Средневековая философия: проблемы периодизации и типологии

Глава 3

До недавнего времени  средневековую философию чаще всего  представляли как конгломерат эклектических  и релятивистских идей. Дело в том, что господствующим мировоззрением средних веков было христианство, магистральные идеи этого времени - это идеи теологические, касавшиеся того, как понимать Бога, Троицу, творение и пр. Философия полагалась ”  служанкой богословия”, в чем  философы Нового времени, а зачастую и современности, усматривали ее приниженный статус. Самостоятельного философствования в ту пору не существовало, оно было консервантом античных традиций при одном инструменте теоризирования - формальной логике и при одном инструменте согласования всеобщего и идентичного - символе.

Однако при этом у философии  были свои, отличные от религии, функции, обусловленные одним ее свойством - сомнением ( в истинности вероисповедных догматов) и свойствами разума, призванного эти сомнения побеждать и причащаться высшей истине.

В отличии от истории средних веков, отсчет который, как правило, ведется с IV в., истоки средневековой философии усматриваются в раннехристианской эпохе. Средневековую философию условно можно разделить на следующие периоды:

1) патристика (II - VI в.в.)

2) схоластика (XI - XIV в.в.).

В каждом из этих периодов обычно различают ”рационалистическую” и  ”мистическую” линии.

Обе эти линии вплоть до XIII в., когда произошел разрыв разума и веры, были нераздельны; им обеим  свойственно то, что называлось ”схождением  ума в сердце”. Все это потребовало  новых способов духовного и душевного  совершенствования: ими были молитва, исповедь, наставление, обличенное в  форму притчи. Именно потому, что  философия составляла с теологией  единый идейный комплекс, она развивалась  не только в светских школах ( с VI в.) или в университетах ( с VIII в.); но и прежде всего в монастырях , религиозных орденах, среди которых наиболее известными стали францисканцы ( Александр Гельский, Бонаветура, Иоанн Дунст Скот, Уильям Оккам ) и домиканцы ( Альберт фон Больштедт , прозванный Великим, Фома Аквинский).

Патристика подразделяется, с одной стороны, на раннюю, т.е. доникейскую ( II и IV в.в.) и посленикейскую ( IV и VI в.в.) , с другой - на Греко-византийскую ( Ориген, Григорий Нисский, Дионисий Дамаскин и др.) и латинскую ( Августин, Боэций и др. )

Период схоластики можно разделить на две части:

- ранний (VI - XII в.в)

- поздний ( XII - XIV в.в).

Представителями раннесхоластического периода являются Иоанн Росцелин, Ансельм Кентберийский, Петр Абеляр, Бернард Клеворский, Гильберт Поррестанский и др. представителями позднесхоластического периода - Раймонд Луллий, Роберт Гроссетест, Роджер Бекон, Фома Аквинский, Бонаветура, Иоанн Дунст Скот, Уильям Оккам и др. Для позднесхоластического периода характерно влияние арабской философии ((Авиценна, Аверроэс ), физических и метафизических идей Аристотеля: это привело к формированию идеи двух истин: разума и веры.

2.2 Отображение   христианского   учения  и  античной философии  на идеологию философии средневековья.

Мировоззрение и жизненные  принципы  раннего  христианства первоначально формировались   в  противоположность  языческим. Однако по  мере  того  как христианство  все   больше   стало приобретать популярность,      потребовалось рациональное обоснование догматов.  При этом использовались учения античных философов в новой интерпретации.

Таким образом идеология средневековой философии сформировалась на  взглядах христианства и античной философии. Эти два противоположных учения не так-то просто  было  связаны друг с другом.  У греков  понятие бытия было связано с идеей предела (пифагорейцы),   единого   (элеаты),   то    есть    сопределенностью и   неделимостью.

Беспредельное,   неделимое  представлялось как несовершенство,  хаос,  небытие.  В  учении христианства же   бытие  характеризуется  как  высшее  начало, беспредельное  всемогущество, которым обладает только Бог. Сущность и существование.

В средневековой философии  проводится  различие бытия ,  или существования (экзистенции), и сущности (эссенции).  У всех средневековых философов познание каждой вещи сводится к ответу на четыре вопроса:

1.   Есть ли вещь?

2.   Что она такое?

3.   Какова она?

4.   Почему (для чего) она есть?

Если первый  вопрос требует  установить существование,  то остальные - сущность вещи.

У Аристотеля,    всесторонне   исследовавшего   категорию сущности, еще не было проведено столь  определенного  различия сущности и существования.  Четкое же различие этих понятий дал  Боэций (около 480-524),  чья разработка проблем логики оказала решающее влияние   на   последующее   развитие   средневековой схоластики. Согласно Боэцию,  бытие (существование) и сущность-  это вовсе не одно и то же; только в Боге,   который есть простая субстанция, ..." ( интересно, почему же простая ?!) "...бытие и сущность  совпадают".  Что же  касается  сотворенных вещей, то  они не  просты,  а сложны,  и это  прежде  всего выражается в том,  что их бытие и их сущность не тождественны. Чтобы та или иная сущность получила существование,  она должна стать причастной   к   бытию   или   должна   быть   сотворена божественной силой.

Сущность вещи выражается в ее определении, в понятии этой вещи, которое мы постигаем разумом. О существовании же вещи мы узнаем из опыта, то есть из прямого контакта с вещами, так как существование  возникает не из разума,  а  из  акта  всемогущей воли творца,  а  потому  и  не  входит  в понятие  вещи.  Таким образом, понятие  существования как не принадлежащего  к  самой сущности вещи вводится для осмысления догмата творения.

 

 

 

 

 

Глава 4

  Для средневековой  философии очень характерны два  течения: реалисты и  номиналисты.  В то время слово  "реализм"  не  имел ничего   общего  с  современным  значением   этого  слова.

Под реализмом подразумевалось  учение,  согласно которому подлинной  реальностью обладают только общие  понятия,  или универсалии, а не  единичные  предметы.  Согласно  средневековым   реалистам,  универсалии  существуют до вещей, представляя собой  мысли, идеи в божественном разуме.  И только благодаря этому  человеческий разум в состоянии познавать  сущность вещей, ибо эта сущность и есть не что иное, как всеобщее понятие.

Противоположное направление  было связано с подчеркиванием приоритета воли над разумом  и  носило  название  номинализма. Термин  "номинализм" происходит от латинского "nomen" - "имя". Согласно номиналистам,   общие понятия - только имена;  они необладают  никаким самостоятельным существованием и образуются нашим умом путем абстрагирования некоторых признаков,  общих для целого ряда вещей.  Например, понятие "человек" получается откидыванием всех признаков,  характерных для каждого человека в отдельности,  и концентрации того,  что является общим для всех: человек - это живое существо, наделенное разумом больше, чем кто либо  из  животных  (по  крайней мере мы,  люди так считаем).  Данное определение можно,  в принципе,  уточнить: у человека одна голова,  две руки,  две ноги и т.д.,  но это уже излишне,  так как первое определение уже однозначно определяет сущность человека.

Таким образом,  согласно учению номиналистов, универсалии существуют не до вещей,  а после вещей.  Некоторые номиналисты даже доказывали,  что общие понятия есть не более,  чем звуки человеческого   голоса. К таким номиналистам  принадлежал ,например Росцелин (XI-XII века). Если углубиться в глубь этого вопроса, то довольно сложно встать на какую-то определенную сторону баррикады, но я больше склонен все-таки  к теории номиналистов,  хотя бы потому что одни и те же вещи могут быть по-разному определены,  то  есть теряется  единственность  определения,  одно  и то же понятие становится неоднозначным множественным определением  (а может это наследие коммунистического атеистического воспитания?).

Однако,   с   другой   стороны,   если   взять    какой-нибудь математический объект,  например, отображение, то понятие само по себе реально,  то  есть  оно  существует,  а  предмета  как такового  нет,  так  как это придуманный человеком абстрактный объект.  Данная ситуация не вписывается в  рамки  номинализма, так  как  существует понятие,  не существует вещи:  понятие до вещи.  Теперь возьмем другой пример - понятие  алгоритма.  Как известно  всем математикам-программистам,  определения понятия алгоритма не существует  (точно так же, как не существует определения множества), однако сам алгоритм как написанный на бумаге текст,  как электрические заряды в  памяти  компьютера, как просто некоторая последовательность действий,  совершаемая каким-то  живым  существом,  например  человеком,  существует. Построена модель: вещь до понятия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 5

 Фома  Аквинский –  систематизатор средневековой схоластики.

Одним из  наиболее   выдающихся   представителей   зрелой схоластики,   монах    Фома  Аквинский  (1225/26-1274),  ученик знаменитого теолога,  философа и  естество испытателя  Альберта Великого  (1193-1280),  как и его учитель,  пытался обосновать основные принципы христианской теологии,  опираясь  на  учения Аристотеля.   При этом  последнее было  преобразовано таким образом,  чтобы оно не вступало  в противоречие  с догматами творения  мира из ничего и с учением о богочеловечестве Иисуса Христа.

У Фомы высшее начало есть бытие. Под бытием Фома понимает христианского  Бога, сотворившего мир, как об этом повествуется в   Ветхом   Завете.   Различая  бытие  и  сущность,  Фома  не противопоставляет  их,  а  наоборот,  (вслед  за  Аристотелем) подчеркивает   их  общий  корень.  Сущности,  или  субстанции, согласно Фоме,  обладают самостоятельным  бытием,  в отличие от акциденций   (свойств,  качеств),  которые  существуют  только благодаря субстанциям.

Отсюда     выводится     различие субстанциональных и акцидентальных форм. Субстанциальная форма сообщает всякой вещи простое бытие,  а потому при ее появлении мы  говорим,  что нечто возникло,  а при ее исчезновении – что нечто   разрушилось.

Акцидентальная   форма    -    источник определенных  качеств,  а не  бытия вещей.  Различая вслед за Аристотелем актуальное  и   потенциальное   состояния,   Фома рассматривает бытие как первое из актуальных состояний.  Во всякой вещи,  считает Фома,  столько бытия,  сколько в ней актуальности.  На  этом  основании,  он выделяет четыре уровня бытийности вещей в зависимости от их степени актуальности.

1.   На низшей  ступени   бытия  форма,  согласно  Фоме, составляет лишь внешнюю определенность  вещи (causa  formalis);  сюда относятся неорганические  стихии  и минералы ..   

2.   На следующей   ступени  форма  предстает   как   конечная причина (causa   finalis)   вещи,  которой поэтому присуща внутренняя     целесообразность,     названная     Аристотелем «растительной душой», как бы формирующей тело изнутри. Таковы, по мнению Аристотеля (и соответственно Фомы),  растения.

3.   Третий   уровень  – животные,   здесь   форма   есть  действующая причина (causa efficient),  поэтому сущее имеет в себе не только цель, но и начало деятельности,  движения. На  всех трех уровнях форма по-разному преобразуется в материю, организуя и одушевляя ее.   

4.   На последней,  четвертой,  ступени форма предстает  уже не как   организующий  принцип  материи,  а  сама  по  себе, независимо от материи  (forma per se, forma separata).  Это дух, или ум, разумная  душа высшее  из  сотворенных  сущих.  Не  связанная с материей, человеческая душа не погибает со смертью тела.

Конечно, в   построенной  Фомой  Аквинским  моделью  есть какая-то логика,  но по-моему его взгляды ограничивались  теми знаниями, которыми  владело человечество  в XXIII  веке.  Я,  например, склонен считать,  что никакой принципиальной разницы между растениями и животными нет, по крайней мере, опираясь на знания биологии.  Безусловно,  между ними есть какая-то грань, но она весьма  условна.  Существуют  растения,  которые ведут весьма активный двигательный образ жизни. Известны  растения, которые от  одного  прикосновения мгновенно сворачиваются в бутон. И   наоборот,   известны   животные,   которые    очень малоподвижны. В этом  аспекте нарушается принцип о движении, как действующей причине.  Генетикой  доказано  (кстати,   был  период, когда генетика считалась лженаукой), что и растения, и животные построены из одного и того же строительного материала - органики,  и  те,  и  другие состоят из клеток (почему же не поставить клетку на первую ступень? наверное, потому что о ней тогда еще  ничего  не  было известно),  оба имеют генетический код, ДНК.  Основываясь на этих данных,  есть  все предпосылки объеденить в один класс растения и животных,  да и собственно, чтобы впоследствии не было никаких противоречий, все живое. Но если капнуть еще глубже,  то  сама  живая клетка состоит из органических элементов, которые сами состоят из атомов. Почему бы не  спуститься до такой глубины рекурсии?  В какое-то время данное решение было бы просто идеальным,  когда считалось, что атом - это неделимая частица.  Однако знания в области ядерной физики свидетельствуют о том,  что атом не является наименьшей неделимой частицей  -  он  состоит из еще более мелких частиц, которые в свое  время назвали элементарными,   потому   что считалось, что дальше  идти уже некуда.  Прошло время.  Науке стало известно  достаточно  большое количество   элементарных частиц; тогда    задались   вопросом:   а   действительно   ли элементарные частицы сами по себе элементарны?  Оказалось, что нет: существуют  еще более мелкие "гиперэлементарные частицы". Сейчас уже  никто  не  дает  гарантии,  что  когда-нибудь   не обнаружат еще  более  "элементарные"  частицы.  Может  глубина рекурсии вечна?

Вернемся к  четвертой  ступени  классификации   бытийности вещей. Разумная душа у Фомы называется "самосущей".  В отличие от нее,  чувственные души животных не являются  само сущими,  а потому  они не имеют специфических для разумной души действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела – мышления и волнения;  все действия  животных,  как и многие действия человека  (кроме мышления  и акта  воли),  осуществляются  с помощью тела.  Поэтому души животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая  душа  -  бессмертна,  она есть  самое благородное в сотворенной природе.  Следуя Аристотелю,  Фома рассматривает   разум   как    высшую    среди    человеческих способностей,  видя  и в самой воле прежде всего ее  разумное определение,  каковым он считает способность различать добро и зло.  Как и Аристотель,  Фома видит в воле  практический разум, то есть разум,  направленный на действие,  а не  на  познание, руководящий нашими поступками,  нашим жизненным поведением,  а не теоретической установкой, не созерцанием.