Социологическая доктрина С.Н. Южакова

4.3 Метод социологии

Исходя из задач  социологии Южаковым решается вопрос о Методе новой науки и о  логике построения социологического знания, причем в предложенном им решении  безошибочно угадываются черты контовского позитивизма периода «Курса позитивной философии» и гипотетико — дедуктивного метода Дж.Ст. Милля⁴.

«Метод этот заключается повсеместно в трех логических приемах:  
1) установив универсальные законы строения и развития, в их свете истолковать общественное строение и общественное развитие, причем эти дедукции из философского обобщения проверить сопоставлением с обобщениями социологическими (историческими, статистическими и этнографическими);  
2) установив основные законы жизни, в их свете истолковать ту совокупность общественных явлений, которая не вошла в истолкование универсальными законами, причем, конечно, и эти биологические дедукции подлежат сопоставлению и проверке независимыми социологическими обобщениями; 
3) совокупность общественных явлений, не поддающихся истолкованию ни универсальными, ни биологическими законами, выделить в отдельную группу и исследовать их самостоятельно в строгом, однако, согласии с истолкованиями философскими и биологическими, данными для сосуществующих общественных явлений». 
Интересно то, что подобная трактовка Метода, учитывавшая специфику общества как объекта изучения, вовсе не предполагала перенесения этой специфики в область методологии познания социальной реальности. Будучи приверженцем позитивизма и монистического взгляда на природу человека (в духе «Антропологического принципа в философии» Н.Г.Чернышевского⁵), Южаков отстаивал принцип единства метода, что вполне отвечало представлениям о научности, характерным для классического периода в истории теоретической социологии. В соответствии с теми же представлениями трактуется в «Социологических этюдах» и образ субъектов научной деятельности — ученых, которым классическое сознание приписывало владение особыми, недоступными для прочих, приемами мышления и которые наделялись монополией на установление истины и производство «научных» умозаключений. В отличие от них обычные люди (неученые) считались способными лишь к спекулятивным и произвольным выводам, основанным на опыте повседневной жизни и здравом смысле⁶.

4.4 Многовариантная  модель социальной эволюции

Определив активность как сознательную и целесообразную работу 
организма, совершаемую в целях приспособления среды к потребностям жизни, Южаков уточняет: «Жизнь,., для которой работает всякое 
активно-живое существо, есть собственная жизнь этого существа», потребности коей «заключаются в ее охранении, поддержании и развитии». 
Следовательно, активность, будучи целесообразной работой на пользу 
жизни, представляет собой работу «в целях самосохранения». Заботу 
отдельного организма о сохранении собственной жизни и об удовлетворении своих потребностей Южаков именует индивидуальной активностью в целях индивидуального самосохранения. Такая форма активности 
свойственна всем активным организмам и встречается у большинства 
животных, являющихся индивидуальностями. Там же в царстве животных, у стадных его представителей, можно встретить и зачатки проявления иной, более высокой формы активности — активности общественной, которая в полной мере развивается лишь в человеческом обществе. 
Активность общественная есть «способность общественного тела и составляющих его индивидов высвобождать энергию в целях самосохранения общественного», т. е. в целях сохранения общежития на протяжении многих поколений. Задача сохранения целостности и жизнеспособности сообщества, членом которого является организм, напрямую связана с задачей его собственного индивидуального самосохранения. Совместная работа нескольких особей, по сравнению с работой отдельной особи, оказывает значительно более существенное воздействие на среду и характеризуется более эффективным использованием энергии и вещества, выделяемых каждым из ее участников. Именно поэтому она способствует лучшему удовлетворению потребностей каждого члена общества и увеличивает его шансы на выживание. Так что «для лучшего сохранения индивидов необходимо сохранение общины». В то же время, сохранение «общины» невозможно без сохранения ее членов, а значит, забота о ее сохранении немыслима без заботы об удовлетворении жизненных потребностей индивидов, входящих в ее состав. Согласованное выполнение обеих задач индивидуального и общественного самосохранения достигается лишь как результат согласованной самодеятельности—деятельности, совершаемой членами общества добровольно и сознательно (отсюда: самодеятельность) и направленной как на удовлетворение их собственных потребностей, так и на созидание и развитие культуры. Согласованная самодеятельность порождает «явления, опирающиеся на нравственное начало, составляющие или категорию явлений морали, или же группы явлений экономических, политических и интеллектуальных, но строго согласованных с началами морали, тесно сочетавшихся с этими последними». Свободный самостоятельный труд, одним из примеров которого Южаков считает общинное земледелие, самоуправление, свободная критика и свободное творчество, патриотическая оборона отечества, помощь ближнему, политика, проводимая в интересах всего народа в целом, и т. д.—все это примеры явлений, нравственных по своей сути. Нравственность автор «Социологических этюдов» определяет как постоянный закон с текущим содержанием, понимая под постоянным законом соответствие деятельности личностей тем или иным началам общественности, а под текущим содержанием — ориентированные на поддержание существующего общественного строя предписания и нормы поведения, которые и составляют начала общественности в данном обществе в данную историческую эпоху. Отсюда следует, что согласованная самодеятельность — это деятельность личностей, направленная на сохранение общества, на поддержание его целостности и жизнеспособности, на обеспечение его развития и процветания и исключающая при этом подавление одних личностей другими. Соответственно, субъектами согласованной самодеятельности выступают личности с развитым нравственным миросозерцанием, дающим им представление о началах, которыми они должны руководствоваться в их отношении к обществу, и с развитым нравственным чувством, обязывающим их поступать сообразно началам общественности и отвращающим их от дел и 
поступков, противоречащих этим принципам.

Помимо согласованной самодеятельности, Южаков выделяет еще два типа деятельности: несогласованная самодеятельность и деятельность принудительно согласованная. Несогласованная самодеятельность—это 
деятельность, целесообразная с точки зрения индивидуального самосохранения и потому совершаемая добровольно и сознательно, но при этом противоречащая интересам самосохранения общественного (отсюда: 
несогласованная). К данному типу деятельности относятся всевозможные формы преступных и мятежных деяний, предполагающие удовлетворение потребностей совершающих их личностей в ущерб другим личностям и созданной ими культуре: воровство и грабежи, разврат, пьянство, неисполнение представителями власти своих обязанностей, политические движения, направленные прямо на разрушение общества (революционные, сепаратистские, сектантские), дворцовые перевороты и путчи, стихийные народные восстания и т. п.. С «научной» точки зрения, несогласованная самодеятельность представляет собой процесс социальной дезинтеграции, т. е. безвозвратного для общества расходования вещества (украденного, растраченного, уничтоженного) на поддержание энергии (жизнедеятельности вора, коррумпированного чиновника, бунтаря), которая «нового вещества в состав общества не вводит взамен потребленного». Развитие по пути социальной дезинтеграции, т. е. увеличения доли несогласованной самодеятельности в общем объеме общественной активности, квалифицируется Южаковым как разновидность социальной патологии.

Прогресс социальный, считает С.Н. Южаков, напрямую зависит  от прогресса нравственности, который, с одной стороны, «состоит в прогрессе соответствия между личными наклонностями и чувствами членов общества и требованиями общественности, а с другой стороны, в прогрессе самих требований общественности, в уяснении наилучших для прочности общества и его процветания отношений сочленов его друг к другу и к целому». А коль скоро степень нравственного развития есть мерило степени развития общества, то согласованная самодеятельность как деятельность нравственная признается нашим мыслителем в качестве основной движущей силы прогрессивного развития общества.

Заключение

Современники не смогли понять и оценить содержащиеся в  «Социологических этюдах» идеи и были беспощадны к их автору. Опубликованных при жизни Сергея Николаевича положительных или хотя бы нейтральных откликов о вышедшем в 1896 г. втором томе «Этюдов...» нам разыскать не удалось. Благожелательные отзывы стали появляться только после его смерти, случившейся ранним утром 12 декабря 1910г. Первыми о научных достижениях и заслугах покойного публициста и социального мыслителя заговорили его друзья и соратники по «Русскому богатству» В.Г. Короленко и Н.С. Русанов. За ними последовали другие. Тогда, в декабре 1910 г. — январе 1911 г., появился целый ряд статей, авторы которых довольно тепло отзывались о самом Южакове, о его социологических идеях и о его деятельности на поприще журналистики. Был среди них даже некогда непримиримый и не всегда добросовестный оппонент нашего литератора, политический обозреватель «Вестника Европы» Л.З. Слонимский. Однако по большей части весь этот поток положительных откликов представлял собой не более чем дань уважения ветерану российской публицистики. Десятилетием позже вполне взвешенную и объективную оценку вклада Южакова в развитие отечественной социологической теории дал в «Основах русской социологии» Н.И. Кареев⁷.

С тех пор минуло без  малого сто лет. Нельзя сказать, чтобы  за это время о Южакове как  о социологе забыли, но исследователи  явно не баловали его вниманием. Небольшие, в пределах 10-12-ти страниц, параграфы в учебниках по истории русской социологии, коротенькие отрывки из «Социологических этюдов» в хрестоматиях для студентов, редкие упоминания в монографиях, посвященных социальной философии народничества, да малоинформативные статьи в социологических словарях и энциклопедиях — вот и все, что отечественное обществознание XX в. смогло сказать о С.Н. Южакове. Этого явно недостаточно для столь интересного и малоизученного мыслителя, каким он является. Так родилась идея осуществить републикацию его социологических работ, которые оказываются на удивление актуальными именно сейчас, когда поиск путей общенационального примирения и согласия был признан в качестве одной из приоритетных задач российской внутренней политики.

 

 

 

  

Список литературы:

 
1. С.Н. Южаков «Социологические  этюды», Т.1,2, изд. Астрель, 2008 год.

2. Электронный каталог Российской Национальной библиотеки. Составитель: В. Г. Есаулов, октябрь 2011 г.

3. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

 

 

 

¹ По материалам электронного каталога Российской Национальной библиотеки. Составитель: В. Г. Есаулов, октябрь 2011 г.

² См.: с. 294-300 наст. изд.

³ С. 308 наст. изд. Это определение жизни несколько напоминает спенсе- ровское: «беспрерывное приспособление внутренних отношений к отношениям внешним» [Спенсер Г. Синтетическая философия: В сокращенном изложении Говарда Коллинза / Пер. с англ. Киев: Ника-Центр, 1997. С. 64|, с той лишь разницей, что Южаков помимо указания на приспособительные возможности живых тел, делает акцент и на особенностях протекания в них процессов взаимообмена со средой, оставленных Спенсером без особого внимания.

⁴ Южаков С. Дневник журналиста (с. 538-539 наст. изд.).

⁵ Еще в ранней юности Сергей Южаков был буквально покорен Чернышевским. Увлечение это не прошло бесследно, и во многих его работах можно явственно различить присутствие тех идей, которыми он пленялся когда-то, читая в «Современнике» статьи своего кумира. Впрочем, по понятным причинам фамилия Чернышевского в этих работах не упоминается. На наш взгляд, именно Южакова, а не представителей радикального народничества и русского марксизма (например, Ткачева, народовольцев, Ленина), следует считать одним из подлинных восприемников идейного наследия Н.Г. Чернышевского. Кроме Чернышевского, Сергей Николаевич считал себя также последователем В.Г. Белинского, Н.А. Добролюбова, М.А. Антоновича, Д.И. Писарева, В.В. Лесевича.

⁶ Cм.: стр. 176-177 наст. издания.

⁷ См.: Кареев Н.И. Основы русской социологии. СПб.: Изд. Ивана Лимбаха, 1996. С. 69-74. Созданная в конце 1910-х — начале 1920-х гг., эта работа Кареева была впервые опубликована лишь в 1996 г.

 

' Лернер Н.О. Воспоминания С.Н. Южакова // РГАЛИ, ф. 106, on. 1, ^еД- хр. 204. Л. 1.

 

" На воспоминания  Южакова как на ценный источник  материалов по революционному движения 60-х гг. XIX в. в свое время обратила внимание М.1. Вандалковская [см.: Вандалковская М.Г. Материалы С.Н. Южакова как исгочник по революционному движению 60-х гг. XIX в. // Проблемы истории революционного движения и историографии. М.: Наука, 1971. С. 194-204].