Автор работы: Пользователь скрыл имя, 27 Ноября 2013 в 13:32, реферат
Непосредственным преемником Г. Конисского, его коллегой и единомышленником, продолжателем своеобразной «синтетической ориентации» в политике, идеологии, философии, этике, эстетике и теологии выступал митрополит Московский Платон (до монашества — Петр Егорович Левшин, 1737—1812). Выходец из разночинцев, этот выдающийся деятель нашей истории, проявив ломоносовскую сметку и настойчивость в обучении и самовоспитании, встал на уровень крупнейших светил европейской учености своего времени. Его влияние на современные ему события по значимости и глубине почти беспрецедентны.
и др.— вошли в летопись духовной жизни России, составив одну из интереснейших ее страниц. А начало этому положил митрополит Платон, который таким образом пытался
решить важнейшую проблему координации власти духовной и светской. Он был убежден,
что политическое единство светской и духовной властей исторически себя дискредитировало. По сути, все названные вопросы фокусировались в проблеме раскола, во всей совокупности его последствий. Важнейшие из них — проблема духовного развития человека и роли духовной власти как фактора истории, роли церкви в обществе и государстве.
Главной задачей светской власти Платон (Левшин) считал «материальную озабоченность», защиту благополучия и гражданских прав семьи и личности, социальную деятельность, связанную с житейскими судьбами больших масс населения. Насилие, принуждение митрополит Московский относил к главным средствам государственной власти. Среди «средств принуждения» он оправдывал те, которые приносят успех, частично склоняясь к макиавеллизму. При этом, считал митрополит Платон, всегда необходимо учитывать, что свобода относительна: общество, власть всегда ставят ей границы. В комплексе реальных «сил власти» всегда следует иметь в виду особую
роль церкви: она решает не материальные в своей сущности задачи, а духовные, интеллектуальные, нравственные. И если эта роль учитывалась, отмечал Платон, то только тогда имела место «здоровая жизнь общества»: облаченная «духовным авторитетом» церковь имеет возможность в этом случае влиять на верующих и формировать «свободное отношение граждан к государству». Насильственное
господство «само по себе» не может быть «моральной силой», «нравственным авторитетом».
Разумеется, «духовность» как форма нравственной жизни связывалась Платоном (Левшиным) и с церковной, и с нецерковной областями, но все-таки — негосударственной деятельности. При этом основу духовности составляют евангельская проповедь и моральный облик Христа, абсолюты христианской веры, предоставляющие «опору» людям в их повседневной жизни. Идеи «очищения» и «преображения» человека как задачи каждого сочетались в учении митрополита Платона с идеями легистской доктрины.
Особое значение митрополит придавал внутреннему миру человека, его совести, сердцу. Он решительно отвергал никонианское «внешнее благочестие». Совесть для него — внутренняя универсальная норма поведения человека, который в церковной ли, светской ли среде должен быть самим собою. Вся совокупность вопросов, связанных с проблемой «духовности личности», со «стяжанием благодати» связывалась им с понятием «духовность в миру», которое насыщалось исихастским содержанием. Духовность как основа поведения человека — в миру и церкви,— его совершенствования и самосовершенствования и есть одновременно принцип взаимодействия с окружающей средой — природой и социальными учреждениями. Она оказывается всепроницающей, хотя, не будучи государственной властью, «непосредственная духовная власть» становится, по Платону (Левшину), властью более высокого значения, чем светская,— она
и благочестива, и ненасильственна («добровольна»), и гуманна.
Концепция «духовной власти» П.Е. Левшина не воскрешала известный со времен Византийской империи принцип слияния духовной власти и светской. Прямым образом она не воспроизводила
и концепцию «симфонии властей» цезарепапистского толка. Она отвоевывала или, точнее, активно защищала просветительские, нравственные права церкви, ее автономию от светской власти, но и право на участие в социальной жизни. В ней развивались принципы, провозглашенные «Ученой дружиной Петра I».
Платон (Левшин) являлся достаточно ярким представителем церковных кругов, которые даже в условиях секуляризации Екатериной II церковных владений сохраняли лояльность по отношению к государственным институтам (митрополит был членом Святейшего Синода), сочетая ее с попытками автономизации власти церкви, а
подчас и
с выражениями
Даже в сложных условиях антидемократической политики екатерининского двора в 80—90-х годах, в частности лишения духовенства независимого состояния иограничения монастырских доходов, когда даже «семинарии пришли в совершеннейший упадок»
и «многие деревни нуждались в священниках», Платон (Левшин) старался исправить положение, радея о распространении грамотности и образования среди населения. На
значительной территории Московской епархии были сотни приходских школ. При Московской духовной академии создаются курсы для бедных детей. В Московской гимназии, в Прервинском училище, в Троицкой семинарии на средства, положенные в банк на имя Опекунского совета, обучались сотни детей малоимущих родителей. В Московской славяно-греко-латинской академии увеличено было число слушателей с 250 до 1000 чел., и это тогда, когда в Московском университете было около 100 чел. Следует здесь заметить, что казеннокоштные или церковные «Платоновы» ученики даже в семинариях получали стипендии, единовременные пособия сверх бесплатного обучения.
Платоновская оппозиционность проявлялась и в цензорской деятельности. Когда Екатерина II арестовала знаменитого книгоиздателя Н.И. Новикова и того привели к московскому митрополиту для угодного императорскому двору осуждения, высокий иерарх признал якобы масонствующего еретика «истинным, если не образцовым,
Христианином».
Чрезвычайно важно то, что П.Е. Левшин ставил в прямую зависимость авторитет
духовной власти от высоконравственной принципиальности духовных иерархов. Тем самым им решался вопрос о ее эффективности: «Учение, дабы было действительно, зависит не столько от остроумия и красноречия, сколько от чистоты и непорочности сердца учителева» .
Сегодня, когда каждый из нас, кем бы он ни был, находится в поле нравственного напряжения, нравственное учение и личный пример митрополита Московского Платона
(Левшина) помогают понять принципы и мотивы деятельности носителей
высокой нравственности и убежденности, не зависимых от обстоятельств той или иной «пагубной» эпохи, от неблагоприятных внешних условий.
Рассматривая проблему человека и духовности, роли духовной власти в истории, «духовного начала» в жизни народов, митрополит Платон (Левшин) приходил к выводам о громадной роли духовных процессов в судьбах человечества. Главный вывод, сделанный Платоном (Левшиным), состоял в необходимости решительного
разделения светской и духовной властей, точно так же, как Радищев провозгласил необходимость разделения властей законодательной и исполнительной.
П.Е. Левшин считал, что там, где происходит единение светской и духовной властей для скорейшего осуществления хотя бы и действительно прогрессивных целей, но игнорируется реальный, пусть и недостаточный, духовный уровень народа во имя этих целей, там возникает массовое насилие, бюрократизация общественного развития. Пройдут десятилетия, и сначала в воззрениях П.Я. Чаадаева и славянофилов, а затем в системе взглядов Ф.М. Достоевского, B.C. Соловьева, В.И. Несмелова и Л.Н. Толстого
воззрения Платона (Левшина) получат многостороннее развитие и обоснование в гуманистическом аспекте, хотя подчас в русле неортодоксальной религиозной мысли, эволюция которой во второй половине XVIII века вызвала к жизни новые интересные явления.