Судебные толкования в Российской Федерации и их взаимосвязь с прецедентным правом

2) разрешение споров о компетенции  между федеральными и региональными  органами государственной власти;

3) проверка конституционности закона, примененного или подлежащего  применению в конкретном деле  по жалобам на нарушение конституционных  прав и свобод граждан и  по запросам судов;

4) толкование Конституции РФ;

5) вынесение заключения о соблюдении  установленного порядка выдвижения  обвинения Президента РФ в  государственной измене или совершении  иного тяжкого преступления;

6) реализация права законодательной  инициативой по вопросам своего  ведения;

7) осуществление иных полномочий, предоставленных ему Конституцией  РФ, Федеративным договором и  федеральными конституционными  законами;

Конституционный Суд Российской Федерации  состоит из 19 судей, назначаемых  на должность Советом Федерации  по представлению Президента РФ. Срок полномочий судей Конституционного Суда РФ не ограничен определенным сроком, однако, законом установлен предельный возраст пребывания в  должности судьи Конституционного Суда – 70 лет. Конституционный Суд  РФ рассматривает и разрешает  дела в пленарных заседаниях и  заседаниях палат. Конституционный  Суд РФ состоит из двух палат, включающих в себя соответственно десять и девять судей. В пленарных заседаниях участвуют  все судьи Конституционного Суда РФ, в заседаниях палат – судьи, входящие в состав соответствующей  палаты.

В пленарном заседании Конституционный  Суд вправе рассматривать любой  вопрос, входящий в его компетенцию. Вместе с тем, законом предусмотрены  вопросы, которые могут быть рассмотрены  исключительно в пленарном заседании. К таким вопросам относятся дела о соответствии Конституции РФ конституций  республик и уставов субъектов  РФ, толкование Конституции РФ, вынесение  заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президенту РФ, а также решает иные вопросы, установленные законом.

В заседаниях палат Конституционный  Суд  разрешает дела, отнесенные к его ведению и не подлежащие рассмотрению в пленарных заседаниях. К таким вопросам относятся три  группы дел. Во-первых, это дела о  соответствии Конституции РФ различных  нормативных правовых актов высших федеральных органов государственной  власти, органов государственной  власти субъектов РФ, договоры между  федеральными и региональными органами государственной власти РФ, а также  не вступившие в законную силу международные  договоры РФ. Во-вторых, дела о разрешении споров о компетенции между федеральными органами государственной власти и  органами государственной власти субъектов  РФ. И, в-третьих, дела о проверке конституционности  закона, примененного или подлежащего  применению в конкретном деле по жалобам  на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов.

Конституционный судебный процесс  состоит из последовательно сменяющих  друг друга стадий, которые охватывают относительно замкнутый комплекс действий Конституционного Суда и участников судебного конституционного процесса. Н.В. Витрук выделяет следующие стадии конституционного судебного процесса: 1) внесение обращений в Конституционный  Суд; 2) предварительное рассмотрение обращений в Конституционном Суде; 3) принятие обращения Конституционным Судом либо его отклонение; 4) подготовка к судебному разбирательству; 5) судебное разбирательство (либо разбирательство вне этой формы); б) совещание, голосование и принятие конституционным судом итоговых решений; 7) провозглашение, опубликование и вступление в силу решений конституционного суда; 8) исполнение решений Конституционного Суда.

По мнению П.А. Гука, процесс  выработки судебного прецедента Конституционным Судом РФ начинается именно со стадии назначения и подготовки дела к судебному разбирательству, когда обращение принято к  рассмотрению и дело назначено к  слушанию. Это обусловлено определенными  действиями, совершаемыми на последующих  стадиях конституционного судебного  процесса, которые направлены на выработку  окончательного решения по делу. Однако, не каждое решение становится судебным прецедентом, а только то, в котором «содержится правовая основа или, как принято называть в литературе, правовая позиция»²⁷.

Говорить о существовании феномена правовых позиций Конституционного Суда РФ дала основание статья 73 Федерального конституционного закона «О Конституционном  Суде РФ», в которой сказано, что  «в случае, если  большинство участвующих  в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда Российской Федерации, дело передается на рассмотрение в  пленарное заседание»²⁸.

Вместе с тем, отсутствие легального определения дефиниции  «правовая позиция» стимулирует  многих представителей отечественной  правовой доктрины к научному осмыслению данного правового явления. Анализируя работы авторов по данному вопросу, можно констатировать, что до настоящего времени так и не была выработана единая позиция относительно правовой природы решений Конституционного Суда РФ и феномена содержащихся в  них правовых позиций. Авторы не пришли к единому мнению о том, что  представляют собой правовые позиции. О том, как они соотносятся  с решениями Конституционного Суда РФ, в которых получили свое закрепление? Каким образом их можно «отыскать» в указанных актах? Следует ли считать данные акты источниками  российского права? В научной  литературе исследованию феномена правовых позиций Конституционного Суда РФ уделяется  довольно много внимания, которое, в  конечном счете, находит отражение в довольно широком спектре различных мнений по обозначенным вопросам.

Правовые позиции находят  свое отражение в решениях, принимаемых  Конституционным Судом РФ. В соответствии со статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ»  итоговое решение Конституционного Суда принимается в форме постановления. Главным образом в постановлениях Конституционного Суда РФ содержатся сформулированные им правовые позиции. Однако дискуссионным в отечественной  правовой науке остается вопрос о  возможности содержания правовых позиций  в так называемых «отказных» определениях, которые также принято называть «определениями с положительным  содержанием».

Представляется, что нормативный  и общеобязательный характер правовых позиций обусловлен юридическими свойствами решений Конституционного Суда РФ, которые получили правовое закрепление в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде РФ».  Среди указанных свойств можно выделить следующие. Общеобязательность (статья 6); окончательность, вступление в силу после провозглашения и незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (статьи 78, 79); недопустимость преодоления правовой позиции Конституционного Суда законодателем (статья 79); пересмотр в установленных случаях решений судов и иных органов, основанных на актах, признанных неконституционными (статьи 79, 100) и др. Именно эти качества «придают решениям Конституционного Суда, своего рода, классические нормативные характеристики источников права». Свою принципиальную позицию по данному вопросу Конституционный Суд РФ изложил в Постановлении №19-П от 16 июня 1998 года, указав: «…решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов». Исходя из этого, а также из окончательности и общеобязательности решений Конституционного Суда РФ все субъекты правоприменения должны «действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации». В этих условиях, как справедливо замечает М.Н. Марченко, Конституционный Суд РФ выступает не только как «негативный законодатель», который признает неконституционным то или иное рассматриваемое им положение или акт, а это положение или акт утрачивает юридическую силу, но и как «позитивный законодатель». Он указывает не только на то, как нельзя действовать правоприменителю, но и на то, каким должно быть его поведение в подобных ситуациях. Хотя Конституционный Суд РФ и не создает новый закон, а только указывает, каким он должен быть в соответствии с Конституцией РФ, тем не менее, он фактически закладывает его новую основу и предопределяет правила, которые должны действовать до его принятия²⁹.

Прецедент толкования, созданный  Конституционным Судом, как отмечает П.А. Гук, «дополняет своим содержанием  конституционную норму и создает  возможность для более точного  и однообразного применения в  спорных случаях»³⁰. 

 Большая часть ученых полагают, что решения Конституционного Суда РФ имеют нормативный характер и являются источниками права. К числу таких исследователей относятся: Н.С. Бондарь, Н.В. Витрук, Г.А. Гаджиев, П.А. Гук, В.Д. Зорькин, Л.В. Лазарев, В.О. Лучин, М.Н. Марченко, М.С. Саликов, Б.С. Эбзеев и многие другие. Я, разделяя их точку зрения и учитывая юридические характеристики решений Конституционного Суда РФ, также полагаю, что они являются источниками российского права. При этом, по моему мнению, решения Конституционного Суда РФ выполняют роль дополнительного (вторичного, производного) источника права, поскольку содержат правоположения (правовые позиции), развивающие и конкретизирующие уже существующие конституционно-правовые нормы.

В отечественной юридической  литературе проводится аналогия между  решениями Конституционного Суда РФ и прецедентными решениями судов  стран общего права. Вместе с тем, некоторые авторы указывают на то, что о прецедентном характере  решений Конституционного Суда РФ –  во всяком случае, в том смысле, который  изначально было принято вкладывать в понятие «судебный прецедент» – вряд ли можно говорить. Данный тезис авторы подкрепляют следующими аргументами. Во-первых, судебный прецедент  представляет собой судебное решение, вынесенное на основе анализа фактических  обстоятельств конкретного дела, в то время как Конституционный  Суд РФ призван решать исключительно  вопросы права, а не вопросы факта. Во-вторых, судебный прецедент создается  судом, который выступает в качестве «вышестоящего» по отношению к другим судам. Иными словами, суд, создавший  прецедент, и суд, для которого данный прецедент является обязательным, должны находиться в отношениях «иерархичной (инстанционной) подчиненности». Однако Конституционный Суд РФ не выступает  в качестве суда вышестоящей инстанции  по отношению к каким-либо другим судам. Данные замечания представляются справедливыми, но только в части  выявления особенностей правовой природы  актов судебного правотворчества  в российской правовой системе по отношению к доктрине судебного  прецедента в странах общего права. В этой связи представляется справедливым мнение Н.Н. Вопленко, указывающего на то, что в силу исторических, национальных, государственно-правовых и иных причин «российское прецедентное право  не может, да и не должно как капля  воды повторять все черты судебной практики англосаксонской системы»³¹.

2.2 Разъяснения Верховного, Высшего Арбитражного Судов РФ

Общие разъяснения  вопросов применения законодательства, даваемые Верховным Судом РФ и  Высшим Арбитражным Судом РФ, имеют  важнейшее значение для обеспечения  единообразия судебной практики. При  этом разъяснения по большей части  не просто комментируют законодательство, «расшифровывают» его лаконичные предписания, а решают действительно сложные вопросы его понимания. Не секрет, что законодательство имеет массу пробелов, неясностей, противоречий. Именно на их устранение в основном направлена праворазъяснительная деятельность высших судов страны. И конечно, невозможно избежать создания новых правовых норм.

При этом сегодня  остается неясным главный вопрос - о юридическом значении таких  разъяснений. Во-первых, в Конституции  РФ говорится о «разъяснениях», тогда как ранее говорилось о «руководящих разъяснениях». Во-вторых, принятый после Конституции РФ Федеральный конституционный закон «О судебной системе РФ» не содержит норм о том, являются ли разъяснения обязательными (п. 5 ст. 19, п. 5 ст. 23). В то же время в Законе «О судоустройстве в РСФСР» 1981 г. (который действует в части, не противоречащей указанным актам) закреплено правило об обязательности постановлений Пленума Верховного Суда. В этой связи возникает вопрос, согласуется ли с новой российской Конституцией и законодательством правило об обязательности разъяснений Верховного Суда РФ. Несколько иная ситуация с разъяснениями Высшего Арбитражного Суда РФ. Принятый после Конституции РФ 1993 г. Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в РФ» закрепил, что постановления, издаваемые Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам его ведения, обязательны для арбитражных судов в РФ, следовательно, обязательны и праворазъяснительные постановления (ст. 13 Закона). Аналогичное правило об обязательности разъяснений Пленума Верховного Суда РФ содержится и в проекте Федерального закона «О Верховном Суде РФ», внесенном Верховным Судом в Государственную Думу.

Очевидно, что  вопрос об обязательности разъяснений  должен решаться единообразно, одинаково  для обеих высших судебных инстанций  страны. Это, однако, не означает, что решение должно быть именно таким, какое существует в настоящее время применительно к Высшему Арбитражному Суду РФ. Надо сказать, что приведенные положения Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в РФ» воспринимаются неоднозначно и подчас вызывают возражения, в том числе как противоречащие Конституции РФ.³²

Наличие разъяснений  как формы руководства судами, средства выработки единой судебной политики, безусловно, необходимо, особенно в условиях формирования и развития судейского права. Однако обязательность разъяснений (в случае воплощения в  них новых нормативных правил) превращает их из актов руководства  судами в нормативные правовые акты. Соответственно дача таких разъяснений  представляет собой правотворчество  путем издания подзаконных актов. Такое правотворчество по своему характеру вовсе не является судебным, и подобные полномочия не могут быть отнесены к судебным функциям, а  значит, их наличие влечет грубое нарушение  принципа разделения властей. Кроме  того, принцип независимости судей  требует подчинения судей только закону (в более развернутом смысле - также соблюдения всех соответствующих  закону нормативных правовых актов), и постановка между судьей и законом  некоего дополнительного нормативного звена в виде разъяснений высших судов вступает в коллизию с указанным  принципом. В Концепции судебной реформы России провозглашено такое  направление судебной реформы, как  повышение независимости судей  от мнения вышестоящих инстанций.³³ Аналогичный тезис - о повышении значения каждого звена судебной системы - содержится в Рекомендации N R/94/12 по вопросам независимости судей, принятой Комитетом Министров государств - членов Совета Европы в 1994 г. Нелишне напомнить, что институт обязательных абстрактных разъяснений законодательства не был известен дореволюционной России и не известен современному зарубежному законодательству, за исключением некоторых постсоциалистических стран (т.к. феномен разъяснений был характерен лишь для стран социалистической ориентации).