потребовать у административных структур создать новые региональные центры, координационные центры исследования проблем молодежи и т.д. В обращении к политикам претензии оказались значительно скромнее: их нижайше просили "спустить" науку с короткого и жесткого "поводка" и найти оптимальную дистанцию между идеологией и наукой, наукой и политикой.(53, с.21)

При этом объективно сложившаяся сервисная  позиция советской социологии заставляла ее ориентировать процесс своих поисков не на истину, а на некоторые "удобные" выводы и рекомендации. И хотя апологетическая составляющая стала стремительно убывать, но это не привело к автоматическому росту конструктивности в социологических рекомендациях. Они носили в основном паллиативный (следственный), а не причинный характер - предлагалось улучшить, углубить и т.д., но в рамках все той же социологии, узко ориентированной на практическое применение ее результатов.

Последовал целый вал эмпирических социологических исследований, но их рекомендации и выводы фактически имели своей главной целью испугать руководство страны, региона, района грозящими катастрофами разного масштаба, предлагая устранить негативные факторы функционирования системы, складывавшейся на протяжении 70 лет, чуть ли не за один год. Ясно, что в такой ситуации в руководящих инстанциях возникло недоверие к выводам и рекомендациям социологов, и их объемные отчеты отправлялись "под сукно".

Реально функционирующий руководитель не мог - как, впрочем, и сейчас не может, даже если очень испугается и очень захочет, - радикально изменить ситуацию ни в демографическом положении, ни в здравоохранении, ни в образовании. Тем более, что сами социологи в подавляющем большинстве так и не вышли в позицию инноваторов, а предпочли проводить далее эмпирические исследования по чуть-чуть скорректированным методикам, нежели разрабатывать новую концепцию развития социологической теории среднего уровня, адекватно описывающей реалии российской постсоветской действительности.

Кстати говоря, тактика запугивания руководства отчетливо просматривается и во введении к федеральной программе "Молодежь России". Там все та же безрадостная объективная картина положения дел с трудоустройством, здоровьем, основанная на данных статистической информации, и к этому добавляются социологические данные об отсутствии патриотизма и гражданственности у молодежи, в лучшем случае основывающиеся на экспертных оценках и субъективных самооценках респондентов. Не возражая по основанию против наличия или отсутствия патриотизма и гражданственности у нашей молодежи, хотелось бы отметить все ту же конъюнктурную направленность так называемых программ и подпрограмм "Молодежи России".

Отдельные попытки проблематизировать ситуацию с социологией и с  молодежью предприняли в конце  80-х - начале 90-х годов методологи, работающие в так называемом мыследеятельностном подходе. Их заслуга состоит в том, что они расширили социологическую рамку исследования общества до культурно-антропологической и попытались перенести некоторые смыслообразующие конструкты и процедуры, типа "самоопределение", с личности на определенную социальную группу. Они вплотную подошли к тому, что биологический и социальный возраст так называемой "молодежи" не совпадают, следовательно, вопрос упирается не в демографическую, а в социокультурную проблему, связанную с трансляцией определенных норм, ценностей и образцов.

Вопрос о наличии или отсутствии механизмов такой трансляции встал  очень остро после распада  СССР. Но главная проблема для общества заключается сегодня все-таки в том, что разрушен культурно-исторический слой, пласт, поле самоидентификации не только молодежи, но целой нации, народа ( что это и какое имеет значение - этим вопросам мы уделим специальное внимание в 3 главе).

Попытки восстановить это поле самоидентификации все еще выглядят наивными и неумелыми из-за "упрямства" определенных сил и их нежелания считаться со сложившимися ментальными реалиями советского периода в истории страны. Нельзя перепрыгнуть пропасть в два шага, а именно так выглядят попытки "восстановления" исторического поля самоидентификации российского народа. Нельзя выбросить 70 лет "живой истории" не уничтожив их носителей, т.е. победителей фашизма, даже если они и были строителями коммунизма.

Робкие попытки запустить новый  механизм трансляции базисных норм, таких, как, например, патриотизм, любовь к отечеству, уважение к старшим, мы наблюдаем только сейчас. Так, в проекте государственной программы РФ "О патриотическом воспитании"(1994г.) среди целей и задач данной программы находим следующее: утверждение в обществе, в сознании и чувствах молодежи патриотических ценностей, взглядов, идеалов, уважения к старшим, религиозным воззрениям старших, историческому и культурному прошлому России, любви к Вооруженным силам, повышения престижа военной службы.

Но надо понять, что нет и не будет никакого патриотизма без  осмысления социального опыта и  достижений в культуре, науке и  других сферах жизнедеятельности общества, полученных в стране под названием  СССР. Семьдесят лет державной  истории не уничтожаются росчерком пера, тем более, что Россия на весь мир объявила себя правопреемницей СССР, и тут уже надо принимать ответственность за все хорошее и плохое. Это наша страна, это наш народ и другого у нас нет и не будет - только в такой постановке проблемы возможно обсуждение проблем нашей молодежи.

Знаменитые "Наши" А.Невзорова - сегодня граница и в теории, и в практике молодежного движения. Кто теперь "наши"? Те, которые  включились и интегрируются в  новые рыночные реалии, или те, которые  не могут и не хотят принимать новой социальной реальности со всеми ее новыми ценностями? На кого ставить в молодежной практике и в государственной молодежной политике? Понятно, что это вещи далеко не равнозначные. И когда в России сложились и функционируют 96 общероссийских и межрегиональных молодежных и детских организаций и более 500 объединений регионального уровня, и для их обеспечения и поддержки разрабатывается и принимается специальный Закон, то мы как граждане России (и налогоплательщики) просто обязаны задавать вопросы - а какие цели преследуют эти организации? Какие ценности они будут транслировать? Образцы какой деятельности демонстрировать?

Все это далеко не праздные вопросы. Практические же шаги по включению  и вовлечению молодежи в определенные социально-ориентированные типы деятельности, озабоченность поисками более эффективных средств для их активизации объективно высвечивают отношение к молодежи как к ресурсу развития всего общества. В этом случае остается только определить, когда же молодежь является более мощным ресурсом: будучи полностью включенной в государственно-общественную машину или не включенная, самостоятельно выстраивающая общественную позицию гражданина своей страны, строящего свою деятельность, исходя из второй посылки. Думается, что ответ здесь не может быть получен никакими эмпирическими социологическими исследованиями. Это вопрос концептуального уровня, и он решается априори, возвращая нас к философским проблемам части и целого, цели и средств.

Молодежь, если она уже есть субъект  исторического действия, вправе иметь собственные, отличные от государственных, интересы и предлагать свои варианты удовлетворения своих собственных потребностей. Задача же ученых и политиков - помочь ей делать это, в рамках определенной идеологии. Эта идеология должна быть объявлена, понята и принята молодежью страны.

Сегодня в России перед всем бывшим советским народом во весь рост встал  вопрос о перспективах общественного  развития, а значит, вопрос о смысле собственной деятельности и жизни: ради чего и во имя чего? В обществе, живущем традициями, жизне-смысловые установки каждого поколения естественно и ненавязчиво культивируются всем жизненным укладом, без лозунгов и деклараций. В обществе, пережившем радикальный излом и низвержение основ прежней социальности, новые цели, ценности и смыслы должны открыто декларироваться в качестве стратегической перспективы, на которую будет ориентироваться общество как на свое будущее. В этом - их конструктивно-организующая, идеологическая, функция.

Как отмечает ряд обществоведов, парадокс исторической ситуации нашего общества, сопровождающей отказ от старого и намерение создать и обустроить новое, лучшее общественное пространство, состоит в том, что при всех своих неблагоприятных последствиях предшествующие этапы советской истории, в том числе и застой, отличались - и тем были благоприятны и приемлемы для людей - определенностью и стабильностью, на чем строились возможность постоянства жизненных ориентаций, надежность выбора, уверенность в будущем. Ясная перспектива завтрашнего дня позволяла относительно спокойно строить жизненные планы, планировать карьеру, верить в осуществимость задуманного. Применительно к молодежи, этим создавалась взращивающая и социализующая ее среда.

И если государство и поколение, несущие историческую ответственность за эту радикальную смену ориентиров в жизни общества, не предложат адекватных оснований стабильности и перспектив будущего, то их роль и место в истории будет определены соответственно, оценкой и практическим отношением последующих поколений к ним самим, делу их жизни и деятельности. Поколение детей под именем "молодежь" сегодня уже вступило в практическую жизнь, включив свой счетчик на часах истории. И уже пожинает и оценивает плоды общественной "заботы" о молодежи и ее будущем, а тем самым общества о себе самом и своем будущем.

Конструктивные практические достижения поколения отцов-политиков пока скромны, но это не снимает, а напротив, лишь обостряет проблему поиска путей  строительства нового общественного  дома. И здесь как никогда и  нигде необходимы знания и рекомендации социальных инженеров и проектировщиков, в том числе и узко-специализирующихся в области молодежной проблематики.

Однако перемены в жизни общества и молодежи сегодня настолько  динамичны и масштабны, что они  просто не успевают понять и объяснить их суть, а тем более прогнозировать эту фактическую спонтанность. Не хватает информационной и специальной теоретической базы, и этому есть ряд конкретных, усугубляющих и без того сложное положение, причин и факторов.

Во-первых, явно недостаточен, немногочисленен и интеллектуально весьма слаб наличный кадровый исследовательский потенциал;

во-вторых, отсталой, нищенской является материально-техническая и особенно информационная и издательская база исследовательско-аналитических структур; низкая социально-управленческая грамота и равнодушие властей, бюрократический произвол планирующих и финансовых органов являются плохими стимулами активизации научной деятельности и привлечения интеллектуального резерва к глубокой и серьезной разработке этих проблем;

в-третьих, исследователи проблем  молодежи плохо интегрированы в  отечественное и международное  гуманитарное сообщество, а без активных профессионально-научных коммуникаций подобная деятельность обречена на застой и отсталость. Тем более, что исторически нашей социологической науке во многом было определено место догоняющей;

в-четвертых, "проблемы молодежи как  выражения одного из глобальных и  острейших противоречий нашего общества, выявленного перестройкой, В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ ПОКА ЕЩЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. (Выделено мной - И.С.) Как говорится, пока "не дошло". Отсюда - огромное противодействие идее молодежной политики, принятию Закона о молодежи, в том числе, как ни парадоксально, частично и со стороны самой молодежи." (53, с.9)

в-пятых, использование имеющихся теоретических и информационных наработок сегодня оказалось ограниченным, ввиду ошибочности прежнего исследовательского подхода, необоснованно абсолютизировавшего однородность молодежи как социальной группы. "Только предельным упрощенчеством можно объяснить, например, представление многих практиков, которое и сегодня прочно сидит в сознании, что для изучения всего массива и всех проблем молодежи, десятков миллионов юношей и девушек СССР достаточно создания и существования единственного в стране НИЦ ВКШ при ЦК ВЛКСМ." (53, с.16);

в-шестых, имеющиеся исследовательские  наработки - и без того явно недостаточные - были ориентированы на характеристику объекта "советская молодежь". Но уже в конце 80-х годов была констатирована абстрактность такого подхода, делающая нерабочей и неприменимой в управленческо-прогностической деятельности полученную информацию, а развал СССР в начале 90-х годов, уничтоживший упомянутый объект исследования, окончательно поставил точку на этом периоде истории науки о молодежи;

в-седьмых, разительный контраст характеристик  и проблем молодежи по республикам, регионам, категориям и группам выдвинул на первый план необходимость их специально-региональных и местных исследований и разработок, отныне вынеся приговор утопии "научных рекомендаций" из Москвы и "центра". "Нужно создавать систему исследований по регионам и республикам. Только это даст возможность контролировать ситуацию всерьез." - наконец-то констатировал и сам НИЦ ВКШ. (53, с.17) А "на местах" - свои усугубляющие факторы по приведенным пунктам 1, 2, 3, 4...

Сегодня уже значительно более  широкому кругу ученых и политиков, управленцев и администраторов  стало понятным, что наука о  молодежи - не каприз и не иждивенчество. Это необходимый инструмент государственного и общественного строительства, управления, прогнозирования. Вместе с тем, исследование проблем молодежи - не любительство, не временное занятие и не праздный интерес, а потому там необходимо поубавить людей случайных и добавить профессионализма и ответственности за свои выводы, за результаты научной деятельности. Отсутствие у науки о молодежи специального научного и общественного статуса не способствуют развитию и должной реализации ее потенциала.