Образ человека в философии Возрождения

2. Концепция человека в философии Возрождения

Возрождение или Ренессанс – целая историческая эпоха (XIII–XVI вв.), характеризующаяся тремя основными тенденциями: широким свободным чувством человечности и человеческой индивидуальности, освобождением человеческого разума от незыблемых религиозных и схоластических догм, возвращением к высоким идеалам античной цивилизации. Эти тенденции обеспечили соединение экономических, политических и духовных стимулов, позволивших преодолеть длительную стагнацию предшествующей средневековой экономики, политики, культуры, человеческой личности. Но главными, являющимися внутренней силой развития цивилизации в ту эпоху, были ценностные стимулы. Важный сдвиг, осуществленный возрожденческой мыслью, произошел на уровне мировоззренческих и этико-эстетических ценностей и норм. Соответственно этому был пересмотрен прежде всего вопрос о человеке: о его положении в обществе, о назначении, о достоинстве человеческой личности, потребностях человека, обусловливающих его бытие и поведение. Фактически легитимными становятся все потребности человека: материальные, духовные, тела и души. Ценностный аспект философской антропологии Ренессанса подтверждается обилием философских трактатов с такими названиями: «О преимуществе и превосходстве человека» Фацио, «О наслаждении как истинном благе» Лоренцо Валла, «О достоинстве» Манетти, «О средствах против счастливой и несчастной судьбы» Франческа Петрарки и др.

Философские ориентации и размышления подводятся к наиболее важному для Возрождения вопросу «велик или ничтожен человек?», а философское мышление этого периода характеризуется как антропоцентрическое. Оно должно было сменить господствующее теоцентристское представление о сущности, возможностях и достоинстве человека.

Итак, велик или ничтожен человек? Постановка этого вопроса и выдвижение его на передний край исследования, в том числе и философского, обусловливалась субъективными и объективными процессами, происходящими в ту эпоху. Анализ содержания эпохи Ренессанса показывает, что в ней превалировали субъективные процессы. Это была эпоха стихийно-человеческого самоутверждения на уровне сознания. Как говорил Р. Монье, человек как-то по-иному подумал о себе, о том, что он не Бог, не Сатана, но и не человек в истинной его сути.

Естественно встает вопрос, почему это произошло именно тогда, почему именно в эту эпоху возникла идея самоутверждения личности человека? Конечно, ответ нужно искать, во-первых, в характере общественного бытия, всей системе объективных потребностей зарождающегося буржуазного общества, реализация которых потребовала нового человека, «человека-личности», мыслящей, рассуждающей, активной, ответственной, то есть свободной. Во-вторых, идея самоутверждения шла от самого человека как индивида, от его стремления иметь другое, собственное материальное и духовное бытие, другой образ жизни, другое понимание смысла жизни и своего собственного предназначения с учетом всей своей природной и социальной сущности. То есть возрожденческому человеку важно было прежде всего утвердить свое самостоятельное существование и удовлетворять все, что он считал важным и нужным лично для себя как для человека. Заходя вперед, скажем: человек считал, что достичь всего этого он сможет любыми способами, лишь бы самоутверждение произошло, лишь бы была достигнута конечная цель – свобода. По его мнению, такая цель оправдывала все средства ее достижения.

Но какова же была объективная реальность? С одной стороны, возрожденческий человек считал необходимым удовлетворять свои материальные потребности: хорошо поесть, красиво одеться, иметь удобное жилище, без предрассудков удовлетворять и другие свои физические потребности, что само по себе не должно быть ни запретным, ни греховным. Но не характерно ли это в своей основе (отбросив эстетическую форму) и для животного, не остается ли человек с такими потребностями на уровне животного? К счастью, возрожденческий человек поставил себе такой вопрос. А потому, с другой стороны, самоутверждаясь на такой основе, человек все-таки хотел (прежде всего хотел) оставаться духовным существом, пусть вне всякого культа, вне религиозных и этических норм. Человек хотел, чтобы при всем этом не были потеряны, изгнаны идеалы Добра, Благородства, Красоты и из его человеческой духовности, и из условий его реального обыденного бытия. Именно они должны были быть не только ценностными ориентирами его жизни, но и выполнять роль внутренних и внешних «тормозов», не позволяющих человеку перейти грань, за которой терялась бы его сущность.

Где же эти ценности можно было взять возрожденческому человеку? Как они могли сформироваться в его сознании, если действительность (бытие) была другой и ориентировала человека на другие ценности. Новые ценности возрожденческий человек брал из прошлого. но все прежние высшие начала: Бог, Истина, Прекрасное – снижались до обыденного человеческого отражения, упрощались до обыкновенного житейского понимания. Э.Роттердамский, один из идеологов Ренессанса, в своей концепции Христа внушал людям, что мир создан Богом прекрасным, прекрасным был сотворен человек. И подвиг Христа состоит скорее всего в восстановлении этой изначально благой природы и человека именно в эпоху Возрождения.

Итак, ответ на вопрос «велик или ничтожен человек», казалось бы, должен быть однозначен. Да, велик. И его величие состоит в его желании быть свободным, в свободном проявлении (так ему хотелось!) индивидуальности, в осознании необходимости и свободном поиске возможностей всестороннего совершенствования, и таким образом «творения себя самим» (Пико делла Мирандола). Причем телесная индивидуальная субъективность, вплоть до самых глубинных тайн, совершенно по-новому, в сравнении со Средневековьем, ориентирует человека. Физическое совершенство становится такой же целью, как и духовное. А их гармония и есть человеческое счастье. Как бы подводя итог, Пико делла Мирандола говорит, что человек рожден с тем условием, что он становится тем, кем он может быть.

Если принять такого рода учение о человеке классиков возрожденческой философии, то можно предположить, что в эпоху Ренессанса происходило буквально прямое обожествление человека, абсолютизация человеческой личности со всей ее материальной телесностью. Это в следующие века философы будут выводить сущность и существование человека из мысли о человеке или из его моральной сути. Для возрожденческой же философии ни та, ни другая концепция не была определяющей. Здесь «работала» идея, что человек исходит и базируется на материальной основе. И поскольку такая жизнь мыслилась личностно-материально, то она была свободна от всяких тяжелых и трудно выполняемых заповедей и норм. Рисуя образ такого человека, Мишель Монтень утверждает, что для него нет большего блаженства на Земле, чем жить спокойно и счастливо. Этот человек гонит от себя горе как нечто, не стоящее внимания, ведет себя так, как диктуют ему его эгоизм и сила. Он нисколько не страдает от разобщенности с людьми. Его действия и желания стоят на высоте, сила гармонирует с волей. Это какая-то девственная сила бытия, которой еще никогда не пользовался человек.

«Эту никогда не повторявшуюся в жизни европейского человека стихию помолодения духа, стихию «беззаботной» ориентации среди всех традиций жизни, граничащую с беззаботностью ранней юности», – как писал А.Ф. Лосев, – необходимо учитывать для объективного понимания проблемы человека эпохи Ренессанса.

Однако историческая справедливость заставляет признать, что ранняя «беззаботная» юность Ренессанса завершилась довольно быстро, так как человеку стала понятной полная невозможность опираться в своей жизни только на свободу, проистекающую исключительно из своей личностно-материальной основы, личностного видения этой основы и способов ее созидания.

Так возникает желание базировать свою жизнь на чем-то ином, более солидном, чем иллюзорная человеческая свобода. И чем далее шел исторический процесс, подчиняясь объективным законам, тем более интенсивно вызревало противоречие, дошедшее в конце концов до человеческой трагедии между иллюзорной свободой человека и реальностями жизни.

Эту трагедию и ее возможные следствия поняли не все и не сразу. Ее поняли великие личности, «титаны мысли и дела». А может быть, вернее было бы считать, что это противоречие эпохи и породило титанов, сумевших проникнуть в ее сущность и сущность антропологических проблем. Они-то и есть лицо, субъект той эпохи. Именно фигура человека-творца, а не просто свободного человека, доведшего имеющуюся и желаемую свободу до эгоцентризма, становится символом Ренессанса.

Но естественно встает новый вопрос о субъекте Возрождения. Можно ли считать этот возрожденческий индивидуализм (и со знаком плюс, и со знаком минус) и титанизм конечной целью истории? И этот вопрос имеет двоякий ответ. Да, можно и нужно, так как именно в индивидуализме была реализована необходимость самоутверждения человека, который предъявил, силой исторических обстоятельств, свои права на человеческое достоинство, свободу. Но правомерен и другой ответ: нет, нельзя, это не оправдано. Философы той эпохи прекрасно поняли всю ограниченность человека-индивидуалиста, даже если он и титан мысли и дела. И что более важно, они поняли всю порочность способа борьбы за самоутверждение, дошедшее до эгоцентризма, до потери не только чувства меры, границ свободы, но и сопричастности к общечеловеческим ценностям как надежной точке опоры. Для индивидуалиста же такой точкой опоры является он «сам» и только. В этом его «величие», и «трагедия», и в этом его «ничтожество».

Доказательством тому является вся реальная жизнь возрожденческого человека, все творчество и личная судьба великих писателей, художников, ученых особенно периода Высокого Ренессанса. Примеры тому, творчество Боттичелли и Микеланджело, черты бессилия и отчаяния у могучего Леонардо да Винчи, трагедия жизни и творчества Дж. Бруно и Галилея. Герои Шекспира и Сервантеса, с одной стороны, полны жажды самоутверждения, но, с другой, – еще большего трагизма, т.к. такая личность-титан, безудержная в своей жажде самоутверждения, наталкивается на себе подобную, и гибнет в этой борьбе.

В силу специфики Ренессанса философская антропология могла решать проблему человека, опираясь прежде всего на эстетическое видение и познание человека. Философским видением человека пронизано творчество Данте Алигьери, Франческо Петрарки, Джованни Боккаччо, художественно-философские трактаты Валла Лоренцо (1407–1457 гг.), в которых исключительно тонко соединены эпикурейская, пантеистическая, религиозно-идеалистическая трактовка человека, составившая мировоззренческую основу анализа реального возрожденческого человека, его современника.

Особого внимания заслуживает антропология философа, поэта, политического деятеля Пико делла Мирандола (1443–1495 гг.) В создании образа человека и определении его сущности он сливает в единое целое личности Платона и Аристотеля, образы Христа, Моисея и Заратустры, Авицены и Ф.Аквинского и многих других исторических, мифических и религиозных персон. Под этим скрывалось стремление определить человека как нечто бесконечное в его характеристиках и в его личностной активности.

В своем трактате «О достоинстве человека» Пико показывает, что человек, представляя собой «четвертый и последний мир», после поднебесного, небесного и подлунного, в своей сути есть максимальный синтез всех областей бытия, не свойственных ни одному из трех названных миров. Счастье человека в том и заключается, чтобы восходить к синтезу, свойственному только божеству. Он говорит, что счастье – это возвращение объекта к своему началу. Оно есть высшее благо, а благо – то, чего желают все, что есть начало всего. Из этой платоновской онтологии Пико выводит три этапа восхождения человека к высшему благу: очищение от страстей при помощи этики и эстетики, совершенствование разума диалектикой и философией природы, познание божественного при помощи теологии.

Несомненно, главное в философии человека Пико – учение о творении человеком самого себя. Он согласен с христианскими догматами о том, что Бог создал человека по образу и подобию своему и что Бог – существо никем не созданное. Но из этих посылок Пико делает вывод, противоположный религиозному: созданный Богом человек должен творить себя как личность, т.е. свободно и без всякого принуждения утверждать себя в Боге, в мире, в вечности. Пико утверждает, что Творец, ставя человека в центр мира, повелел: «... не даем мы тебе, Адам, ни определенного места, ни собственного лица, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанности ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Ты, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя представляю». Следовательно, человек должен сотворить себя как личность и быть творцом своего счастья. В период восходящего индивидуализма подобного рода учение несомненно служило прогрессу свободомыслия, активно-личностному формированию человеком своего бытия.

Своей личностью и всей своей жизнью выразил эпоху и ее человека великий итальянский мыслитель и художник Леонардо да Винчи (1452–1519 гг.) Он прошел всю богемно-аристократическую гамму, от теодицеи до полного атеизма, от платоновско-аристотелевского и пифагорейского идеализма до вульгарного механицизма, от возвеличивания самого себя до осознания своего полного ничтожества и даже покаяния перед презираемым им католицизмом. Именно ввиду слабости изолированной человеческой личности, на которой Ренессанс мечтал базировать все свое мировоззрение, философия Леонардо да Винчи эволюционирует до осознания полного трагизма личности.

Трагедия человека, в основе которой лежит личностно-материальный подход, осознана и другим великим деятелем эпохи Высокого Ренессанса, Микеланджело Буонаротти. Причем эта трагедия имеет у него уже космические масштабы. Личность, противостоя всему космосу, уже ощущает беспредельный ужас собственного индивидуального одиночества и беспомощности перед этим космосом. В своей отъединенности она уже не может опереться и на другую, столь же замкнутую в себе и одинокую личность. И в «Мадонне Марии», и в «Страшном суде» Микеланджело показывает тщету всего земного, тленность плоти, беспомощность человека перед Судьбой.

Своеобразно, но в духе возрожденческого мировоззрения представлен человек в натуралистическом этико-философском учении Мишеля де Монтеня (1533–1592 гг.). Против схоластической модели «добродетельной, благопристойной», но довольно сумрачной жизни он выдвигает гуманистический идеал яркой любвеобильной добродетели. Она соответствует природе человека, исходит из познания естества человека и естественных природных и бытовых условий его жизни. Жизнь – явление полностью земное, аскеза бессмысленна – человек должен быть свободен от предрассудков. Монтень отстаивает идею независимости и самостоятельности человеческой личности. Его индивидуализм направлен против конформизма, когда под принципом «жизнь для других» часто скрываются эгоистические интересы, в которых другой человек выступает лишь как средство – «быть как все». Эти идеи пронизывали и творчество предшественников Монтеня, Эразма Роттердамского и Николло Макиавелли.

Словарь терминов

Антропоцентризм – воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания.

Грехопадение – нарушение первыми людьми заповеди Бога об абсолютном повиновении, повлекшее за собой суровое наказание не только их самих, но и всего их потомства.

Гуманизм – исторически изменяющаяся система воззрений, признающая ценность человека.

Индивидуализм – тип мировоззрения, сутью которого является абсолютизация позиции отдельного индивида в его противопоставлении обществу.

Искупление – Бог из милосердия к людям после их грехопадения обрекает на смерть Сына своего Иисуса Христа. Эта жертва примиряет Бога с людьми, уверовавшими в Христа, и через таинство Крещения открывает им путь к спасению.

Провиденциализм – религиозное понимание истории как проявлении воли Бога.

Свобода – способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной реальности.

Судьба – представление о сверхъестественной предопределенности, неизбежности событий и поступков в жизни людей.

Эпоха историческая – отрезок всемирной истории, характеризующийся ведущей для данного времени тенденцией общественного развития.

Эсхатология – религиозное учение о конечных судьбах мира и человека.