Русская философия права

Новгородцев полагает, что правоустановление обусловлено, кроме того, закономерным историческим процессом. В этом случае естественное право, как пересечение морального и исторического факторов, представляет собой право будущего, которое мыслитель называет основным вопросом естественно-правовой теории. «Идеальные построения будущего, - отмечает он, - слагаются из нарождающихся элементов существующего, и потому сами по себе они не способны создать ничего, безусловно, нового; но они как нельзя более пригодны для того, чтобы сообщить новым течениям ту определенность и силу, которая служит залогом торжества.

В данном случае мыслитель говорит о естественно-правовых построениях и понимает их как постоянно развивающееся идеальное сознание о праве, в атмосфере которого вырабатывается позитивное право.

Центральным пунктом либерально-правового учения Новгородцева стала нравственная автономия личности, в которой, в сущности, раскрывается абсолютная, моральная основа естественного права. Согласно этому положению, сама моральная личность, как основа идеального общественного построения, оценивает политико-правовую действительность, служит средством и критерием в организации правопорядка и политических институтов.

Философ показал, что включение идеи естественного права в государственную науку потребует непременных социальных преобразований, признание и утверждение со стороны власти того, что «…над государством стоят некоторые высшие нормы, которым оно должно подчиняться, из которых оно черпает и свое оправдание, и свои руководящие начала. По отношению к этим нормам государство является лишь органом, а не творцом…»

Вывод: В правовой концепции Новгородцева нашли свое оригинальное разрешение важнейшие вопросы русской философии права конца 19 – начала 20 столетия: проблемы свободного творчества права, противоположности государства и личности, общего закона и индивидуальной свободы, идея возрождения естественного права, утвердив значимость естественно-правового подхода как метода в правотворчестве.

3. Философско-правовая концепция  Б.Н. Чичерина

Чичерин Борис Николаевич (1828—1904) — философ, историк, правовед, публицист и общественный деятель. Основные произведения: «Философия права», «Мистицизм в науке». «собственность и государство».

В его богатом и разностороннем научном творчестве значительное внимание уделено философскому осмыслению проблем права и государства.

В своих общефилософских и философско-правовых воззрениях Чичерин находился под заметным влиянием идей Гегеля и Канта. Он предпринял попытку совершенствования философии объективного идеализма и свою позицию называл универсализмом. При этом Чичерин заметно трансформирует гегелевскую концепцию философии, используя (в духе кантианства) принципы априоризма, автономных «начал» и индивидуализма.

Развитие человеческих идей и институтов, по Чичерину, происходит циклически, в уже заданном круге соответствующих начал и элементов. Отличие позднейших циклов от предшествующих, - писал он, - состоит в большем или меньшем развитии начал, в методе исследования, иногда в примеси посторонних элементов; но существенное содержание остается то же. Мысль не в состоянии выйти из этих пределов, ибо для нее нет иных элементов, кроме существующих..

Философ считал, что, будучи общими по своей форме, законы разума предполагают и общее содержание. Совпадение формы и содержания, единство разума и бытия есть Абсолютное как Бог. Абсолютное обнаруживается повсюду, законы разума и внешнего мира едины. Рационализм и реализм соединяются в универсализм. С позиций такой метафизической концепции философии Чичерин критиковал эмпиризм, материализм, позитивизм, дарвинизм, утилитаризм и соответствующие трактовки права и государства.

Эти общефилософские представления лежат и в основе чичеринской концепции философии права. Философские основания, по оценке Чичерина, должны служить руководящими началами практики. Необходимость и глубокий смысл философии права, отмечает он, обусловлены тем, что «область права не исчерпывается положительным законодательством».

Положительные законы изменяются сообразно с изменениями потребностей и взглядов людей и, будучи произведениями человеческой воли, могут быть хорошими или дурными. Они, следовательно, нуждаются в оценках, в том числе и со стороны законодателя. «Чем же, - продолжает Чичерин, - должен руководствоваться законодатель при определении прав и обязанностей подчиняющихся его велениям лиц? Он не может черпать руководящие начала из самого положительного права, ибо это именно то, что требуется оценить и изменить; для этого нужны иные, высшие соображения. Он не может довольствоваться и указаниями жизненной практики, ибо последняя представляет значительное разнообразие элементов, интересов и требований, которые приходят в столкновение друг с другом и между которыми надобно разобраться. Чтобы определить их относительную силу и достоинство, надобно иметь общие весы и мерило, то есть руководящие начала, а их может дать только философия».

Среди представителей идеалистической  школы Чичерин особо выделяет Канта и Гегеля, творчество которых заслуживает самого внимательного изучения юриста-философа. Причем Гегель, согласно Чичерину, восполнил  «еще чисто индивидуалистическую точку зрения Канта развитием объективных начал нравственного мира, осуществляющихся в человеческих союзах. Через это все умственное здание человеческого общежития получило такую цельность и стройность, какие оно никогда не имело ни прежде, ни после. И эта логическая связь не была куплена ценою насилования фактов; напротив, чем более юрист, изучающий свою специальность, знакомится с фактами, тем более он убеждается в верности и глубине определений Гегеля».

При рассмотрении вопросов личности и общества Чичерин излагает свою концепцию индивидуализма (субъекта как метафизической сущности и носителя разумной, свободной воли) в общем контексте развития свободы. «Свободная воля, - пишет Чичерин, - составляет таким образом основное определение человека как разумного существа. Именно вследствие этого он признается лицом и ему присваиваются права. Личность, как сказано, есть корень и определяющее начало всех общественных отношений».

Высшее достоинство человека как носителя абсолютного начала лежит в том, что «человек, по природе своей, есть существо само по себе и не должно быть обращено в простое орудие. Именно это сознание служит движущей пружиной всего развития человеческих обществ. Из него рождается идея права, которая, расширяясь более и более, приобретает, наконец, неоспоримое господство над умами».

Но человек - существо общежительное и, живя в обществе, находится в постоянном столкновении с другими людьми, каждый из которых стремится расширить сферу своей свободы. «Отсюда, - заключает Чичерин, необходимость определить, что принадлежит каждому, и установить известные правила для решения споров. Таково происхождение права. Оно возникает уже на первоначальных ступенях человеческого общежития и идет, разрастаясь и осложняясь, до самых высших. Право как взаимное ограничение свободы выражается в законе. Поэтому основной вопрос заключается в отношении закона к свободе».

Это отношение закона к свободе может быть двояким - принудительным (государственный закон) и добровольным (нравственный закон). «Первое, - поясняет Чичерин, - касается внешних действий, составляющих область внешней свободы, которая одна подлежит принуждению; второе обращается к внутренним побуждениям, истекающим из свободы внутренней. Из первого рождается право; второе составляет источник нравственности».

Чичерин выступает против смешения права и нравственности, за их трактовку в качестве самостоятельных начал, хотя юридический закон и нравственный закон имеют общий источник - признание человеческой личности. «Право, - подчеркивает он, - не есть только низшая ступень нравственности, как утверждают морализирующие юристы и философы, а самостоятельное начало, имеющее свои собственные корни в духовной природе человека. Эти корни лежат в потребностях человеческого общежития». И вытекающие из общежития «юридические законы независимы от нравственных». Но в плане взаимодействия права и нравственности Чичерин отмечает, что «нравственность служит иногда восполнением права» и там, где юридический закон оказывается недостаточным, «нравственность может требовать совершения действий по внутреннему побуждению, например, при исполнении обязательств, не имеющих юридической силы».

При ответе на вопрос: «Что такое право?» Чичерин говорит о двояком значении права - о субъективном и объективном праве. «Субъективное право, - пишет он, - определяется как нравственная возможность, или иначе, как законная свобода что-либо делать или требовать. Объективное право есть самый закон, определяющий эту свободу. Соединение обоих смыслов дает нам общее определение: право есть свобода, определяемая общим законом».

Таким образом, под «правом» здесь имеется в виду позитивное право, юридический закон, т.е. действующие нормы права. Причем Чичерин специально подчеркивает:: «В отличие от нравственности право есть начало принудительное».

Наряду с трактовкой права как положительно действующего, принудительного права (т.е. как позитивного закона) Чичерин  говорит о различении положительного и естественного права и о направлениях влияния второго на первое. «Положительное право, - пишет он, - развивается под влиянием теоретических норм, которые не имеют принудительного значения, но служат руководящим началом для законодателей и юристов. Отсюда рождается понятие о праве естественном, в противоположность положительному. Это - не действующий, а потому принудительный закон, а система общих юридических норм, вытекающих из человеческого разума и долженствующих служить мерилом и руководством для положительного законодательства. Она и составляет содержание философии и права».

Этим общим разумным естественноправовым началом, которое служит руководством как для установления закона, так и его осуществления, является правда, или справедливость. Право и правда проистекают из одного корня. «И все законодательства в мире, которые понимали свою высокую задачу, - пишет Чичерин, - стремились осуществить эту идею в человеческих обществах». Правда (справедливость) связана с началом равенства.

Со ссылкой на римских юристов Чичерин пишет, что правда состоит в том, чтобы каждому воздавать свое. При этом он, следуя Аристотелю, различает правду распределяющую (с принципом пропорционального равенства).

Равенство трактуется Чичериным как формальное юридическое равенство, как равенство перед законом. С этих позиций он критикует социалистические идеи и проницательно отмечает, что материальное равенство неизбежно ведет к полному подавлению человеческой свободы, к обобществлению имуществ, к обязательному для всех труду, к «деспотизму массы».

Принцип арифметического равенства, по Чичерину, действует в сфере гражданской, в области частных отношений и частного права, а принцип пропорционального равенства - в сфере политической, в области публичного права. Но эти два начала, по Чичерину, не противоречат друг другу.

По поводу прирожденных и неотчуждаемых прав человека Чичерин придерживается позиции Канта, который утверждал, что прирожденное человеку право только одно, а именно - свобода: все остальное заключено в ней и из нее вытекает. Данное положение Чичерин трактует в том смысле, что человеческая свобода - явление историческое, а не природное, т.е. это гражданская свобода, подчиненная общему закону.

Признание человека свободным лицом Чичерин характеризует как величайший шаг в историческом движении гражданской жизни и достижение той ступени, когда гражданский порядок становится истинно человеческим.

После анализа проблем внутренней свободы в учении о нравственности Чичерин, по логике гегелевской философии права, от субъективной нравственности переходит к сфере объективной нравственности - к «человеческим союзам». Но здесь Чичерин заметно расходится с Гегелем. Так, вместо гегелевской трактовки сферы нравственности (семья -гражданское общество - государство), Чичерин говорит о четырех разных союзах: семье, затем о двух противоположных самостоятельных сферах - союзе гражданском (т.е. о гражданском обществе, сфере внешней свободы индивидов) и союзе церковном (сфере внутренней свободы и совести, взаимодействия человека с Абсолютом и исполнения нравственного закона) и, наконец, о четвертом союзе – государстве.. Эти четыре союза, согласно Чичерину, представляют развитие таких четырех формальных начал всякого общежития, как власть, закон, свобода и цель (благо союза как общая цель). Причем полное развитие идеи общежития предполагает независимое, самостоятельное бытие этих четырех начал и союзов в общей системе человеческих союзов.

Ведущая либерально-индивидуалистическая идея Чичерина состоит в том, что вся эта система союзов всецело зиждется на личном начале, на живых лицах, а не мертвых учреждениях. «Человеческие общества, -подчеркивает он ,- суть не учреждения, а союзы лиц... В этом именно и состоит существо духа, что орудиями его являются разумные и свободные лица. Они составляют самую цель союзов».

В сфере международных отношений Чичерин, придерживаясь в целом гегелевских представлений о межгосударственных отношениях, международном праве и войне, вместе с тем в кантианском духе (с позиций безусловного нравственного закона) критикует «торжество голого права силы» и выступает за «установление более или менее нормального строя в международных отношениях». Вместо старой системы, основанной на «равновесии государственных сил», по мысли Чичерина, требуется новая система, основанная на «равновесии народных сил» , но для этого «надобно, чтобы каждой народности предоставлено было право располагать своею судьбою по собственному изволению, или образуя самостоятельное государство или примыкая к тому отечеству, с которым она связана своими чувствами и интересами».