Задачи и принципы уголовного законодательства

Вместе с тем помимо неполного  отражения содержания охраняемых объектов  в изложенной иерархии ценностей, предусмотренных  ч. 1 ст. 2 УК, есть и другие погрешности. Основы конституционного строя и безопасности Российской Федерации — тот объект, который и исторически, и по содержанию, и по значению в современных условиях, да и по характеру его закрепления в Конституции, несомненно, важнее интересов отдельной личности. Ибо без обеспечения основ конституционного строя, целостности и безопасности Российской Федерации такие интересы могут оказаться фикцией в стихии социального катаклизма. То же самое можно сказать и об обеспечении мира и безопасности человечества. Наверное, симптоматично, что в приведенном выше высказывании И.Я. Козаченко именно этот объект и был поставлен на первое место среди других объектов уголовно-правовой охраны. На таком же месте он должен находиться и в соответствующем перечне ч. 1 ст. 2 УК, а вслед за ним — основы конституционного строя и безопасности Российской Федерации¹².

Важен еще один аспект. Государство обеспечивает свои интересы, а следовательно, интересы общества и личности (здесь можно говорить о частичном совпадении содержания выражений «государственные интересы», «интересы общества» и «интересы личности» в широком плане) посредством деятельности людей. Между тем личные интересы этих людей в связи с такой деятельностью нередко подвергаются опасности нарушения или нарушаются. Посягательства на личность, таким образом, весьма часто являются лишь способом совершения преступлений против государственных интересов, что опять-таки диктует настоятельную потребность в четком уголовно-правовом закреплении приоритета наиболее важных государственных интересов над личными. Иначе структурная органичность Особенной части УК ставится под угрозу нарушения.

Лишь точное по социальному  значению отражение объектов охраны в уголовном праве предопределяет высокую степень адекватности выражения охранительной задачи в уголовном законодательстве. Ибо несбалансированность в этом отношении объектов охраны влечет за собой ошибки законодателя как при определении характера общественной опасности преступлений, так и при установлении признаков их составов; обусловливает трудности, а иногда и предопределяет неверные решения в правоприменении; «размывает» правила правомерного поведения, что снижает уровень активности граждан в защите законных  интересов в ситуациях, где уголовным законом дозволено причинять ущерб.

Казалось бы, изменение  порядка размещения в ч. 1 ст. 2 УК объектов охраны предполагает и изменение  структуры разделов Особенной части  УК, и более взвешенную их компоновку (в самом деле, не каждое же преступление против государственной власти опаснее любого преступления против личности). В идеале это так, однако изменение структуры разделов Особенной части по существу означает принятие нового УК. Но, хотя уже и появились публикации, где обосновывается необходимость этого, при всей важности проблемы сбалансированности объектов охраны в уголовном праве ее разрешение не требует столь радикальных средств.

Можно вполне ограничиться уточнением содержания ч. 1 ст. 2 УК, и выявлением и устранением случаев несбалансированности объектов охраны как по «вертикали» (непосредственных, специальных (групповых) и родовых объектов), так и по «горизонтали» (и непосредственных объектов между собой, и основных, дополнительных, факультативных объектов внутри непосредственного). Понятно, что второе направление разрешения упомянутой проблемы предполагает проведение углубленных теоретико-практических исследований, а для этого нужно время. Потому и справедливый упрек в «декларативности УК РФ», которая негативно влияет «на соблюдение гражданами его норм и эффективное применение», должен восприниматься через призму длительного, тщательного «улучшения» УК и не более того.

Слово «обеспечение»  применительно к «миру и безопасности человечества» (ч. 1 ст. 2 УК) тоже не до конца точно отражает задачи, стоящие перед УК. Мир и безопасность человечества охраняются так же, как и права и свободы человека и гражданина, и потому искать в слове «обеспечение» иной смысл, чем в слове «охрана», нет оснований хотя бы потому, что предмет и метод уголовного права один. Следовательно, говоря о защите отдельного объекта охраны, если признается единство предмета и метода уголовного права, нельзя выделять его из перечня других объектов охраны, иначе получается, что практически все объекты защиты уголовного законодательства «охраняются», а «мир и безопасность человечества» почему-то обеспечивается. Парадокс как раз и заключается в том, что мир и безопасность человечества может обеспечить только само человечество, однако охранять на территории Российской Федерации его мир и безопасность можно и посредством российского уголовного законодательства.

В ч. 1 ст. 2 УК наряду с  охранительной задачей выделена и задача предупреждения преступлений. Действительно, следует приветствовать «постановку перед уголовным законом превентивных задач» и согласиться  с тем, что «предупреждение преступлений в обществе (после экономических, социальных и организационных мероприятий) нужно, надежнее всего увязывать со справедливостью и строгостью закона и неотвратимостью его применения, а не с тяжестью наказаний отдельных лиц».

Как отмечает И.Я. Козаченко, благодаря «охранительной и регулятивной роли уголовное право (в комплексе с другими факторами духовного, экономического, политического и идеологического характера) выполняет также задачу предупреждения (превенции) преступлений, ликвидации причин, порождающих преступность. Превенцию преступлений уголовно-правовыми средствами следует рассматривать в двух аспектах: во-первых, с точки зрения общей профилактики под воздействием уголовно-правового механизма и, во-вторых, с точки зрения частной профилактики путем уголовно-правового воздействия на лиц, совершивших преступления, отсюда очевидно, что превенция — это оборотная сторона охранительной задачи»¹³.

Итак, в ч. 1 ст. 2 УК, казалось бы, закреплены лишь две его задачи: охраны общественных отношений от преступных посягательств и предупреждения преступлений. Все дело в том (как уже подчеркивалось), что и охрана уголовно-правовых объектов, и предупреждение преступлений неотрывны от непосредственно необозначенной в ч. 1 ст. 2 УК задачи — обеспечения справедливости. Именно поэтому задачу предупреждения преступлений «надежнее всего увязать со справедливостью» закона, а охранительная задача по существу является лишь «оборотной стороной» обеспечения справедливости в уголовном законодательстве. В этом аспекте не только очень показательно, но и для уяснения смысла ч. 1 ст. 2 УК исключительно важно то обстоятельство, что в ч. 2 ст. 43 УК («Понятие и цели наказания») прямо записано: «Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений». Восстановление справедливости, таким образом, поставлено законодателем в ч. 2 ст. 43 УК перед частной и общей превенцией преступлений. И это правильно, ибо «восстановление справедливости» как понятие не только гораздо шире по объему понятий «исправление осужденного» и «предупреждение совершения новых преступлений», но и во многом обусловливает их содержание.

Точно так же и задача обеспечения справедливости по содержанию шире охранительной и предупредительной задач и в немалой мере предопределяет содержание последних. Потому и она должна получить свое достойное отражение в ч. 1 ст. 2 УК среди задач уголовного законодательства.

Поскольку среди задач  Уголовного кодекса в ч. 1 ст. 2 УК наличие регулятивной задачи не обозначено, содержание ч. 2 ст. 2 УК («Для осуществления этих задач настоящий Кодекс устанавливает основание и принципы уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений») исключает на этот счет двусмысленность, нельзя признать достаточными основания для утверждения о том, что в уголовном законодательстве такая задача уже сформулирована. Потому следует согласиться, что в указанной статье ее «часть 2 посвящена регулятивной функции» уголовного законодательства. Через регулятивную функцию уголовного законодательства вполне может осуществляться и регулятивная задача уголовного права.

Если же попытаться в  итоге уточнить содержание ч. 1 ст. 2 УК, то оно могло бы выглядеть  примерно так: «1. Задачами настоящего Кодекса являются: охрана мира и безопасности человечества, основ конституционного строя и безопасности Российской Федерации, личности, экономической сферы, общественной безопасности и общественного порядка, государственной власти и установленного порядка прохождения военной службы от преступных посягательств, обеспечение справедливости, а также предупреждение преступлений».

2 Принципы уголовного законодательства и их конституционное значение

2.1 Принципы уголовного законодательства

Задачи, стоящие перед уголовным законодательством, решаются на основе его принципов, в соответствии с которыми строится не только система, но и осуществляется реализация уголовного права. В УК РФ (статьи 3-7) выделены пять основных принципов:

• Законности
• Равенства граждан перед законом
• Виновной ответственности
• Справедливости
• Гуманизма (Приложение Б).

Принцип законности (ст. З УК) выражается в том, что преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только уголовным законом. Данный принцип отражает положения Конституции Российской Федерации, закрепленные в статье 54: «Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением», и означает, что только уголовный закон определяет, какие деяния являются преступлениями и какие уголовно-правовые последствия наступают за их совершение. Поэтому правоприменительные органы, решая вопрос о привлечении лиц к уголовной ответственности, назначения и исполнении наказания, обязаны руководствоваться только законом.

Согласно статье 8 УК РФ «Основанием уголовной ответственности  является совершение деяния, содержащего  все признаки состава преступления, предусмотренных настоящим Кодексом».

Состав преступления – это совокупность признаков, указанных  в уголовном законе, характеризующих конкретное общественно опасное деяние в качестве преступления.

Если деяние лица хотя и повлекло за собой наступление  вреда, но оно не было предусмотрено  законом как преступление, то это  исключает привлечение его к  уголовной ответственности. Применение уголовного закона по аналогии не допускается. При этом согласно ст. 15 Конституции соблюдение требований уголовного закона является обязанностью не только органов государственной власти и местного самоуправления, должностных лиц, но и всех граждан и их объединений.

Принцип равенства граждан  перед законом (ст. 4 УК) означает, что  лица, совершившие преступление, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, имущественного и служебного положения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям. Данный принцип отражает положения статьи 19 Конституции Российской Федерации, подчеркивая тем самым его значение для решения задач по охране общественных отношений от преступных посягательств. Любое лицо, совершившее преступление, должно быть привлечено к ответственности за содеянное либо к нему должны быть приняты иные меры уголовно-правового характера.

Принцип виновной ответственности (ст. 5 УК) означает, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те действия, либо бездействие и наступившие вредные последствия, в отношении которых установлена его вина. Таким образом, уголовное законодательство исходит из субъективного вменения, то есть привлечения к ответственности только за то деяние и те последствия, в отношении которых проявляется определенная воля лица, что находит свое отражение в умышленной или неосторожной вине. Невиновное причинение вреда, сколь бы тяжким оно ни было, исключает ответственность.

Принцип справедливости (ст. 6 УК) означает то, что наказание и иные меры уголовно-правового воздействия, подлежащие применению к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать тяжести преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Определяя меры уголовно-правового  воздействия, в том числе и  наказания лица, виновного в совершении преступления, следует исходить из того, что как чрезмерно суровая, так и чрезмерно мягкая мера ответственности будет несправедливо не только по отношению к виновному, но и в целом к обществу. Любое воздействие должно быть применено в той мере, в какой способно исправить лицо, чтобы оно воспринимало наказание за содеянное как необходимую реакцию на его противоправное поведение. И это воздействие должно способствовать его исправлению.

Однако данный принцип  ни в коей мере не противоречит принципу равенства всех граждан перед  законом. Если последний возлагает  обязанность любого лица, виновного  в совершении преступления, нести ответственность за содеянное, то принцип справедливости обязывает исходить из учета индивидуальных особенностей личности, совершившей преступление, а также конкретных обстоятельств его совершения.

Принцип справедливости закрепляет также положение, что  никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.

Принцип гуманизма (ст. 7 УК) означает, что наказание и  иные меры уголовно-правового воздействия, применяемые к лицам, совершавшим  преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. Данный принцип уголовного законодательства отражает положения Конституции Российской Федерации, которая в статье 21 провозглашает: «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию».

Воплощается принцип  гуманизма в том, что правовое воздействие на лиц, совершивших преступление, не преследует цель возмездия. Напротив, устанавливая наказание виновном, уголовный закон требует, чтобы каждое из них преследовало цель исправления осужденного, а тем самым оказывало предупредительное воздействие на других лиц. При этом более строгий вид наказания из числа предусмотренных за содеянное применяется только в случае, если менее строгий вид не может обеспечить общие цели наказания. Даже лишение или ограничение прав и свобод лица, составляющие содержание наказания, не носят характера причинения физических страданий либо унижения человеческого достоинства.