Понятие и признаки нормы права

Когда утверждают, что санкция —  не обязательный эле­мент правовой нормы, то, по существу, путают разные вещи. Нельзя смешивать вопрос о добровольном и сознательном ис­полнении норм права большинством членов общества с вопро­сом о принудительно-обязательном характере каждой нормы, о предусмотренной в ней возможности государственного принуждения.

Проблема структуры нормы права  относится к числу дис­куссионных. Мнения правоведов разделились: одна группа ав­торов (П.Е.Недбайло, В.М.Горшенев, В.В.Лазарев и др.) полагает, что нор­ма права имеет три элемента, другая (Н.П.Томашевский, А.Ф.Черданцев) придерживается двучленной схемы.

С.С.Алексеев предлагает четко разграничить логические нормы и нормы-предписания. Если логическая норма содержит три элемента, то норма-предписание — два: или гипотезу и диспозицию, или гипотезу и санкцию. На наш взгляд, трехчлен­ная структура нормы права — объективная реальность, внутренне присущее ей свойство. Однако предпринимаются попыт­ки и дальнейшей дифференциации ее элементов. Так, А.Г.Братко при анализе запретов выделяет в них не три, а четыре эле­мента, так как, по его мнению, гипотеза содержит два элемен­та: гипотезу диспозиции (т.е. гипотезу запрета) и гипотезу санк­ции. В итоге структура запрещающей нормы такова: условия применения запрета — запрет — условия применения санк­ции — санкция.

5. Логическая структура правовой нормы.

В деонтологии (логике норм) различаются  собственно содержание правовой нормы (правило поведения) и источник, императив, кото­рым норма установлена и (или) охраняется от нарушений1. В правове­дении этому соответствует так называемая трехчленная структура пра­вовой нормы, наиболее удачной модификацией которой следует при­знать вывод Н.Г.Александрова о том, что логическая структура право­вой нормы включает гипотезу (определение жизненных обстоятельств. на которые рассчитана данная норма) и диспозицию (определение предписываемого поведения), необходимым атрибутом которых явля­ется санкция2.

Изложенное представление о  структуре правовой нормы широко распространено, но не является общепризнанным. В процессе разви­тия теории права сложились разные взгляды на структуру правовых норм3.

Некоторые теоретики считают, что  правовая норма состоит не из трех, а из двух частей, или «элементов», которые называются по-раз­ному: первая часть нормы, обозначающая условия ее применения, именуется гипотезой или диспозицией, вторая часть, определяющая само правило поведения, — диспозицией или санкцией.

В обоснование этого взгляда  ссылаются на то, что двухэлементную структуру имеют многие статьи нормативных  актов или, по крайней мере, их содержание может быть легко преобразовано  в суждение: «если — то». Такое  суждение (посылка — вывод) ориентировано  на оп­ределение непосредственных, ближайших правовых последствий юри­дически значимых обстоятельств дела (юридических фактов и состоя­ний). Наконец, мнение о таком строении правовых норм восходит к трудам Н.М.Коркунова и других дореволюционных юристов.

Однако этот взгляд подвергался  критике на том основании, что  в представлении о двухэлементном строении правовой нормы не отра­жено такое специфическое качество права, как обеспечение каждой его нормы государственным принуждением. Предположение некото­рых авторов о так называемой санкции ничтожности (ненаступление юридических последствий в случае несоблюдения гипотезы) как о мере государственного принуждения к соблюдению правовых норм не по­лучило сколько-нибудь широкого признания в правовой науке. Спра­ведливо отмечалось также, что если предположение о двухчленном строении правовых норм и соответствует структуре ряда статей норма­тивных актов, то содержание многих других статей тех же актов такой структуры не имеет, и потому названному предположению нельзя при­давать общетеоретический характер. Указывалось и на то, что отдельно взятая норма-статья закона, имеющая два элемента, не может приме­няться без учета многих других норм-статей закона (например, опре­деляющих правоспособность или компетенцию участников правоот­ношения и др.).

Попыткой преодолеть обозначенные недостатки стало изложенное выше предположение  о том, что правовая норма состоит  из трех эле­ментов (т.е. составных частей) — гипотезы, диспозиции и санкции.

Структура правовой нормы существует объективно как неразрыв­ная связь правила поведения (диспозиция) с условиями и пределами его применения (гипотеза) и способом охраны от нарушений (сан­кция). Формула «если — то — иначе» является применением к каждой из правовых норм общего правила, которое может быть выражено сле­дующим образом: «Находясь на территории государства (или: будучи гражданином государства), необходимо соблюдать законы этого госу­дарства; в противном случае государство применит к нарушителю пра­вовых норм меры принуждения». Конкретизация этого положения применительно к отдельным нормам дает возможность определить, кто и при каких условиях должен следовать норме, что именно нужно сделать для ее реализации, какими мерами государственного принуж­дения она охраняется от нарушения.

В структуре правовой нормы выражены специфические качества права, отличающие его от других социальных регуляторов. Гипотеза определяет возможные, типичные и в случае спора доказуемые обсто­ятельства, при которых реализуется норма; гипотеза и диспозиция ад­ресованы разуму и воле участников общественных отношений и рас­считаны на ситуации, когда возможен выбор различных вариантов по­ведения, и определяют (в диспозиции) тот вариант, который соответ­ствует выраженной в праве государственной воле. Наконец, санкция должна выражать способность государства принуждать к соблюдению нормы, пресекать ее нарушения, восстанавливать нарушенное право. Если гипотеза определяет пределы (объем) действия и применения нормы, а диспозиция — способ ее регулирующего воздействия на по­ведение людей и общественные отношения, то в санкции выражен способ охраны правовой нормы от нарушений.

Структура правовой нормы основывается на взаимосвязи, систем­ности правовых норм. Системность является существенным качеством права — правовые нормы неразрывно связаны между собой, в опреде­ленных аспектах выступают как диспозиции, имеющие свои гипотезы и санкции, в других — как элементы гипотез или санкций других норм; санкция одной нормы становится диспозицией при нарушении охра­няемой нормы и применении мер принуждения к правонарушителю; гипотезы также в определенном аспекте становятся диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать юридическое значение. Так, с точки зрения пешеходов и водителей транспортных средств, соблюдение правил дорожного движения явля­ется обязанностью (диспозиция), а административные взыскания за невыполнение обязанности — санкцией, способом принуждения к соблюдению этих правил; с точки зрения государственных органов и должностных лиц, уполномоченных рассматривать дела об админи­стративных правонарушениях, та же самая норма выступает в другом аспекте: гипотезой становится описание административного правонарушения, диспозицией — обязанность применить взыскание в установленных законом пределах и соответствующей процессуальной форме; способом же обеспечения этой обязанности (санкцией) явля­ется отмена незаконного и необоснованного постановления по делу об административном правонарушении, а также меры персональной от­ветственности должностных лиц, виновных в бездействии либо в не­правильном применении закона.

С системностью права связана специализация  правовых норм. Ряд отраслей права  определяет санкции и порядок  их применения (уголов­ное и уголовно-исполнительное право, уголовный и гражданский про­цесс), в пределах самих отраслей права в особые институты выделены нормы, определяющие санкции за правонарушения (институты иму­щественной ответственности в гражданском праве, материальной и дисциплинарной ответственности — в трудовом праве и др.). В резуль­тате целый комплекс норм нередко охраняется от нарушений общей санкцией, неразрывно связанной с каждой из норм, составляющих комплекс. С другой стороны, общий для ряда норм права характер имеют некоторые положения об условиях их применения (определе­ния субъектов права, их правовых статусов, правила действия право­вых норм во времени, в пространстве, по кругу лиц, определения пра­вового режима различных видов имущества и др.). Эти общие для ряда норм положения также входят в каждую из них, что обнаруживается при логико-систематическом толковании текстов нормативно-право­вых актов.

Логическая структура правовой нормы имеет большое значение для совершенствования практики применения правовых норм. Систем­ность права, неразрывная связь и согласованность правовых норм, «элементы» которых содержатся в различных нормативных актах (или статьях, разделах закона), при решении любого юридического дела тре­буют тщательного изучения всех тех положений законодательства, ко­торые связаны с применяемым правоположением. Громадным досто­инством трехэлементной схемы как раз и является то, что она побуж­дает практических работников к тщательному и всестороннему анали­зу нормативного материала во всем его объеме, к сопоставлению не­разрывно связанных между собой статей нормативных актов, к выде­лению и сопоставлению «элементов», образующих одно правоположение, к определению условий применения правовой нормы, ее содер­жания, последствий ее нарушения. Такой ориентации не дает двухэлементная схема, отгораживающая «китайской стеной» одну статью закона с ее «двумя элементами» от других статей, замыкающая анализ юриди­ческих норм рамками анализа формулировок отдельных статей и пара­графов, подходящая к изучению права не с точки зрения системности, взаимосвязи правовых предписаний, а с точки зрения их разрознен­ности, разобщенности, бессвязности.

Логическая структура правовой нормы дала возможность решить ряд  теоретических проблем, неразрешимых с позиций «двухэлемент­ной структуры». Такова, как отмечено, проблема специфики права, состоящая в охране его государственным принуждением. Признавая необходимость такой охраны, авторы, не считающие санкцию необхо­димым элементом (или атрибутом) каждой правовой нормы, допуска­ют ряд противоречий («нормы без санкций обеспечиваются государст­венным принуждением или санкциями других норм») либо необосно­ванных суждений (таковы суждения о противоправности или неправо­мерности отказа от использования субъективного права)1.

Разобщая элементы одной нормы  по разным статьям законов, кри­тики «трехэлементной структуры» не могли понять механизм действия и реализации правовых запретов и приходили к диковинным выводам, что «уголовно-правовые нормы вообще не нарушаются и не могут быть нарушены теми, к кому они применяются, так как нарушение этих норм практически возможно только со стороны суда, который обязан их применять»2.

Как отмечено, логическая структура  правовой нормы критикова­лась по основаниям, некоторые из которых заслуживают внимания. Во-первых, в действующих нормативных актах трудно (если вообще возможно) найти статью, которая соединила бы все три элемента пра­вовой нормы, тогда как текстов, построенных по формуле «если — то», в законодательстве предостаточно. Во-вторых, в системно-логическом толковании права, в результате которого конструируются все три эле­мента правовой нормы, надобность возникает при решении юридичес­ких споров, при применении правовых норм или при подготовке и принятии новых нормативных актов, но не при обычном для повсе­дневного обихода определении ближайших юридических результатов тех или иных поступков и обстоятельств.

Не случайно в последние годы наметилось сближение поначалу противоположных  взглядов на структуру правовой нормы. Во-первых, сторонники «трехэлементной  структуры» правовой нормы ввели  в ка­тегориальный аппарат теории права понятие «нормативное предписа­ние», под которым понимается сформулированное в тексте норматив­ного акта логически завершенное положение, направленное на регу­лирование определенного вида общественных отношений3. Тем самым снимается то возражение против «трехэлементной структуры» право­вой нормы, что в ней как бы «растворяются» относительно самостоя­тельные предписания права, способные регулировать поведение людей и общественные отношения и потому обособленные в тексте норма­тивного акта. Открывается также путь к углубленному анализу закономерностей связи текстов нормативных актов с содержащимися в них правовыми предписаниями.

Во-вторых, теоретическое и практическое зна­чение «трехэлементной структуры» правовой нормы стало признавать­ся ее авторитетными критиками. В результате понятие «норма права» исследуется в двух аспектах: 1) логическая норма и 2) норма-предпи­сание. Логическая норма — это та же «трехэлементная структура» (ги­потеза — диспозиция — санкция), рассматриваемая как способ (закон) связи правовой системы на уровне ее первичных элементов1.

С этих позиций логическая структура  правовой нормы признается не только одним из важных понятий общей  теории права и соответст­венно ориентиром доктринального толкования действующего законо­дательства подготовки предложений о его совершенствовании, но и основой логического толкования закона при его применении, т.е. при выявлении обстоятельств, имеющих значение для решения дела, опре­делении содержания прав и обязанностей сторон правоотношения, а также санкций, обеспечивающих защиту этих прав и исполнение со­ответствующих обязанностей.

6. Соотношение норм права и текстов нормативных актов.

Основным источником (формой) права  нашей страны являются нормативные  акты, в текстах (разделах, частях, статьях) которых изла­гаются правовые нормы.

При подготовке и принятии нормативных  актов обязательно учи­тываются специфические признаки правовых норм (общий характер, неперсонифицированность, обращенность в будущее и др.) и их струк­тура (каждое правило должно иметь обозначение условий применения и охраняться государством от нарушения). Однако норма права не тож­дественна статье закона, а структура последней не совпадает со струк­турой правовой нормы. Это определяется рядом обстоятельств.

В одной статье нормативного акта (и даже в одном нормативном  акте) не могут быть выражены в полном объеме все элементы, из ко­торых состоит правовая норма. При подготовке, принятии и издании нормативного акта правовой материал по правилам законодательной техники группируется таким образом, чтобы акт был компактен, а его предписания легко воспринимаемы. Поэтому при подготовке проекта закона или иного нормативного акта его текст делится на разделы, статьи, части статей; в кодексах — на главы, разделы или на общую и особенную части. В начале многих нормативных актов обозначаются положения, имеющие отношение ко всем последующим разделам, свя­занные со многими или со всеми нормами данной отрасли права. Объ­единение близких по своим предписаниям норм или их частей в одну статью или раздел нормативного акта позволяет избежать повторений и длиннот2. Изложение одной правовой нормы в разных нормативных актах иногда обусловлено различием компетенции органов, определя­ющих разные части правовой нормы3. В разных статьях нормативных актов, а то и в разных кодексах содержатся материально-правовые и процессуальные нормы. В результате элементы одной нормы обычно размещаются в разных статьях нормативных актов, и, наоборот, одна статья может содержать части нескольких норм.