Свобода слова и печати в Российской Федерации

Данный законодательный документ был принят обществом единодушно, что в истории России бывало редко. Первый цензурный устав получил позитивные отзывы в текущей периодике. Историки также единодушно называют его наиболее либеральным за все время существования цензурного законодательства в России. На идеи этого документа были ориентированы в своей деятельности и представлениях о цензуре в последующие годы наиболее профессиональные специалисты по цензуре 40-60-х годов XIX в. (например, А.В. Никитенко и Ф.И. Тютчев). Но тем не менее, многие историки видели отрыв идей первого цензурного устава от конкретных условий, в которых тогда осуществлялась свобода слова. Так, по мнению историка В. Якушкина, цензурный устав 1804 г. «не предоставляет в целом твердой гарантии для литературы, не дает цензуре той строгой организации, которую Главное правление училищ считало необходимой, не дает подробных наставлений цензорам». Историки приводят немало примеров⁸, когда на самом деле положения этого устава обходили стороной, даже сразу после его принятия. Опыт обращения этого законодательного документа в практике цензурования показал, что бюрократия государства постепенно корректировала действие закона в ту сторону, какая на данном историческом этапе выгодна власть имущим или, что бывает реже, вызвана объективными обстоятельствами⁹.

Следующий документ, относящийся к рассматриваемым вопросам, и заслуживающий особого внимания - Временные правила о цензуре и печати 6 апреля 1865 г., утвержденное Александром II «мнение» Государственного совета, получившее впоследствии силу закона. Фактическим создателем его был министр внутренних дел граф П.А. Валуев. Этот цензурный закон действовал до ноября 1905 г. - никакой другой подобный законодательный акт не продержался целых 40 лет. Новый закон стал шагом вперед во взаимодействиях власти и журналистики. По нему был открыт путь более прогрессивному виду цензуры - последующей, карательной, с привлечением к ответственности за нарушение правил по суду. Согласно положениям Временных правил, от предварительной цензуры освобождались большинство газет и журналов страны, так как в России к тому времени провинциальная пресса не получила существенного развития. К примеру, в 1870 году лишь в 12 городах государства выходили частные периодические издания. Однако закон был целенаправлен на сохранение старого порядка по отношению периодики и книгоиздания, обращенных к массовой аудитории. Граф П.А. Валуев хорошо представлял себе, что будущее за газетой, которая действительно получит распространение: с 1865 по 1870 г. число газет, без учета губернских и епархиальных ведомостей, увеличится с 28 до 36. И произойдет это несмотря на тот факт, что освобождение газет и журналов от предварительной цензуры происходило при внесении ими залога от 2,5 до 5 тысяч рублей - сумма фактически добавлялась к тем значительным расходам, которые нес издатель по налаживанию газетно-журнального производства. Естественно, что книги объемом в 10 или 20 печатных листов тогда, как правило, предназначались специалистам. А вот вся продукция меньших размеров, так называемая народная литература, подвергалась предварительной цензуре.

По Временным правилам освобожденные от предварительной цензуры пресса, сочинения и переводы, «в случае нарушения в них законов, подвергаются судебному преследованию», а периодические издания «в случае замеченного в них вредного направления подлежат к действию административных взысканий, по особо установленным правилам».

По указу императора закон вступал в силу 1 сентября. 4 сентября 1865 г. без предварительной цензуры вышли «Санкт-Петербургские ведомости», «Голос» и «Московские ведомости», с 11 сентября - «День», затем - «Современник», «Русский вестник», «Отечественные записки», «Весть», «Сын Отечества» и другие. Большая часть откликов на закон 6 апреля носила вполне оптимистический характер. Но результате внесения в дальнейшем многочисленных поправок и дополнений в подобного рода документы, начинается практика административных предостережений за резкие и неприличные суждения о правительственных мероприятиях, «за общее предосудительное направление изданий» и т.п. Некоторые печатные издания были закрыты, другие - приостановлены на определенные сроки, большинство же из них получили многочисленные предостережения¹⁰.

В последующие годы цензурное ведомство активизирует применение репрессий экономического характера против печати, но их использование в более широких масштабах было впереди. Официальная цензура, опиравшаяся на систему административных наказаний, сдавала свои позиции новой цензуре - экономической. Наступал XX век.

2.2. Свобода слова и печати в СССР

Ограничения свободы слова в Союзе Советских Социалистических Республик носили в первую очередь идеологический характер. Основными объектами цензуры были: антисоветская пропаганда (в которую включалось все, что не соответствовало текущим идеологическим установкам), военные и экономические секреты (включая, например, информацию о местах заключения), негативная информация о состоянии дел в стране (катастрофы, экономические проблемы, межнациональные конфликты, отрицательные социальные явления, статистика по самоубийствам и так далее), а также любая информация, которая могла вызвать нежелательные аллюзии. Правящая в СССР коммунистическая партия провозглашала «социально-политическое и идейное единство общества», а идеологический плюрализм отвергался в принципе:

«ленинская партия… непримиримо выступает против любых взглядов и действий, противоречащих коммунистической идеологии»¹¹.

Большинство исследователей отмечает тотальный характер советской цензуры и подчинение цензурных органов контролю со стороны коммунистической партии¹². Многие правозащитники утверждали, что цензурная практика нарушала международные обязательства СССР¹³.

Жесткая цензура была введена большевиками вскоре после захвата власти в России. 27 октября (9 ноября) 1917 года Советом народных комиссаров РСФСР был выпущен «Декрет о печати», по которому с октября 1917 по июнь 1918 были закрыты или прекратили существование более 470 оппозиционных газет. Все полиграфические мощности, запасы бумаги, кино- и фотопромышленность были национализированы.

В дальнейшем цензура была усилена и централизована. В 1922 году было создано Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит) с целью объединения всех видов цензуры печатных произведений. Формально Главное управление по делам литературы и печати подчинялось Народному комиссариату просвещения РСФСР, а с 1946 года - Совету Министров СССР, но реально цензура всегда контролировалась органами коммунистической партии. Проводились массовые изъятия и уничтожения идеологически «опасных» книг. В 1926 году в крупных библиотеках были созданы отделы специального хранения, в которых находились издания, ознакомление с которыми широкой публики считалось нежелательным по идеологическим соображениям. Для просмотра какой-либо книги из специального хранилища требовалось письменное ходатайство с места работы читателя и ряд других документов, получить которые было очень нелегко. Ссылки на литературу их специально хранилища были запрещены.

Период с 1930 по 1953 годы известный библиограф и историк цензуры в СССР Арлен Викторович Блюм назвал «эпохой тотального террора»¹⁴. На то были свои основания. В эти годы окончательно сложилась многоуровневая система цензуры - от самоцензуры (которая, чаще всего, являлась следствием наличия внешних ограничений свободы творчества, имеющихся в обществе и угрожающих автору определенными санкциями в случае нарушения) до партийного контроля за цензорским аппаратом; запрету были подвергнуты не только любые произведения репрессированных авторов, но даже упоминания о них. Также целые направления в науке (особенно в гуманитарной сфере) оказались под запретом.

После смерти Иосифа Виссарионовича Сталина в 1953 году произошло незначительное общее ослабление цензурных ограничений (так называемая «Хрущевская оттепель», характеризовавшая некоторой либерализацией режима во внутренней жизни страны, и, в частности, появлением некоторой свободы слова и большей свободой творческой деятельности), однако позже примерно с 1964-1966 года запреты вновь усилились.

Цензура эпохи застоя вновь стала неотъемлемым элементом советской пропагандистской машины, игравшей теперь в большей степени консервативно-охранительные функции. Развернулась активная борьба с аллюзиями, реминисценциями и прочими формами иносказаний. Цензурировалось фактически не то, что было написано, сказано и показано, а то, что могли об этом подумать читатели, слушатели и зрители. Также проводилось активное подавление помехами зарубежных коротковолновых радиостанций, вещавших на СССР.

Одним из существенных элементов цензуры были статьи Уголовного кодекса РСФСР № 70 («антисоветская агитация и пропаганда») и № 190-1 («распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский строй»). По этим статьям по данным Комитета государственной безопасности СССР с 1958 по 1966 годы было осуждено 3448 человек, а с 1967 по 1975 годы - еще 1583 человека.

Радикальное улучшение положения со свободой слова началось после того, как в начале 1986 года на XXVII съезде КПСС М.С. Горбачёв объявил, что «принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении»¹⁵. Это означало возможность обсуждать множество ранее запретных тем, критиковать те или иные органы власти. А вот уже 12 июня 1990 года Верховным Советом СССР был принят Закон СССР «О печати и других средствах массовой информации», в котором было прямо указывалось, что «цензура массовой информации не допускается».

Конец XX столетия и начало XXI века сопровождались революционными изменениями в области регулирования свободы слова, которые были тесно связаны с бурным развитием информационных технологий и компьютеризации. Можно отметить, что данный период в истории России был эпохой свободы слова и характеризовался отсутствием цензуры. Но как реально обстоят дела с подобными вопросам в современной России, закрепившей на законодательном уровне и во множестве нормативно-правовых актов свободу слова и свободу печати? В следующем разделе будут внимательно рассмотрены проблемы реализации свободы мысли и слова, печати: существуют ли они как таковые или же правовые барьеры в области ограничения рассматриваемых личных свобод проходят в границах разумного.

3. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ, ПРОБЛЕМЫ  
СВОБОДЫ СЛОВА И ПЕЧАТИ

3.1. Свобода слова и свобода печати как важнейшие конструктивные элементы правового статуса личности

Мысли, как результат и продукт мышления человека, отражающие познание им окружающего мира и самого себя в этом мире, воплощающиеся в определенных представлениях, убеждениях, мнениях относятся к сфере его внутренней жизни, в которую без его согласия вторгаться никто не может. Свобода мысли характеризует духовную свободу человека, его внутренний мир, который сам по себе не может быть предметом правового регулирования. Но вместе с тем мышление, мысль лежат в основе любой деятельности человека, обуславливают его социальную активность, взаимоотношения с другими людьми, обществом, государством, т.е. выражаются во вне.

Формой мысли является ее языковое, словесное выражение (устное или письменное), другие знаковые системы общения, например, художественные формы. Поэтому свобода мысли неразрывно связана со свободой слова, которая означает безусловное право человека делать свои мысли, убеждения и мнения общественным достоянием.

Свобода слова - это гарантируемая государством возможность беспрепятственно выражать свое мнение и убеждения по самым различным вопросам общественного, государственного, иного характера посредством устного или печатного слова, на собраниях, митингах и иными законными средствами. Право свободно выражать свое мнение, формулируется во множестве международных правовых актах. Помимо указанной ранее Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, можно отметить Всеобщую Декларацию прав человека (ст. 19) и Международный пакт о гражданских и политических правах (ст. 10). Без осуществления права на свободу слова люди не смогли бы полноценно общаться, передавать друг другу знания и опыт, и как верно было замечено русским философом В. Соловьевым, «не могли бы образоваться ни наука, ни искусство, ни гражданское общежитие»¹⁶. Свобода выражения мнения лежит в основе многих других прав и свобод, прежде всего таких, как права на участие в выборах, на петицию, на образование; свободы совести, творчества. Однако в свою очередь, право на свободу слова (печати) реализуется на основе равноправия, т.е. признается за всеми людьми в равной мере, вне зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (статья 19 Конституции Российской Федерации). Наряду с такими правами, как право на жизнь, свободу, достоинство, неприкосновенность личности и другие, свобода мысли и слова является необходимой предпосылкой жизнедеятельности цивилизованного общества и должна быть безоговорочно признана и охраняема государством.

Свобода слова может рассматриваться как в позитивном проявлении, так и в негативном: позитивно - как целенаправленное мыслительно-речевое действие (субъект по собственной воле распространяет мысли, мнения, убеждения); негативно - как сознательное мыслительно-речевое бездействие (субъект по собственной воле не сосредотачивает мысль на определенном предмете, умалчивает о чем-либо, держит свою точку зрения в секрете, создает тайну).

3.2. Содержание и структура свободы слова и печати

Содержание свободы слова весьма широкое. Рассматривая ее в структуре правового статуса личности, можно выделить следующие взаимозависимые и взаимосвязанные элементы, или правомочия:

право беспрепятственно придерживаться своих мнений и убеждений;

право на свободный отказ от своих мнений и убеждений;

право на свободное выражение своих мнений и убеждений;

право на общение в устной и/или письменной форме; право воздержаться от общения («право на умолчание», пассивная форма реализации);