Концептуальные основания этики «ненасилия» в философских течениях XX в

Тем самым Ганди по существу становится на позиции своеобразного «этического» бихевиоризма. Если бихевиористы утверждают, что единственным предметом психологии должны быть действия и поступки человека, абсолютно исключая при этом умственные, психические и волевые мотивы этих действий и поступков, то Ганди, то же самое утверждает по отношению к нравственности. Этот отрыв субъекта от его поступков является следствием глубокой противоречивости гандистской концепции морали, порожденной приложением абстрактных идеалистических принципов к конкретной области моральных отношений людей. Важнейшая этическая категория, непосредственно вытекающая из ахимсы,— ненасилие. Ганди рассматривает ненасилие в двух аспектах: в этическом — как принцип поведения человека и в политическом— как метод политической борьбы. Оба аспекта ненасилия органически связаны и взаимообусловлены, определяя единый принцип индивидуальной и общественной жизни человека. В этическом аспекте ненасилие — решающее условие достижения морального совершенства на основе ахимсы. Ганди указывает, что практическое применение ненасилия состоит в нравственном отношении индивидуума к лицу, которое причиняет ему в той или иной форме страдания. Ганди разъясняет, что ненасилие — это принцип, не навязываемый человеку извне, а имманентно присущий его природе. Ненасилие не является выражением нравственной пассивности или слабости; наоборот, по мнению Ганди, это активное моральное начало, призванное воздействовать на противника с целью преодоления в нем духа насилия и обращения его к любви и справедливости. Ненасилие, указывает Ганди, означает не покорность воле тирана, а противопоставление ей всех душевных сил человека. Поэтому осуществление ненасилия — это такой моральный акт, который требует от человека большого душевного напряжения и храбрости. «Ненасилие есть вершина храбрости», — подчеркивает Ганди.  Храбрость, мужество — следующая моральная категория, вытекающая из ахимсы и органически связанная с ненасилием. Ганди указывает, что для осуществления ненасилия и для постижения истины необходимо преодолеть в себе всякий страх и воспитать в себе храбрость и бесстрашие. «Есть только один, — писал Ганди, — кого мы должны бояться, — это бог. Когда мы будем бояться бога, мы не будем бояться человека, как высоко ни было бы его положение; и если вы хотите следовать обету истины, тогда бесстрашие абсолютно необходимо. Прежде чем стремиться направлять судьбы Индии, мы должны принять этот обет бесстрашия». [15, №6]  Но мужество в трактовке М.Ганди необходимо не для решительной борьбы с врагами, не для уничтожения господствующего зла, а главным образом для самопожертвования. Мужество и храбрость, по Ганди, проявляются только в способности человека добровольно взять на себя страдания.

Любовь — еще одна моральная  категория, вытекающая из ахимсы. Любовь в гандистском понимании —  это абстрактное чувство всеобщего  милосердия и всепрощения. Ганди далек от понимания любви как возвышенного и реального чувства, служащего нравственной основой брака и семьи и являющегося источником роста умственных и нравственных сил человека. Метафизические воззрения Ганди не позволили ему усмотреть диалектическую взаимосвязь любви и ненависти. Любовь и ненависть у М.Ганди — два взаимоисключающих – моральных принципа. Исходя из основных принципов своей этической концепции, Ганди выдвигает ряд этических норм, практическое осуществление которых должно, по его мнению, привести к достижению нравственного идеала, к моральному совершенству. Среди этих норм на первое место Ганди выдвигает брахмачарию. Брахмачария — древний этический принцип религии и философии джайнизма, означающий воздержание от потворства своим слабостям. Ганди подразделяет брахмачарию на две ступени: так называемая ограниченная брахмачария — воздержание от потворства своим физическим вожделениям и совершенная брахмачария — абсолютная подконтрольность всех мыслей, слов и поступков. Без достижения первой ступени брахмачарии, поясняет Ганди, невозможно достичь второй, высшей ступени. В связи с этим, проповедуя необходимость практического осуществления брахмачарии, М.Ганди, естественно, делает упор на ее первую ступень — на обуздание физических страстей. Человек, учит Ганди, должен подавлять в себе все, даже малейшие порывы к физическим удовольствиям или наслаждениям, вплоть до вкусовых ощущений.

Таким образом, этика поста —  логическое завершение гандистской  концепции морали, выражение ее религиозно-идеалистической и аскетической сущности. Будучи адептом вечных, неизменных, абстрактных в своей основе нравственных принципов, Ганди полагал, что эти принципы всегда руководили и должны руководить поведением людей, и все неурядицы в общественной жизни он объяснял нарушением этих «вечных» принципов. Между тем, разумеется, никогда не было, и нет вечных и неизменных принципов нравственности. Еще великий русский революционный демократ А. И. Герцен писал: «Гармония между лицом и обществом не делается раз навсегда: она становится каждым периодом, почти каждой страной и изменяется с обстоятельствами, как все живое.  Превосходное поведение вчера может быть прескверно сегодня. Незыблемой, вечной нравственности так же нет, как вечных наград и наказаний». [16, C.78] Ганди создавал свою этическую концепцию как абстрактную теорию идеальной общечеловеческой морали, необходимой всем людям в любых обстоятельствах. Но в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, нет, и не может быть единой для всех общечеловеческой морали. «Мораль истинно человеческая,— писал Энгельс, — стоящая выше классовых противоречили и всяких воспоминаний о них, станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда не только будет уничтожена противоположность классов, но изгладится и след ее в практической жизни». Этическая концепция Ганди является завершением его религиозно-философских воззрений, которые в свою очередь служат основой его общественно-политических взглядов.

Ненасилие — не абстрактная норма, которую остается лишь употреблять в дело, не состояние, которое кем-то или когда-то может быть достигнуто. Оно, прежде всего, представляет собой   ненасильственную, направляемую силой любви и правды борьбу против зла и несправедливости, за выправление отношений в собственной душе и в мире. Оно не отсекает, не отрезает, а именно выправляет человеческие деформации, имея силу, чтобы противостоять страшным силам зла, и имея трезвое сознание того, что противостояние это не является единовременным актом, вообще не знает конца. Если не бояться тавтологии, можно сказать, что оно является ненасильственным путем к ненасилию. Это — не усилие, которое должно привести к истине. Это — истина, которая состоит в усилии. И мужество, которое требуется для ненасильственной борьбы и формируется ею, есть мужество ответственного существования в этом прекрасном и несовершенном мире.

Таким образом, ненасилие  – главная идея моральной философии  Ганди - это попытка воплощения идеала на практике.  И то, что его убил террорист в итоге, в принципе,  подтверждение того, что нравственный идеал неприложим к практике. Прошло много лет после смерти М.К. Ганди, но интерес к его личности не ослабевает. Более того, в наши дни, когда, как всегда во время крупных исторических поворотов, «мысль невольно обращается к вопросу о смысле истории», этот интерес заметно возрос. Для нас сегодня особенно важны судьбы тех людей, учение и деятельность которых,  ознаменовав переломные этапы общественного развития и высокую степень их осмысления, пережили свое время и создали непреходящие общечеловеческие ценности. К ним относится и Махатма Ганди. 

Интеллектуальный  путь к ненасилию М.Л.Кинга

В этом мире, где насилие  играет решающую роль в разрешении большинства проблем, существует и  альтернативный путь, который не приемлет насилия в качестве оптимального средства достижения цели в спорах или конфликтах. Это так называемая теория ненасилия (или ненасильственного сопротивления). Пожалуй, ярчайшим примером воплощения этой теории в жизнь является деятельность Мартина Лютера Кинга, американского духовного лидера и борца за свободу прав человека.

Сам М. Л. Кинг пришел к  теории ненасилия не сразу. Но во многом, как сам он отмечал, формированию таких взглядов поспособствовала та обстановка, которая окружала его  в детстве. Кинг писал в «Автобиографии»: «Атмосфера в нашей семье была очень благоприятной. Мне довольно легко представлять Бога любящим главным образом потому, что я вырос в семье, где выше всего ценилась любовь и где отношения всегда основывались на любви». [28, C.35]

Кинг определял огромную пропасть между жалкой нищетой и баснословным богатством, и именно эта пропасть, по его мнению, и являлась причиной большинства социальных кризисов. Но и капитализм не предлагал решения проблемы. В представлении Кинга, капитализм вдохновлял человека заботиться о том, как выжить, нежели о том, как жить. Многие склонны судить об успешности человека по размеру его зарплаты, по стоимости его автомобиля, а не по тому, насколько значителен его вклад в служение человечеству. Таким образом, капитализм мог привести к практическому материализму, который так же опасен, как и материализм, проповедуемый коммунистами. Поэтому целью движения за гражданские права было поставить вне закона дискриминацию в отношении  чернокожих американцев, включая такие по-настоящему ужасные случаи, как линчевание, а также восстановить избирательные права для чернокожих граждан Америки, которые гарантировала им в 1870 году 15-я  поправка к Конституции Соединенных Штатов.   В результате движения за гражданские права были приняты следующие законы: Закон о гражданских правах 1964 года, который запрещал дискриминацию по расовым, религиозным и национальным признакам в сфере общественного проживания и жилья; Закон об избирательных правах 1965 года, который восстанавливал и защищал избирательные права граждан; Закон об иммиграции и гражданстве 1965 года, который значительно расширил возможности для иммиграции людей из стран северных и западноевропейских стран;  и Закон о равных правах на жилье, который запрещал дискриминацию при аренде и продаже жилья. Хотя в центре внимания были права чернокожих граждан, но, по сути, впервые внимание американцев было обращено на дискриминацию против всех граждан и равную защиту всех, вне зависимости от пола, расы, этнического происхождения, ограниченной трудоспособности и т.д.

Проповедуя свое движение, Кинг был в недоумении по поводу того, как философия, призывающая «подставь другую щеку» или «любите врагов ваших», могла действовать в социальном конфликте, в который были вовлечены социальные и расовые группы или даже нации. Казалось, что требуется более реалистичный подход к такого рода ситуации. Но после того, как Кинг начал читать Ганди, он признал свою позицию ошибочной. Кинг пришел в восхищение от теории «ненасильственного сопротивления» Ганди. Это и было началом «одиссеи» Кинга к ненасилию: «Именно в этом призыве Ганди к любви и ненасилию, я обнаружил путь к социальному реформированию, который я так долго искал. Интеллектуальное и нравственное удовлетворение, которого я не нашел в утилитаризме Бентама и Милля, в революционном пути Маркса и Ленина, в теории социального договора Гоббса, в оптимистическом стремлении Руссо «назад к природе», в философии "сверхчеловека" Ницше, я открыл для себя в теории ненасильственного сопротивления Ганди». [28, C.64]

После чтения Ганди М. Л. Кинг подверг критике позицию  либерализма, которой и сам до этого твердо придерживался. Но, тем не менее, до конца своей жизни он убежденно следовал тому, что считал наиболее ценным в либералистических взглядах: стремлению к правде, желанию обладать открытым аналитическим умом и чистым разумом. М. Л. Кинг считал, что главное, это не непротивление злу, а ненасильственное сопротивление злу. Он восхищался способности М.Ганди противостоять злу с такой же силой и упорством, как и сторонник насильственного сопротивления, но М.Л.Кинг отмечал, что Ганди противостоял злу с любовью вместо ненависти".

Кинг писал: «В этой жизни кто-то должен иметь достаточно благоразумия и мудрости, чтобы разорвать цепь ненависти и зла. Я твердо верю, что любовь - это всеизменяющая сила, которая способна поднять целую общность людей к новым горизонтам честности, доброты и справедливости». [29, C.671]

С первых дней зарождения движения его основой стала теория ненасилия, или «ненасильственного сопротивления», или «несотрудничества со злом», или «пассивного сопротивления» - как еще ее называли. Однако в рядах движения ни одно из этих названий не упоминалось; чаще всего произносили слова «христианская любовь». И действительно, казалось, не постулаты философии ненасилия, а Нагорная проповедь воодушевила тысячи и тысячи афроамериканцев, на борьбу, т.е. противостоять врагу с любовью. Кинг всегда помнил слова М.Ганди: «Если тебя ударили, не отвечай тем же. Даже если в тебя стреляют, не открывай ответный огонь. Если тебя проклинают, не поступай так же. Просто продолжай идти. Некоторым из нас, возможно, придется умереть, прежде чем мы доберемся до цели. Некоторых из нас, возможно, посадят в тюрьму, прежде чем мы доберемся до цели, но давайте продолжать идти». [5, №3]

Поиск морально приемлемых методов борьбы за достижение социальной справедливости привёл Мартина Лютера Кинга к религиозной концепции ненасильственной борьбы Махатма Ганди. В этой концепции Кинг, как некогда Лев Толстой, увидел осуществление учения Иисуса Христа.  Именно в том, что Ганди придавал особое значение любви и ненасилию, М.Л.Кинг нашел метод для социальных преобразований, который искал много месяцев. 

Убедившись, что ненасилие  является воплощением учения Иисуса Христа, Мартин Лютер Кинг сформулировал шесть принципов ненасильственной борьбы против социальной несправедливости и дискриминации.

1. Ненасильственное сопротивление  - это не метод трусов, которые  боятся вести борьбу, а сопротивление,  требующее силы и мужества. Человек  не должен подчиняться никакой  несправедливости. Но борьба должна  быть направлена не на насилие, а на убеждение. Этот метод - не пассивное непротивление злу, а активное ненасильственное сопротивление злу.