Роль философии в профессиональной деятельности архитетора

2. Философские аспекты  архитектуры

Продукты творчества, как правило, являются косвенным, имплицитным4 подражанием природе. Мы утверждаем, что человек способен создавать, творить, не подражая природе в обоих случаях творческого развития (озарение ли его посетило или он последовательно разработал творческую идею). Важным моментом является то, что человек, создавая новые формы, не должен разрушать изначальное пространство и в случае его трансформации должен исходить из соображений не причинения вреда природе, поскольку человек неотделим от неё и, творя новые формы на почве краха природных, он разрушает и самого себя. Главное, чему учит человека природа, – это любовь, поскольку любовь и есть её Творец. Человек, обретая возможность творить, должен привносить в мир любовь, – таким образом, он создаёт мир, а не рушит его, то есть его творчество становится истинным. Все природные конструкты – выражения любви Творца, и потому человек должен использовать их как инструменты творчества. Любя, человек воспринимает окружающий мир, изображая посредством природных конструктов свои глубинные, «более тонкие эмоции, не поддающиеся выражению в наших словах» [2, с.202]. Человек, преисполненный любви, тоньше и острее чувствует, что позволяет ему создавать эмоционально-заряженные творческие продукты. Заниматься творчеством необходимо для того, чтобы жить не материальными, но духовными исканиями. Именно это составляет почву для объективации в творческом процессе.

Поиск духовного идеала есть часть вечности. Материальное, в свою очередь, носит временный характер, означая по сути своей бренность. Современность ориентирована на материальное, на восприятие вещи как главной ценности в жизни, потому мы можем наблюдать падение духовности в современном обществе. Происходит удаление общества от идеала вечности. Творчество же может воспитывать. Истинное творчество стремится к духовности, стремится к вечности. Это представляется нам идеалом творческого пути.

Человек воспринимает окружающую его природу на уровне первых двух фаз чувственного познания (ощущение, восприятие) посредством конструктов изначального пространства. Вдохновляясь и используя методы построения последнего, человек выдаёт на уровне третьей стадии (представление) совершенно иную форму личной природы. Впоследствии, воплощая подобные образы в жизнь, человек являет миру творческие продукты.

Творчество без подражания – невозможно. Однако мы можем разделить творчество относительно степени приближения к его чистой форме. Подражание – это создание произведения из сложных конструкций, композиций, образов, ярко или неярко выраженных в природе, это тоже творческий процесс. Творческое подражание означает подражать творчески.

Творчество – тоже подражание, только произведения создаются не из конструкций, а из более мелких, но в то же время сильных и чистых форм и чувств. Конструкты лежат в основе конструкций. Для этого необходимо познать суть природного объекта, определить характер чувств, которые он вызывает. Это позволит ощутить мир на более тонком уровне, создать новую конструкцию.

Предел расщепления конструкции и природного объекта на конструкты – бесконечен. Расщепляя конструкцию и создавая формы, меняя переменные местами, человек начинает акт творчества. Существует две составляющих творчества:

1. Индуктивная составляющая, где  человек в акте созидания движется  от собственных частных, подчас  мимолётных идей к общему своему  представлению о новой форме, пытаясь приблизиться к идеалу  через самовыражение, осознание, понимание себя. Познав себя, поняв свою индивидуальность, раскрыв себя себе, можно обрести миропонимание через понимание своей работы.

2. Дедуктивная составляющая, где  человек, имея изначально общий  идеал, стремится приблизиться к  нему, ища инструменты для выражения подсознательно данного ему свыше образа. Идеи, изобретения, талант также даются человеку свыше.

Как правило, обе составляющие представлены вместе. Природа творческого продукта зависит от пропорционального их соотношения. В каждом творческом опыте есть момент уникальности, потому что соотношения никогда не повторяются. Этим и объясняется бесконечное разнообразие творений.

Человек – индивидуальность, целый новый мир, новая природа, созданная Творцом. Человеку нужно развивать данную свыше ему природу. Подражать ей, рассматривать её, но сознавать, что, несмотря на свою свободу действий, точка отсчёта имманентна. Человек обнаруживает природу в себе и имеет возможность развить её, совершенствовать. Посредством творчества человек может стать лучше, может создать свой собственный абстрактный мир.

«Художник должен иметь, что сказать, так как его задача – не владение формой, а приспособление этой формы к содержанию. Ведь ясно, что речь здесь идёт о воспитании души, а отнюдь не о том, чтобы насильственно внедрять в каждое произведение нарочитое содержание или это вымышленное содержание насильственно облекать в художественную форму! … Если жива душа художника, ей не нужны костыли головных рассуждений и теорий. Она сама найдёт что сказать; сам художник при этом может в ту минуту и не сознавать, что именно. Ему подскажет внутренний голос души, какова нужная ему форма и где её почерпнуть (из внешнего ли, или внутреннего «естества»)» [2, с. 224].

Существует некоторая грань между подражанием и творчеством, переломный момент, где заканчивается одно и начинается другое. Любое творчество начинается с подражания, потому что человек обладает единым примордиальным6 набором природных конструктов. Однако его путь в их системе – собственный путь творческой единицы. Вопрос, где заканчивается подражание и начинается творчество в общей теории творчества, на наш взгляд, является сущностным. Именно грань является рубежом, упорядочивающим всё творческое пространство, дифференцирующее его по природе творчества. Грань – это дар Творца человеку, абсолютное начало и абсолютный конец, бесконечность. Подражание и творчество отделяет не только грань, но и пропасть. Грань и есть сама та пропасть, в которую положены начало и конец. Она равна нулю, из неё человек не может почерпнуть ничего, но и начать без неё ничего не может. «Если религия познала Бога, познала нуль. Если наука познала природу, познала нуль. Если искусство познало гармонию, ритм, красоту, познало нуль. Если кто-либо познал абсолют, познал нуль» [3, С. 75]. На рубеже (грани) человек познаёт искусство, потому творчество способно сделать душу человека лучше, поскольку упомянутый когнитивный момент есть чистая форма обретения знания, знания о прекрасном. Человеку даны все инструменты для творчества, не знающего границ в его совершенствовании. Совершенство не может быть отрицательным. Оно может быть либо равно нулю (то есть, бесконечностью) или является рядом со знаком плюс. Положительное значение является единственно возможным, потому что начало его в бесконечности.

Наше наипростейшее начало, первоформа, оказывается самым сложным, оказывается бесконечностью – Творцом. Творец и есть бесконечность, тот самый абсолют равный нулю, начало начал. Это начало, грань – недостижима, но постигается на протяжении всей жизни.

В современности существует подсознательное стремление искусства к поиску начальных форм, стремление к постижению бесконечности. При ряде отрицающих бесконечность презумпций и торжествующей философии абсурда, человек пытается постигнуть первоформу. Он, заблуждаясь в своём уме, освещая себе дорогу искажающим действительность светом рассудка, продолжает идти к бесконечности. Вопрос в том, каким к этой бесконечности он придёт. Для сегодняшнего ищущего творческого человека характерно выдавать на стадии представления радикальные формы, отрицающие их природное начало на уровне первой и второй фаз чувственного познания, однако человек этот заблуждается. Признание им самим абсолютного творчества в его работах есть гордыня, потому как на сегодняшний день человек со всем багажом предшествующего ему постижения бесконечности может и должен выдавать принципиально новые формы и образы, однако он забывает, что продолжает орудовать изначальными конструктами. Даже разрушая, человек пользуется природными конструктами, но от обратного. Пытаясь противоречить природным конструктам, он разрушает и свою систему. К примеру, постулируя смерть Бога, постмодернизм лишает себя начала. Потому вся его философия есть философия разрушения. Постмодернизм отвергает нуль, потому что нуль и все части в отношении его – это определенная иерархия, а постмодернизм отрицает причинность. Стало быть, отрицается и творчество, потому что творчество не бывает без причины, творческое пространство не могло бы выстроиться по эвристическому принципу. Творчество должно быть озарено светом постижения бесконечности.

Среди поиска новых форм есть и течение прежнего света от источника, как например в супрематизме. Супрематист использует набор природных инструментов (ритм, контраст, движение, пропорции), создавая радикально новые формы. Его представление (третья стадия чувственного познания) есть творческая трансформация продукта расщепления конструкций.

Психология постнеклассического художника основывается на противоречии. В супрематизме тоже есть противоречие, но оно не означает разрушение. Оно – движение по встречной, движение в обратном направлении. Потому мы видим упрощение форм, сведение их к первородным образам. Апогеем упрощения, становится, разумеется, «Черный квадрат» Малевича: он видится нам, да и супрематистам, пожалуй, как некоторый пиксель. Пиксель, как составляющая единица всего пространства. Малевич, говоря о нуле, сам стремился к нулю. Потому именно в его работе мы можем видеть стремление материализовать суть, создать произведение искусства на пределе.

Конструкты формообразования Малевича, его архитектоны и суперархитектура, были взяты за основу для собственного творчества многими архитекторами современности. Не было сделано попыток дальнейшего очищения форм. Архитекторы продолжили путь, заложенный основателем супрематизма, развивая этот путь по горизонтали. Черный квадрат супрематизма сегодня является, на наш взгляд, предельным расщеплением природных конструкций. Сам квадрат, явившийся суммой разнородных знаков (природных конструктов), стал практически равен нулю, однако этот нуль есть лишь модель, математическое округление до нуля. Нуль есть начало начал, и он заложен в качестве фундамента супрематизма, на котором выстраивается пространство новых форм, в том числе и многих архитектурных. Однако и сам квадрат – это фундамент, стоящий на почве, природу которой нам предстоит постоянно постигать. Грань, разумеется, по-прежнему остаётся не найденной, но на лицо развитие поисков её постижения.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что человек – не единоличный создатель в творческом процессе. Он мыслит и оперирует данными ему изначальными материальными объектами, конструкциями и конструктами, данными ему свыше. В тот момент, когда человек перестаёт выдавать в качестве творческого результата их повторение, а пользуется ими как инструментами для создания новых форм, начинается истинное творчество. Человек способен творить радикально новое, создавая собственное архитектурное пространство. Поиск новой формы в архитектуре является осмыслением того, каким образом она может быть сотворена, является основным в философии творчества архитектуры. Архитектура русского авангарда пыталась материализовать суть своих исканий. Дальнейшее сотворение архитектурного пространства на основе новых форм возможно только через осмысление философии творчества, того, как творить.

Заключение

Философия архитектуры и предмет ее исследования необъятны, как необъятно само многообразие и богатство смысла,  содержащегося в архитектуре и философии. Попытки проникнуть в смысл архитектуры, понять логику формообразования  предпринимаются с давних времен самыми разными авторами с самых разных точек зрения. Многими исследователями задаются  вопросы философского  характера – о закономерностях зарождения, становления  и  развертывания архитектурной  формы и архитектурного пространства, о внутренней логике самой архитектуры, об изначальных давно забытых смыслах и  не вполне осознанных идеях, из которых, как из семян, развертывалось все богатство пластических форм, наконец, о нескончаемом человеческом опыте воплощения в творчестве  глубинных, чаще всего неосознанных представлений о целостной,  гармоничной, логически построенной Вселенной.  

В современных лексиконах слово архитектура обычно соотносят с латинским «architektura» (строительное искусство) и  далее с греческим «architekton» (строитель, главный строитель). В  русском языке Зодчий – «здатель», «зиждитель», «творец». Отсюда «здание», а затем и «созидание». «Создатель» – более  позднее определение творца, создавшего наш мир в некоем сотворчестве, в соавторстве или хотя бы в чьем-то присутствии.  Ключевой профессиональный термин  в  его  первоначальном смысле, древнем  значении указывает  на  архитектора как  на  творца мира, создателя Вселенной или соавтора первотворца, носителя некоего изначального творческого акта, подобного  акту творения мироздания. 

 Исходя из архаичного видения  высокой сущности архитектуры  можно найти следы древнейших представлений о Вселенной в центральном здании любого человеческого поселения – в храме, в центральном сооружении святилища – например,  в ступе, и, наконец, в центральном сооружении любого освоенного или созданного человеком пространства жизнедеятельности – в алтаре. Закономерно предположить, что в центре своего обитаемого мира: в фокусе населенной долины, в жилом  помещении, в здании, во дворе, на перекрестке улиц, на площади, иначе говоря, в центре своей домашней, сельской, городской Вселенной человек стремился поместить изображение вселенского мироздания.   Используя принцип стадиальности, можно рассмотреть развитие той или иной традиции как естественный генетический процесс. Сколько-нибудь полную картину развития того или иного типа архитектуры составить по памятникам одной  конкретной культуры, как правило, невозможно. Любая конкретная архитектурная традиция, связанная с конкретным культурным ареалом, могла начать свое развитие не с первичной стадии: из-за миграции ее носителей или влияния соседей. 

Список используемой литературы

1. Кандинский В.В. Точка и линия на плоскости. – СПб.: Азбука, 2008. – 560 с.
2. Мардер, А.П. Эстетика архитектуры / А.П. Мардер.- М.: Владос, 2007.- 323 с.
3. Терехова, Г.Л.  Т35  Философия архитектуры : учебное пособие / Г.Л. Терехова. – Тамбов : Изд-во Тамб. гос. техн. ун- та, 2007. – 104 с

Москва 2013