Злоупотребление правом

С X в. наблюдается расширение функций шариатского суда в связи с развитием института надзора за злоупотреблениями [Из статьи Международного научного журнала, Исмагилов Р.Р. «Злоупотребление правом или право злоупотребления. Право и политика».  2000г.,  № 7].

Таким образом, следует отметить, что как иностранное, так и российское законодательство, не дают четкого понятия «злоупотребление правом» в формулировках закона. Содержание этого понятия определяется в судебной практике, которая весьма обширна за рубежом и только начинает формироваться в современной России. И в правовых доктринах, которые имеют между собой тесный взаимоувязанный характер и основываются на оценке подобных действий с позиций добрых нравов, разумности и справедливости. Применительно к России, можно представить, что в ближайшее время будет обобщаться судебная практика с целью унификации применения норм о запрете злоупотребления правом, что, в свою очередь, послужит материалом для дальнейшего развития отечественной теории злоупотребления правом.

         Вопрос о том, что следует понимать под злоупотреблением правом остается дискуссионным и в наше время. Можно выделить несколько подходов к определению этого понятия.

Первый определяет злоупотребление  правом через такие признаки как  наличие причинения вреда и совершение действий, причиняющих вред, с умыслом.

Согласно второму подходу, злоупотреблением правом признается осуществление субъективного права в противоречии с доброй совестью, добрыми нравами.

При третьем подходе, используемом в гражданском праве, злоупотребление  правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в  рамках дозволенного ему общего типа поведения.

Подходы, которые я назвал выше, акцентируют внимание на том или ином аспекте рассматриваемого понятия (умысле, морально-этическом аспекте и т.п.).

Исследуя дефиницию «злоупотребление правом» необходимо определить сущностное понятие, которым является понятие добросовестности.

Понятие добросовестности используется практически во всех отраслях права: в международном публичном, в частном праве, в арбитражно-процессуальном праве, в гражданском, семейном, административном. Среди зарубежных исследователей существует мнение о необходимости комплексного (межотраслевого) исследования проблемы злоупотребления правом.

В гражданском праве, по наблюдениям  И. Б. Новицкого, начало добросовестности используется в двух значениях. В одних случаях добрая совесть выступает в объективном значении как внешняя мера, которая принимается во внимание законом, судом, и которая рекомендуется членам общества в их взаимных отношениях. По мнению И. Б. Новицкого, здесь перед нами как бы открывается новый источник, выступает параллельная или подсобная норма, призываемая к действию законом. В других случаях принимается во внимание добрая совесть в субъективном смысле как определенное сознание того или иного лица, как неведение некоторых обстоятельств, с которыми закон связывает те или иные юридические последствия [Новицкий И. Б. «Принцип доброй совести в проекте обязательственного права», Вестник гражданского права., 1916г. № 6., стр. 56].

Пример применения добросовестности в объективном значении дает ст. 53 ГК РФ, которая закрепляет обязанность  лица, в соответствии с законом  или учредительными документами  выступающего от имени юридического лица, действовать в интересах  представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Пример добросовестности в субъективном значении содержится в ст. 302 ГК РФ – добросовестным считается приобретатель имущества, который не знал и не мог знать о незаконности своего владения.

Из вышесказанного можно сделать  вывод, что, не любое несоблюдение добросовестности представляет злоупотребление.

При выработке дефиниции «злоупотребление правом» выделяются значимые критерии, опираясь на которые можно было отделить дозволенное поведение лица от неправильного поведения, но формально дозволенного.

           Я  сделал вывод, что в качестве критериев можно  использовать:

1) понятие пределов осуществления права;

2) назначение права.

Осуществление субъективных гражданских  прав имеет определенные границы, т.к. при отсутствии границ право превращается в произвол.

Границы осуществления права определяются:

А) границы осуществления субъективных гражданских прав определяются рамками гражданской дееспособности субъективных гражданских прав;

Б) осуществление субъективных гражданских прав ограничено определенными временными границами;

В) пределы зависят от способов осуществления права;

Г) пределы определяются характером средств принудительного осуществления или защиты принадлежащего субъективного права (например необходимая оборона).

Другим важнейшим критерием, определяющим пределы гражданских прав, является требование осуществления этих прав в соответствии с их назначением [Емельянов В. И. «Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами», «Лекс-Книга», 2002г., стр. 43]. Под назначением права понимаются те цели, ради достижения которых субъективные права предоставляются участникам гражданских правоотношений. В самом понятии «назначение права» находит свое выражение принцип сочетания общественных и личных интересов. Как пишет В. П. Грибанов, цели отдельного лица при осуществлении права не могут выходить за рамки тех целей, которые признаются заслуживающими уважения со стороны общества [Грибанов В. П. Указ. раб., стр.50].

В ГК РФ отсутствует требование осуществления  гражданских прав в соответствии с их назначением. Однако в статье 10 ГК РФ закреплена обязанность лица не злоупотреблять своими правами, а понятие «злоупотребление правом» основано на идее социального назначения права.

И. А. Покровский довольно резко критикует  идею социального назначения права, во-первых, за неопределенность критериев, а во-вторых, за то, что субъективное частное право по самой своей  природе не может иметь иной цели, кроме реализации частного интереса его субъекта [Покровский И. А. «Основные проблемы гражданского права» 1998г. стр.116 – 119].

          По мнению В. С. Ема, главным средством установления пределов осуществления субъективных гражданских прав являются законодательные запреты на общественно вредные способы, средства и цели осуществления этих прав. Благодаря запретам становится ясным социальное назначение, цели того или иного субъективного гражданского права [Гражданское право: В 2 т.,  Е. А.Суханов., 1998г. стр.390]. Однако применительно к конкретным ситуациям предложенные критерии остаются все же очень неопределенными.

В правовой доктрине и в судебно-арбитражной практике выделяют следующие разновидности злоупотребления правом:

– шикана – лицо осуществляет принадлежащее  ему право исключительно во вред другому;

– злоупотребление правом в иной форме.

Для работы я возьму определение злоупотребления, в соответствие с которым под употреблением права во зло другому, будут приниматься действия лица, в границах предоставленного ему права, но в противоречии с целевым назначением права, принципами доброй совести, разумности, и наносящими другим лицам вред.

 

 

 

                           

 

 

 

 

 

                   

                                 Глава 2. Виды злоупотребления правом.

Злоупотребление правом можно классифицировать следующим образом:

1). Беря за основу отраслевой признак следует выделить

- Злоупотребление материальными правами;

- Злоупотребление процессуальными правами;

2). Беря за основу сферу использования правовых знаний, следует выделить

- Злоупотребление правами советника по правовым вопросам;

- Злоупотребление при осуществлении правосудия судейским усмотрением.

                           Злоупотребление материальными правами.

 1. Злоупотребление в сфере права собственности

        Злоупотребления, связанные с правом собственности являются самыми старыми, и можно даже сказать - древнейшими. Это объясняется возникновением и становлением института собственности.

По мере усложнения экономических  отношений происходило и усложнение действий, которые называют - злоупотребление правами.

В виду этого, рассматриваемый вид, можно подразделить на подвиды.

Во-первых, следует выделить злоупотребления в сфере вещного права.

Со времен римского частного права  существует пример о признании действий владельца по возведении на своем участке ограды – злоупотреблением вследствие того, что сосед оказался лишен солнечного света.

Современное гражданское право  дает более изощренные примеры злоупотреблений.

Так, директор коммерческой организации, имевший статус предпринимателя, совершил в свою пользу дарение недвижимости (складов), принадлежащих организации. Понимая незаконность сделки, он спешно перестроил склады в иной объект (кафе), получив на строительство необходимые  разрешения и согласования, но к  моменту оформления прав собственности  на кафе учредители организации оспорили его действия. Из-за этого предпринимателю  было отказано в регистрации права  собственности на кафе. Отказ был обжалован в суд, который отказал в требовании о понуждении к регистрации, сославшись на то, что налицо злоупотребление правом со стороны истца.

Этот достаточно типичный пример показывает, что само по себе применение нормы  статьи 10 ГК РФ не решает вопроса о  принадлежности имущества.

Во-вторых, это злоупотребления  в области интеллектуальной собственности.

Так, ООО «Акорус» обратилось с  иском к ЗАО «Ватро» об обязании ответчика прекратить нарушение исключительных прав на товарный знак истца, включая рекламу, продажу, предложение к продаже, хранение, импорт продукции с использованием зарегистрированного товарного знака, а также убрать маркировку, указание на товарный знак или любое другое воспроизведение товарного знака «METRINCH» с продукции, упаковки, технического и рекламного материала ответчика.

Как усматривается из материалов дела, истец является владельцем товарного знака «METRINCH», что подтверждается свидетельством на товарный знак, который зарегистрирован в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания, но не опубликован, как предусмотрено ст. 18 Закона РФ «О товарных знаках» [Закон РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» от 23.09.1992 № 3520-1 (ред. от 11.12.2002, с изм. от 24.12.2002) // ВСНД РФ и ВС РФ от 22.10.1992, № 42, ст. 2322, СЗ РФ от 30.12.2002, № 52 (ч. 1), ст. 5132.].

По смыслу Закона РФ « О товарных знаках ...» юридические лица могут  приобретать право на товарный знак, когда они производят товары, занимаются их реализацией, ремонтом и т.п., а  также оказывают потребителям всевозможные услуги, в противном случае приобретение права на товарный знак в иных целях  ведет к злоупотреблению правом.

2. Корпоративные  злоупотребления

         Данный подвид злоупотреблений очевидно уже был известен в средние века и связан в основном с деятельностью органов юридических лиц.

Не является исключением и современная  практика. В этом плане показательно следующее дело.

А. занимал  должность исполнительного директора  в акционерном обществе и фактически руководил всей деятельностью общества: определял хозяйственную и финансовую политику, совершал сделки, нанимал  персонал и т.д. В процессе своей  деятельности А. по своему усмотрению продал оборудование на крайне невыгодных для общества условиях организации, учредителями которой были его дети. Акционерное общество, отстранив А. от управления, оспорило в суде сделку, совершенную А., по основаниям статей 81 – 83 Федерального закона «Об акционерных обществах» [Федеральный закон «Об акционерных обществах» от 26.12.1995 № 208-ФЗ (ред. от 29.12.2004) // СЗ РФ от 01.01.1996, № 1, ст. 1, СЗ РФ от 03.01.2005, № 1 (часть 1), ст. 18.] (далее – Закон), как сделку, сопряженную с личной заинтересованностью и совершенную без согласия соответствующих органов управления акционерного общества. В суде А. заявил, что должность исполнительного директора не значится в уставе АО, а значит, он не является лицом, на которое распространяются нормы статьи 81 Закона. Сделки им совершались на основании доверенностей, которые и были представлены суду. Истец между тем не признавал А. представителем, ссылаясь как на пороки формы доверенности, так и на сложившуюся практику управления обществом, которым единолично руководил А.

Между тем в том случае, если бы А. и на самом деле был представителем, его действия с учетом явно невыгодных условий договора подпадали бы под  действие статьи 179 ГК РФ – недействительность сделки, совершенной в результате злонамеренного соглашения представителя  с другой стороной.

Это неудивительно, так как и  нормами статей 81 – 83 Закона, и статьей 179 ГК РФ предусматриваются разные конкретные случаи злоупотребления правом. Однако одновременное применение этих норм невозможно не только потому, что истец  не заявлял об этом (а сделка является оспоримой), но и потому, что они  предусматривают разные санкции: в  первом случае – двустороннюю реституцию, а во втором – одностороннюю.

В то же время едва ли могут быть сомнения в том, что по смыслу нашего закона не может получить защиту в  суде сделка по отчуждению чужого имущества  и передаче его близким родственникам  лица, совершающего сделку, на невыгодных для собственника условиях, если только сам собственник прямо не участвовал в выработке или утверждении  таких условий.