Преступления против мира и безопасности человечества

Своеобразная кодификация общих принципов уголовной ответственности и элементов составов международных преступлений была осуществлена Римским Статутом Международного уголовного суда (МУС) от 17 июля 1998 г. Применительно к обозначению преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, Римский статут использует различные выражения: «серьезные преступления», «международные преступления», «наиболее серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества». Разработчики Римского статута воспользовались новой классификацией международных преступлений, которые подразделяются теперь на четыре категории вместо трех традиционных для «нюрнбергской модели»:

1. преступление геноцида;
2. преступление против человечности;
3. военные преступления;
4. преступление агрессии.

При этом данная классификация не отражает какой-либо формальной иерархии этих деяний, основанной на том или ином критерии (например, тяжести преступления), так как все они в равной мере создают серьезнейшую опасность для международного сообщества, их совершение, безусловно, влечет уголовную ответственность, а виновные лица не могут оставаться безнаказанными.

Все преступления, уголовная ответственность, за которые предусмотрена в разделе ХХ УК Украины, посягают на мир, безопасность человечества и на международный правопорядок. Указанные интересы выступают в качестве родового (специального объекта) анализируемых преступлений. Вместе с тем то или иное из этих преступлений посягает на определенный элемент мира и безопасности человечества. В связи с этим некоторые ученые классифицируют их в зависимости от непосредственного объекта:

1. преступления против мира (ст. ст. 436, 437, 447 УК Украины);
2. преступления против безопасности человечества (ст. ст. 439–442);
3. преступления против международного правопорядка (ст. ст. 438, 443–446).

Но следует иметь в виду, что данная классификация имеет условный характер. Так как международный правопорядок является самым широким понятием, которое охватывает и порядок с целью обеспечения мира на нашей планете, и порядок, установленный для обеспечения безопасности человечества.

Обращаясь к доктринальным классификациям, то необходимо обозначить, что профессор Э.С. Тенчов говорит о том, что основанием для выделения в УК посягательств против мира и безопасности человечества явились предписания ст. 6 Устава Международного военного трибунала. В связи с этим он предлагает классифицировать преступления против мира и безопасности человечества на три группы:

1. преступления против мира (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, публичные призывы к развязыванию агрессивной войны, нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой);
2. военные преступления (наемничество, разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения, применение запрещенных средств и методов ведения войны);
3. преступления против человечества (геноцид, экоцид).

Данной позиции придерживается и профессор Н.Ф. Кузнецова.

В зависимости от объекта посягательства названые преступления Маршакова Н.Н. подразделяет на:

1. преступления, направленные против мира и посягающие на мирное существование государства (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны, публичные призывы к развязыванию агрессивной войны);
2. преступления, направленные против безопасности человечества (разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения, применение запрещенных средств ведения войны, геноцид, экоцид, наемничество);
3. преступления, направленные против международного сотрудничества (нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой).

А.В. Наумов, Н.И. Ветров, А.А. Гравина анализируемую группу преступлений классифицируют следующим образом:

1) преступления, посягающие  на мир и мирное сосуществование  государств (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны; публичные призывы к развязыванию агрессивной войны; разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения, экоцид);

2) преступления, посягающие  на регламентированные международным  правом средства и методы ведения войны (применение запрещенных средств и методов ведения войны; геноцид, наемничество);

3) преступления, посягающие  на безопасность представителя  иностранного государства или  сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой (нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой).

Положив в основу классификации аналогичный критерий, М.Г. Янгаева и М.Г. Левандовская тем не менее предлагают иные классификационные группы:

1) преступления против  мира (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны; публичные призывы к развязыванию агрессивной войны; разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения);

2) военные преступления (применение  запрещенных средств и методов ведения войны);

3) преступления против  человечества (геноцид, экоцид);

4) посягательство на принципы  правового регулирования вооруженных  конфликтов (наемничество);

5) посягательство на неприкосновенность  лиц и учреждений, пользующихся  международной защитой (нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой, посягательство на жизнь представителя иностранного государства).

Подытоживая все выше сказанное, можно сделать вывод, что преступления против мира и безопасности человечества в международной преступности относят к международно-правовым преступным деяниям, а в уголовно-правовой доктрине в основном сформулированы две классификации преступлений против мира и безопасности человечества. Первая из них (и занимающая доминирующее положение) основана на непосредственном объекте, вторая – соответственно, на положениях международных документов.

3. Личность преступника в механизме детерминации преступлений против мира и безопасности человечества

Общественные науки, изучающие сложные социальные явления, связывают предмет своего познания в большей или меньшей степени с проблемой человека. Не составляют исключения из этого правила и юридические науки криминального цикла, в том числе и криминология. Как справедливо отмечает профессор А.И. Долгова, ни один криминолог, какую бы научную школу он не представлял, не может обойти проблемы, связанной с человеком, совершающим преступления. Значение личности преступника определяется тем, что преступление, будучи результатом сознательной волевой деятельности человека, не только немыслимо вне лица, его совершившего, но и в большей мере обусловлено сущностью и особенностями этого лица. Кроме того, без изучения личности преступника не могут быть поняты ни причины отдельного преступления, ни причины преступности как массового социального явления. Хотя имеется круг весьма авторитетных учёных, которые отрицают существование особой личности преступника.

Как и всякое частное научное направление в криминологии, учение о личности преступника имеет богатую историю. Принято считать, что оно складывалось постепенно на протяжении ХIХ века. Первые попытки разобраться в этой проблеме выражались в установлении особых психофизических признаков, отличающих преступников или определенный их вид от других людей, не совершающих преступлений, а также разделении их на однородные группы. Последовательно и всесторонне этой проблемой в указанный период занимались такие известные ученые антропологического направления из различных стран мира, как: Атомир, Вуазен, Галль, Гарофалло, Тулмуш, Топинар, Дий (Dieu), Фрежье, Марро, Лафатер, Каспер, Колаяни, Ловернь, Самсон, Ферри, Ашаффренберг и другие исследователи. Научные разработки указанных выше учёных в последующем позволили талантливому итальянскому врачу-психиатру и тюремному антропологу Чезаре (Цезарю) Ломброзо сделать вывод о том, что нет единого (прирожденного) типа преступника, а есть множество их видов, которые существенно отличаются друг от друга. Однако исследования личности преступника происходили не только за рубежом, но и на территории Российской Империи. Свидетельством тому являются криминологические работы конца ХIХ – начала ХХ вв. таких авторов, как: Л.Е. Владимиров, Д.А. Дриль, С.В Познышев, И.Я. Фойницкий, О. Савицкий и другие. Криминологическое учение о личности преступника активно развивалось во многих странах мира и в последующем, в том числе и в отдельные периоды в СССР.

На протяжении всего прошлого ХХ века советскими и украинскими учеными, в большей степени криминологами, проводилась работа как в области теории личности преступника, так и по изучению отдельных типов, видов и групп преступников. Продолжаются активно и последовательно исследоваться различные аспекты личности преступника и в наступившем XXI веке. В связи с этим можно говорить об относительно полной изученности личности преступника в современной отечественной и зарубежной криминологической науке. При этом одни специалисты данное направление именуют теорией личности преступника, другие – криминальной антропологией. Третьи – криминологией личности (В.Н. Бурлаков).

На наш взгляд, второе наименование выглядит более предпочтительным. Во-первых, это обусловлено тем, что термин «антропология» включает в себя учение о человеке: его происхождении и изменчивости во времени и пространстве. Во-вторых, активным формированием новых научных направлений: физическая антропология, философская антропология, социальная антропология, внутри которых активно формируются теории среднего уровня, способные методологически «помочь» в исследовании преступника. К таковым теориям относятся юридическая антропология и политическая антропология, в данный перечень легко вплетается и криминальная антропология как учение о личности преступника или криминогенной личности.

Для того чтобы обратится к научному осмыслению и объяснению личности преступника, совершающего преступления против мира и безопасности человечества, необходимо сначала определиться с содержанием более общего термина – «личность преступника». Традиционно в отечественной криминологической науке личность преступника рассматривалась как совокупность социально значимых свойств личности, образовавшихся в процессе взаимодействия с другими людьми и обуславливающих ее преступное поведение. Содержание этого определения позволяет раскрыть сущность понятия «личность преступника». Поэтому нам необходимо использовать общий подход и для выработки собственного операционного понятия «личность преступника, совершившего преступление против мира и безопасности человечества». Здесь следует иметь в виду, что свойства человека, участвующего политике (а как правило, все лица, совершающие данные преступления являются политическими деятелями), приобретаются в результате его общественной и / или политической деятельности, и именно эта деятельность, а точнее прошлый политический и / или общественный опыт, подсказывает ему наиболее доступные и результативные способы приобретения, сохранения, распределения или утраты власти. При этом отдельные неоднократно апробированные в процессе политической деятельности из этой массы способов и приемов, хотя и подтверждают свою эффективность, однако запрещены нормами национального и / или международного права. Поэтому выбор средств достижения (сохранения) власти – это всегда выбор лица, претендующего на эту власть.

С учётом изложенного можно предположить, что личность преступника, совершающего преступления против мира и безопасности человечества – это совокупность социально значимых свойств личности, образовавшихся в процессе её общественной либо политической деятельности и обуславливающих использование ею для достижения своих целей средств, порицаемых с позиции действующего национального и / или международного уголовного законодательства.

Здесь мы видим необходимость уточнения своей позиции по поводу избранного нами термина «личность преступника, совершившего преступление против мира и безопасности человечества», поскольку этому термину мы даем лишь операционный характер. В данной работе мы обозначаем им криминологическое понятие лица, совершившего, с нашей точки зрения, преступление против мира и безопасности человечества, независимо от того, привлечено ли оно к уголовной ответственности, понесло ли за его совершение наказание, и вступил ли при этом в законную силу приговор суда.

При изучении личности преступника совершившего преступление против мира и безопасности человечества необходимо обратить внимание в первую очередь на мотивацию ее поведения, поскольку мотивационная сфера является «центром внутренней структуры личности, интегрирующим ее активность», в том числе и криминальную.

Иногда мотивам даже придают значения детерминантов деятельности, воспроизводят мотивацию в значении причинной обусловленности последней. Более четкое представление о природе и роли мотива относительно личности дает анализ процесса возникновения. Чаще всего указывают, что мотив – это опредмеченная потребность, то есть объедена с определением предметом ее удовлетворения. Иногда утверждают, что мотив – это не потребность, а предмет ее удовлетворения в случае приобретения последним возбуждающей способности. По мнению Закалюка А.П., мотив – это специфическое отношение к предмету удовлетворения потребностей, отношение, которое отображает восприятие способности предмета удовлетворять потребность и определение способа исполнения предметом этой роли.

Савченко А.В. подразделяет мотивы преступников на: 1) общественно-отрицательные (низкие) мотивы; 2) общественно-нейтральные; 3) общественно – положительные. Следовательно злоумышленник, совершивший преступные деяния против мира и безопасности человечества руководствуется низкими мотивами так, как это те, которые всегда, в любом случае, антисоциальные, негодяйские и осуждаются всем обществом (корыстные; хулиганские; мести за правомерную деятельность; национальной, расовой, религиозной вражды и т.п.).

Так, А.И. Салахова, не разделяя субъективные характеристики преступников, совершивших преступление против мира и безопасности человечества, на мотивы и цели, выделяет следующие из них: