Современное понимание ценности жизни

Жизнь, как ее понимает гуманизм, – это способ бытия личности как обладателя, владельца жизни, ее хозяина и властелина.

Если же имеет  место обратная ситуация, то тогда  личность превращается в раба своей  жизни, а жизнь в радость превращается в жизнь в тягость.

Человек – это цель. Его жизнь – средство для этой цели.

Ценность жизни  как таковой двойственна. С одной  стороны, жизнь дана нам как высший дар, универсальная возможность, и  потому мы должны высоко ценить жизнь, испытывать к ней благоговение и  уважение. С другой стороны, жизнь дана тому, кто есть не просто жизнь, а человек – существо, живущее своей жизнью, существо свободное, мыслящее, творческое, знающее жизнь, ее начало и конец, ее безграничные возможности и ее биологические границы, существо, осознающее конечность жизни. И потому тот, кому она подарена, отдана (буквально ни за что!) для того чтобы быть им прожитой – приоритетнее, важнее жизни, является ее субъектом. Хорошим или плохим – это другой вопрос.

Бывают гениально, а бывают и бездарно прожитые жизни.

Возможно, существует даже закон жизни: мы либо выше жизни, если проживаем ее достойно, либо –  ниже, т.е. оказываемся недостойны этого  дара, если живем как-нибудь, плывя  по течению. Но в любом случае, человек и его жизнь – это не одно и то же. Рождение личности – это акт выхода жизни за свои биологические пределы. Это значит, что в ее чреве рождается разум и свобода, порождающие целый фейерверк уникальных феноменов культуры, не сводимых к жизни как биологическому процессу.

Жизнь либо есть, либо ее нет. Но ее качество может быть различным. Если мы живем, поддерживаем нашу жизнь, любим и заботимся о ней  во имя блага и не за счет жизней и ценностей других людей, то мы человечны, и наша жизнь есть благо и богатство. Если в нас берут верх бесчеловечные  начала, то наша жизнь начинает деградировать, ослабляться, становиться все беднее и слабее. Ценность ее уменьшается  в той мере, в какой ее прожигает, убивает бесчеловечное в нас.

Чем гуманнее, богаче наша жизнь, тем выше ее ценность. Жизнь в той мере ценность, в какой я человечный хозяин своей жизни.

«Просто жить», жить пассивной, растительной жизнью, отдаваясь  потоку повседневности и сиюминутности, – значит бездумно растрачивать свой стартовый капитал, тот изначальный  резерв жизни, который у всех у  нас есть уже к моменту появления  первых актов сознания и самосознания, к моменту пробуждения в нас  личности и человечности. Есть высказывание: один человек живет, чтобы есть, другой – ест, чтобы жить. Гуманный человек  может сказать, что он ест и  живет, чтобы становиться и быть человечным человеком, чтобы творить  самого себя и ценности личной, общественной и вселенской жизни, чтобы совершенствоваться и возвышать достоинство человека. 
Жизнь есть ценность потому, что она является исходной базой, способом, процессом, в ходе которого мы только и можем проявлять, вызывать к деятельному бытию, реализовывать нашу человечность, все наши положительные качества и добродетели, все наши ценности.

От одного этого  человеческая жизнь становится беспредельно ценной, становится универсальной ценностью. Безграничная ценность жизни проявляется  уже в том, что на свой пир, на пир  жизни она зовет всех и вся, для всех и всякого человеческого  существа она находит место на своем празднике. Как наш бесценный  дар и действительный шанс она  без всяких предварительных условий  говорит каждому из нас – живи!

Возможно, только что  сказанное прозвучало слишком декларативно. Существуют болезни, делающие само существование  испытанием, ранние смерти и т.п. И  все же в бесконечной ценности жизни, покуда мы можем жить, как бы тонут все ее черные пятна. Каждый психически здоровый человек дорожит жизнью независимо от того, выглядит ли она по принятым меркам удавшейся или нет, – вот лишнее подтверждение нашей мысли.

Однако и сама жизнь, независимо от ее оценки, которая  всегда вторична, требует к себе гуманного отношения. Чтобы реализоваться  как ценность, она должна быть, должна сохраняться как таковая, она  должна поддерживаться, укрепляться  и обогащаться. Но одних внутренних резервов жизни, инстинктов ее самосохранения недостаточно. И вот почему.

Жизнь – универсальная, всеохватывающая основа человеческого  существования. Это значит, что она  открыта и человечному, и бесчеловечному в нас. Именно поэтому она может быть и радостью, и горем, и крыльями, и ярмом на шее, и роскошью, удачей, и нищетой, неудачей и проклятием. Миллионы и десятки миллионов наркоманов и алкоголиков, беспризорных и бездомных детей, сирот, сотни миллионов бедняков, обреченных в разных странах на прозябание, голод и страдания по вине тоталитарных и невежественных правящих сил и по причине архаичных традиций несвободы и покорности, – все они оказались не в состоянии или были лишены возможности реализовать свой жизненный потенциал.

Но в любом  случае жизнь сама по себе не может  не быть ценностью. Она становится бременем или даже невыносимой не в силу своей собственной сущности, а  лишь постольку, поскольку пронизывается, облекается негативом антигуманного  в человеке или того существующего  вне человеческого существа, что  угнетает его, подрывает, лишает сил.

Если понимать под  человеческой жизнью не одну только биологическую  ее сторону, но и психическую и  интеллектуальную (а только такую  целостность и можно назвать  человеческой жизнью), то легко представить себе, сколь широк диапазон вторжения античеловеческого в нас, в нашу собственную жизнь.

Когда почему-либо на пути этого вторжения не установлен надежный заслон, когда антигуманному  не противостоит гуманное, то процесс  жизни начинает приобретать отрицательный  смысл, становится бесчеловечным и  разрушительным и для самого человека, и для общества, и для среды  обитания.

Одни лишь биологические  начала жизни и примитивные инстинкты выживания могут еще поддерживать жизнь человеконенавистника, убийцы или насильника.

Жизнь тем более становится сумеречной, ущербной и ослабленной, чем более она поражена бесчеловечностью, цинизмом и нигилизмом.

Самое страшное, что  может случиться с человеком  – это победа антигуманного в  нем. Его окончательная победа означает духовную деградацию и смерть, стимулирующие, так или иначе, деградацию и смерть физические. Ни один злодей не бывает по-настоящему счастлив, а средняя продолжительность жизни закоренелых преступников гораздо ниже среднестатистической продолжительности жизни.

У жизни есть не только внутренние враги в лице самого человека, но и враги внешние, существующие за пределами личности и общества. Особенно очевидны опасности, грозящие жизни как биологическому процессу: болезни, стихийные бедствия, нездоровая среда обитания. Хотя во многом эти  враги могут быть социально обусловленными, и либо стимулироваться социальными  факторами, либо ослабляться, а некоторые  и побеждаться принимаемыми социальными  мерами, сама природа этих угроз  связана с физическими, общебиологическими или экологическими законами. В этом контексте возникает вопрос о  той составляющей нашей жизни, которая  связана с нашей плотью и с  ее ценностью.

Ценность нашего тела не только биологическая, физическая и эстетическая. Она собственно жизненная, экзистенциальная, поскольку фундаментальным  образом связана с нашим существованием как жизнью.

Наше тело – это единственно возможный способ нашего физико-биологического существования.

Сколь бы захватывающими ни были перспективы создания искусственного мозга или искусственного человека, телесное, биологическое всегда будет  неотделимо от нас как личностей, от нашего внутреннего мира, нашего я. (Так что можно понять и тех, кого эти перспективы пугают…) 
Общее ценностное состоянием телесной тотальности, в которую облечена личность, мы называет здоровьем.

Здоровье – общее условие благоприятной и плодотворной жизни.

Существует несколько  простых гуманистических правил отношения человека к своему физическому  и психическому здоровью.

Необходимо:

– правильно питаться; 
– ежедневно делать физические упражнения; 
– избегать ненужных стрессов; 
– уметь расслабляться и отдыхать; 
– быть разумным и умеренным в получении удовольствий.

Здоровье не бывает просто физическим или психическим. В принципе оно неделимо и относится  к человеку как единству физического, биологического, психического, морального, интеллектуального и мировоззренческого.

Когда мы говорим  о теле человека как ценности, мы должны ответить на вопрос об инвалидах. К сожалению, в современном языке  нет адекватного современной  культуре понятия, относящегося к хронически больным людям или человеку с  рожденья не имеющего или при жизни потерявшего, скажем, зрение или руку. Все имеющиеся понятия: «инвалид», «человек с ограниченными физическими возможностями» и им подобные, – в какой-то степени оскорбительны, задевают достоинство таких людей.

Разве такие люди принципиально ущербны и заведомо лишены возможности счастья, богатой, плодотворной, достойной и совершенной  жизни? Гуманизм отвечает на этот вопрос отрицательно. Ни в одной священной или научной книге не сказано, что человек может быть полноценным только в том случае, если с его плотью все в порядке: четыре конечности, десять пальцев, два глаза, уха и две ноздри, если у него девять естественных отверстий в теле, весь набор исправно работающих внутренних органов и стандартное телосложение.

История и современность  дают нам массу примеров победы человека над своими недугами, преодоления  физических недостатков. Человек устроен  так мудро и высоко адаптивно, обладает такими замечательными качествами, как мужество, целеустремленность, настойчивость, что в состоянии  превратить даже тяжелые недомогания  или, скажем, слепоту в ступень  для совершенствования, дополнительный мотив к поддержанию высоконравственного, гуманного, порой героического образа жизни. Болезнь может побудить человека не просто к ее преодолению, но и  к восхождению, к укреплению воли к жизни.

В современных цивилизованных обществах много делается для  того, чтобы снять те физические, психологические и правовые препятствия, которые дискриминируют или затрудняют жизнь инвалидов. Диапазон таких  действий очень широк: от устройства специальных спусков в домах  и на улицах до организации спортивных соревнований для инвалидов и  максимального сокращения перечня  профессий, запрещенных для инвалидов.

Общество должно стремиться к разумному стиранию различий между инвалидами и другими  людьми, к тому, чтобы отпала необходимость  в привилегиях, которые, к сожалению, слишком напоминают милостыню и  бывают оскорбительны для человека.