Развитие культуры в современных глобализационных процессах

 Природное окружение, религия  и язык вместе порождают этническую  психологию, определяющую образ мышления, поведение и поступки, весь образ жизни членов соответствующей этнической общности – то есть картину мира. Родители транслируют ее последующим поколениям, а общество поддерживает ее системой социально-этических санкций. Этническая картина мира позволяет «этнофору» (ее носителю) в любой момент жизни дать ответ на важный вопрос: «Кто мы есть?» Люди определяют себя, используя такие понятия, как происхождение, религия, язык, история, ценности, обычаи и общественные институты. С помощью этнической картины мира люди идентифицируют себя с культурными группами - племенами, религиозными общинами, нациями и – на самом широком уровне – цивилизациями.

 Глобализация культуры делает  особенно актуальным изучение  особенностей межкультурного взаимодействия. Исследователи в этой связи вводят понятие кривой процесса адаптации, в соответствии с которой выделяют пять этапов этого процесса.  Первый этап, называемый «медовым месяцем», характеризуется энтузиазмом, приподнятым настроением и большими надеждами. Но этот этап быстро проходит, а на втором этапе адаптации непривычная инокультурная информация начинает оказывать негативное воздействие, что приводит к разочарованию, фрустрации и депрессии. В этот период человек пытается убежать от реальности. На третьем этапе симптомы культурного шока могут достигать критической точки. Но всегда существуют люди, способные успешно осваиваивать язык новой культуры. И тогда для них на четвертом этапе депрессия сменяется оптимизмом, ощущением уверенности и удовлетворения. И в этом случае наступает пятый, завершающий этап, который характеризуется относительно стабильными изменениями картины мира людей в ответ на требования изменившейся культурной среды. Эти пять этапов культурной адаптации формируют U-образную кривую - хорошо, хуже, плохо, лучше, хорошо. Однако далеко не все люди способны пройти этот путь. Некоторые уже на его ранних этапах начинают защищаться от потока новой информации и закрепляются на промежуточных стадиях.

 Психологами накоплены свидетельства  о значительных различиях в межкультурной адаптации у разных людей – она может занимать от нескольких месяцев до 4-5 лет. Особенно сильно влияет на этот процесс возраст. Быстро и успешно адаптируются маленькие дети, но уже для школьников этот процесс часто оказывается мучительным. Очень тяжелым испытанием оказывается изменение культурной среды для пожилых людей.

 Глобализация культуры, порождающая  мощные кросскультурные потоки  информации, сильнее всего воздействует  на подростковый и молодежный  менталитет. Потому что картина  мира старшего поколения более консервативна, более устойчива к инокультурным воздействиям. В результате возникает и быстро расширяется пропасть между картинами мира поколений: менталитет подростков и молодежи все больше и разительнее отличается от традиционного менталитета родителей. Конфликты между поколениями бывали всегда. Это – закономерность социального развития. Однако сегодня изменение социокультурных условий получило невиданную доселе динамику. То, для чего раньше были нужны десятилетия, сегодня совершается за считанные годы. В результате смена поколений сегодня происходит не только в диапазоне «отцы и дети», но даже и между смежными поколениями «детей». Так что глобализация культуры предопределяет рост конфликтов не только между родителями и детьми, но и между детскими и молодежными субкультурами.

 Восприятие феноменов новой  культуры зависит от так называемой  культурной дистанции: чем больше  новая культура похожа на родную, тем менее травмирующим оказывается  процесс адаптации. Исследователи  даже ввели «индекс культурной дистанции», который включает язык, религию, структуру семьи, уровень образования, материальный комфорт, климат, пищу, одежду и др. С его помощью установлено, что менее успешно в новых культурных условиях адаптируются представители традиционных и ритуализированных культур – корейцы, японцы, жители стран Юго-Восточной Азии.

 Взаимодействие с чужой культурой, рассуждая теоретически, может иметь  четыре результата:

■ интеграция, когда каждая из взаимодействующих групп сохраняет свою культуру, но одновременно устанавливает тесные межкультурные контакты;

■ ассимиляция, когда группа теряет свою культуру;

■ сепаратизм, когда группа, сохраняя свою культуру, отказывается от контактов с инокультурными группами;

 ■ маргинализация, когда группа теряет свою культуру, при этом не установив тесных контактов с другой культурой.

 В последнем случае человек  превращается в своего рода  «промежуточную личность» – маргинала, который теряет свою систему  нравственно-этических координат, не  обретая взамен другой полноценной системы. Этот деструктивный и весьма опасный для общества процесс может происходить под воздействием слишком мощного потока инноваций, неорганичных для данной национальной культуры. И тогда человек теряет связь с национальной культурой и историей; место традиционной культурной оболочки заступают инстинкты и прежде всего – инстинкт выживания вместе с инстинктами разрушения, агрессии, острым желанием «отомстить» за свои неудачи. Источником маргинализации сегодня становятся глобальные культурные процессы, приводящие к нарастающему ослаблению связей личности со своей этнической средой, способной снабжать ее ясной картиной мира, а значит – системой норм, ценностей и стандартов поведения.

 Глобализация культуры, ведущая  к ее унификации, несет в себе риски не только для отдельно взятой личности, но и для общества в целом. Дело в том, что этнокультурное разнообразие в современном мире выполняет много жизненно важных функций. Но наиболее общая ее задача – преодоление социальной энтропии, предотвращение социокультурной однородности. В этой связи исследователь отмечает, что «широко распространенное на Западе представление, что культурное разнообразие – некий исторический курьез, который быстро исчезает в результате экспансии всеобщей, ориентированной на Запад, англофонной мировой культуры, ... является попросту неверным».

 Системный подход убедительно  подтверждает этот вывод. Действительно, давно уже установлено, что жизнеспособность  сложных эволюционирующих систем  зависит от их внутренней дифференцированности, своеобразия и богатства заключенного в составляющих их элементах потенциала жизнеобеспечения. Один из основателей теории информации У.Р. Эшби назвал этот вывод «законом необходимого разнообразия», в соответствии с которым для своего выживания система может противопоставить разнообразию внешних воздействий только разнообразие своих реакций на эти воздействия, которое зависит от ее внутренней дифференцированности. Эту закономерность подтверждает и история. Известно, что чем примитивнее внутренняя структура общества, тем меньше у него шансов выжить. Для того, чтобы быть устойчивым по отношению к социальным катаклизмам, потрясениям, внешнему давлению, общество должно иметь достаточно сложную структуру.

 Резонно в таком случае  допустить, что социально неоднородный, асимметричный, противоречивый мир – это мир нормальный и жизнеспособный. Следовательно, минувшие тысячелетия, на протяжении которых возникали и уходили в небытие страны, народы, государства и цивилизации, не «предыстория» к гипотетической вселенской идиллии, а самая что ни на есть подлинная история человечества. А внутренняя разнородность – формационная, цивилизационная, культурная, этническая – нынешнего мира, обретающего признаки целостной замкнутой системы, это не беда, но благо, которым надо уметь грамотно распорядиться. А для этого нужно налаживать адекватные связи между элементами этой системы – странами, блоками, союзами и т.п., между цивилизациями, культурами, этносами. Именно многообразие современного мира придает ему устойчивость, делает его внутренне единым.

 Социальная история свидетельствует, что разные этносы ориентируются  на разные подходы к решению  возникающих перед ними проблем. Так, в одной культуре может  доминировать страсть к деньгам, в другой – технические знания, в третьей – политические идеалы, в четвертой – вера в бессмертие. Вместе с тем в любой культуре следует проводить различие между характером и умом, духом и знанием. Ум и знание приобретаются в процессе жизненной практики, а характер и дух коренятся в самой сущности народа. Характер народа воплощается в традиции, которая составляет социокультурную и национально-историческую субстанцию человеческого бытия. Качества характера могут укрепляться, обогащаться и оттачиваться жизненной практикой, но не могут передаваться, в отличие от открытий ума и знаний, от одного народа к другому. Многое из того, что создается умом, например, техника по своей сути имеет универсальный характер. Ее применение не знает национальных или иных политико-географических границ. Но судьбу народа в конечном счете определяет не столько ум, сколько его характер. И в этом смысле консервативные, трудно изменяемые культурные традиции – важнейший антиэнтропийный фактор в глобализационных процессах.

 Вполне возможно, что различаются  и естественные способности народов. "Можно смело сказать, – пишет Э. Геллнер, – что различные народности часто наделены от природы различными способностями. Утверждать, что все таланты распределены среди человечества поровну, – это все равно, что представить себе землю совершенно плоской". А потому для адекватного взаимодействия с миром человечеству необходима вся совокупность взаимодополнительных подходов. Лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц писал об этом: «Именно разнообразие культур имело решающее значение для высшего развития человечества. Оно привело к тому, что различные культуры вступали в соревнование друг с другом в различных областях и с различными средствами. Они ели разную пищу, пользовались разными орудиями и сражались разным оружием. Эта форма соревнования культур, преобладавшая в прежние времена, была одним из важнейших факторов, вырабатывавших у людей интеллект, подвижность ума, изобретательность и т. п. В высшей степени вероятно, что уже в раннюю эпоху такие факторы имели решающее значение для быстрого увеличения большого головного мозга…»

 И, наконец, еще одна цитата: «Все культуры формируют часть  общего единого наследия человечества. Пренебрежение культурой или  разрушение культуры какой-либо  группы населения Земли – это  потеря для всего человечества». Это слова из Декларации о международной культурной политике. Но, как известно, множество народов исчезло, оставив лишь туманный след в культуре своих более долговечных соседей. Перестали существовать протославяне - вятичи, кривичи, дреговичи, поляне, но возникли русские, украинцы, белорусы. Все живые современные культуры исторически менялись, вбирая в себя элементы иных культур. Поэтому пытаться противодействовать подобным влияниям – занятие бессмысленное, обрекающее культуру на неизбежную деградацию.

 Тем не менее, как уже отмечалось, нужно заботиться о том, чтобы культурное взаимодействие не приводило к усреднению культур, т.е. к разрушению специфической этнической картины мира. Конечно, для грядущих поколений распад старой картины мира, ее модернизация, приспособление к вновь открывшимся реалиям может оказаться не только благом, но и условием выживания. Но если ситуацию рассматривать с точки зрения современников, живущих с детьми и родителями в эпицентрах социальных и этнических катаклизмов, то для них такая радикальная смена картины мира может стать настоящей катастрофой. Вот почему отказ государства от подержания национальной картины мира – это политика, ставящая под угрозу ядро национальной культуры, а, следовательно, и культуру в целом. 
Вывод

Влияние глобализационных процессов на культурный и духовный климат эпохи огромен. Быстрое изменение во всех сферах жизнедеятельности человека приводит к социо-культурным сдвигам. Формирование планетарного мышления как нового культурного феномена приводит к трансформации мировоззрения и идентичности субъектов. Человек представляет из себя многомерное существо.  Но в условиях глобализации меняется понимание уровня и качества человеческой жизни в странах, активно включающихся в процесс глобализации, и странах, не нашедших себя в этом процессе или сознательно изолировавшихся. В условиях глобализации остро стоит вопрос о понимании и обеспечении свободы человека. Произвольное ограничение свободы личности, жесткая регламентация ее сознания и поведения, низведения человека до роли простого "винтика" в социальных и технологических системах наносит ущерб, как личности, так и обществу. Глобализация ставит каждую страну и каждого человека в новое положение.

 Начиная с 80-х годов XX века  многие страны используют возможности  экономической и технологической глобализации. Благодаря тому, что сегодня пространство и время сжимаются, а границы между странами исчезают, люди вступают в более глубокие, интенсивные и непосредственные связи, чем когда-либо. Но мало кто задумывается над тем, что новая связь дальних означает ослабление ближних связей, отчужденность от туземной среды. Мир, в котором люди и предметы теряют ценность, лишен привязки к истории, культуре и родству. В XXI веке сила человеческого интеллекта овеществилась в новейшей технике и технологии, которые превратили человека в раба техносферы и ее заложника. Во всех сферах общественной жизни продолжают действовать неконтролируемые силы и их комбинации.

Прогрессивная эволюция подчиняется закону восходящего разнообразия. Мир человека гетерогенен, и приобрел этническое, локально-цивилизационное, культурное разнообразие закономерно. Культурное, этническое, национально-государственное разнообразия адекватны разнообразию ландшафтно-географических, климатических, историко-генетических факторов, определяющих разнообразие логик этно, социо и культурогенеза.

Ныне же в процессе глобализации «границы между культурами размываются и исчезают, этнические группы во всем мире стремятся слиться в единую общечеловеческую культуру. Этот процесс на первый взгляд может показаться желательным, поскольку он способствует уменьшению взаимной ненависти наций. Но наряду с этим уравнивание всех народов имеет и другое, уничтожающее действие: если все люди всех культур сражаются одним и тем же оружием, конкурируют друг с другом с помощью одной и той же техники и пытаются перехитрить друг друга на одной и той же мировой бирже, то межкультурный отбор теряет свое творческое действие».